Браслет с Буддой

Инна Бачинская, 2018

Капитан Николай Астахов был в ярости – неужели в их городе появился серийный убийца? Ночью в затон возле порта на полном ходу сорвалась очень дорогая машина, на пассажирском сиденье которой обнаружили тело молодой женщины. Ее запястье украшал браслет из поделочных камней с брелоком в виде фигурки Будды. Такие же браслеты были найдены на руках еще двух недавно убитых женщин. На первый взгляд жертв больше ничего не связывало…

Глава 6

Дождливая ночь

…жизнь — игрушка

В руках бессмысленной судьбы,

Беспечной глупости пирушка

И яд сомнений и борьбы…

Семен Надсон. «Идеал»

Около полуночи пошел дождь. Сначала робкий, он шуршал в траве и листьях; потом полило сильнее — затарабанило в асфальт и в припаркованные около «Английского клуба» автомобили. На лужах вздувались пузыри, свет фонарей стал рассеянным, они стали похожи на колючие звезды. Дождь был теплый, и оттого казалось, что он какой-то бутафорский, несерьезный.

Мужчина открыл дверцу машины, уселся и задумался, не торопясь включать двигатель. Дождь с силой стучал в стекло. Улица была пуста. Величественный швейцар распахнул высокую дверь, и из сверкающего огнями холла вышла женщина в красном платье и белом плаще, накинутом на плечи. Стала под навесом, вынула из сумочки крошечный зонтик. Машина, где сидел мужчина, включила фары. Женщина, раскрыв зонтик, бросилась из-под навеса к машине, постучала ногтями по стеклу. Мужчина перегнулся через пассажирское сиденье, дотянулся до дверцы.

— Извините, не подбросите до Пушкина? — голос у нее был хрипловатый.

— Садитесь. Такая женщина не должна мокнуть под дождем. Я видел вас в зале…

— Спасибо. Пришли поужинать и… Всегда одно и то же. А еще говорят, что скандалистки женщины! Ну и… вот! — она посмотрела на мужчину. Он, в свою очередь, улыбаясь, смотрел на нее. Глаза в глаза. — А вы почему один? — спросила она, усаживаясь.

— Так получилось. Поехали?

Он прекрасно знал, что женщина солгала — сегодня она была в ресторане одна. Иначе его здесь не было бы. Что-то не задалось, и она уходит одна. Ему наконец повезло.

— Да, пожалуйста. Пушкина, тридцать.

— Домой?

— Домой. Настроение испорчено… Зла не хватает!

— Может, посидим где-нибудь? Не хочется домой…

Они смотрят друг на дружку. Приятный мужчина лет сорока с хвостиком, приятная улыбка, не похоже, что жлоб или нахал. Рассматривает ее с удовольствием. Женщина выпрямляется, словно случайно поддергивает платье — у нее красивые коленки; улыбается и кивает; поправляет пышную белую гриву…

Капитана Астахова вырвал из сна пронзительный рев мобильника, он всхрапнул и проснулся. Рев продолжался. Капитан пошлепал ладонью по тумбочке, поймал мобильник и прижал к уху. Там бодро зачирикали.

— Понял. Буду. Жду.

Капитан, чертыхаясь, включил ночник; посмотрел на спящую Ирочку, в который раз подивившись крепким нервам подруги: хоть из пушки стреляй — спит как убитая. С сожалением подавил желание растолкать и отправить варить кофе. Не получится, труба зовет. Тут хоть бы успеть умыться…

Часы показывали четыре утра. Рассвет был тусклый и промозглый; ночной ливень превратился в беспросветную густую морось, затруднявшую дыхание. Но уже поднимался ветерок и пошумливали деревья — значит, есть надежда, что к утру разгонит тучи. Все лето прошло в дождях, правда, в середине сентября природа вдруг спохватилась и вернула солнце и жару… Последние беззаботные деньки. Ненадолго, как оказалось. Достала уже эта вода! Собирались на Магистерское озеро мужской компанией, костерок, вмазать на свежем воздухе, посидеть с удочкой… Рыбу, правда, надо купить в соседней деревне. Ночевка в спальниках… Эх, романтика! Да как тут выберешься, если всю дорогу дождь!

Синий джип влетел во двор и с визгом затормозил у подъезда. Капитан погрузился, и джип рванул с места.

— Всем доброе утро, — поздоровался капитан. — Что у нас?

— В речном порту утонула машина, — сказал судмед Лисица, бодрый и неизменно пребывающий в самом прекрасном расположении духа. — Слетела с пирса. В три позвонил сторож и сообщил про аварию.

— По пьяни слетела? Они что, гонки там устраивали?

— Пока неизвестно. Должны подогнать подъемный кран, через час примерно, и водолазов. Пришлось перебудить полгорода.

— Чертова погода, — заметил капитан, ни к кому не обращаясь. Это значило: чэпэ в порту, адская рань, а тут еще и дождь. А все вместе — чертова погода. Ну хоть бы какой-то позитив!

— Вроде развиднелось, — сказал Лисица, известный своим оптимизмом. — Кстати, это наш стажер Глеб. Прошу любить и жаловать.

Только сейчас капитан заметил в углу машины тощего очкарика. Он кивнул. Рука очкарика дернулась к виску отдать честь.

— Кофе будешь? — спросил Лисица. Он был чисто выбрит, и от него приятно пахло — как всегда, впрочем. И кофе! Большой термос, на всю бригаду. И большой пакет с печеньем, причем собственной выпечки. Лисица — легенда, его все знают. Сказать, что он пример для подражания, значит, ничего не сказать. Хотя никто ему подражать не собирается, так как это просто невозможно. Сорок лет с одной женой, оптимист, никаких депрессий, всегда даст дельный совет, знает победителей в грядущем футбольном чемпионате и прекрасно готовит. На свой день рождения в июле собирает народ на даче… Тоже стоит посмотреть! Все цветет, плодоносит и пахнет. Коллеги по работе идут к Лисице неохотно — посещение дачи плохо отражается на их семейной жизни, сразу же начинается вынос мозга насчет разгильдяйства, лени, заросших огородов и вообще: а мама ведь говорила!

— Буду. Развиднелось… Хорошо бы, — буркнул капитан, устраиваясь поудобнее, принимая стаканчик кофе и закрывая глаза. Кофе от Лисицы хорош!

Они въехали в ворота речного порта, когда уже рассвело. Дождь прекратился, тучи не торопясь дрейфовали на запад. Порт был пуст — ни барж, ни пароходиков, так, пара прогулочных катеров. Мрачноватая громадина управленческого здания, наполовину сданная внаем грузовым компаниям и паре ресторанов.

На краю пирса стояли трое мужчин, смотрели на подъезжающий полицейский джип.

Водитель Сева тормознул, машина стала; они выбрались наружу. Мужчины представились: начальник порта, главный инженер и сторож, позвонивший в полицию. Машина нырнула с пирса в затон — видимо, на скорости, под углом; ее зад неясно просматривался в мутной зеленоватой воде. Капитан наклонился, пытаясь разглядеть номер. Сторож, старик в кителе, с винтовкой, сказал, что все было тихо, рестораны на территории гуляли до двух, потом стали разъезжаться, а этот заехал, может, в полтретьего…

— Вы видели, как он выехал на пирс? — спросил капитан.

— Не видел я его, как раз пошел к себе чайку сделать… Холодно, дождь… Да тут и красть-то нечего! А потом слышу — вроде как удар, и сирена включилась. Я выскочил, смотрю, глазам своим не верю — волны в затоне ходуном, аж на пирс выплескиваются! Я туда — а там машина! Упала! И фары горят! Сирена уже молчала, правда. У меня сразу сердце схватило…

— То есть вы не видели, как она падала?

— Не видел. Говорю ж, чай пил, для сугреву… — От сторожа несло перегаром, одним чаем не обошлось, видимо.

— Когда это было, помните?

— Я на часы не сразу посмотрел, прямо охренел с перепугу, стою, глазам своим не верю, да что ж, думаю, за… это самое! Минут десять прошло, я думал, люди выплывут, бегал, смотрел… Почти три было, два пятьдесят. Я сразу кинулся вам звонить…

— То есть здесь никого не было?

— Не было. Никого не видел. Пусто. Ночь, да и потом, мы далеко, из города просто так не доберешься… И дождь. Фонари горят, видно кругом… Не, никого не было, точно!

— Ворота были открыты?

— Они всегда открыты. Когда-то был пост, а теперь нагрузка меньше стала, так сняли. Экономия, говорят.

— Я приказал закрывать, — подал голос начальник порта, толстый одышливый мужчина. — Почему не выполняете?

— Так не успел, говорю ж! Только к двум разъехались из ресторанов, как гулянка кончилась, так и поперли, потому и не закрыл. Крик стоял до начала третьего. Я смотрел, чтоб не врезались, а потом пошел чайку сообразить… А тут он! — Сторож махнул рукой на затон.

Мужчины смотрели в мутную воду затона.

— Ну и где кран? — недовольно спросил капитан.

— Так вон, уже едет! — Сторож потыкал рукой в арку-въезд.

…Водолазов было двое. Один за другим они исчезли в нечистой воде, таща за собой металлический трос. На поверхности забулькало — казалось, вода закипела. Они стояли и смотрели, как разматывается бухта, и трос, скрежеща по бетонному покрытию пирса, опускается в воду. Сторож перекрестился.

…Машину словно выдернули из чьих-то цепких лап, и она, устроив небольшое цунами, зависла над поверхностью затона. Из разбитых окон с ревом рванулась наружу вода; дверца со стороны водителя мотнулась в сторону и повисла, напоминая вывихнутую руку; нос со смятым капотом и разбитыми фарами был испачкан илом. С грохотом приземлили помятый механизм на твердую почву; зрители подошли ближе…

В машине был человек. Женщина. В красном платье. На пассажирском сиденье. Водительское место было пусто.

— Выпал, — сказал начальник порта. — Не иначе как выпал. Надо искать.

Водолазы работали еще около часа, но тело водителя найдено не было.

— Тягун… — пробормотал сторож. — Могло вынести на стремнину.

— Не, воды мало, — возразил один из водолазов, — течения почти нет, вот в половодье — тогда да, а сейчас нету. Не похоже, что там был еще кто…

Труп пассажирки вытащили из машины и положили на асфальт. Это, как уже упоминалось, была молодая светловолосая женщина в красном вечернем платье с блестками по вороту. Лицо ее было разбито, видимо, от удара о приборный щиток, широко раскрытые голубые глаза смотрели в небо. На шее — продолговатый синяк от впившегося ремня безопасности. Лисица, усевшись на корточки, внимательно ее рассматривал. Картина вызывала озноб и желание отвернуться…

Вещи — сумочка, белый плащ и туфли — лежали поодаль от тела хозяйки. Капитан открыл сумочку: паспорт, мобильный телефон, ключи, косметичка, кошелек с небольшой суммой, сигареты и вскрытый конверт…

Погибшая, Лидия Владимировна Мороз, тридцати четырех лет от роду, не замужем, проживала, судя по адресу на конверте, по улице Пушкина, тридцать, в пятнадцатой квартире. Машина, черный «БМВ», была зарегистрирована на Белецкого Игоря Семеновича, проживающего на проспекте Мира, двадцать, в квартире двенадцать.

…Улица Пушкина находилась в спальном районе; Лидия Владимировна Мороз снимала жилье около полугода, как показала квартирная хозяйка, ахающая суетливая тетка. Девушка приехала из глухой провинции завоевывать город. Скорее всего, из искательниц приключений, как подумалось капитану; вряд ли работала, но платила исправно. Квартирная хозяйка отперла им дверь. Скромная двушка, безликая, ничего не говорящая о жившей здесь женщине. Порядок, пустота, ни безделушки, ни брошенного шарфика или тапочек. Нет, тапочки были — аккуратно задвинутые под вешалку, красные, маленькие, в цветочек. Впрочем, были еще одежда и обувь. Немного, но хорошего качества, недешевая. Капитан вспомнил золотые украшения, дорогую сумочку… Видимо, она неплохо зарабатывала.

Его внимание привлекла цветная фотография на прикроватной тумбочке. Лидия Мороз с молодой женщиной, сестрой или подругой, за столиком кафе. Белые брюки, топы на бретельках; желтый песок пляжа, синее море…

— Лида хорошая была, скромная, платила вовремя, — бубнила хозяйка.

— У нее были друзья? — спросил капитан. — Мужчины?

— Не знаю, свечку не держала, — поджала губы женщина. — Все было тихо, пристойно. Может, и приходили, девушка молодая, неженатая, но без гулянок. Я ей сразу сказала: никаких гулянок, мне неприятности не надо. И деньги за два месяца вперед.

— Она где-то работала?

— Откудова я знаю? Не знаю я ничего. Может, и работала, кто их сейчас разберет. Я не спрашивала, она не говорила. Девушка красивая, свободная, не в монастыре.

— У нее есть семья?

— Она не из нашего города, откуда-то из райцентра. Точно не знаю. Про семью она не говорила.

Она была неприятна капитану, эта тетка, озабоченная, как бы чего не подумали, больше, чем смертью постоялицы.

Еще несколько фотографий в ящике тумбочки в спальне: с той же молодой женщиной, с женщиной постарше; с молодым человеком. На обороте даты. Все.

Мобильный телефон жертвы после нескольких часов в воде восстановлению не подлежал…

…Девушка с фотографии оказалась старшей сестрой Лидии Мороз, Еленой, а пожилая женщина — их теткой. Елена плакала и все повторяла: как же так, ведь Лидочка писала, что все у нее хорошо, нашла работу, администратор в гостинице, хорошо платят… Как же так? О знакомых сестры она ничего не знала.

Ни в одной из городских гостиниц Лидия Мороз среди персонала не числилась…