Маньяки предпочитают блондинок

Инна Балтийская

В городе началась паника – маньяк убивает молодых девушек со светлыми волосами, и оставляет рядом с ними белые кружевные обрывки. Как он выбирает своих жертв? Журналистка Лена и ее верный друг Митяй участвуют в расследовании. Но кто станет следующей жертвой – ведь у Лены волосы тоже светлые…

Глава 2

Мы с Мулей шли под проливным дождем домой. По дороге Муля старательно выполняла домашнее задание: пристально рассматривала все встречные дорогие машины, особое внимание уделяя джипам. Задание состояло в следующем: мы должны были полюбить дорогие автомобили, как свою собственность, и представить себе, что это наши машины. Теперь Муля вслух представляла, как она садится за руль черного джипа, откидывается на просторном кожаном сидении, заводит мотор и ударяет по газам. Как говорится, оставалось уговорить джип.

Мое настроение было ниже среднего. Митяй пошел провожать Ванду, и я, вместо того, чтобы представлять себя на сиденье джипа, представляла сцену их нежного прощания. Или они вовсе не распрощаются на пороге ее дома, и певичка пригласит Митяя попить чайку?

— Да ты что, у нее богатый спонсор, он оплачивает ее клипы и ее костюмы. Так она и пригласит к себе нищего журналиста, уже разбежалась. — вдруг сказала Муля. Надо же, оказывается, последние слова я произнесла вслух.

— А вдруг пригласит?

— Ни фига, «папика» побоится обидеть. — убежденно сказала Муля. Мне стало чуточку легче. Ленка, смотри, «Лексус» поехал! Давай, представляй себя за рулем.

— Не хочу я этой чушью заниматься!

— А если подействует?

— Муля, чтобы получить большие деньги, их надо заработать! — горячо сказала я. — Работать надо, понимаешь? Но что-то такого совета я на семинаре не услышала.

— Да в нашей стране заработать просто невозможно. Работай не работай, все равно денег будет хватать только на пропитание. Думаешь, почему наш народ поголовно за границу сваливает? А у нас деньги можно только украсть или получить с помощью волшебства.

Я лишь махнула рукой. Тем не менее назавтра я, как штык, стояла в актовом зале, послушно выполняя очередные упражнения по привлечению денег. На самом деле, с потраченными на тренинг деньгами я в душе распрощалась, но желала во что бы то ни стало узнать, как развиваются отношения мерзкого бабника Митяя с ветреной красоткой Вандой.

Ванда в длинном красном вязанном платье в зале присутствовала, но Митяя не было видно. Не выдержав, в паузе между упражнениями я подошла к певице:

— Не знаешь, Митяй сегодня придет?

— Он мне с утра звонил. — весело ответила блондинка. — Сказал, что произошло еще одно убийство, и он поехал на место преступления.

Значит, этой крашеной кукле он позвонил, а мне, своему верному другу и напарнику — нет! Кровь вскипела у меня в голове, и я, выбежав из зала, тут же позвонила Митяю:

— Ванда мне сказала, что на тебя совершено нападение?

— Ого, ты ее спрашивала обо мне? — развеселился Митяй. Совершенно невозможно разговаривать с этим человеком, он как будто читает мысли!

— Даже и не думала спрашивать…

— Ага, понял, она сама тебе сообщила о моем звонке, так сказать, отчиталась. Так что ты хотела из-под меня?

— Хотела знать, кого и где убили.

— В вашем гламурном журнале появилась криминальная рубрика?

Я с досады бросила трубку. Естественно, никакого криминала в нашем «Гламуре» никогда бы не напечатали, и мое любопытство нельзя было объяснить ничем иным, кроме интереса к самому Митяю. Он тут же перезвонил снова:

— Хочешь приехать?

— Куда?

— В Художественную академию.

— Да ты что?

— Да, тут вот картины на стенах развешаны… И задушенная блондинка на полу лежит. Как говорится, картина маслом: «Четвертая жертва». Заметь, все потерпевшие — студентки этой самой Академии. Так ты едешь?

— Еду. — решительно ответила я. Вернувшись в зал, тихонько наклонилась к уху Мули и прошептала:

— Поеду к Митяю, он там четвертую убитую блондинку нашел.

— Лучше бы он нашел что-нибудь другое. — в сердцах ответила Муля. — Например, нормальную одежду. Мне что, тут одной оставаться?

— Так вот же Нателла!

Муля только вздохнула в ответ. К нам неслышно приблизилась Ванда:

— Лена, ты уезжаешь?

— Да. — через плечо бросила я, устремившись к выходу. От мысли сделать интервью с Вандой я отказалась еще вчера.

В Академии я была через минут двадцать. У входа стояла милицейская машина, студенты, негромко переговариваясь, кучками ходили вокруг старинного красного фасада здания. Я набрала номер Золотухина:

— Митя, я приехала, где тебя искать?

— Сейчас выйду.

Через пару минут Митяй показался на ступеньках Академии вместе с крепко сложенным пареньком среднего роста с темными, стриженными ежиком волосами.

— Знакомься, это Тимур, то есть тот самый криминальный отдел, о котором ты спрашивала. — насмешливо сообщил Митяй.

— А меня ты представлять не собираешься? — в ответ поинтересовалась я.

— А, точно, забыл! — Митяй жестом отчаяния схватился за голову. — Это Лена, гламурная журналистка. Убийствами и маньяками интересуется не по долгу службы, а исключительно из-за врожденной любви к искусству.

Я в немом удивлении смотрела на Митяя. Почему он так взвинчен? И ехидничает как-то не по делу?

— Ты вроде сам меня позвал. Но, если я тебе мешаю, могу уехать.

— Да ладно, Ленка, хорош обижаться. — Митяй потер рукой виски. — Что-то мне сегодня не по себе…

— Тяжкое зрелище, — согласно кивнул головой Тимур. — Зря мы с тобой сюда поехали.

— А почему вас вообще пропустили к трупу? — удивилась я. — Вроде, в штате милиции вы не состоите?

— Ты что, не помнишь, мы с Валеркой Толокно давние друзья? — в свою очередь, удивился Митяй. — Как он мог меня не пропустить?

— А меня пропустит? — выпалила я.

— Ни фига, вот тебе и хрупкая девушка! — присвистнул Митяй. — Откуда такая кровожадность?

— А у тебя откуда?

— Мне для статьи впечатления нужны!

Вероятно, мы бы снова поругались, но тут вмешался Тимур.

— Митяй, так кто из нас опишет сегодняшнее происшествие? Время поджимает, это нужно давать в номер!

— Описывай ты. — великодушно разрешил Митяй. — Я приеду попозже, и дам развернутый комментарий по поводу нашего серийного убийцы, и небольшой исторический экскурс по поводу серийных убийц вообще.

— Замечательное разделение труда. — не удержалась я. Митяй только отмахнулся. Тимур на прощание кивнул мне и побежал на остановку троллейбуса.

— Бедный парень. — с сочувствием произнесла я. — Мотается вместе с тобой по трупам, а комментарии пишешь ты.

— Что поделаешь, ему так не написать. — пожал плечами Митяй. — Как никак, у меня талант. А он — обычный журналист.

— А ты — обычный задавака!

— Сама знаешь, что необычный. — усмехнулся Митяй. — Ладно, пошли-ка на наш замечательный тренинг. Сама понимаешь, рекламную статью никто не отменял.

— Постой, а зачем я, по твоему, сюда приехала? — возмутилась я.

— На меня посмотреть. — спокойно ответил Митяй. Я невольно засмеялась.

— Нет, так дело не пойдет. Пошли, покажешь мне место преступления.

Мы поднялись по ступенькам и вошли в здание. Следователь Валерий Толокно беседовал с вахтершей, поэтому я взяла Митяя за руку, и под пристальными взглядами милиционеров мы важно проследовали по коридору направо. Перед одной из дверей стояло два часовых. При виде нас они насторожились:

— Господин Золотухин, кто это с вами?

— Это наш редакционный фотограф. — беззастенчиво соврал Митяй. Милиционеры недоверчиво покосились на мою маленькую черную сумочку, затем один спросил:

— Следователь Толокно не давал разрешения на съемки.

— Да вы что, при вас отдал распоряжения. — я подивилась актерскому мастерству Митяя. — Как же я потом смогу описать похождения рижского Чикатилло, если не будет оперативных съемок?

Он покрепче сжал мою руку, и мы, как два танка, двинулись грудью на блюстителей закона. Растерявшись, они без дальнейший пререканий пропустили нас внутрь. Мы вошли в обычную студенческую аудиторию. Правда, внутри не было столов, лишь стулья и небольшой постамент на том месте, где обычно расположена доска. Тело убитой уже увезли, и вместо него остался лишь обведенный мелом силуэт. Я и сама не понимала, почему так рвалась на место преступления, скорее всего, просто для того, чтобы как-то оправдать в глазах Митяя свой поспешный приезд.

— Ну что, насмотрелась, пошли обратно? — спросил Золотухин.

Не отвечая, я оглядела стены аудитории. Несколько висящих пейзажей меня не впечатлили, и вообще, обиталище рижских художников навевало скуку. Похоже, придется уходить несолоно хлебавши. Вот Митяй посмеется! Я повернулась к двери, и тут же замерла. Прямо над дверью висела большая картина маслом: фиолетово-свинцовое грозовое небо, бьющие косым зигзагом молнии и в самом центре — большой, обугленный по краям цветочный бутон. В ярком свете молний он казался кроваво-красным, а иссини-черные подтеки на краях лепестков выглядели, как запекшаяся кровь.

— Митя, а это что за произведение искусства? — спросила я, указывая на картину. Золотухин задумчиво посмотрел вверх:

— Тут только работы студентов. Сейчас прочитаю: Игорь Таридиев, 3 курс. Интересно, что сегодняшняя жертва тоже с третьего курса.

— А три предыдущие?

— Две — первокурсницы, но тоже художницы. И еще одна первокурсница — с потока, занимающегося росписью текстиля. Видишь, я все уже узнал!

— А про этого вот Игоря Таридиева?

— Тебе картина не понравилась? — заинтересовался Митяй. — Неправильно выстроена композиция?

— Какая-то энергетика у нее… недобрая.

Золотухин долго так и этак рассматривал картину, подходил к ней поближе, отходил к окну… Затем вынес вердикт:

— А по-моему, очень даже ничего работа.

Я лишь пожала плечами в ответ.

— Ну что, теперь ты согласна вернуться на семинар?

Возвращаться мне очень не хотелось. Стоило представить красотку Ванду, в обтягивающем идеальную фигурку вязаном платье, как во рту появлялась горечь. Но делать в Академии нам больше было нечего, и мы с Митяем неторопливо пошли к выходу. Золотухин попрощался с капитаном Толокно, клятвенно пообещав ничего не публиковать без его разрешения. Машина Митяя была в автосервисе, и мы пошли к остановке троллейбуса. По пути Митяй принялся размышлять вслух:

— Все убитые — студентки Академии. Понятно, что убийца учится или работает там же. Что еще объединяет жертвы? Все они — блондинки. Значит, наш маньяк неравнодушен к блондинкам.

— Надо бы поговорить с сокурсницами убитых, с их преподавателями. А мы идем на этот дурацкий семинар…

— Сейчас в Академии такой переполох, что фиг мы найдем этих самых сокурсников. И потом, зачем мне делать работу милиции? Сейчас следователь проведет кучу допросов, а потом не по дружбе скажет, кто ему показался самым перспективным рассказчиком. Вот с ним я и побеседую.

— А я?

— А тебе это все зачем? — Митяй казался искренне озадаченным.

— Мне интересно! Не каждый же день в городе появляется серийный убийца.

— Ты не думаешь, что при таком узкокриминальном интересе тебе следовало бы перейти из твоего «Гламура» в другую газету? Хочешь к нам? К нас как раз криминалистов не хватает, могу составить протекцию.

— Спасибо, обойдусь.

К моменту нашего появления в школе, где проводился семинар, мы с Митяем уже не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Мы тихонечко вошли в актовый зал, где все участники, разбившись на парочки, делали очередное странное упражнение.

— Смотрите друг другу в глаза! — надрывалась ведущая. — Нет, не в лоб и не на подбородок, а в правый зрачок! Вот так, хорошо. А теперь попытайтесь взглядом сказать: «Я тебя хочу!» Главное — добиться, чтобы визави понял ваше послание.

Кажется, мы с Митяем синхронно вытаращили глаза. Только сейчас я обратила внимание, что большинство пар были разнополые. Хотя, например, Муля с Нателлой стояли друг напротив друга. На что их толкает ведущая: на однополую любовь?

— Порнуха отдыхает! — выдохнул мне на ухо потрясенный Митяй.

— А вы где ходите? — заметила нас ведущая. — Становитесь в пару, и смотрите друг другу в глаза. Задание понятно?

— Не совсем. — ответил не до конца опомнившийся журналист. — А когда мы поймем послание, надо ли переходить к делу?

— К к-какому делу? — слегка растерялась ведущая.

— Ну как к какому — раздевать друг друга, ласкать, и далее по списку…

В зале раздались сдавленные смешки.

— Я вас выгоню с семинара! — побагровела тетка.

— Извините, но мы не в средней школе! — резко ответил Митяй. — Поставить нас в угол вам не удастся. Если даете похабные задания, так извольте отвечать не краснея!

— Вы… Вы… Это тренинг, а не сеанс стриптиза! — наконец подобрала нужные слова ведущая. — Вы должны научиться привлекать внимание противоположного пола! В общем, или уходите, или выполняйте упражнение!

— Сейчас приступим к выполнению. — успокоил ее Митяй. — У меня последний вопрос: вы сами замужем?

— Нет! Но у меня уже было два мужа, а сейчас — три любовника! — злобно ответила тетка. — Так что оставьте свое ехидство при себе, юноша! Встаньте лицом к своей даме!

Слегка остывший Митяй повернулся ко мне и уставился в мой правый глаз. Его лицо от напряжения порозовело, а глаза так забавно косили, что я невольно засмеялась. Ведущая зло посмотрела на нас, но замечание сделать не решилась. Я украдкой покосилась на Ванду: она стояла в паре с каким-то невысоким, чуть седоватым мужчиной с офицерской выправкой, но разглядеть выражение ее лица я не могла.

Наконец, дурацкое упражнение закончилось, ведущая объявила десятиминутный перерыв, и народ рассыпался по залу. Митяй кинулся к Ванде:

— Я многое пропустил?

— Не очень. — ответила певица. — А вообще, мне кажется, я зря сюда пришла.

— В самом деле, зачем тебе этот семинар — мужчин привлекать? — широко распахнув глаза, наивно спросила я.

— Ой, мне бы их чем-нибудь отвлечь. — пригорюнилась Ванда. — Нет, я хочу научиться привлекать удачу.

— В смысле? — удивилась я. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, должно же мне когда-нибудь повезти по-настоящему! — мечтательно проговорила певица. — Например, за меня проголосует больше половины зрителей, посмотревших финал, потом жюри, и тогда меня пошлют представлять Россию на Евровидении. Я получу там первое место, и прославлюсь на всю Европу!

Я подумала, что с удовольствием послала бы ее куда-нибудь намного дальше Европы, но благоразумно промолчала.

— Рано или поздно ты обязательно прославишься. — слащаво промурлыкал Митяй.

— Но я не хочу поздно. — грустно сказала Ванда. — Я хочу всего и сразу! Когда я состарюсь и моя красота пройдет, поздно будет пить «Боржоми»…

— Ну, состаришься ты не скоро. — улыбнулся Митяй.

— Мне уже 22 года. — Ванда совсем загрустила. — Для начинающей певицы — натуральная старость.

Митяй продолжал утешать красотку, а я подошла к вопросительно поглядывающим на меня Муле и Нателле.

— Куда ты сорвалась? — спросила Муля.

— Еще одно убийство, поехала на место преступления. — не вдаваясь в подробности, пояснила я.

— Тебе-то что за дело до этих убийств? — возмутилась Муля. Да, никто меня не понимает, с тоской подумала я и, как оказалось, ошиблась. Меня отлично поняла Нателла.

— Ленка просто побежала к своему дорогому Митяю. — ехидно заметила она. — Думала, это его от Ванды отвлечет. А вот не помогло…

Я даже не стала отвечать. Муля притихла, и тут, как нельзя более кстати, вернулась ведущая.

— Следующее упражнение — ловля халявы. — на полном серьезе объявила она. — Наверное, каждый из вас ее ловил, когда учился в институте. Вспомните, как это происходит: надо было в полночь перед экзаменом выйти на балкон, открыть зачетку и помахать ей в воздухе, выкрикивая: «Халява, приди!»

— Надо же, а я перед экзаменом учила предмет. — с недоумением шепнула мне Муля. — Как я ошибалась!

— И на экзамене в вашей зачетке появлялась заветная отметка. — продолжала ведущая. — Вот и для приманки денег годится тот же способ. Только вместо зачетки надо использовать кошелек из красной кожи. Но правильный кошелек вы купите себе потом, а пока потренируемся с теми, которые у вас с собой. Итак, все достали кошельки!

Я растерянно посмотрела на Мулю и Нателлу. Дело в том, что я никогда не носила с собой никаких кошельков. Все мои деньги были рассованы по карманам, откуда они периодически благополучно пропадали.

— Девушка, почему не достаете кошелек? — строго спросила ведущая.

— Дома забыла. — я решила не углубляться в суть проблемы.

— Тогда возьмите в руки любой небольшой предмет, например, сумочку.

Я подбежала к расставленным вдоль стены стульям, взяла свою сумку и вернулась в строй.

— Теперь, господа и дамы, откройте кошельки, закройте глаза и начинайте плавно водить ими из стороны в сторону, приговаривая про себя: «Халява, ловись!»

— Идеальное упражнение для карманников, только проводить его надо в переполненном троллейбусе. — услышала я у себя над ухом голос Митяя. Приоткрыв глаза, я увидела, что он стоит рядом, выписывая в воздухе замысловатые кренделя потертым черным кошельком. Возле него стояла Ванда с открытой красной вязанной сумочкой в руках. Видимо, девушка тоже не признавала кошельки. Минут десять мы водили в воздухе кто чем может, вполголоса призывая халяву, затем ведущая разрешила нам открыть глаза и закрыть сумочки, и нравоучительно заключила:

— Господа и дамы, добывать деньги буквально из воздуха легко. Только запомните главное правило: деньги любят свободу. Их надо легко отпускать, и тогда они вернутся сами и приведут с собой друзей. Даже если у вас в кошельке осталась последняя сотня, а до зарплаты — больше недели, не бойтесь потратить последние деньги. Наоборот, вы должны вести себя так, словно они вам жгут карман. Сходите в ресторан, прогуляйте ваши жалкие копейки, и тогда в скором времени у вас будут тысячи долларов!

Семинар закончился, и Митяй предложил Ванде:

— Сходим в кафе? Надо же мне взять интервью у самой красивой певицы Латвии!

— Я тоже хочу взять интервью! — безапелляционно заявила я, нагло садясь парочке на хвост. Митяй покосился на меня, но возражать не стал.

Мы вышли из школы. дошли до ближайшей кондитерской и уселись за маленький треугольный столик. Митяй пил кофе, Ванда попросила заказать ей зеленый чай, а я — стакан тоника со льдом. Митяй принес от стойки наш заказ, подвинул свой стул поближе к соблазнительной певице, и полушепотом попросил ее рассказать о себе все, желательно с самого начала. Ванда на минуту задумалась, затем начала монотонно перечислять: родилась, училась, записала клип…

— А кто оплатил съемки клипа и ваш необыкновенный наряд? — слащавым тоном пропела я.

— Разве я должна об этом рассказывать? — Ванда растерянно обернулась к Митяю.

— Так не для печати. — пояснила я. — Нам самим интересно.

— Господин Толопутин. — кратко ответила девушка. Толопутин был довольно богатым местным бизнесменом, впрочем, до олигарха ему было далеко. Насколько я знала, у Толопутина была жена и дочка, наверное, ровесница Ванды.

— Вы подруга его дочери? — уточнила я.

— И его дочери тоже. — отрезала певица. — Лена, я не хочу больше об этом говорить.

Я с торжеством поглядела на Митяя — что, съел? Девушку раскручивает богатый «папик», тебе тут ничего не светит. Но Митяй продолжал смотреть на Ванду безмятежно лучезарным взглядом, и, похоже, не обращал особого внимания на ее слова.

— Да-да, продолжай. — подбодрил он замолчавшую девушку. — Тебе близка тема песни? Она — про отвергнутую любовь?

— Песню написала моя одноклассница, поэтесса Изабелла Балязина. — послушно продолжила Ванда. — Нет, я никогда не страдала от неразделенной любви, но я актриса… то есть, певица, но я способна вжиться в чужую роль… Примерить чужую маску…

Возможно, Ванде удалось бы закончить свою мысль, но в кармане Митяя зазвонил телефон.

— Да, я слушаю, Вадим Петрович. — быстро ответил он. — Что я должен был написать? Ах, комментарий! Да, конечно, он уже готов. Сейчас я приеду в редакцию и сброшу его на ваш компьютер.

Он сунул мобильник в карман и обернулся ко мне:

— Ленка, ну хоть ты бы мне напомнила! Я же должен был написать статью об этих чертовых убийствах!

— А у тебя что, ранний склероз?

— Да нет у меня склероза. Просто, когда я снова увидел Ванду, так обрадовался… — и он послал певице выразительный взгляд. На сей раз удар достиг цели — певица опустила глаза и слегка порозовела. Я почувствовала, что от злости кровь отличает от моих щек, а руки начинают мелко трястись.

— И как назло, машина в ремонте! — продолжал сокрушаться Митяй. — Ох, и нагорит мне от редактора!

— Я могу подкинуть тебя на своей машине. — предложила Ванда.

— А как же мое интервью? — с отчаянием выкрикнула я.

— Вы обе поедете со мной. — решил Митяй. — Я вас посажу в соседнем кабинете, пока напечатаю статью, Лена возьмет интервью, затем и я подключусь к разговору.

Нельзя сказать, что я была в восторге от этого предложения, но, за неимением альтернативы, мне пришлось на него согласиться. Мы вышли из кондитерской, свернули за угол и подошли к маленькому желтому «жучку» с огромными круглыми фарами.

— Красивый автомобильчик, правда? — спросила певица. — Словно игрушечный. Он, правда, двухдверный, залезать на заднее сиденье не очень удобно. — предупредила она.

— Ничего, я легко залезу. — Митяй изо всех сил старался быть джентльменом, но тут явно погорячился. С его габаритами влезть в крохотный автомобильчик было не легче, чем верблюду протиснуться в игольное ушко. на миг мне даже показалось, что Митяй так и застрянет в дверях. Но он все же протиснулся на заднее сиденье, после чего мы в Вандой тоже попали в машину.

— Шеф, гони к Артиллерийской! — скомандовал было Митяй, но тут его телефон зазвонил вновь:

— Да ты что? — завопил Митяй. — Ну, это уже ни в какие ворота!

Он отключился и попросил Ванду:

— Минутку, пока никуда не едем!

Торопливо нажал пару кнопок и закричал:

— Вадим Петрович? С комментарием придется подождать, у нас тут еще одно убийство!