Шаги по воде

Инна Бачинская, 2012

Ночью Ксения впала в забытье, и ей приснился сон. Вернее, кошмар… Женщина беззвучно кричала, запрокинув голову. Беззащитная шея, раскинутые в стороны руки, разлетевшиеся волосы… Она упала лицом вниз… И вдруг словно включился звук. Послышались шаги. Человек склонился над незнакомкой и протянул руку. Она повернула голову – и Ксения с ужасом узнала свою подругу Cтеллу!.. Проснулась она от собственного крика. Александр тряс ее за плечо… Этот известный в городе экстрасенс когда-то встречался со Стеллой, но они расстались. Ксения не собиралась заводить с ним роман, все случилось само собой… Быстро собравшись, они поехали к Стелле. Она лежала в прихожей лицом вниз в своем любимом черном шелковом халате с белым иероглифом на спине, обозначающим «счастье»…

Глава 2

Пикник у озера

Костер горел ярко и ровно. Огненные жгуты свивались в оранжевые ленты, заворачивались в тугие завитки, плясали, как стайка саламандр, и вдруг оглушительно стреляли снопами искр в черное, полное звезд августовское небо. В августе Земля проходит черед звездные кладбища, притягивая погасшие звезды. Они влетают в атмосферу планеты, оставляя за собой короткий огненный росчерк — такой короткий, что никак не успеть загадать желание.

— Звезда упала, — сказала темноволосая молодая женщина, лежавшая на одеяле у костра. — Уже третья.

— Успела что-нибудь загадать? — спросила другая, сидевшая, подтянув колени к груди, упираясь в них подбородком и задумчиво глядя на огонь. Пламя плясало в ее серых выпуклых глазах.

— Успела, — помедлив, ответила темноволосая. — Представляете, тысячи лет назад люди видели эти же звезды. Миллионы светил. И никому не известно, что там. — Она лежала на спине, заложив руки за голову, всматриваясь в ночное небо.

Вокруг стоял лес, и глубокая ночь, уже по-осеннему темная, казалась еще темнее от пламени костра. Она была наполнена живыми звуками лесной жизни — треском веток под чьими-то осторожными шагами, шелестом листьев под мимолетным порывом ветра, возней и вскриками птицы во сне, плеском рыб в Черном озере. Женщины вздрагивали от этих звуков и зябко поводили плечами. Ночь настраивала на философские разговоры о смысле жизни и предназначении. Человека, остающегося один на один с природой, легко испугать. Природа таит в себе скрытую угрозу. Она напоминает мягкого и ласкового зверя, который может выпустить когти, и тогда — берегись!

— Красота, — отозвался один из мужчин, муж темноволосой. Звали его Олег Дударев. — Вот где покой. А мы грызем друг другу глотки… Все нам мало, все чужого хочется! А ведь это грех…

Никто не отозвался. Олег помолчал немного и позвал:

— Кешка, спишь?

Тот, кого он назвал Кешкой, лежал по другую сторону костра, завернувшись в плед, — видимо, дремал. Олег Дударев и Кеша Тюнкин дружили с первого класса школы. Такая дружба делает людей ближе, чем кровное родство. Они вместе постигали мир, пробуя его на вкус и расшибая лбы, влюблялись до смерти, с горящими щеками листали порнографический журнал, купленный у Семы-Акулы в подворотне, списывали контрольные, вырывали страницы с двойками из дневников и тетрадей, курили и сигареты, и травку, подсматривали за девочками через замазанные масляной краской окна в туалете. Дрались, плевали сквозь зубы, рассуждали об отношениях полов, употребляя нарочито грубые и грязные слова, отчаянно врали о какой-то мифической бабе, соседке, которая якобы однажды зазвала к себе… и так далее.

Оба окончили политехнический институт. Сегодня Олег Дударев — управляющий банка «Славянка», Иннокентий Тюнкин — генеральный директор. Они по-прежнему неразлучны. И женились почти в одно время.

— Кешка, спишь? — уже громче повторил Олег. — Жизнь проспишь! Посмотри, какая красота! Последние теплые ночки перед долгой зимой. Звезды падают. Смотри! — закричал он, внезапно вскакивая. — Летит! Ух, большая!

— Загадывай желание! — закричала его жена. Ее звали Леной. — Быстрее!

— Чтобы… — он запнулся, лихорадочно соображая. — …все было хорошо! Упала!

— «Чтобы все было хорошо», — передразнила Лена, снова укладываясь на одеяло. — Тоже мне желание… Быстрее соображать надо! Ритка, а ты успела?

Рита, жена Иннокентия, светловолосая, крупная, задумчивая женщина, пожала плечами и промолчала.

— Конечно, ты в такие глупости не веришь, — сказала Лена, и в тоне ее звучало что-то еще, помимо обычного сарказма. — Ты выше этого.

Рита снова пожала плечами. Она не отличалась разговорчивостью.

Ночь была теплой, тягуче-густой, настоянной на запахах трав, еще не остывших после сухого жаркого дня. От озера тянуло сыростью и чуть тиной.

Четверо у озера, как всякая компания, представляли собой модель общества в миниатюре. Иннокентий был интеллектуалом и мозговым центром, его жена Рита — воплощением стабильности и постоянства, с устойчивыми понятиями о морали, добре и зле. Олег был с детства бронебойным подростком, для которого не существовало ничего невозможного. Он являлся движущей силой предприятия, умел рисковать и с ходу принимать решения. Игрок по натуре, он полагался на удачу больше, чем на расчет. Лена, его вторая жена, по слухам — капризная пустышка и набитая дура. Последнее спорно, ибо, несмотря на легкомыслие, смех без причины, манеры капризного ребенка и всякие смешные словечки, Лена всегда знала, чего хочет. Ее появление внесло напряжение в отношения друзей.

Олег оставил жену и двоих детей, и, разумеется, Рита приняла сторону его брошенной жены Зои, с которой дружила. Раньше они дружили все вместе. Потом Олег влюбился и в один прекрасный момент представил Лену друзьям как невесту. Рита не сказала ни слова, но выражение ее лица говорило красноречивее любых слов. Накануне Зоя, рыдая, пожаловалась ей, что Олег хочет с ней развестись. Рита, как могла, успокаивала подругу, с содроганием думая, что теперь и Кешка, глядя на Олега, может задурить. Ему под сорок — опасный мужской возраст, и хищниц вокруг пруд пруди, так и рыщут.

Развод состоялся. Кеша был как бы над событиями. Все попытки Риты добиться от него осуждения друга ни к чему не привели. Он сказал, что это не его дело. Легкость, с которой он «кинул» Зойку, не желая воздействовать на Олега, возмутила Риту и добавила очки к счету к молодой нахалке и хищнице. Какое-то время Рита разрывалась между Зойкой, которую жалела, и необходимостью поддерживать отношения с Олегом, как с деловым партнером мужа. Потом смирилась — а куда денешься? Отступники стали бывать у них в доме. Лена откровенно лебезила и вешалась Рите на шею. Та, как могла, отталкивала ее, но новая жена друга оказалась настырной. Ее ничто не обижало — ни каменное молчание, ни односложные ответы Риты, ни ее откровенное нежелание хотя бы соблюдать законы гостеприимства.

Такой был расклад в компании у Черного озера. Они впервые выехали на природу в новом составе на целых три дня. Даже место оказалось то же самое. Только вместо Зойки была Лена.

— А пошли в лес! — вдруг сказала она. — А то лежим, как старые кочерыжки! — Она перевернулась на живот. — Успеем належаться!

«Старые кочерыжки» Рита приняла на свой счет и помрачнела.

— Ленка, уймись, — велел Олег, дергая жену за длинную блестящую прядь волос. — Тебе дня мало?

— Пошли! — Лена вскочила на ноги, потянулась. Короткая маечка полезла кверху, обнажив плоский загорелый живот. Она была хороша — высокая, тонкая, с длинными темными волосами и глазами того редкого оттенка, который напоминает благородный старинный бархат цвета лесного мха с легкой рыжиной. — За мной! — закричала она и побежала через узкую поляну к лесу. Светлая маечка мелькнула и пропала в темноте.

— Ленка, немедленно вернись! — Олег бросился вслед за женой.

— Пошли прогуляемся? — Кеша, отбросив плед, сел, вопросительно глядя на жену.

— Нет, — произнесла Рита, и в ее коротком «нет» звучала непреклонность.

— Пошли! — Кеша потянул жену за руку. — Последняя теплая ночь!

— Отстань! — Рита выдернула руку. — Совсем с ума сошел.

— Ритка, ну чего ты такая злая? — Иннокентий, готовый бежать в лес, медлил, глядя на жену.

Рита не ответила. Иннокентий, постояв еще пару секунд, нарочито медленно, демонстрируя досаду и обиду, пошел в ту сторону, где исчезли друзья.

Звонкое «ау» донеслось из леса, следом раздался радостный визг и хохот Лены.

— Ленка, накажу! — кричал Олег. — Выходи!

— Ау! Ау! Ау! — отвечала она. — Я здесь!

Лес, казалось, ожил, подхватывая их голоса, вторя им, дробя, возвращая искаженными и чужими. Вдруг раздалось совсем рядом протяжное, тоскливое, леденящее кровь «угу-у-у»: ухнул пугач — ночная птица вроде филина. И еще раз «угу-у-у» — глухой, как из преисподней рвущийся звук. После паузы новое «угу-у-у», уже без передышки, снова и снова. Потревоженная птица жаловалась на нарушителей тишины и призывала на помощь Хозяина. Казалось, померкло радостное сияние ночи. Враждебно зашумели верхушки осин. Пламя костра вздрогнуло, оглушительно затрещала горящая ветка и рассыпалась снопом искр.

Рита вздрогнула и оглянулась. Голосов больше не было слышно, только кричал, не желая успокаиваться, пугач. Она не знала, сколько прошло времени — минут десять или больше. Женщина поднялась, сделала несколько неуверенных шагов в сторону леса, обеспокоенно всматриваясь в густой кустарник. «Кеша!» — позвала негромко. Голос, подхваченный эхом, налетел на стену леса и увяз там. Треск веток под чьими-то шагами заставил ее отступить назад к костру. Рита стояла, напряженно всматриваясь в темноту, — ей стало страшно. В следующую секунду она с облегчением увидела мужа.

Почти сразу же появились Олег и Лена. Олег хмурился, Лена сияла.

— Напрасно ты не пошла, — обратилась она к Рите. — Там страшно — у-у-у! — Она приставила пальцы рожками к голове. — Полно вурдалаков и привидений. Темень, хоть глаз выколи. И эта птица воет, как на покойника! — Она помолчала, и вдруг новая мысль пришла в бедовую голову: — А пошли купаться! Вода теплая, черная… и туман!

— И русалки, — буркнула Рита. — Очень заманчиво. Я иду спать.

— А я не хочу спать! — заявила Лена. Была она странно возбуждена. — Олег, Кеша! Ребята, пошли купаться!

Кеша молчал. Рита сложила плед и двинулась к палатке, не оглянувшись на мужа.

— Хватит, — сказал Олег. — Давайте спать. Первый час ночи, скоро рассвет.

И наступила тишина…

В шесть утра раздалась первая оглушительная трель птицы. Затем другая, третья. Лес оживал, наполняясь светом и голосами. От ночных страхов не осталось и следа. Кусты ежевики уже не выглядели враждебно, пугач давно улетел и спрятался в дупле. Зеркальная поверхность озера дымилась розовым туманом, небо на востоке пылало малиной. Капли росы алмазами вспыхивали в темно-зеленой траве. Утро было таким чистым и прекрасным, таким невинным, что невольно слеза наворачивалась.

Иннокентий делал на берегу зарядку. Рита спала еще. Первый луч солнца коснулся поверхности воды, разорвав пелену тумана. Закончив упражнения, Кеша постоял на берегу, глубоко вдыхая холодный утренний воздух. Потом бросился, поднимая фонтан брызг, в темную воду и поплыл кролем на середину озера. Гулкие всплески, усиленные эхом, добавились к щебету птиц.

Из палатки выбрался Олег. Оглядываясь, обошел поляну. Подошел к озеру. Некоторое время наблюдал за пловцом. Вернулся к палатке. Закричал: «Лена!», приставив ладони рупором ко рту. Подошел к палатке друзей. Заглянул, позвал:

— Ритка! Ты спишь? Лена не у вас?

Сонная Рита вылезла наружу, щурясь на утреннее солнце. Иннокентий, свежий и замерзший, выскочил из воды и стал яростно растираться махровым полотенцем, которое предусмотрительно положил на траву.

— Ты Лену не видел? — закричала мужу Рита.

Иннокентий замер, глядя на них.

— Что случилось? — спросил он не сразу.

— Лены нет, — ответила Рита. — Олег везде посмотрел.

— Как нет? — не поверил Иннокентий. — Куда же она делась?

— Олежек, успокойся, — сказала Рита. — Ты же знаешь свою жену… очередной прикол. Вот и вчера Лена всех нас звала… — она осеклась.

Олег дико посмотрел на нее. Подошел Иннокентий с влажными волосами, с кожей, красной от жесткого полотенца.

— Что за глупости… — начал он. — Сейчас найдем! А ты что, совсем ничего не слышал? — обратился он к другу. Олег помотал головой — нет. — Ночью она не могла уйти, — стал рассуждать Иннокентий. — Значит, на рассвете, когда уже рассвело. Поэтому… — он поднял палец, призывая к вниманию, — … должен остаться след на траве. Вон как дорожки видны!

Он был прав — на траве, сизой от росы, виднелась отчетливая дорожка чьих-то следов.

— Это мои… — объяснил Олег. — Я бегал в лес, думал, она там… прячется. Лена! — закричал он вдруг. — Ленка, хватит! Выходи! Кончай дурить!

— Она уже дома, — вдруг сказала Рита. — Помнишь, как она исчезла в прошлом году? Когда вы поссорились? Ты чуть с ума не сошел, а она просидела три дня на даче. Ты же ее знаешь! — Рита пыталась успокоить Олега.

— Но мы не ссорились, — возразил он. — Я еще долго не спал… То холодно, то шум какой-то мешал…

— Позвони домой, — приказала Рита.

— Ерунда, — влез Иннокентий. — Как бы она добралась до города?

— Попуткой! Отсюда до шоссе рукой подать.

— Что ты несешь! — В голосе Иннокентия звучала непривычная резкость. — Не могла она уйти! Она здесь где-то! Сейчас я оденусь, — он обратился к Олегу: — Пойдем поищем.

Прошел час. Два часа. Три. Ситуация складывалась нелепая и страшноватая. Лена так и не появилась. Мужчины, прочесав лес до самого шоссе, вернулись ни с чем. Олег звонил домой каждые десять-пятнадцать минут. Ему никто так и не ответил. Рита растерянно бродила вокруг палаток.

Они молча стояли на берегу озера. Поверхность его бороздила легкая серебристая рябь. Негромко шелестели пики аира и болотной осоки. Говорить было не о чем.

— Идиотизм, — пробормотал Иннокентий. — Ну не испарилась же она, в конце концов!

Озеро лежало у их ног, безмятежное, спокойное, равнодушное. Не сговариваясь, они пошли в разные стороны, всматриваясь в прибрежные кусты. Ничего. Время уже перевалило за полдень.

Молчаливые, они принялись упаковывать вещи и сворачивать палатки. Олег запихивал в рюкзак вещи Лены. Наткнулся на ее сумочку, раскрыл. Кошелек, косметика, записная книжка, какие-то мелочи — все осталось. Лена исчезла без вещей…