Куплю маму для сына. Дорого

Инга Максимовская

— Ты будешь мамой для моего сына. — С чего бы? — Потому что он так решил. И потому что я очень хорошо тебе за это заплачу. На меня смотрят ледяные глаза. В них нет ни жалости, ни каких либо эмоций. Отец ребенка, найденного мной на улице, не шутит. И мне бы отказаться от безумного предложения, но этот властный человек не оставляет мне ни малейшего шанса на побег. –Ты соглашаешься быть любящей мамой, пока мой сын в тебе нуждается, а я решу твою проблему. Любую. Щелчком пальцев. Поверь, для меня нет невозможного. Так что? По рукам? И как отказаться от такого предложения? Тем более, что на решение самой важной проблемы в моей жизни у меня всего полгода. — По рукам, — подписываю я договор, расторгнуть который невозможно.

Глава 5

Я вспомнила где видела этого человека. Этот взгляд пронзающий насквозь, волевой подбородок, губы, скривленные презрительно, словно из гранита вытесанные. Вспомнила и как-то сразу разжелала гусарить. Ястребов, точно. Человек, о котором ходят легенды одна другой страшнее. Великий и ужасный. Один из богатейших людей страны, постоянно мелькающий на экране телевизора в новостных блоках и обросший такими легендами, что даже будь он оборотнем мне бы сейчас не было так страшно. Что ему надо от меня? От меня — серой мыши, просиживающей дешевые штаны в зоомагазине, влачащей существование без будущего. Точнее не так, будущее мое прозрачно и предрешено. Я закончу свои дни в компании десятка кошек и копеечной пенсии.

А он смотрит на меня сейчас, словно на гусеницу, которую не раздавил только из интереса, получится из нее бабочка или нет и губы свои чертовы кривит.

— Маргарита послушайте, — наконец прерывает затянувшееся молчание мой гость. — Я предлагаю вам сделку. Не заставляю, что большая редкость. Не ломаю вас, хотя мог бы. Всего этого я не делаю, потому что вы нужны моему сыну. Вы, а не запуганное существо, которое я при желании моем горячем, давно бы доставил наследнику не спрашивая на то вашего позволения.

— Вы можете, — давлю из себя улыбку. И мне, вот уж чудо, совсем не страшно. Что может быть страшнее ранее нарисованной мной картинки старости? Разве только вот эта его ухмылка, блин. И глаза, вымораживающие насквозь. — Я надеюсь это все таки шутка.

— Могу. И нет-не шутка. Я хочу вас купить. Как помните в фильме старом французском с Жераром Депардье, кажется?

— С Пьером Ришаром. Фильм «Игрушка» назывался.

— Не важно. Я могу сделать вас, Маргарита, богатой женщиной. А так же решить любую вашу проблему щелчком пальцев. Поверьте, невозможного для меня нет. И принципами тоже я не обременен.

— Зато я обременена и я не продаюсь. Ну вот такие у меня установки, простите. Слушайте, ну чего вам я то именно так пригорела? Наймите сыну няню с оксфордским образованием, десять нянь наймите. Я не умею с детьми управляться. У меня нет необходимых знаний и навыков. Я котят то вон воспитать не могу. Не хотят, праразиты сладкие, в лоток ходить, хоть ты тресни. А еще у них пищевые привычки неправильно выраба…

— Ты можешь избавить меня от шикарных подробностей кошачьего пищеварительного недержания? — кривится Ястребов. Амбалы тихо хрюкают, их ситуация явно веселит.

— Могу. Просто уходите. И вам не придется слушать. Все просто.

— Все очень сложно, дорогая Маргарита. Мой сын не разговаривал два года. С тех пор как его нашли на обочине дороги. Его мать, с которой он поехал к бабушке исчезла бесследно. Просто испарилась, вместе с машиной. А мальчика просто пожалели, наверное. А, может, решили не возиться, — голос громадного мужика теперь звучит глухо, и лицо его становится непроницаемым. Не понять о чем он думает. — Я вложил кучу средств, использовал такие ресурсы для поисков, которые тебе во сне не могли присниться, Маргарита. Гельку признали мёртвой. Мой сын с тех пор не сказал ни слова, ушел в себя настолько, что стал казаться роботом. Ел, пил, жил, но только оболочкой. Пришлось его в интернат определить, все думал его там раззомбируют. Сегодня он заговорил и ожил. Медведя твоего из рук не выпускает. И пока ты ему нужна, ты будешь с ним рядом. Поняла?

Мое сердце скачет в груди, разрывается болью. Я вспоминаю глаза мальчика, пустые и безжизненные. Такие, какими их увидела в самом начале нашего с крохой знакомства. И я очень хочу помочь ему быть счастливым. Но не так.

— Моему сыну нужна мать, которой он тебя назначил. И если для того, чтобы он был счастлив мне придется тебя выкрасть, поверь я не раздумывая это сделаю. А заставить тебя быть послушной очень легко. Влад, пакуй, — хлесткий приказ приводит меня в чувство. Амбал, словно тень движется ко мне.

— Подождите.

Легкий взмах руки Ястребова останавливает движение приближающегося ко мне человека-горы.

— Вы сказали, что решите ЛЮБУЮ мою проблему если я соглашусь? — делаю нажим на слово «Любую». Алексей Романович приподнимает свою бровь, с интересом на меня смотрит. Хотя я уже готова согласиться на все, лишь бы снова увидеть маленького мальчика, которому я нужна. Без всяких условий, просто потому, что целый день думала о малыше, словно он мой ребенок. Мой маленький мальчик. Это глупо и странно. И скорее всего я просто дура, но…

— Абсолютно. Любое. Называйте цену. А говорила не продаешься.

— Мне не нужны деньги.

— Ты странная. Деньги любят все, — щурится он насмешливо, становится похож на хищного кота, — а ты на чужого ребенка потратила все свои сбережения. Кстати, я там возместил. Можешь проверить карту. Считай это авансом. — Так что, по рукам?

Я достаю телефон, подчиняясь приказу. Черт, мой счет сроду не видел цифр с таким количеством нулей. Он знал все наперед. Знал, что я соглашусь. Точнее, он все давно решил за меня.

— Это задаток, — снова эти губы скривленные. И взгляд прямо под кожу.

— Это очень много за медведя и шапочку.

— Это очень мало за мое спокойствие. Так что, по рукам?

— Я еще свое желание вам не озвучила, вдруг вы передумаете, — хриплю я, борясь с головокружением и страхом. Черт, куда я лезу? Зачем? Он ведь меня пережует и выплюнет, когда я стану ненужна. Или, чего лучше, исчезну так же, как его жена бесследно. С него станется. — И условия.

— Ого, мне никогда никто еще не ставил условий до сегодняшнего дня. Ну давай, как ты там говоришь? Жги, — его хохот звучит чужеродно и зловеще. А может я просто себя накрутила? Еще бы, обнаружить у себя в квартире человека, к которому и подойти то невозможно без записи, небожителя.

— Я занимаюсь только Тимошей. Два выходных в неделю. С вашей стороны никаких поползновений, в любом формате. И я хочу… Я…

— Давай пока остановимся на условиях. Первое — моего сына зовут Тимофей. Не Тимоша, не Тима и не Тиша. Второе — расслабься. Я не настолько искушен, чтобы приставать к женщине в трико. По поводу желания…

— У меня осталось полгода на его осуществление. Я хочу ребенка, — выпаливаю я в лицо ошалевшему олигарху. Он реально ошалел, судя по выпученным глазам. И амбалы тоже, по моему озадачены и растеряны.

— Ты что, хочешь, чтобы я… — наконец сдавленно спрашивает Ястребов. — И как это вяжется с твоим условием про поползновения? Может Владика вон попросим, ну или купим тебе известного артиста для этого дела? Ты правда нормальная? Справки нет от психиатра. Хотя, мои люди тебя пробили, чистая вроде.

— Этим вопросом надо было задаться прежде, чем предлагать незнакомой тетке стать мамой вашего сына, — ехидно улыбаюсь я, хотя вот-вот собираюсь свалиться в обморок. В крови гудит адреналин так, что глушит все звуки вокруг. — Я просто хочу, чтобы вы помогли мне исполнить мою мечту. Просто оплатите мне ЭКО, артиста тоже можно, кстати. Ну, биоматериал, в смыле. Расслабьтесь, яне зарюсь на ваше царское семя. Что, уже жалеете, что явились сюда?

— Поехали, — ухмылка у него, как у кота Чеширского. Черт, черт, черт. Как это поехали? Ой, а я что думала, что мне сына олигарха привезут в мой скворечник? А можно еще все отменить? Милый боженька, пожалуйста…

— Мне надо собраться и предупредить родных, отпуск взять, то-сё, — обморочно шепчу я, понимая уже, что никто мне не поможет. И у боженьки на меня явно другие планы. — Да и у котят завтра…

— Поехали. Все что тебе нужно в доме есть. Все остальное получишь по первому требованию. Из зоомагазина ты уволена три часа назад, когда отрывалась в ресторане с сестрой. Родне позвонишь завтра, сначала пройдешь инструктаж у моего начбеза. Он скажет тебе, что можно говорить, а что нежелательно. Про выходные — забудь. Привыкай, что мы теперь счастливая воссоединившаяся семья, а ты мать моего сына. Все передвижения только с охраной.

— Что? — я аж присвистываю от офигения. Что он сказал? Семья? Такого уговора не было. Какого черта? — Эй, вы… Это все лишнее. Мы не семья. Я просто…

— Шевели поршнями, дорогая, — скалится мой новоиспеченный работодатель. — Ты ведь хочешь ребенка?

— Я еще могу отказаться?

— Нет, дорогая.