Второе затмение, или Загадка солнечного узора

Имоджен Уайт, 2018

Ни в одном торте не может быть столько слоёв, сколько в этом загадочном деле, с которым они столкнулись в Джайпуре! Роуз, конечно, новичок в расследованиях, зато её друг Руи прочитал все-все книги про Шерлока Холмса и даже завёл шляпу, как у знаменитого детектива. Только девочке кажется, что они зашли в тупик. Что это за загадочный ящик, который так торопился доставить в Джайпур британский генерал? И как содержимое этого очень тяжёлого ящика испарилось за одну ночь? При чём здесь статуя Ханумана, обезьяньего бога? И какое отношение ко всему этому имеет солнечное затмение, которое случится через несколько дней?

8

Кораблекрушение

Роуз и Руи сидели в сумрачном тоннеле под каменной лестницей вместе с профессором. Девочка всё ещё обдумывала письмо Энны, но слова Кокоболо привлекли её внимание. О какой опасности он говорил, кого именно она ему напоминала? Судя по тому, как тревожно вибрировал кулон, генерал до сих пор был неподалёку. Возможно, именно он — влиятельный англичанин, которого стоит бояться?

Растерянная Роуз вдруг почувствовала себя в тоннеле, как в ловушке. Всё развивалось слишком стремительно и не в лучшую сторону… похоже, Джайпур кишел страшными тайнами!

— Нам нельзя задерживаться, — сказал Руи, хмуро глядя на виднеющуюся ограду у солнечных часов, однако попытался поддержать беседу: — Генерал упомянул, что вы страдаете от потери памяти?

Роуз встала и неловко переступила с ноги на ногу, а Бахула подошёл ближе к профессору.

— Д-да… позвольте объяснить, — пробормотал Кокоболо, протирая лоб носовым платком. Профессор выглядел таким же потрёпанным и изношенным, как его твидовый костюм. — Тринадцать лет назад… ещё до того, как я получил звание профессора в городе Кота, мне «посчастливилось» потерпеть кораблекрушение в Индийском океане. Меня долго мотало по волнам, ошарашенного и обезумевшего, и лишь деревянный сундук, за который я держался, не давал утонуть.

Кокоболо зажмурился. Очевидно, воспоминания всё ещё терзали его.

— Не знаю, как долго я плыл по открытому океану. Даже не помню, как произошло кораблекрушение!

— Какой ужас, — с искренним сочувствием прошептала Роуз: у всех, кого она встречала, была в прошлом какая-нибудь трагическая история.

— Время шло, такое же неумолимое, как волны, что хлестали меня, — продолжал профессор. — Я отбивался от акул…

— Акул! — ахнула девочка, зажав рот ладонью.

— Акул? — с сомнением уточнил Руи, вскинув брови.

— Да-да. Я был измождён, почти ничего не видел. От солнца и морской соли кожа стала как плотная обожжённая шкура. В конце концов я сдался и стал умолять акул, чтобы они проглотили меня и избавили от страданий. А потом лишился чувств…

— Но вы не погибли! — воскликнул мальчик. — Значит, вас кто-то спас?

— Говорят, меня подняли на борт проплывающего мимо судна. Я обязан команде жизнью, но не получил возможности выразить свою благодарность, поскольку долгое время лежал без сознания. Они предположили, что я единственный выживший в страшной катастрофе, однако ни о каком кораблекрушении не сообщалось, и ни одно судно не было объявлено пропавшим!

— Святая обезьяна! — пробормотал Руи, подаваясь вперёд.

— Я не помнил ни своего имени, ни прошлого — ничего, — признался Кокоболо. — Два месяца провёл в военном госпитале, расположенном на берегу Бенгальского залива. А затем мне пришлось начать всё заново. Изобрести «нового себя»!

«Нового себя», — мысленно повторила Роуз и медленно кивнула. Пожалуй, и она поступила точно таким образом после того, как её забрали из работного дома.

— Пока я восстанавливал здоровье, я сумел многое выяснить о себе. Я обнаружил, что говорю по-английски и превосходно разбираюсь в математике и астрономии. Именно эти знания вкупе с удачей позволили мне стать профессором.

Янтарный кулон снова начал пульсировать. Роуз чувствовала: генерал пока ещё где-то рядом. Но девочке не хотелось перебивать несчастного Кокоболо, и она промолчала.

— С тех пор я неустанно ищу настоящего себя, того, кем я был до загадочного кораблекрушения, — продолжил Кокоболо и постучал кулаком по груди. — К сожалению, все мои попытки тщетны.

— А откуда взялось ваше имя? — спросил Руи.

— Фамилию я получил в госпитале, в честь сундука, который спас меня от верной смерти. Он был сколочен из древесины кокоболо, чудесного материала насыщенного красного цвета. Имени у меня нет, так что неизвестно, как назвала меня мать. Это подёрнутое туманом прошлое не даёт мне покоя: никак не удаётся сорвать с него пелену!

Профессор всхлипнул и смахнул со щеки одинокую слезу.

— Деревянный сундук! — воскликнул Руи. Удивительная история Кокоболо не на шутку увлекла мальчика. — Вы нашли в нём какие-нибудь важные улики?

— Внутри лежало вот это, — сказал профессор и поднял руку с зеркальцем.

Оно было овальное и серебряное, но потускневшее от времени, и с обратной стороны его украшал замысловатый узор. Роуз невольно подумала, что вещица выглядит совсем древней. Стекло всё в мелких пятнах, и отражение в нём получается кривоватое.

— Меня неизменно тянет к нему, — объяснил профессор. — Не смотрелся ли я в это зеркало до кораблекрушения? Увижу ли однажды в нём отражение человека, которым был когда-то? Поделится ли оно со мной тайнами, чтобы я мог вспомнить прошлое? — Кокоболо усмехнулся и добавил: — Мне остаётся только надеяться, ибо теперь не осталось ничего, кроме надежды.

Роуз накрыла его руку своей ладонью и заметила, что профессор дрожит.

— Я понимаю, каково это — не знать ничего о своём прошлом. Кажется, что частички тебя не хватает, поэтому сердце саднит, — сказала Роуз, решив хоть немного подбодрить Кокоболо. — Я ведь сирота, мне такое чувство знакомо. Будто внутри у тебя дыра. Но мне удалось выяснить, кто мои родители, хотя правда оказалась не из приятных. Не всегда от этого становится легче, понимаете?

После того как янтарный кулон перешёл к Роуз по наследству, девочка обнаружила, что в её жилах течёт кровь потомков Альбиона и Верульфа, поэтому у неё есть связь с обоими амулетами.

— Ваше воображение и надежды могут принести больше умиротворения, чем истина, — закончила она.

— Возможно, — согласился профессор и смущённо поводил по земле носком блестящего тёмно-бордового ботинка. — Но во мне словно пробудились воспоминания, когда я увидел тебя в поезде, Роуз. Не могу сказать, как это произошло, но есть нечто неуловимо знакомое в твоих глазах, волосах, движениях… во всей твоей сущности! Понимаю, ты ещё, наверное, и не родилась, когда я попал в кораблекрушение, но… почему-то я чувствую, что именно ты — ключ к ответу о моей настоящей личности! — воскликнул Кокоболо.

Он прижал ладонь к груди и заговорил ещё быстрее: слова вырывались из него неумолимым потоком.

— Ты подарила мне надежду, Роуз Маддл! Скажи, пожалуйста, узнаёшь ли ты меня?!

Отчаянная просьба профессора повисла в воздухе. Роуз ошарашенно посмотрела в его полные слёз глаза, и сердце сжалось от искреннего сочувствия. Ей не хотелось расстраивать несчастного Кокоболо, но она не могла соврать.

— Нет, — ответила девочка. — Извините, но я ничем не могу помочь. Мне хотелось бы, честно… но я никогда прежде вас не видела.

Роуз стало немного стыдно, что она разрушила последнюю зацепку отчаявшегося человека, но всё же это было лучше, чем водить беднягу за нос.

— Полагаю, вы приняли её за кого-то другого, — вмешался Руи, переводя взгляд с Роуз на профессора и обратно. — Но… скажите, мистер Кокоболо, что вы имели в виду под страшной опасностью?

— Вот вы где! — прогремел генерал, внезапно возникший у ступеней.

Роуз вздрогнула, и кулон начал бешено пульсировать.

— Повсюду вас ищу. Что это вообще за место? Не мешкайте! Идём-ка, да поживее! — протараторил генерал, не дожидаясь ответа, и хлопнул в ладоши. — Мы ещё успеем заглянуть в музей до начала сегодняшнего пира, поэтому пошевеливайтесь. Нас ждёт особое устройство, которое надо как можно скорее привести в действие, чтобы подготовить к солнечному затмению.

Роуз нервно сглотнула при упоминании солнечного затмения. Генерал, разумеется, даже не обратил на девочку внимания. Он жадно потёр руки, и ключ с головой змеи покачнулся у военного на пальце.

— Вы должны проверить, не повредили ли аппарат во время вторжения налётчика, который проник в поезд, и сможет ли устройство считать необходимые данные, — продолжал генерал.

— Д-да, конечно… — пробормотал Кокоболо, заикаясь. — Я в-всего лишь рассказывал молодым людям об астрономии…

— Удивляюсь я на вас, — оборвал профессора генерал, сверля взглядом свои карманные часы. — Как можно ничего не помнить о собственном прошлом, но сохранить все знания о науках? Поразительно! И хватит нас задерживать. В случае успеха мы получим щедрое вознаграждение, и я не позволю, чтобы вы всё испортили.

Бахула показал генералу язык, пока тот не видел, и покрутил пальцами у ушей.

— А кто вам платит? — спросил Руи, выходя из тоннеля.

— Наш благодетель желает оставаться неизвестным, — отрезал генерал. — Видите ли, не перевелись ещё добрые люди, которые не просят славы за свои великие дела! Я уважаю его позицию, а он уважает мой труд и оказывает помощь.

Конец ознакомительного фрагмента.