Страж Монолита 2. Фантастический роман

Ильяс Найманов, 2012

Зона отчуждения ЧАЭС. На какие шаги готово человечество, чтобы завладеть дарами и возможностями, которые дает Зона? Какие силы позволяют этому аномальному участку Земли противостоять всему миру, оставаясь секретным и непознанным? Множество попыток делалось из Большой Земли, но теперь в игру вступили ранее стоявшие за кулисами основные игроки. В Зону идут танки. Сталкер Бобр, заручившись поддержкой Лесника и используя мутантов, встречает незваных гостей.

3. Черная клетка

К черной клетке пришли через несколько часов. Бобр определил ее по запаху: все тот же запах разложения, сырой, злой плесени, холодной липкой сырости и нечистот, огромные комья жгучего пуха, обещавшие жуткую смерть любому угодившему в его пушистую шапку, местами встречавшиеся черные лужи воды со странным аптечным запахом. Вначале ему показалось, что это из-за времени суток вода кажется чернильной, но затем, заметив торчавший из такой лужи хилый куст, он понял, что и сам куст стал черным, но тем не менее он не создавал впечатление мертвого растения. Это уже была другая клетка, не та, на которую ходил Лесник почти неделю назад за помощниками вместо погибших в бою с безымянным пауком Яшки и Борьки. Заваленные по кругу черные деревья словно образовывали рисунок водоворота, с влажной дырой посередине и фосфоресцирующим синим цветом в ней огромным неизвестным грибом. Над поляной просматривалось ночное небо Зоны с редкими плывущими облаками и зелеными звездами. Жаль, что Егор не был астрономом, он мог поклясться, что он никогда ранее не видел такого разнообразия размеров и расположения звезд. Складывалось такое ощущение, что здесь вверху не их, не земное небо, а вид какой-то совершенно другой части галактики. Впрочем, сейчас его больше интересовало то, что находилось гораздо ближе к поверхности земли: бурелом, покрывавшийся мхом и обраставший мелким кустарником, просвечивавшиеся, бледно, призрачно светящиеся грибы-гнилушки, стоячий, тяжелый воздух — все это вызывало тяжелое чувство в груди сродни тоске и пустой необоснованной злобе. Лесник остановился и повернулся к Егору.

— Значит так, Егорка, как я выбирал, ты сам видел, теперь тебя научу. Мутанты здешние злостью человеческой кормятся, а человек со злостью в душе для них как конфетка в праздничной упаковке, но про себя ты знаешь, тут ты справишься. Теперь смотри, как выбирать будешь: каждый зверь свой характер имеет, если крикнешь на него, ну так, в уме, не голосом, а так, про себя, он или зарычит, отпор то бишь даст, или глаза спрячет, или понять попробует, без злости и страха. Вот такого, который без злости в глаза тебе заглянет, того и бери, с тем договорится можно, это понятно? — спросил дед, чуть-чуть повернув голову к сталкеру, чтобы лучше услышать ответ или вопрос.

— Понятно, — ответил Егор.

— Теперича дале. Мутантов этих, детишек от Зоны, бери сколько хочешь, но знай: это как в школе — чем их больше, тем порядку меньше. Один вперед побежит, другой отстанет, и каждый внимания требует, а если нет внимания, то он про учителя и забыть совсем может. Потому и имя им дать надобно, стало быть, признал ты их, и теперь они в твоем как его… классе. Понятно?

— Да, — ответил Егор.

— Третье. Детишки эти слов не понимают наших, говорить им можно, но главное это в картинках объяснять. Например, принеси воду, и показываешь ему, как он сам берет фляжку и наполняет ее чистой водой. Чистой. И представь, значит, что такое чистая вода, понимаешь? А где он воду возьмет, не твои трудности, они тоже кой-чего соображают. Тут ты как учитель, чем лучше картинка, тем быстрее поймут, а потом сами начнут уже дорисовывать, ну это позже. Усек?

— Да. А как я узнаю, что он понял?

— А ты его повторить заставь. Если он тебе и сам картинку твою же покажет, то, значит, верно все, а если другое что, то, значит, ученик твой в окошко глядел, пока ты перед ним распинался, — предупреждая вопрос сталкера, Лесник продолжил: — А картинку ты от него получишь, как только выберешь, тут без промахов, только сильно не заглядывайся, не твой это мир… Вопросы?

— Есть вопрос. А если они, ну… взбунтуются? — спросил Бобр, робея.

Лесник усмехнулся.

— А ты с ними по-доброму, а иной раз по-строгому, будто учитель. Так они слушаться будут. А спасуешь, духу не хватит или еще чего, разбегутся, как школяра на переменке, так что держать их надо. Да и вообще им интересно самим: предназначение свое вроде как выполняют, они сами и Зона через них тебя и весь мир изучает, вроде как сталкеры они только у тебя в голове, сокровища несметные для них лежат. Поэтому к человеку Зоной выбранному они, равно как и к Зоне, служить готовы.

— А-а-а… — растерянно протянул Бобр. — Какие сокровища в голове? Разворуют? — забеспокоился он, припоминая контролера. Не хотелось ему вдруг стать овощем, или как там все происходит. На миг ему представилось, что кто-то забирает у него кусочек воспоминаний о детстве, и все он не помнит фрагмента, как ловил и рассматривал огромного зеленого кузнечика в далеком детском саду.

— Да не бойся, — улыбнулся дед, — сокровища твои — это знания твои, чувства, значит, и вообще все, что видел. Не украдут. Вот ты можешь электру или воронку украсть да домой унести? А? Вот так и они только посмотреть могут, да и не полезут куда нельзя, у нас в голове зона не чета нонешней, в которой мы находимся, не всякому мутанту там смелости хватит из лагеря новичков выйти. Понял?

— Вроде понял, дед. Уф-ф, — вздохнул Егор, собираясь с мыслями и внутренне повторяя учение Лесника. — Так а что, если они у меня в голове, как в Зоне, ходить могут, то, может, мы тоже в чьей-то голове ходим, — настороженно спросил Бобр, по-новому оглядывая окрестности.

— А ты как думал? Это все, — Лесник покрутил в воздухе пальцем, над головой сделав широкий круг, — мозг человечества, который на нашей планетке Земля, и если бы не те, что на ЧАЭС лежат в аппаратах, да не устройство ихнее, да не программка, которая злость людскую со всего мира ловит да через мутантов уничтожать посылает, то, может, и не жила бы планетка наша сегодняшним днем. Раздавили бы наши и заграничные дураки все красные кнопки в стратегических чемоданчиках. Это я тебе как Глеб Борисович говорю, — сказал Лесник, напоминая, кем он был в прошлой, официальной жизни. — А ты молодец, догадливый. Не переусердствуй только, у тебя дел еще полно.

Такой подход к делу здорово разогрел Егора. Он не удержался и решил задать свой главный вопрос, который он задавал Сахарову, но у него, Бобра, не хватило духу и смелости добиться ответа у профессора. Тот плавно перевел разговор в более актуально русло, изящно обогнув сам факт необходимости ответа, но, похвалив за дальновидность, а теперь проводя аналогию со своим мозгом, в котором смогут находиться мутанты, и мозгом человечества, который проявляется в Зоне, он чувствовал, что приближается к разгадке.

— Глеб Борисович, спросить еще можно? — с надеждой обратился сталкер.

Лесник усмехнулся в бороду:

— Эх, молодежь, чему вас только в школах учат? Валяй.

— Ну, если у нас в голове своя зона, свои аномалии, а мы сейчас в Зоне как будто в мозге всего человечества, и аномалии такие тоже есть, то что такое артефакты? — затаив дыхание, спросил Егор. Теперь он по-новому понимал все вокруг; подключение его к Монолиту затронуло такие струны души, о которых он и не подозревал ранее, что не оказалось без последствия для его мозговой деятельности. И эта новая активность в познании всего, что есть, необычайно радовала и воодушевляла Егора.

Лесник внимательно посмотрел на сталкера из-под густых бровей.

— Мысль светлая сама по себе артефакт, идеи, чувства — все это сокровища, которые не покупаются, а только родятся в человеке. Для кого-то побрякушки бестолковые, а для кого-то спасение. Вопрос твой, сталкер, правильный, по существу, только чтобы понять его, это еще пожить надо. Так что живи, сталкер, живи… Эх молодо — зелено, ну что, готов? Все запомнил? — обратился он к сталкеру.

Егор с усилием оторвался от собственных ощущений и сосредоточился на реальности, окружающей его. «Или нереальности?» — закралось ему в душу сомнение.

— Готов, дед, — улыбнулся Егор, отложил дробовик и сломал прутик с чахлого кустика, как делал это Лесник.

Огромный чернобыльский пес с вспыхнувшими под светом выглянувшей из-за низких облаков луны огоньками глаз, стоявший позади, вежливо понюхал вставленный между сучьев дробовик и махнул хвостом.

— Давай вызывай школят, учитель прибыл!

Лесник закрыл глаза, целую минуту прислушивался к чему-то, потом три раза хлопнул в ладоши. Несколько мгновений ничего не происходило, затем лес наполнился рыками, треском ломаемого подлеска и дрожью подболоченной почвы, передавшейся от шагов приближавшихся мутантов. С деревьев слетело несколько листьев и, кувыркаясь, улеглось на освещаемую луной поляну, на которой начали появляться первые «школьники». Резво выпрыгнув, словно огромные лягушки, появились возбужденно ухавшие снорки, пожженные местами жгучим пухом, в разной военной амуниции, которых сталкер, бегло посчитав, обнаружил чуть больше десятка. «Солдатики под Выбросом, — отстраненно подумал Егор, — ничему наших вояк Зона не учит. Загнали в Зону, дали кривые карты без надежных схронов и просчитались с Выбросом. Вот они, ваши без вести пропавшие, а дома, небось, матери да отцы плачут». Снорки, прыгая между поваленными стволами, долго не могли угомониться, пока один из них не рыкнул по-особому, после чего мельтешившие фигуры несколько поумерили пыл и, выбрав пару поваленных стволов, уселись полукругом, сверкая стеклами однотипных противогазов в сторону людей. «Сержант, наверное, — усмехнулся Бобр. — Все-таки что-то в памяти у них осталось». Затем на противоположной стороне поляны выступил целый ряд чернобыльских псов, голов семь-восемь. Они сверкали страшными глазами. Красноватые, ближе к фиолетовому огоньки, помигивая при движении, встречаясь взглядом с человеком. Они словно вздрагивали и опускали голову, переступая передними лапами с места на место. Страшные клыки, местами облезлая кожа на высоком крутом лбу. Непередаваемым пустынным жаром обдавало Егора от этих фигур, несмотря на то, что они находились на противоположном краю тридцатиметровой поляны. «Наш Пес куда красивее», — подумал Бобр, вспоминая стоявшего позади него чернобыльца.

— А чего это они такие облезлые? — спросил тихо Лесника сталкер, кивая головой на ряд чернобыльцев.

— Здесь они пищей такой питаются, зараженное все, да от антенн собиравших людское, пропитанное, вот и тело не выдерживает, а дух звериный восстанавливает его. Наш Пес тоже таким был. Ты, Бобр, не отвлекайся, долго они тут сидеть не будут.

Еще через несколько минут позади Бобр почувствовал движение: три или четыре кровососа в режиме стелз стремительно перемещались между деревьями. Еще через пару минут, тяжело топоча и вминая в землю то, что не рассыпается под их весом, на поляну выбежали, подобно бродячим танкам, три псевдогиганта: два просто больших, а один огромный, невиданных ранее Бобром размеров. Трехметровая в высоту туша какого-то темного, похожего зеленого цвета, передние конечности покрыты не жесткой щетиной, а ороговевшими иглами, мощные ноги, коленные суставы которых были шириной с самого сталкера в самом широком его месте, разинутый клюв с огромными темными пенькообразными зубами и пара больших, размером с блюдце бессмысленных птичьих глаз. Даже Лесник удивленно хмыкнул, увидев такого гиганта. Три колобка остановились ближе к центру поляны, некоторое время осматривали округу, поворачиваясь всем телом, топорща слаборазвитые верхние конечности и настороженно булькая.

— Ну вот, Егорка, вроде все, до кого дотянулся, пришли. Давай, — с этими словами Лесник сделал шаг назад, показывая мутантам, кто именно сегодня пришел за ними.

Сталкер после отступления Лесника назад почувствовал, как ментальный ветер, толкнув, ударил его сначала по лицу, по всему телу прямо через комбинезон высшей защиты «Сева», а затем, внезапно поменяв направление, дернул на себя и, словно пылесос, с нескольких сторон начал выстуживать его тело, забирая с собой крохи ранее не замечаемого защищавшего его тепла. Чувствуя на себе десятки пар глаз, он поколебался, сомневаясь, куда идти: к сноркам или к чернобыльцам, но потом, решив, что один снорк у него есть, он направился мимо псевдогигантов через всю поляну к чернобыльцам. Лесник и Пес двинулись за ним. Чернобыльские псы насторожились — их ранее внушавшие сталкеру ужас морды повернулись с ожиданием и недоверием к Бобру, изредка перекидываясь на Лесника. Егор в упор взглянул на первого мутанта, тот тут же опустил взгляд. Бобр повернул голову на второго, но у него не получилось даже встретиться с ним глазами. Шагнув к третьему и прямо посмотрев на него, он получил такой лютый взгляд, что на секунду опешил, но, вспомнив наставления Лесника, сталкер представил картинку, что он и этот пес идут вместе и сталкер подымает руку, чтобы положить руку ему на голову. В ответ раздалось глухое ворчание.

— Не хочет, — тихо подсказал сзади Лесник, — не возьмешь, ищи следующего.

Егор отступился, таким же образом проверил остальных чернобыльцев: никто из них не согласился идти с человеком.

— Почему? — шепотом спросил Егор у Лесника.

— Это же чернобыльцы, сильные псы, с ними даже контролер не всегда сладит по-хорошему, а тебе опыту пока не хватает, — ответил Лесник.

Сталкер перешел к сноркам, но, проверив первых двух, вдруг потерял к ним интерес, поняв разницу между Мелким и сидевшими тут снорками, кроме того, ему показалось, что Мелкий обидится и будет что ли ревновать, если рядом с его хозяином будет еще один ему подобный.

— У меня Мелкий пока есть, — шепнул он Леснику, отворачиваясь от гукающих, раскачивающихся на четырех конечностях и крутящих противогазами снорков. — Пойду к охотникам, — так же шепотом добавил он и пошел назад к кровососам, которые тем временем, выключив стелз-режим, действительно построились в ряд. «И как это у них получается?», — удивился Егор, оглядываясь и понимая, что чернобыльцы, снорки, кровососы и даже три псевдогиганта встали во что-то вроде шеренги. Четыре кровососа стояли, слегка покачиваясь из стороны в сторону. «Говорил ведь Сахаров, что по подобию войск создавали, вот, видать, генетическое и включилось… построение», — вспомнил сталкер.

Взглянув в отражающие темно-красный цвет, словно свет заходящего солнца глаза первого кровососа, поблескивавшего влажной кожей с вытянутыми маскирующими его, подобно прилипшим водорослям, пятнами, Бобр несколько секунд вглядывался в огоньки, кровосос спокойно смотрел ему в глаза. Сталкер представил картинку: себя, стреляющего в нечто опасное для него, и стоящего рядом с ним кровососа. Неожиданно в картинку кто-то вмешался. Стоявший в воображении Егора кровосос вдруг раздул в рыке щупальца и бросился на невидимого врага. «Смелый», — вздрогнув не нервами и не телом, а как будто чем-то другим, ранее не чувствуемым, решил Егор. Кровосос стоял в ряду крайним правым напротив Егора и шевелил нижними щупальцами, слегка покачиваясь в такт собственному сердцу. Сталкер поднял прутик и хлопнул его по плечу.

— Смелый, — громко назвал он его имя.

Тот тут же вошел в стелз и вывалился из отряда, стремительно исчезнув в темноте.

— Куда это он? — растерялся сталкер, обращаясь к Леснику.

— Никуда, сейчас побегает и вернется, они же как дети малые. Порадовался, стоять на месте не может. Давай дальше, топтыги нервничают, — поторопил Бобра Лесник

Действительно, огромные, грузно дышавшие, многотонные туши псевдогигантов заволновались, начали поворачиваться всем корпусом из стороны в сторону и вздыхать. Чернобыльцы тем временем бесследно растворились в ночи, и ряд снорков опустел наполовину, остались только те, которые, по-видимому, с интересом ожидали, чем закончится рекрутирование местного округа.

Следующий кровосос так же спокойно смотрел на сталкера, но в последний момент, когда Бобр хотел подать ему картинку, он как-то странно моргнул. «Нет. Не он», — решил Егор и перешел к следующему. Кажется, понимание того, как надо выбирать, начало приходить к нему, словно забытое знание, в которое он не осмеливался поверить, пока обстоятельства практически силой не заставили его использовать их. И сила этих древних механизмов пугала и завораживала сталкера.

Следующий охотник. Чуть ниже остальных. Потому что имел небольшой горб на спине и словно сутулился сильнее, чем его сородичи. Тот сам нашел взглядом сталкера и долго не отпускал его, шумно дыша и беспрестанно шевеля щупальцами. В красных угольках глаз не было ни злобы, ни агрессии.

— Посмотрим, — сказал сам себе Егор, тут же подкинув наугад картинку движущегося на кровососа танка времен Второй мировой. Бобр тщательно воспроизвел звук гремящих гусениц, рев двигателя и запах горящего дизеля и тяжелого металлического запаха и себя на фоне этого танка, так же бессмысленно стрелявшего в железное наваждение.

Кровосос вздрогнул, дыхание его стало громче, щупальца завращались быстрее, словно несколько рук, быстро моющих друг друга в мыльной воде. Картинка, идущая от кровососа, поменялась. Безусловно, мутант понятия не имел, что такое танк и как с ним себя вести, тем не менее в воображаемом диалоге человека и порождения Зоны он выпрыгнул перед машиной и, раскинув руки и ноги в стороны, громко, изо всех сил заревел на железного зверя. Егор теперь видел его со спины и чуть заметную горбинку между лопаток. «Молодец, — восхитился Егор, — ты будешь… Горбатый».

— Горбатый, — громко сказал он и ударил прутиком по плечу мутанта.

Тот замерцал разный степенью прозрачности, играя режимом стелз. На четвертого кровососа Бобр времени тратить не стал. Мельком глянув на него, он сам отвел взгляд, не оставляя мутанту шанса на экзамен. «Теперь топтыги, — вспоминая, как Лесник называл этих тяжеловесов Зоны. — Самый здоровый, ишь какой, до морды то и не дотянешься», — сказал он, глядя на самого большого из них, теперь уже казавшегося синим, а не темно-зеленым псевдогиганта. Подойдя на приемлемое до мутанта расстояние, Бобр заглянул ему в глаза, но тут возникли сложности. Во-первых, смотреть снизу вверх на такую тушу было очень неудобно, а во-вторых, мутные глаза-блюдца мутанта смотрели то ли на человека, то ли сквозь него, понять было невозможно. Озадаченно пожав плечами, сталкер перешел к среднему. Тот уже с большим интересом интересовался событиями, но через пару секунд игры в гляделки он неожиданно нежно для такой туши курлыкнул и начал вяло ковырять своими лапами лежавшие под ногами поваленные стволы, словно пытаясь их перевернуть. Егор перешел к третьему — тот был почти такой же, как и предыдущий, только более серого, ближе к землистому, цвета. Псевдогигант с интересом, по-птичьи таращился на Егора. Сталкер улыбнулся. Неожиданно псевдогигант развеселил его, напомнив своим взглядом учительницу по истории Зою Харитоновну, которая точно так же смотрела сверху вниз на маленького Егорку Казмаутова через большие очки в роговой оправе. Точно такой же птичий, настороженный взгляд, ожидавший, когда первые буквы заданного урока начнут появляться на губах у школяра.

— Харитон, — громко сказал Бобр, хлопнув по груди гиганта прутиком. — Все, — отрапортовал он Леснику, радостно улыбаясь и чувствуя наваливавшуюся на него незнакомую усталость.

— Немного, — озадаченно резюмировал Лесник, — ну да ладно, тебе виднее. Сейчас усталость на тебя придет с непривычки, на, хлебни.

Он подал сталкеру фляжку с фирменным чаем заваренной встань-травы.

Напиток словно склеил сталкера заново — несколько частичек самого сталкера, незаметно оставленных в сознания разных мутантов, вернулось к нему, а частички сознания мутантов, задержавшиеся, как оказалось, в голове, вдруг покинули сознание человека.

— Ну все, до дому отдых, завтра с утра подучишь их и поведешь с Мелким знакомить, а там уже сам знаешь, что делать, — нахмурившись, сказал Лесник, вспоминая о грядущем.

— Долг зовет, — схохмил сталкер.

— Зовет, зовет, еще как зовет, — приняв шутку, улыбнулся дед. — Айда.

Пес, все это время мирно лежавший возле дробовика сталкера, встал, отряхнулся и потрусил на выход из полянки. Лесник и Бобр отправились следом. Два кровососа на приличном расстоянии бесшумно двинулись параллельным курсом. Харитон, немного замешкавшись и проводив взглядом уходивших от него двух других псевдогигантов, двинулся следом за людьми, несколько раз поскользнувшись на неустойчивых для его трехтонного веса бревнах.

На следующее утро, вскочив ни свет ни заря, Бобр поспешил во двор. Лесник тоже только что встал и начинал одеваться.

— Привет, дед, — бодро поздоровался Егор.

— Не спеши, сталкер. Вместе выйдем, — не обратив внимания на церемонии, ответил Лесник. — Или иди чайку согрей да на стол накрой, у меня там в погребке продукты, а я пойду двор проверю, как там наши ребятки.

Бобр, несмотря на все свое рвение проверить, на месте ли его мутанты, проявил терпение и занялся завтраком, изредка кидая взгляды через узкое окошко избы. Наконец чай вскипел, сало нарезано, мелкая картошка брошена в воду, и сталкер вышел во двор. Лесник на корточках сидел перед двумя кровососами, а оба кровососа на корточках сидели перед Лесником, даже Харитон присел по-куриному на землю и хлопал глупыми глазами, глядя на Лесника. Завидев сталкера, Лесник поднялся.

— Вот, учу твоих сорванцов команды выполнять, — доставая из внутреннего кармана фуфайки никелированный портсигар с самокрутками, сказал он.

Постучав торцом самокрутки о портсигар, он засунул ее в рот.

— Как учу, тебе понятно?

Бобр смекнул, что, наверное, нужно показывать на собственном примере, что делать, и подкреплять это словом.

— Я попробую? — спросил он Лесника.

Лесник, затянувшись и выпустив облако дыма, кивнул. Сталкер, глядя на сидевших на Земле чудовищ, вдруг ощутил известную робость. Комбинезон «Сева», который он уже воспринимал как свою вторую кожу, он оставил в избе и, оказавшись в одном нижнем белье и незашнурованных берцах, всей кожей ощутил утренний холодок. Однако в том, что он был не защищен, имелись и свои преимущества. Сейчас, не имея экранирования от активности аномальной энергии, пронизывавшей все пространство Зоны, он лучше ощущал ее вибрации, передаваемые всему телу и давление невидимых тел от самих мутантов. Закрыв глаза, как он делал это ранее, сталкер приподнял свой взгляд на пару метров над собой: фигуры мутантов медленно проявились в виде сгустков света, испускавших иглы лучей. «Горбатый, Смелый, Харитон…» — обозначал мысленно проявляющиеся световые пятна Бобр. — «О! Старый?»

Сталкер открыл глаза и посмотрел в то место, где он видел кровососа Лесника. Подняв с земли камешек, он кинул его в сторону подозреваемого местонахождения мутанта. Камушек, пролетев положенные несколько метров, ударился о ничто и упал на землю. Из воздуха возникли два уголька глаз. Недовольно вздохнув, мутант прошлепал в сарай.

— Молодец, — похвалил Лесник. — Скоро научишься, не закрывая глаз, видеть сразу и тело, и оболочку. Дальше давай.

Бобр кивнул. Снова закрыв глаза, он увидел тонкие нити красного цвета от кровососов и оранжевую от псевдогиганта, шедшую к нему и прикреплявшуюся в районе груди. Бобр выделил три нити от себя: они оказались синего цвета с фиолетовым кратковременно вспыхивавшим отливом и прикрепил их к мутантам. «Встать», — скомандовал Егор и напряг ноги, вставая. Кровососы зашевелились и встали, Харитон глухо заворчал и повиновался. «Сесть», — скомандовал сталкер и присел, мутанты также повиновались. «Лечь», — еще раз скомандовал сталкер и начал ложиться, тщательно ощущая, какие мышцы работают у него при принятии положении лежа, и передавая ощущения мутантам. Кровососы, сделав непривычное для себя движение, легли на живот, так же положив одну левую руку, согнутую в локте, перед собой, а правую — чуть в сторону и назад, словно собирались ползти. Псевдогигант, замешкавшись, решил повторить движения, но его туша, хрустнув скелетом и бульканьем внутренних органов, только ткнулась животом в землю, не давая мутанту залечь. «Ну как же, это же другая конструкция», — понял Егор, отменил задание и открыл глаза. После чего встал, отряхнулся и подошел к Леснику.

— Так? — довольно спросил он.

— Годится. Вижу, понимаешь. Остальному научишь так же. Помни, — внимательно глядя на сталкера, сказал лесник, — мутанты — дети Зоны, ее глаза и уши, ее руки и язык, и ты сам ее часть. Человеческими мерками не меряй и вниманием не обделяй. Уяснил? Это мой последний совет. Пошли завтракать, сталкер, времени нет.

Завтракали молча, сталкер думал о своем: ему все казалось, что местные псевдогиганты стали значительно больше их собратьев из других частей Зоны, так сказать, некультивированных, а о синих псевдогигантах он и не слышал. Даже Лесник удивился, увидев такого монстра в своем лесу. Позавтракав, Бобр собрался выступать. Как он будет уничтожать Долг, у него не было ни малейшего представления. Но внутренняя уверенность в том, что то, что он делает, правильно, крепла. Он ощущал себя частью таинственного и правильного механизма, возможно, еще не понявшего свое предназначение, но уже имеющего представление о своих функциях, в сравнении с которыми то, чем он мог бы заниматься на Большой Земле, казалось смехотворным. Закинув за спину рюкзак и крепко обняв Лесника, Егор отправился в путь, за ним на удалении двигались два кровососа, и огромная природная машина для разрушений топоча и с треском проломилась через открытую калитку плетня. «Надо будет научить его не топать», — подумал сталкер, заходя под тень Рыжего Леса.