Аттракцион мести

Инга Максимовская, 2022

Семен Крылов и не подозревал, что, нанимая няню своему больному сыну, он впустил в свою судьбу ту, чья единственная мечта – месть. Она ворвалась в его жизнь, словно свежий ветер, спасая от безысходности и лютой тоски, поселившейся в сердце. Пришла, чтобы спасти от призраков прошлого. Ее единственное желание – уничтожить, растоптать, стереть с лица земли человека, лишившего ее счастья, сделавшего вдовой, убившего ее сына. Она пришла за его жизнью и стала для него той, без которой он уже не может существовать. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

— Лана, мне пора, сделаешь мне кофе? — Карен появился в дверях, застегивая на руке ремешок дорогих часов, стоящих, как вся ее квартира. Милана вздрогнула от неожиданности, выныривая из своей боли. Он и в жизни ее появился так же. Ворвался внезапно, словно горячий, обжигающий ветер. Женщина посмотрела на вылепленное в спортзале тело любовника, на котором кроме часов, собственно больше и не было ничего. Гибкий, хищный самец, похожий на некрупного, опасного зверя. Красавец. Вот только она не чувствует ничего. Пустота в сердце, в душе, прореха, которую невозможно ничем заполнить.

— Да, конечно. Есть будешь? — равнодушно спросила она, не сводя глаз с покрытой вьющимися темными волосами, груди любовника. Он ухмыльнулся, и подошел к ней вплотную обдав терпким ароматом мускуса.

— Я буду тебя, — белозубо ухмыльнулся он, сграбастал ее в медвежьи объятия. По телу Миланы прошла липкая волна возбуждения, смешанная с горьким отвращением. Нет, не к нему — к себе.

— Зачем я тебе? — в очередной раз спросила она. Ей правда была не понятна эта его привязанность.

— Тебя опять мучили кошмары? — не ответив на ее вопрос, спросил он.

Карен спас ее. Вытянул из пучины отчаяния, за это она была ему благодарна, но не более того. А он желал большего. Того, что она просто не могла ему дать. Милана выскользнула из рук любовника, подошла к огромному, хромированному холодильнику, и бездумно уставилась в его недра.

— Так и будешь мечтать, или приготовишь горячему горцу хотя бы яичницу? — Карен подошел к ней со спины, и прижался всем телом, так, что она почувствовала поясницей каменную твердость готового к бою, мужского члена. Нет, она определенно не хотела его. Не чувствовала того горячего, обжигающего желания рассыпаться, раствориться в космическом экстазе удовольствия. Мужские руки прошлись по ее плечам, освобождая их от дурацкого халата, нырнули под тонкий шелк ночнушки, оставляя на коже зудящие следы. Милана повернулась к любовнику, позволяя завладеть ее телом, но не измученной душой.

— Ты такая красивая, Лана, — прохрипел он, припав губами к ее шее. А она просто стояла, не двигаясь, как уродливый манекен в витрине дорогого универмага, и ненавидела себя. Ненавидела за то, что не смогла быть верной тому, кого потеряла, за то, что не может дать Карену желаемого. Ненавидела за то, что не умерла тогда, вместе со своим любимым и сыном, которого даже ни разу не взяла на руки.