Обрывки из реальностей. ПоТегуРим

Инга Ильм

Это не книжка – записи из личного дневника. Точнее только те, у которых стоит пометка «Рим». То есть они написаны в Риме и чаще всего они о Риме. На протяжении лет эти заметки о погоде, бытовые сценки, цитаты из трудов, с которыми я провожу время, были доступны только моим друзьям онлайн. Но благодаря их вниманию, увидела свет книга «Моя Италия». Так я решила издать и эти тексты: быть может, кому-то покажется занятным побывать «за кулисами» бестселлера.

Колизей в подарок

11 июля. 12:18

Мы поменяли дислокацию. В такую жару лучше всего прятаться в парках, а возвращаться — долгой дорогой, присаживаясь в симпатичных заведениях. Вот напротив Колизея есть чудесное местечко. Ни вид, ни кухня не изменились за два тысячелетия. Что ещё приятно — там в жару распыляют над столиками воду. В следующий раз приду без солнцезащитного крема, позагораю.

Место это возле метро. Проходное и бойкое. Узкая пешеходная улочка вся уставлена столиками. Тут всегда забавный замес туристов. Чаще всего американцы. И тут их все обманывают. В счёт как минимум лишнюю бутылку воды впихивают. Или вот, например, стоят таксисты около остановки автобуса и объявляют по сто евро на доехать. Мафия. Мы с ними любим вступать в разговоры. К концу диалога они, как правило, смеются и предлагают нам погулять отсюда пешком. Если в настроении — ловят нам нормальное такси, и мы платим за дорогу шесть евро. Америкашки же, разморённые прогулкой под солнцем, плюхаются в машину без разбора. А ведь всё оттого, что очень любят Колизей. Он у них самый главный в Риме. Садятся тут и часами его рассматривают.

Я люблю подслушивать. Иногда даже в настроении влезать в разговоры — если ерунду какую про Рим рассказывают, например. Или я просто любопытствую, о чём-то спрашиваю, сверяю с реальностью свои догадки.

Сегодня улов у меня был таков: томная интересная женщина лет тридцати с большим и свирепым негром. Они пили какой-то космополитен, и она всячески давала понять, что им хорошо в постели. Негр иногда поигрывал мускулами, крутил ослепительными белками или показывал прекрасные зубы. Рядышком — трепетная юная дева с таким же узеньким молодым человечком. Они питались дивным видом и кока-колой. Потом им принесли одну брускетту на двоих. Милые пташки! Их радость была чиста и тиха. А совсем близко, но всё ещё по левую руку, сидели чинные скандинавы. Они ели. Много. Молча. Сосредоточенно. Муж и жена средних лет. Кстати, какие-то низкорослые попались. Шведы, что ли? Не знаю, что это был за подвид. А вот справа два стола американцев, которые и захватили целиком моё внимание. В общей сложности — четыре человека. Муж и жена из неприятных. И двое мужчин-путешественников. Забавная пара. Один из них — высокий, статный, интересный, средних лет. Одет как офисный служащий на отдыхе, но с полным пониманием, что такое длительные пешеходные прогулки. Его спутник — старикашка-таракашка. В костюме колонизатора. Я вот не понимаю, что это у американцев за мода в таком виде путешествовать. И главное, этот щуплый империалист лет шестидесяти начал самозабвенно излагать сущую ахинею — перед величием Колизея. Про то, что это здание построено сравнительно недавно. Из-за лунных затмений случилась путаница во времени. И про то, как он всё это в одной книжке прочитал… Остальные сидят — уши развесили. Америкашки! Их тут все обманывают.

Вот тогда я развернулась и сказала всё, что по этому поводу думаю. Раз уж так любят люди Колизей, пусть хоть знают почему. Я ведь не одну книжку прочитала. Муж жены из неприятных восхитился моей речью и попросил: «Расскажите, расскажите нам ещё!» И даже заломил в тоске руки. Я обрадовалась: «Конечно! Спрашивайте, что вам интересно?» И не успел он набрать в лёгкие воздуха восторга, как получил под столом резкий условный сигнал. Он потёр ногу после тычка жены из неприятных, выдохнул, засуетился и виновато сказал: «Нам бежать надо». И действительно, пара спешно ретировалась, оставив меня лицом к лицу с разъярённым колонизатором.

Изначально, при знакомстве, старикашка ведь представился всем, включая далёкие столики, как эксперт-путешественник, проводник, гид, знаток и так далее. Теперь же позиции его были сильно поколеблены. И когда при расставании американцы встали, обменялись между собой деревянными улыбками, то дама не из приятных вдруг спросила, глядя на его костюм: «Так вы и в Индии, наверное, бывали?» — «Да, — ответил эксперт, — я часто бывал там на юге… как там это?..» Я вскинула голову. «На Шри Ланке!» — убедительно выкрикнул он. Вот тогда я совсем изумилась. Нормальный такой эксперт! Две страны перепутал. Старикашка прочёл мою мысль, ещё больше раскраснелся и сел. Кстати, сел он третьим за наш столик! Потому что у нас тут тень. Теперь он молчал, но кипятился и воинственно на меня посматривал, точно взъерошенный петух, готовый броситься в бой.

Жара. Колизей. Шорох редких машин по дороге, что лежит где-то там, внизу. Певчие птицы на высоких пиниях. Резкий выкрик попугая в вышине. Скандинавы молча ели. Юные влюблённые улыбались и держались за руки. Негр и дама томились. Человек из офиса доброжелательно на меня поглядывал и выказывал все признаки продолжить разговор. А старикашка хотел сейчас только одного — на меня накинутся и поколотить, но в столь умиротворяющей обстановке это было бы совершенно неуместно. Оттого он выжидательно хохлился. Я не люблю конфликты и всякую напряжёнку. Я за мир во всем мире. Вот хотя бы в радиусе трёх метров вокруг, тем более за моим столиком, мне жизненно необходимо пространство доброжелательства. И думаю, что если б каждый старался вот тупо для ближнего, то это было бы хорошо. Иногда же достаточно просто смотреть на людей и хорошего им желать, уже настроение вокруг меняется. Другое поле образовывается, говорят, даже квантовые частицы это понимают. А тут вредный проводник с воспалением самолюбия…

…Мимо опять прошёл продавец сувениров. Я ещё в прошлый раз подумала купить у него безделушку. Во-первых, было видно, что человек очень устал. И что денёк у него не задался. Во-вторых, симпатичный сувенир. Просто квадратный кусочек стекла, ну или чего-то такого, типа льдинки, а внутри Колизей — прозрачной такой гравировкой. Копеечная штучка, но прикольная. Никому даже не в подарок — себе драгоценной, на письменный стол листы держать, чтобы от сквозняка не улетали.

Бедный продавец третий раз обречённо проходил в раскалённой тишине мимо наших столиков, когда я его окликнула, и мы начали играть в любимую всеми восточными народами игру — принялись торговаться. Мы так нередко развлекаемся, на спор выторговывая всякую ерунду, из чистого азарта. И нам нередко идут на большие уступки. Я уже приноровилась. И сейчас устроила из покупки целое шоу. Показательное выступление. Мне досталось пять таких волшебных кубиков всего за пять евро, хотя изначально пять стоил каждый из них. Процесс происходил долго и обстоятельно, «с оттяжечкой», с неожиданными прекращениями торгов, с немыслимыми расстройствами то с одной, то с другой стороны, и с уходами, и с камбэками, и с укорами, и со счастливыми примирениями перед очередным раундом. Зрелище это заинтересовало всех чрезвычайно. В особо напряжённые моменты я получала даже восторженные выкрики из «зрительного зала». За столиками возникло оживление. И оно усилилось ещё больше, когда каждой паре досталось по сувениру.

Я протянула стекляшку с Колизеем старикашке, потом положила её перед ним на стол. Вредный колонизатор прятал руки за спиной, смотрел на меня с ненавистью и шипел: «Что это такое?» Я сказала: «Колизей — в подарок». Эксперта просто перекосило от ярости, но приятный спутник чуть отодвинул его и с признательностью принял прозрачный кубик. Он взял его в руки, подкинул на ладони и искренне мне улыбнулся. Старикашка же вскочил (мне показалось, он даже затопал ногами) и утащил своего визави на свою псевдоэкскурсию. Тем временем нам тоже пора было уходить. Мы улыбнулись теперь очень стеснительным скандинавам, поймали блеск восторга в глазах юной девы, получили царственный кивок от столика свирепых негров, и неспешно погрузились в переулки Монти.