О себе и не только. Автобиографическая проза

Ин Николаевич Лебедев

Автобиографическая проза. Бесхитростный рассказ о судьбах одной семьи, начиная с начала ХХ века до наших дней. Ничего героического. Просто жизнь.

О моих предках

После выхода Закона РФ от 18.10.1991 «О реабилитации жертв политических репрессий» я занялся этим вопросом всерьёз, так как наша семья тоже пострадала в своё время.

Приступил к поискам документов, которые могли бы подтвердить факт нашей ссылки. Коснувшись этой темы, обнаружил, что данное занятие очень даже непростое. Десять лет пришлось потратить, прежде чем хоть что-то удалось найти. В итоге получил единственную справку из информационного центра МВД Узбекистана, которой подтверждался факт ссылки только отца.

Поэтому этот документ не мог являться основанием для признания нашей семьи пострадавшей от политических репрессий. Обращения были отправлены во многие места: в Приморский край, в Южно-Казахстанскую область, в Ташкент, в Центральный архив РФ, в УФСБ Омской области и т. д. Мы, дети, фактически ничего не знали: за что и почему наши родители были высланы. Мало что знаем и о ближайших родственниках. Особенно о родственниках по отцовской линии.

В минуты отчаяния сожалел о том, что мы действительно являемся Иванами, не помнящими родства. Именно поэтому надо было по крупицам собрать хоть что-то о близких и дальних родственниках.

Наши потомки должны продолжить семейную летопись. Вопрос: подхватят ли?

А что же мы знаем о своих родителях? Пока очень и очень мало.

Мой отец Лебедев Николай Иннокентьевич,

моя мама Наводкина Любовь Евгеньевна и сестра Мирра.

Мать моя — Наводкина (в подлинниках Навоткина) Любовь Евгеньевна. Хотя и в отчестве есть несоответствие, потому что в свидетельстве о браке её матери, а моей бабушки, следует: отец мамы имел имя Макс Евгеньевич (по некоторым данным, и немецкую фамилию Навод (т) ки). Отсюда получается, что мама по отчеству должна именоваться Максовной. Родилась она в 1904 году в городе Верхнеднепровске.

По материнской линии — она немка. Её мама Марфа (Мавра), 1882 года рождения, из семьи Сиверс (эта фамилия очень знаменитая была в царской России), которые проживали в Кёнигсберге. Кроме фамилии, далее ничего не известно. Однако, со слов моей мамы, её дед Сиверс (а может быть, Навоткин Макс Евгеньевич, мой дед) являлся почетным гражданином города Риги: известен там как высокопрофессиональный специалист по строительству стационарных мельниц. В семье Сиверс было три дочери: моя бабушка Мавра и её сёстры Анна и Ядвига.

Семья Навоткиных была большая, аж семь человек: моя бабушка Мавра с дедушкой Максом, пять дочерей (Любовь, Анна, Ольга, Вера, Лида) и сын Виктор (умер совсем маленьким от солнечного удара).

До Первой мировой войны, перед её началом, по царскому указу были высланы из западных приграничных районов России все немцы. Переселялись и Навоткины из Верхнеднепровска в Оренбургскую губернию. Переезд туда был долгим, так как вся семья следовала на подводе через Украину и Россию.

И только через пять лет Навоткины вновь возвращаются на прежнее место, но уже в Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Бабушка имела неоконченное начальное образование.

До замужества моя мама успевает получить по тем временам приличное образование — неоконченное гимназическое. Это-то образование и помогло ей в дальнейшей жизни. А трудовую деятельность она начала в военном госпитале города Винницы в 1923 году. Сначала в качестве санитарки, а затем секретарем-машинисткой, так как проявила себя грамотным работником. В 1926 году мама выходит замуж за Лебедева Николая Иннокентьевича, 1895 года рождения, уроженца Красноярска. В ту пору 31-летний симпатичный военфельдшер работал в том же госпитале.

По линии отца мне известно значительно меньше о предках и родственниках этой ветви древа жизни. Семья моего деда Иннокентия (Петровича?) также была большой. Вместе с детьми их было шестеро: сами родители и дети: дочь Вера 1883 г.р. и сыновья Пётр, Степан (или Александр) и Николай. Дед был волостным писарем (какой волости — не знаю), но жил и работал в Енисейской губернии (ныне Красноярском крае). Мои двоюродные дядьки Пётр — офицер царской армии, Степан — известный в то время спортсмен России. Оба они эмигрировали во время гражданской войны в Маньчжурию. Дальнейшая судьба их мне также пока неизвестна.

Семья Машковцевых: моя тетя Вера, её муж и их дети.

Тётя Вера в 1937 году проживала в Свердловске, муж её офицер (на фотографии один ромбик — бригадный комиссар), фамилия его Машковцев, а имени и отчества также не знаю. Их дети: Антонина 1914 г.р., Галина 1918 г.р. и Сергей 1921 г.р.

Поженившись, мои родители в том же 1926 году переезжают с запада на восток и устраиваются на работу в городе Сучане Дальневосточного края (ныне Партизанск Приморского края) на Сучанском руднике: мама — машинисткой секретариата рудоуправления, отец — ответственным секретарём районной газеты. За семь лет работы в Сучане был: зав. агитполитотделом РК ВКП (б), зав. орготделом Сучанского ЦРК (что такое — не знаю), зав. партотделом и ответственным редактором районной газеты «Красный сучанец».

Из архивных данных трудовой книжки на титульном листе в графе «образование» у отца значилось всего-навсего начальное. Такое образование, видимо, в ту пору считалось вполне достаточным. Почерк его был красивым.

До начала войны четырехлетнее образование было у трети населения Страны Советов. Как-то, знакомясь с двухтомником «Герои Советского Союза», обратил внимание именно на сплошную необразованность нашего народа. Но это уже отступление от темы.