Архивариус

Ингви Акисон, 2020

XXII В начале века благодаря достижениям науки люди обрели бессмертие. Став вечно молодыми, они задумались над тем, как вернуть к жизни всех своих предков – за всё время существования человечества. И был найден способ физического воскрешения… XXIX Ингви работает в полиции, у которой уже многие десятилетия не было дел серьезнее, чем смерть от несчастного случая. Но когда обнаруживается тело со следами насильственной смерти, становится понятно: не для всех синтезированный рай является пределом мечтаний. Чьи-то личные счеты? Месть? Заговор?.. Ингви принимает решение самостоятельно расследовать дело, когда появляется призрачная надежда открыть тайну далекого прошлого: ведь за все время, проведенное на планете Ремотус, он так и не смог узнать, кто убил его в прошлой жизни. Но готов ли он узнать правду?

Глава 4

— Денис, выключи ты уже эту дрянь! — не выдерживаю я, когда из динамиков автомобиля второй раз подряд раздается похожий на поросячий визг голос: «We are animals».

Напарник неохотно выключает музыку. И какое-то время мы несемся по шоссе, каждый молча думая о своем.

Ох уж эта мода на 80-е двадцатого века… Этот жуткий макияж Мирославы. Эти уродливые прически. Когда месяц назад на всей планете была мода на эпоху Барокко, это еще как-то можно было вытерпеть. Но как можно видеть и слушать такое?! Кажется, Денис как раз из двадцатого столетия…

— Слушай, неужели при твоей жизни и правда такое всем нравилось?

Денис пожимает плечами.

— Если честно, я уже и не помню. Я же тебе говорил: прожив тут после воскрешения столько столетий, сколько я, перестаешь что-либо помнить из предыдущей жизни. Словно и не было ее вовсе. Кстати, ты уже последовал моему совету? Записываешь свои воспоминания, пока они еще не исчезли?

— А как же! Вот, послушай.

Я быстро нахожу на импланте файлы и, выбрав случайный фрагмент, читаю вслух и с выражением:

«Филипп пробормотал что-то. Наверняка уже во сне. Все были так измотаны многочасовой ходьбой по пыльным дорогам, что погрузились в сон, едва накрывшись плащом и подложив, кто что мог под голову.

И только Ингви, ехавший верхом и потому не так уставший, всё лежал и смотрел на эти звезды — такие огромные, что, казалось, до них можно дотянуться рукой, — прижимая к сердцу подаренный Мирославой во время их последней встречи амулет».

— Ну как? — интересуюсь я.

— Я что-то не понял, — говорит Денис, — почему ты о себе в третьем лице пишешь?

— А у нас истории только так рассказывались. Предания там всякие, саги. Такой-то пошел туда-то и сделал то-то и то-то. Никогда не слышал, чтобы рассказывали «я пошел и я сделал». Рука не поворачивается так писать. А какая разница? Я же для себя пишу. Как мне удобней, так и пишу.

— Я всё понял, — ехидничает Денис. — Тебе завидно, что о твоем братце Вагне сложили саги, а о тебе — нет. Вот ты и решил самостоятельно исправить историческую несправедливость.

— Очень смешно… Кстати, а вот и персонаж «саги».

Со мной по жетону связывается Филипп.

— У меня хорошие новости, — улыбается он с экрана.

— Я знал, что ты восстановишь стертые данные! — радуюсь я. — Ты настоящий компьютерный гений.

— Нет, погоди. Данные не восстановить. Но оказывается, такая же точно штуковина с утратой данных произошла в системе наблюдения двух других городов — в Риме и Париже. В одном из кварталов каждого города. И за тот же самый период — с часа до двух ночи! Ну, если считать по нашему времени. У них это было с одиннадцати до двенадцати.

— Что же здесь хорошего? Я не пойму.

— А то, что это указывает на какой-то синхронный сбой в системе. Непреднамеренный сбой, понимаешь?

— Непреднамеренный?!

— Ну да. Разве поступали сообщения об убийствах в Риме и Париже? Или каких-то других серьезных преступлениях, совершенных там с одиннадцати до полуночи?

— Э-э-э… нет вроде.

— Ну так вот. Ты ведь не думаешь, что в Риме и Париже данные были стерты специально для того, чтобы мы подумали, будто это непреднамеренный сбой?

— Послушай лучше, что я тебе скажу, Филипп. Десять минут назад я через андроида говорил со свидетелем. Денис вот уже знает…

Я киваю головой в сторону напарника, и Денис машет ему рукой. Филипп с экрана тоже здоровается с ним.

— Это его идея была, — продолжаю я. — Короче, поговорил я с одним мужиком, который ночью натолкнулся на предполагаемого убийцу в подъезде. Лысый, говорит, и с пышными усами. А приметы нам криминалист сообщила. И был тот тип не один, а вместе с рыжеволосой девицей. У нее длиннющие огненные волосы — до попы, говорит. Они стояли там в подъезде и спорили о чем-то, крича друг на друга. Он орал: «Надо вернуться за ней», а она ему: «Нет времени, не успеем до двух». Свидетель это хорошо запомнил.

— И это однозначно наш клиент, — встревает Денис. — «Вернуться за ней» означает: вернуться за маской, которую он обронил в квартире. Тут и думать нечего. Собственно, благодаря маске мы и узнали от криминалиста приметы.

— Да, ты ведь еще не знаешь, — подхватываю я, — у криминалистов произошел компьютерный сбой. Пострадала программа, реконструирующая внешность по геному. Поэтому мы до сих пор и не поймали гада. А свидетель сможет прибыть в участок для изъятия зрительного образа только через два часа. Он сейчас к Олимпиаде готовится, рыцарь хренов… Филипп, будь добр, свяжись с китайцами в департаменте криминалистики, ладно? Узнай, что там у них и как. Ясно же, что их компьютеры и нашу систему мониторинга взломали из одного и того же места.

Филипп — переубежденный, по всей видимости, нашими совместными усилиями, — кивает и уже собирается отключиться.

— Чуть было не забыл, Ингви. С днем рождения тебя! Долгих лет жизни! Надеюсь, мне никогда больше не придется тебя хоронить.

Полицейский автомобиль несет нас по кольцевой дороге к западному выезду из Москвы, и посреди зеленого поля уже виднеется белое здание энергостанции.

Там работал Радислав…

Туда выведавший у него что-то посредством пыток убийца мог добраться за десять минут…

Конец ознакомительного фрагмента.