Невеста опального принца

Инесса Иванова, 2020

Я должна была умереть, но судьба дала мне возможность прожить чужую жизнь. Теперь я в мире магии и имею статус невесты опального принца, чей родитель погиб при подозрительных обстоятельствах. Принц гордый, заносчивый, одержим идеей наказать убийц своего отца. Он не доверяет мне и правильно делает. Ведь та, в чьё тело я попала, игрушка в руках своего отца и дяди. Я должна погубить принца. И я должна его спасти ради себя самой.

Глава 3

1

— Давай открывай, — поторопил меня родитель, когда вручил письмо от принца.

Было раннее утро, но меня уже подняли на ноги, приодели и причесали. Не без помощи неких магических штучек, напоминающих привычные щипцы для выпрямления волос и плойку для красивых локонов.

Гардероб Арисы был богатым, но на редкость однотонным. Она предпочитала тёмно-синие цвета, фасоны платьев были настолько чопорными, что в пору ходить в них в церковь, чтобы прослыть там оплотом добродетели.

«Конечно, она ещё и девственница», — так думала я, но, пробежав глазами первые строчки письма, поняла, что ошиблась.

— Что ты там молчишь? Вслух читай! — раздражённо произнёс рыжеволосый мужчина, похожий на моего родителя формой носа и ушей. Они даже хмурились одинаково.

Это был мой дядя. Милорд Харди Тритий Офосский, старший сын ветви моего нового рода. Если верить обрывочной памяти Арисы, весьма жестокий интриган, не раз переступавший через интересы своих близких ради новых титулов и земель.

Милорды сидели в каминном зале поближе к огню, а я стояла перед ними, будто провинившаяся служанка. Зала была по размерам сравнима с храмом, а пламя еле теплилось.

Батюшка Арисы, как я уже успела убедиться, был прижимист и рачителен, хотя и богат. Даже жену свою уморил экономией лет пять назад.

Мать Арисы заболела из-за сырости и плесени, налипшей на стены её покоев.

Итак, меня просили прочесть письмо принца Леннарда, а я всё тянула время, потому что хотя и понимала язык этой страны, сомневалась, что смогу так же легко воспроизводить без запинки письмо, написанное каллиграфическим почерком а-ля «уездной барышни альбом».

Но сердить родственников и дальше было бы не слишком умно. Я уже решила этой ночью, что если мне суждено здесь жить, то лучше стать принцессой, чем старой девой, попавшей в полную зависимость от милордов, смотрящих на меня так, будто я главная причина морового поветрия последнего десятилетия.

Я покашляла и развернула сложенную вдвое плотную белоснежную бумагу с оттиском королевского дома Меалиддов, герб которого представлял собой три лилии, над которыми свернулась в кольца змея с раскрытой пастью.

— Приветствую тебя, моя воронья миледи! — начала я читать на удивление легко и без запинки.

Потом посмотрела в сторону милордов и продолжила:

— Мне писали, что ты была больна и даже пыталась свести счёты с жизнью. Признаюсь, эта новость огорчила меня, потому что мне казалось, что наш последний разговор расставил всё по местам. Да, вы отдались мне по доброй воле, но не смеете утверждать, что я обещал вам что-то, кроме одной ночи.

«Ах ты, полоз королевский! Так вот из-за чего она утопилась», — только и успела подумать я, как отец Арисы взревел, словно раненый вепрь. Я, конечно, не слышала ранее, как орёт этот зверь, но представляла, что именно так.

— Что?! Да как ты посмела, дрянь подзаборная!

Родитель вскочил на ноги и, сжав руки в кулачищи, направился было ко мне, но я от страха крикнула что есть мочи:

— А ну, милорд, сидите там! Я ещё не закончила!

Конечно, лорда это не оставило, и тут бы мне и пришёл конец, если бы не вмешался дядя.

— Фрэнсис, и правда, сядь на место, — произнёс он спокойно, но это произвело на его младшего брата такое же действие как магическая успокоительная микстура, которую мне накануне дала Пенелопа. — Дослушаем.

Он выразительно поднял бровь и глазами указал родителю Арисы на место. Тот подчинился, но ещё кряхтел от злости, а его жиденькая борода тряслась от возмущения.

Я стояла ни жива ни мертва, но нашла в себе силы читать дальше, хотя вначале буквы расплывались перед глазами:

— Раз всё обошлось, вам не следует возвращаться ко двору. Такой впечатлительной маргаритке не место среди шипастых роз. Идите служить в храм Единой Богини, вы обретёте среди молитв и заунывных песнопений тот покой, о котором мечтали.

Ваш покорный слуга, его высочество Леннард.

Письмо закончилось, и я замолчала, не представляя, что теперь делать. Этот аристократический мудак слил Арису так технично, как не всем удаётся и в моём времени.

— Что думаешь, Ариса? — спросил металлический голос дяди.

Я подняла на него глаза и отчеканила:

— Надо вернуться и заставить его высочество пожалеть о своих словах.

— А сможешь?

— Смогу. Даже не сомневайтесь, милорд.

— Тогда решено.

Дядя неспешно поднялся и бросил через плечо брату:

— Выезжайте завтра поутру.

— Но в донесении королевского глашатая ясно говорится, чтобы она не возвращалась, — фыркнул лорд Фрэнсис, однако при этом с надеждой уставился на брата. Видимо, тот не первый раз совершал невозможное.

— Будьте покойны. Предоставьте это мне. И когда вы приедете в замок Трёх Роз, вас будут ожидать с нетерпением.

Я поклонилась дяде, но тот прошёл мимо, не удостоив меня взгляда.

— Ну, смотри мне, дрянь! Чуть что не так, остригу косы, и в богадельню пойдёшь, — прошипел над ухом заботливый родитель и поспешил вслед за прихрамывающим братом, стук палки которого затихал в коридоре.

Я осталась одна. Итак, первый бой выигран. Ну всё, принц, жди, скоро буду.

2

Весь день прошёл в сборах и в откармливании нового питомца. Я заставила Пенелопу и Вивиен носить мне лягушачьи потроха и пиявок в количестве несколько крынок в день.

Пузырь всё сметал, будто хотел наесться на год вперёд. А потом подбегал ко мне и тыкался холодной мордой в ладони, довольно мурча, совсем как котёнок.

Я раньше никогда не видела выдр, но этот экземпляр был чем-то средним между лаской, бобром и кошкой. Как-то после обеда Пузырь убежал, я уже думала, он не вернётся, но к вечеру этот фрукт появился и положил к моим ногам мелкую рыбёшку с выпученными глазами.

Так мы и подружились.

— Я беру Пузыря с собой, — сказала я лорду-родителю, почувствовав, что не могу вот так бросить зверушку. Он один из немногих, кому я могла доверять. И кто был ко мне добр.

— Что за причуды, Ариса? Думаешь, болотной выдре будут рады при дворе? — хмыкнул тот и засмеялся, должно быть, представив лица своих знакомых.

— Пусть покусает принца. Так ему и надо.

— А знаешь, что про тебя говорят здесь? — и вовсе развеселился родитель, стукнув по обеденному столу так, что подпрыгнули чашки и супница с тарелками. — Что ты ворожишь, как настоящая ведьма. Тебе вон вёдрами таскают потроха лягух! Это только кривотолки вызывает, за глаза тебя в чернокнижницы записали!

— Ну и пусть боятся, — вздохнула я, роясь в памяти Арисы. Нет, за ведовство здесь не наказывали, но не слишком и жаловали, предпочитая обходить чернокнижниц стороной. То ли дело белая магия!

В итоге на следующее утро, чуть забрезжил рассвет, мы были уже на ногах и отправились в путь. Я ехала вместе с родителем в одном экипаже, слуги, сопровождающие нас, в двух других, ещё двое везли гардероб и прочие нужные вещи.

Похоже, лорд Фрэнсис решил надолго покинуть родовое имение!

— Помни, королева Мориа приходится нам родственницей, пусть и дальней. А главное, не дай этого забыть остальным, — поучал меня лорд Фрэнсис, разительно изменивший линию поведения по отношению к дочери.

Это в своём замке он не считал меня за человека, а при королевском дворе хотел сойти за заботливого опекуна, денно и нощно хлопочущего о благополучии единственного отпрыска.

И пусть девица не в своём уме, но уж тут, право слово, не его вина, а покойной жены, в роду которой были безумцы.

А он так её любил, что не придал этому значения. Хотя следовало!

— А король? — спросила я, откопав в памяти предшественницы кое-какие интересные подробности. Например, о том, что он был крайне неравнодушен к молоденьким фрейлинам жены.

— Этот выскочка просто вскружил ей голову, — фыркнул папаня. — Вот и вышла за младшего дворянина. Что мешало остановить выбор на достойной партии? На мне, к слову сказать.

Я чуть не расхохоталась. Вот оно, значит, как!

Вскоре лорд Фрэнсис задремал на подушках и даже захрапел, а я, за неимением другого занятия, принялась смотреть в окно.

Пейзаж навевал тоску, везде и всюду раскинулись голые равнины, редко чередующиеся с болотными топями. Да уж, в таком месте немудрено захандрить!

Экипажи шли довольно бодро, что поддерживало во мне надежду на то, что к вечеру мы будем на месте. В памяти Арисы мелькнул какой-то портал, ускоряющий перемещения между дальними землями королевства Вернон. Книг в замке не держали, поэтому больше почерпнуть информацию мне было неоткуда.

— А зачем они, эти книги? — удивлялась Пенелопа, служившая в замке с малолетства. Как и все её предки. — Сыновей-то у лорда нет, а женщинам знания ни к чему. Не чернокнижницу же воспитывать. Ой, простите, ваша милость.

Пенелопа низко поклонилась и поспешила уйти. В замке за мной прочно закрепилась дурная слава. Разве болотная выдра признаёт своей хозяйкой обычную барышню?

Сам лорд тоже книг не любил. Как я выяснила, даже читал по слогам, чем невероятно гордился. Мол, время проводил не как архивная крыса, а на полях сражений, да в дозорах полкоролевства объездил. Войны в Верноне не было лет триста.

Незаметно для себя, я тоже задремала. Сны были тяжёлыми, в них мне чудились мёртвые розы, чёрные, с огромными и острыми шипами.

Потом экипаж как следует тряхануло, я открыла глаза и вскрикнула. В окна бил нестерпимо яркий свет, а в воздухе разлился густой запах горького миндаля. А ещё каких-то цветов. Казалось, миру пришёл конец, надвигалось что-то страшное и одновременно мучительно-прекрасное.

Последнее, что я услышала перед тем, как потерять сознание, был сдержанный смех лорда Фрэнсиса.