Розыгрыш

Инна Балтийская

Популярная передача, разыгрывающая людей, решает имитировать смерть известного режиссера. Но что-то пошло не так. Режиссер заколот ножом, а потом и вовсе бесследно исчез из студии. Кто же на телевидении ведет свою игру, и какова ее цель? Лене и Митяю предстоит разгадать и эту загадку.

Глава 5

В театре нам сообщили, что Тамара Маленкович в своей гримерке, но пройти к ней сейчас нельзя. Митяй долго тыкал вахтеру свое редакционное удостоверение, уверяя, что ему назначено интервью, вахтер позвонил аж директору театра, но в конце концов нас пропустили внутрь. Гримерку Тамары мы нашли без труда и, вежливо постучав, вошли. Сидевшая на маленьком диванчике перед большим зеркалом женщина подняла на нас глаза, и я поняла, что вот теперь перед нами — вдова, недавно потерявшая мужа. Огромные глаза актрисы припухли и покраснели от беспрестанных слез, уголки губ опустились в глубокую складку, как будто за прошедшую неделю она состарилась лет на десять. Митяй замер возле дверей, загородил мне дорогу.

— Мы вам очень сочувствуем. — тихо произнес он.

— Вы? — актриса с недоумением посмотрела на нас. — Что вам от меня надо?

Митяй все же прошел вперед и, почтительно склонив голову, торопливо поведал о банкире и деньгах на кредитке, которая пропали вместе с телом режиссера. Я по-прежнему стояла в дверях.

— Неужели нельзя оставить в покое даже его прах? — с отчаянием произнесла актриса.

— И убийцу? — парировал Митяй. — Вы предлагаете его оставить в покое тоже?

— Я не знаю. — покачала головой Тамара. — Я ничем не смогу вам помочь.

— Тамара, кому Немирович рассказывал о банкирских деньгах? — Митяй взял быка за рога.

— Какая разница?

— Пожалуйста, ответьте! — взмолилась я.

— Я не должна была соглашаться. — тихо сказала Тамара. — Я не хотела, чтобы его разыгрывали. Кому теперь нужна эта слава!

— Тамара, его убили не из-за розыгрыша, а из-за денег. — твердо сказал Митяй. — Поверьте, с тех пор, как некто узнал про полмиллиона, Немирович все равно был обречен.

— Он был осторожен. — как будто не услышала его актриса. — Он специально заказал рубашку с внутренним карманом, чтобы носить там кредитку. На него нельзя было внезапно напасть и отобрать ее.

— Почему он не оставлял карточку дома? — спросила я.

— Там Лида. — прозвучал короткий резкий ответ.

— Его жена знала о розыгрыше? — торопливо спросила я.

— Кто ей мог сказать? — без эмоций ответила Тамара. — Эта женитьба была его ошибкой. Я была его настоящей женой!

Я как раз хотела спросить про многочисленных любовниц режиссера, но теперь у меня просто не поворачивался язык. Митяй тоже выглядел растерянным — впервые за все время нашего знакомства.

— Но все-таки. — наконец опомнился Митяй. — Кто-то из окружения Немировича обязательно должен был знать о деньгах! Стойте, Тамара! Когда к вам обратились телевизионщики, вы сначала с ними спорили, возражали против розыгрыша. Вы говорили им о том, что деньги на новый фильм у Немировича уже есть?

— Говорила.

— Кому? — буквально выкрикнул Митяй. Тамара подняла на него глаза, наполнившиеся слезами.

— Вы считаете, его убили из-за того, что я сказала про деньги?

Митяй открыл было рот, но тут же с треском его захлопнул. Я впала в отчаяние. Опять двадцать пять! Так мы никогда не доберемся до сути дела, а минут через пять-десять Тамару вызовут на сцену!

— Тамарочка, вы тут не при чем. — буквально взвыл наконец Митяй. — Его убили не из-за вас, а из-за банкира! Это он, гад, во всем виноват! Скажите имя того, кому поведали про банкирские гадские сребренники, и мы тут же уйдем!

Актриса молчала, опустив голову. Через минуту ожил громкоговоритель на стене:

— Тамара Маленкович, приготовьтесь, ваш выход!

— Мне пора на сцену. — очнулась актриса.

— Имя, сестра, имя! — завопил Митяй.

— Но я не помню имен. — тихо сказала актриса. — Там был сам режиссер передачи, с такой смешной фамилией, два его ассистента, еще какая-то девица…

— Вы назвали сумму?

— Не помню… Да, наверное, назвала. Меня спросили.

— Кто спросил?

— Режиссер. — через плечо кинула нам Тамара и, слегка отодвинул меня рукой, быстро вышла из гримерки. Митяй задумчиво смотрел ей вслед.

— Пойдем отсюда? — я подошла к нему и слегка потрясла за плечо.

— Тебе не кажется, что она чего-то недоговаривает? — глядя в стену, спросил Митяй.

— Не кажется…

— Почему она так не хотела отвечать на наши вопросы?

— Ты же сам видел, как она переживает.

— Тем более, должна была гореть жаждой мести. А она как будто чем-то здорово напугана.

— Думаешь, она замешана в преступлении?

— Не думаю. — уверенно ответил Митяй.

— Но почему? — удивилась я.

— Она точно знала, где Немирович хранит карточку. Если бы это так же хорошо знали и преступники, зачем бы им понадобилось похищать тело?

— Логично. Но почему тогда она так странно себя ведет?

— Похоже, кого-то подозревает.

— Жену?

— Почему тогда уверяет, что Лида не знала о розыгрыше? — пожал плечами Митяй. — Вряд ли она стала бы выгораживать соперницу.

— Так мы уходим или ждем Тамару? — мне безумно надоело стоять в крошечной душной комнатке.

— Подождем. — и Митяй поудобнее устроился на диванчике, полностью оккупировав его своим мощным телом.

— Эй, я тоже хочу сесть! — возмутилась я.

— Садись ко мне на колени. — промурлыкал Митяй.

— Ага, Тамара будет в восторге, когда вернется. — ответила я. — Расположится к нам всей душой, и тут же облегчит душу подробной исповедью.

— Да мы услышим ее шаги!

— А если нет?

Через несколько минут я, поддавшим настойчивым уговорам, все же села на колени Митяю. Как я и подозревала, его руки тут же пришли в движение, губы настойчиво прильнули к моим… Тихих шагов за дверью мы, разумеется, не услышали. Я очнулась лишь тогда, когда приоткрывшаяся было дверь тихо закрылась. Я резко оттолкнула от себя Митяя и шепотом спросила:

— Кто сюда заглядывал?

— Кто-то заглядывал? — глаза парня по-прежнему были затянуты сплошным туманом, и он не сразу осознал мои слова.

— Кто-то тихо подкрался, открыл дверь, заглянул внутрь и снова закрыл. — чуть громче ответила я. Митяй подхватил меня на руки, поднялся с дивана и, осторожно опустив меня на пол, в свою очередь, неслышно подкрался к двери и резко распахнул ее. Я тоже подошла к нему и выглянула наружу, но тот отрезок длинного извилистого коридор, который открывался нашему взгляду, был пуст.

— Наверное, кто-то ошибся дверью. — спокойно сказал Митяй, но я увидела, как судорожно сжались его ладони, и не стала даже возражать. Некоторое время мы стояли в полном молчании, потом Золотухин скомандовал:

— Так, идем к сцене встречать Тамару.

— Может, мне подождать вас здесь? — робко спросила я.

— Одной? Ну уж нет. — мрачно ответил Митяй. — Пошли.

Отчаянно плутая за кулисами, мы все же отыскали сцену и замерли на грязной площадке за кулисами, с облегчением слушая сценический монолог Тамары. Оказалось, пришли мы как раз вовремя, поскольку минуты через три действие с ее участием закончилось, и актриса зашла за кулисы и подошла к нам.

— Вы еще здесь? — с удивлением спросила она. — Но я все уже сказала.

— В вашу гримерку кто-то заглядывал. — без обиняков произнес Митяй. — Причем, показаться нам на глаза он не захотел.

Выразительные глаза актрисы округлились от удивления.

— А вы что делали в моей гримерке?

— Ждали вас.

— Но зачем?

Митяй пожал плечами. Что ему было ответить? Мы подозреваем, что вы нас водите за нос, уважаемая Тамара? Актриса продолжала с немой укоризной глядеть на журналиста, и Митяй наконец разозлился:

— Мы хотели спросить вас про последнюю любовницу Немировича.

— Молодой человек! — актриса выпрямилась во весь рост и гневно смерила Митяя взглядом. — Что вы себе позволяете!

— Поймите, эта девушка тоже могла знать о деньгах!

— Эльдар не был дураком! Он не стал бы делиться с глупыми девчонками своими планами!

Ага, как бы ни так! Этими самыми планами он и соблазнял глупых девчонок, подумала я, но вслух ничего не произнесла.

— Но вы знали его последнюю симпатию? — не отступал Митяй.

— Знала! Но вам не скажу. — гордо ответила Тамара. — Научитесь сначала разговаривать с дамами, молодой человек!

Она отвернулась от нас, высоко подняв голову, и, плавно качая бедрами, пошла по коридору. Митяй посмотрел на меня:

— Надо бы ее проводить?

Мы на цыпочках пошли следом за актрисой. Тамара вошла в гримерку, и мы издалека услышали, как изнутри повернулся ключ. Мы в растерянности застыли в коридоре.

— Мы что, теперь будем ее всю жизнь сторожить? — после нескольких минут оцепенения не выдержала я.

— Ох, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота. — пробормотал Митяй. — Особенно, если в болоте бегемота нет. Ладно, пошли-ка домой. Пусть ее завтра Валерка еще раз на допрос вызовет, там она назовет все пароли и явки.

Мы, грустно повесив головы, поплелись по коридору, больше напоминающему лабиринт, и через пару минут поняли, что служебный выход нам сегодня найти не суждено. Коридор все разветвлялся и разветвлялся, странные стеклянные переулки сменялись каменными стенами, народу в запертых гримерках не было, и было очень похоже, что нам придется в театре заночевать. Я уже совсем было смирилась с этой мыслью, когда через минут десять бесплодных блужданий перед нашими очами появилась небольшая белая дверь, легко открывшаяся при первой же нашей попытке. Выйдя за ее порог, мы с удивлением поняли, что очутились в большом фойе театра, недалеко от входа в зрительный зал.

— Это служебный ход. Но по-моему, он должен быть заперт… — несколько растерявшись сказала я. — А то зрители начнут ходить туда-обратно.

— Ну да, и заблудятся в лабиринтах служебного хода. — подтвердил Митяй. — Кстати, раз мы сюда попали, может, пройдем в зал? Хоть посмотрим Тамару на сцене…

Честно говоря, Тамара надоела мне хуже горькой редьки еще за кулисами, но тем не менее, я согласилась на предложение Митяя, и мы тихо вошли в зал. Перед третьим актом никто билетов не проверял, и наш приход не вызвал особого удивления публики. Свет погас, и мы спокойно уселись на свободные места в третьем ряду.

Конец ознакомительного фрагмента.