Маньяки предпочитают блондинок

Инна Балтийская

В городе началась паника – маньяк убивает молодых девушек со светлыми волосами, и оставляет рядом с ними белые кружевные обрывки. Как он выбирает своих жертв? Журналистка Лена и ее верный друг Митяй участвуют в расследовании. Но кто станет следующей жертвой – ведь у Лены волосы тоже светлые…

Глава 4

— Муля, ты знаешь такого художника, Игоря Таридиева? — спросила я назавтра в конторе.

— Как ты сказала: Таридиева? — переспросила Муля. — А я должна его знать? Может, ты имеешь в виду Кустодиева? Только он, по-моему, Иван…

— По-моему, тоже. — оборвала я. — Нет, я имею в виду третьекурсника нашей художественной Академии. Ты ведь ее не так давно закончила?

— Два года назад. — с гордостью ответила Муля. — Этот твой Таридиев, наверное, в то время только-только поступил на первый курс, откуда же мне его знать?

— А я думала, вы, художники, все друг друга знаете.

— Я стилистка. — обиделась Муля. — А вообще, конечно, я знаю в Академии многих.

— Например, декана Листовина?

— О, это наша местная легенда! — оживилась стилистка. — Любвеобильный дядечка, нечего сказать! Седина в бороду, бес в ребро. Правда, рассказывают, он такой с молодости — ни одной юбки мимо не пропускал. Правда, выбирал только юных красоток, как художник, умеет ценить прекрасное.

— А убийства раньше в Академии были?

— Да ты что, думаешь, он девушек убивает? — поразилась Муля. — Зачем? Он же их любит!

— А вдруг они перестали отвечать ему взаимностью? Вот он и решил восстановить справедливость.

— Ну, не знаю… Я слышала другие истории. Первая жена, когда он ее бросил, резала себе вены, вторая попала в психушку. Да и любовницы-студентки так просто от него не отлипали. Он обычно с очередной красоткой проводил не больше года, потом давал ей отставку и находил другую пассию. Так прежние, покинутые, его с такой силой преследовали, что двоих пришлось из Академии отчислить!

— Обычно в таких случаях отчисляют кобеля-преподавателя…

— Он не препод, а декан… Нет, вроде и такие попытки были, но весь женский коллектив Академии за него горой.

— Да, тяжелый случай. А ты сама что о нем думаешь?

— Красивый мужчина. — вздохнула Муля. — Я и сама была бы не против… Да ему блондинки нравятся, а я от природы шатенка.

— А покрасится слабо?

— Мне белый цвет не идет. — важно сообщила Муля. — Так что, Листовин точно на подозрении?

— Не знаю. — пожала я плечами. — Дело в том, что две студентки из пяти — его любовницы. А может, и остальные тоже, только мы про это пока не знаем.

— Наверное, эти блондинки — красивые девушки. Возможно, вкусы декана и маньяка просто совпадают. — предположила Муля. — А кстати, если уж хочешь побольше узнать про Академию, могу тебя познакомить с их натурщиком Аристархом.

— Что у них за имена такие странные!

— Он Аркадий, мы с ним в одном классе учились. Аристархом стал, когда пошел в модели.

— Так он еще и модель?

— Думаешь, позированием на лекциях можно большие деньги срубить? Он и бармен, и модель, и черти знает кто еще. Так познакомить?

— Давай.

Муля тут же, не тратя времени даром, позвонила бывшему однокласснику, и радостно сообщила мне:

— Готов встретиться хоть сегодня. Я ему сказала, что ты о нем материал для журнала напишешь, так он нас с тобой вечером в гости пригласил.

Она вновь уткнулась в компьютер, а я задумалась — брать ли с собой Митяя? Вчера вечером Ванда сначала отвезла домой меня, и, не успела я открыть дверцу машины, чтобы разогнуться и выползти наружу, как она кокетливо пропела:

— Митя, а ты куда желаешь?

Негодный Золотухин пожелал прокатиться по городу. Ванда вроде задумалась, но я не стала дожидаться ее ответа и пулей вылетела из крошечного «жучка», громко хлопнув дверью. И теперь я решила не звать неверного Митяя с собой к натурщику. Займусь на досуге расследованием сама, заодно и интервью для журнала сделаю.

Около семи вечера Муля напомнила мне о визите, и мы поехали. Дом, где жил Аристарх, я прекрасно знала: по легенде, именно в этом угловом доме на улице В. жила знаменитая Маргарита — Елена Шкловская, третья и последняя жена Михаила Булгакова. После войны огромные квартиры с высокими потолками были превращены в коммуналки, лепные потолки заштукатурены, от былого великолепия дома остались лишь обнаженные гипсовые кариатиды на подъезде. Квартиры в этом доме стоили бешенных денег.

— Неплохо же у нас живут натурщики! — задумчиво сказала я, рассматривая подъезд.

— По-моему, он еще и как жиголо подрабатывает. — усмехнулась Муля. — Сама его как-то видела в ресторане с богатой дамочкой. Он со мной даже здороваться тогда не пожелал.

— А то, что дамочка богатая, он тебе сам сообщил?

— Да мы о ней в нашем журнале сколько раз писали! — воскликнула Муля. — Это жена крупного торговца недвижимостью, им обоим лет по пятьдесят, я думаю… У него — целый штат молоденьких танцовщиц, а жене, видимо, нравятся молодые мальчики… В общем, полная семейная гармония.

Размышляя на тему семейной гармонии, мы набрали код на двери и, дождавшись щелчка, вошли в подъезд. Нужная нам квартира оказалась на первом этаже. После первого же звонка дверь распахнулась, и мы вошли в длинный, хорошо освещенный коридор. Открывший дверь высокий мускулистый парень в белой майке на голое тело и вытянутых на коленях тренировочных штанах отступил на шаг назад, давая нам пройти.

В первый момент мне показалось, что передо мной — старый знакомый. Я потрясла головой и поморгала глазами, пытаясь понять, откуда я знаю этого красивого темноволосого парня с длинной челкой, закрывающей ему один на глаз. Потом сообразила: да это его портреты застенчиво и строго глядят на меня со всех городских тумб. Кажется, красавчик рекламировал дешевые мобильные телефоны с бесплатным подключением к какой-то компании мобильной связи.

Забыв о приличиях, я во все глаза уставилась на словно сошедшего с плакатов натурщика. Аристарх выглядел старше своих 25 лет, и, на мой взгляд, был красив какой-то слишком утонченной, слащавой красотой. Мне больше по душе было грубоватое лицо Митяя, но как говорится, о вкусах не спорят…

Повесив пальто в узкий встроенный шкаф, мы вслед за хозяином прошли в большую комнату-студию. На всех стенах, исключая ту, где располагалось окно, висели плакаты: Аристарх, рекламирующий мобильники, жвачку, караоке-проигрыватель… Там же висели картины и черно-белые наброски, при виде которых без лишних вопросов становилось ясно, что парень подрабатывал натурщиком. Его обнаженное тело по красоте ничуть не уступало лицу. Хозяин первый уселся в широкое белое кожаное кресло, кивнув нам на меховые пуфы и изогнутые стулья, в изобилия расставленные вдоль стен:

— Садитесь, девчонки. Чай, кофе, потанцуем?

— Кофе, если можно. — попросила я. Муля промолчала.

— Не угадала. — заржал Аристарх. — Кофе дома не держу.

— А чай?

— Тем более.

— Тогда водку давай. — разозлилась я. В конце концов, мы на интервью пришли, и нечего над нами прикалываться.

— Ты что, я непьющий! — Аристарх в притворном ужасе схватился за голову.

— Что же ты за мужик, если водку не пьешь? — ехидно спросила я. — Ладно, давай хлебнем хотя бы бальзаму от импотенции. Только не говори, что ты его дома не держишь!

— Ты на что намекаешь?

— На то, что хоть какая-то жидкость в твоем доме должна быть!

— Вода в кране есть.

— Спасибо, у меня почему-то жажда прошла. — поблагодарила я. — А вообще, я без ума от щедрых мужчин.

— Вот и ладненько. — успокоился Аристарх. — Ну что, начнем беседу?

— Расскажи о себе, как ты дошел до жизни такой? — я кивнула на развешанные по стенам наброски и картины маслом с обнаженным Аристархом.

— А что, красивая жизнь, между прочим! — Аристарх достал из маленького черного лакового столика длинную сигару и какую-то странную черную зажигалку в виде небольшого пистолета, и смачно закурил. По студии поплыл приторно-сладковатый запах заморского курева.

— В самом деле. Особенно радует, что даже одежда тебе не нужна. — кротко согласилась я. — Ты не тяни резину, давай рассказывай, я уже диктофон включила.

Аристарх начал рассказывать трогательную историю о том, как четыре года назад, закончив техникум связи, он шел по улице, его встретил знаменитый скульптор Н. и сказал, что с такой красотой ему надо служить моделью для скульптора. Аристарх согласился послужить моделью, но оказалось, что скульптора Н., кроме чистого искусства, мужские прелести Аристарха интересовали и в более приземленном варианте. От предложенных платных утех Аристарх, будучи в душе истинным мужчиной, категорически отказался. И, так и не закончив сеансы позирования для скульптуры Аполлона, парень пошел в художественную Академию и предложил свои услуги.

Услуги приняли на «Ура», правда, много платить не обещали. Но зато Аркадий взял высокохудожественный псевдоним Аристарх, заказал визитки со скромной надписью «натурщик» и стал ходить с молодыми художницами на разные выставки и приемы. Визитки он раздавал направо и налево, и в скором времени ему стали поступать заказы на рекламу.

— Так что теперь зарабатываю я неплохо. — гордо сказал он, обводя глазами свою шикарную студию в безумно дорогой квартире.

— Говорят, ты обслуживаешь богатых старых женщин. — на полном серьезе спросила я, широко распахнув глаза.

— Это тебе Машка наплела? — он грозно посмотрел на Мулю, та, в свою очередь, скромно потупилась. — Если хоть словечко об этом в своем журнальчике напишешь, в суд подам! Столько за моральный ущерб с вашей редакции слуплю, что на всю жизнь хватит!

— Уж больно ты грозен, как я погляжу. — вздохнула я. — Даже странно — работа, вроде, спокойная, почему же ты такой нервный?

— Я не шучу! — предупредил Аристарх.

— А если не шутишь. так слушай внимательно. — спокойно сказала я. — Угрожать мне не надо. А то я ведь тоже могу пригрозить: например, сообщить мужу твоей пассии, с кем она проводит время в ресторанах… Боюсь, ущерб тебе будет нанесен не только моральный, но и вполне себе физический, в любом случае, мало тебе не покажется.

— Ты что, шантажировать меня решила? — Аристарх слегка побледнел.

— Нет, ну что ты! — успокоила я. — Просто хотела предупредить, что и меня шантажировать не стоит. А теперь продолжим наше интервью.

— Как-то у меня настроение пропало…

— Ничего страшного, значит, придется рассказывать без настроения. — подбодрила я. — Значит, у студентов Академии ты пользовался большим успехом? Это они тебя рисовали? — я снова показала на настенные картины.

— Не у студентов, а у студенток. — все еще сердито поправил меня Аристарх. — Да, они часто дарят мне свои работы.

— А Игорь Таридиев тебя рисовал?

— Кто?! А, чокнутый Гений… Да, было дело.

— Почему чокнутый?

— Лучше бы спросила, почему Гений. Гениальным себя считает только он сам, а чокнутым — все остальные.

— В кабинете декана висит портрет Нарцисса. Это не тебя он изобразил?

— Нет, это кого-то из девчонок. — отмахнулся Аристарх.

— А в виде какого цветка он нарисовал тебя? — мной руководило обычное женское любопытство. Аристарх нахмурился и сквозь зубы пробормотал:

— В виде кактуса.

Мы с Мулей дружно прыснули. Аристарх сердито посмотрел на нас:

— При чем тут Таридиев? Вы вроде у меня интервью брать хотели?

— Так уже! — заверила я. — Ни одно твое слово не пропадет втуне. Но можно вопрос не по теме: у вас в Академии, вроде, девушек убивают. Не слыхал?

— Кто же про это не слыхал? — удивился парень.

— Как ты считаешь, кто из студентов может убивать девушек?

— Честно? Любой. — спокойно отвечал Аристарх. — По-моему, нормальных художников вообще не бывает, все они с ба-альшим приветом.

Меня покоробил его тон. Конечно, гении — они такие, странные, но не этому слащавому красавчику их судить. У них — талант, а у него что, кроме мускулов и смазливого личика?

— Аристарх, а чем ты будешь зарабатывать на жизнь лет через десять? — широко распахнув глаза, с невинным видом спросила я.

Парень долго глядел мне в глаза, затем как-то неприятно усмехнулся и ответил:

— Думаешь, через десять лет стану старым и страшным? Детка, ты просто завидуешь моей красоте!

— Серьезно? — удивилась я. — Интересный взгляд на жизнь у тебя, однако. До сих пор я ни разу не мерилась красотой с мужиками. Но раз уж ты настаиваешь, приходится признать — на международном женском конкурсе красоты, скорее всего, звание «Мисс мира» получил бы ты, а не я. Увы.

— Да, тебе палец в рот не клади. — через пару секунд Аристарх рассмеялся и сразу стал как-то больше похож на человека, а не на сахарный леденец. — Я вообще-то имел в виду, что у тебя таких красивых парней, небось, сроду не было?

— Таких — не было. — отрезала я. — Были другие, намного красивее. И намного больше похожие на мужчин. Давай вернемся к нашим баранам. Мне сказали, что в Академии главный спец по красивым блондинкам — декан Олег Листовин…

— Листовин? Да, вроде этот старый хрыч когда-то пользовался успехом. — с непонятной злобой процедил Аристарх.

— Говорят, и теперь пользуется.

— А вы меньше сплетни слушайте! — парировал Аристарх. — Его лучшие годы давно позади.

— Из-за него девчонки вены резали. — не согласилась я. — И, кстати, из пяти убитых студенток две были его любовницами.

— Сплетни все это. — горячность Аристарха меня удивляла. — Какие любовницы, он давно уже импотент!

— А ты откуда знаешь? — насторожилась я.

Аристрах, казалось, немного смутился, и тут же сменил тему:

— Странное у нас интервью получается. Вы давайте, по делу интересуйтесь, я вам сейчас много чего расскажу.

— Рассказывай.

Парень снова завел шарманку о том, как самые известные скульпторы лепили с него греческих богов, как из Москвы приезжал знаменитый художник Абреков и хотел увезти Аристарха с собой… Я слушала вполуха, размышляя про себя, в какой такой плоскости могли пересечься дорожки натурщика и декана. Ладно бы оба были «голубыми», так ведь Аристарх уверяет, что он — стопроцентный мачо, а про подвиги Листовина на любовном фронте годами судачит вся Академия. В этот момент откуда-то донеслись звуки «Венского вальса». Аристарх легко вскочил на ноги, в два прыжка подскочил к подоконнику, схватил белый плоский мобильник, украшенный стразами, и промурлыкал в трубку:

— Да-да, конечно, сейчас приеду.

Ну хоть бы сказал: «дорогая» или «дорогой», с досадой подумала я. А то ведь никаких зацепок!

— Все, девчонки, ваше время истекло. — бодро сообщил нам с Мулей Аристарх. Молчавшая все время Муля без лишних вопросов поднялась с места и грустно сказала:

— Аркаша, ты все-таки сильно изменился за последние годы.

— Знаю. Возмужал, похорошел.

— Да нет, был нормальным парнем, хоть и приколистом. А стал… ладно, не стану говорить, все и так ясно.

— А ты кем стала? — заорал возмущенный Аристарх. — Сидишь в своей редакции, сверкаешь лысиной. Так и будешь до старости сидеть, пока голова мхом не обрастет!

— Это тебя через десять лет твои богатые дамочки бросят. — разозлилась я. — Найдут себе проститутов помоложе. А стилистом, к твоему сведению, можно работать до глубокой старости.

Конец ознакомительного фрагмента.