Абсолютное Зло и другие парадоксы объективной этики

Илья Свободин, 2017

В книге рассматриваются все основные моральные вопросы стоящие перед современным молодым человеком, включая смысл жизни, добро и зло, цели и средства, основания общества и права, различия между этикой, наукой и религией, сущность моральных категорий и ценностей, виды морали. На доступном уровне разъясняются метафизические основания морали, проблема сущего и должного, что такое истина, справедливость, свобода, честь, красота, достоинство и т.п. Интересующимся моральной философией.

9а Гомо-сапиенс против человека

Тема у нас сегодня и в следующий раз будет довольно сложная. Мы попробуем наконец разобраться в том, что и почему скрывается за словами об «абсолютном добре». Правда, я думаю, если вы принимали участие в наших предыдущих беседах, вы уже догадались что. Ну, а если не принимали — возможно вам будет интересно вернуться назад и попробовать догадаться самим (подсказка: беседа №3).

Напомню краткую предысторию. Как нам удалось установить, человек произошел… не от обезьяны, а от гомо-сапиенса. А вот гомо-сапиенс, тот — да, произошел от обезьяны. Почему. Дело в том, что мораль — та граница, которая отделяет свободное существо от мира животных, а значит человека от гомо-сапиенса. Один соответствует нашей биологической реальности, а другой — моральной. Все мы являемся одновременно и гомо-сапиенсами, и людьми, но к сожалению, являемся в разной степени. Каждый из нас, осознанно или нет, когда-то делает свой выбор, оставаться ли ему гомо-сапиенсом или стараться стать человеком. Нам сейчас не важны причины выбора, важен результат. А он таков.

Тот, кто руководствуется своими желаниями, прихотями, чувствами, кто не ищет в жизни иного смысла, кто не задумывается о морали, о добре — это гомо-сапиенс. Тот, кто стремится стать лучше и сделать лучше окружающий мир — это человек. Гомо-сапиенс — это «венец природы», высшая форма жизни, вид фауны. Он рационален, умеет находить пути к достижению своей цели и добиваться личного успеха. Он социален и поддается обучению, он способен усваивать правила для адаптации к обществу и легко обходит их как только видит, что это сойдет ему с рук. Цель и смысл существования гомо-сапиенса — выживание, размножение и, конечно, удовольствия. Эта цель задана его животной природой и изменению не подлежит. Он это понимает и оправдывает, обьясняя себе и другим, что люди — это животные, что все мы, как достоверно выяснила наука, являемся гомо-сапиенсами, что все вокруг подчиняется законам природы, а разговоры о добре и зле — это сотрясение воздуха и разводка лохов.

В отличие от гомо-сапиенса, человек способен ставить абстрактные цели и стремиться к ним в ущерб личному благу. Человеку не интересны блага как таковые, ему интереснее сотворить что-то новое, раскрыть свою уникальную личность, выразить себя. Человек обладает не просто рассудком, а разумом, он придумывает правила и следует им по собственной воле, потому что понимает, что в этом есть смысл, что правила приносят пользу всем. Так человек организует общество и направляет к единой цели энергию всех, включая гомо-сапиенсов, которые таким образом подчиняются этике не подозревая об этом. Между человеком и гомо-сапиенсом пропасть, и заключается она в том, что человек не следует своей животной природе, а преодолевает ее, и делает он это ради общего блага, которое является для него высшей ценностью, выше и собственного выживания, и собственного размножения.

Так мы подходим к нашей сегодняшней теме. Что же такое это «общее благо», ради которого человек трудится, пренебрегая своим животным благополучием? Общее благо — это синоним абсолютного добра, конечной цели человека и смысла его существования. Проблема с этой сущностью в том, что невозможно понять, что это такое. Действительно, что может быть настолько универсальным, чтобы обьединять в своем отрицании природы буквально всех, включая гипотетические внеземные разумные существа? Загадка добра мучила людей с того момента, когда они осознали свою способность идти против природы. Сила, скрывающаяся за добром, необычайна. Только нечто невероятно могущественное способно преодолевать природу, ее всесильные законы. Но что это может быть? Люди давали этому разные имена, но устоялось название «бог». Только богу под силу такие подвиги. Однако, что же это такое? Наверное, бог должен быть похож на нас, ведь только у нас есть свобода выбора и понятие о добре. Поэтому люди очеловечивают бога, они разговаривают с ним, советуются, молятся, но ответа от бога нет. И его не будет, потому что бог — это не человек, бог — это выдумка. За добром скрывается не бог, не Мировой дух, не Высшая сила и не Источник Мироздания. Впрочем, с последним пока еще не все ясно. Возможно добро — действительно источник мироздания, мы пока этой темы касаться не будем.

Но что же тогда скрывается за абсолютным добром? Разумеется то, что мы часто неверно называем «свободой». Прежде чем обосновать или обьяснить почему это так, надо хоть пару слов сказать о самой свободе. К сожалению, сколько слов о свободе ни скажешь — их будет недостаточно. Свобода не поддается ни пониманию, ни обьяснению. Только не подумайте, что это такая хитрость с моей стороны — чтобы избежать обьяснений. Свобода действительно загадочна и ее загадки — причина того, почему люди до сих пор не смогли разобраться ни в морали, ни в самих себе. Кстати, это может быть и причина, почему многие выбирают оставаться гомо-сапиенсами — они просто не в состоянии уразуметь что такое свобода!

Свобода непознаваема — это ее принципиальное свойство. И этого не надо пугаться, не надо думать, что мы столкнулись с «мистикой» или «откровением». Познание мира бесконечно, а значит всегда останется нечто непознанное. Например, мы никогда не узнаем, что было «в начале» и что будет «в конце». Так почему бы не признать честно, что в мире есть нечто непознаваемое? Это не только правдоподобно, но и вполне рационально — если помогает понять все остальное!

Но почему свобода непознаваема? Для ответа спросим себя, что значит понять нечто, познать это? Познать — означает уметь предсказывать дальнейшее поведение. Узнать закон природы означает связать следствие и причину. Познать суть феномена, явления означает выяснить его причины и, соответственно, уметь предвидеть его последующие проявления. Иными словами, знания дают нам более-менее надежное видение будущего, даже если это видение ограничено небольшим сроком. Отсюда понятно, почему свобода непознаваема. То, что является свободным — непредсказуемо.

Непознаваемость свободы выражается в ее парадоксальности. Таким образом свобода оказывается способна заставить разум бесконечно думать об одном и том же, и в конце концов находить выход там, где его меньше всего ждешь. Каждая такая находка является творческим актом и победой разума. Свобода манит людей и отталкивает гомо-сапиенсов, и поэтому свобода — наиболее эксплуатируемое и, я бы сказал, оболганное понятие. Мы по привычке рассматриваем свободу с бытовых позиций — как безграничную волю, как возможность делать все что хочешь, как отсутствие любых запретов. Разумеется, это чушь. Неограниченная свобода превращает человека в дикое животное — и это тоже парадокс свободы.

Ну хорошо, допустим, мы не понимаем что такое свобода. Но разве свобода — не средство для чего-то еще? Зачем нам свобода, если мы не знаем что с ней делать дальше? Парадоксальность свободы прекрасно подходит для ответа на этот вопрос — свобода бесконечна, мы можем вложить в нее любой смысл, который нас устраивает. Но какой нас устраивает, какой смысл правильный? Единственный возможный ответ — тот, который уже содержится в свободе! Иными словами, правильное всегда — сама свобода. Она как бы воплощается для нас во все, что нам кажется желанным, хорошим, т.е. в добро. Выбор, который она нам предоставляет — это своего рода уловка, чтобы мы могли выбирать добро сами, чтобы мы потом несли за это ответственность. Ведь мы, фактически, не можем избежать выбора! Так свобода дает нам все, что надо для полноценной жизни — и возможность выбора целей, и подсказку для этого выбора — необходимость нести в мир добро, т.е. свободу. Посредством нас свобода творит сама себя. И одновременно — творит нас, делая из гомо-сапиенсов людей.

Свобода скрывается и за абсолютным добром, и за высшей ценностью, и за общим благом. Все эти термины равнозначны. К ним можно добавить моральный абсолют, правду, духовное родство, цель прогресса, а также, вероятно, Первопричину, Творца и Господа Бога. Но при всем обилии терминов, свобода остается величайшей загадкой мироздания, которую никому не суждено разгадать. Она превращает детерминированный, скучный, предсказуемый мир в мир, где есть место нашему разуму, воле и смыслу.

Чтобы как-то обосновать все эти заявления, начнем с вопроса о том, почему свобода является высшей ценностью. С точки зрения логики, ответ прост. Свобода предоставляет нам выбор, а значит — и все остальные ценности. Она является их источником, ведь ценность возникает в результате оценки, а оценка необходима, чтобы сделать выбор.

Вы возразите, что ценности существуют и помимо свободы, что они уже заложены в нас. Например без жизни тоже не было бы всех остальных ценностей, потому что не было бы нас. Но это не совсем так. То, что заложено в нас природой, не имеет никакого отношения к ценностям. У животных нет ценностей, жизнь для них — абсолютная необходимость. Какой смысл оценивать жизнь, если нельзя избежать ее необходимости? Если ее ценность за пределами нашего понимания и нашей воли? Свобода, с другой стороны, предоставляет нам выбор, а с ним возможность и оценивать жизнь, и даже распоряжаться ей. Таким образом, свобода — первая, основополагающая ценность. Вы скажете, что первая не значит высшая, что свобода — ценность не для всех, что для многих людей свобода не ценность, им важнее какие-то другие ценности. Иными словами, что универсального добра нет, что оно у каждого свое. Но тут просто легкое недопонимание. Ведь поскольку без свободы не будет всех остальных ценностей, то выбор ценности уже предполагает свободу. Иными словами, когда каждый может выбирать себе свои высшие ценности — это и есть свобода.

Вы спросите, как же тогда люди выбирают оставаться гомо-сапиенсом? Где же тут свобода? Это всего лишь еще один парадокс свободы, но он не должен сбивать нас с толку. Свобода налагает на нас и выбор, и ответственность за него. Конечно, преодолеть свои инстинкты, лень, невежество бывает трудно, почти невозможно. Но мы сейчас говорим о ценностях, а не о том, есть ли у нас силы стремиться к ним. Ценности позволяют нам распознать того, кто, в отличие от животного не имеющего выбора, выбирает быть животным. Животные не знают зла, но гомо-сапиенс служит ему сознательно, что является очевидным дефектом разума, моральным уродством. Ибо разве может нормальный человек осознанно выбрать зло? Нет. Поэтому выбор зла несвободен, он детерминирован и его так или иначе можно предсказать. Соответственно, свободный выбор зла, выбор в отсутствии принуждения, является «приговором» разуму.

Да, для многих есть ценности более важные, чем свобода — например, здоровье, благополучие, любовь, продление рода. Но свобода универсальна, а все подобные ценности у каждого свои. Если бы каждый ставил свою жизнь выше всего остального — о каком обществе мы бы могли говорить? Ведь своя жизнь как высшая ценность обесценивает жизни других, потому что они превращаются в средство для своих эгоистичных целей. Но самое смешное, что это обесценивает и собственную жизнь — ведь она конечна. В чем тогда ее смысл? Жизнь сама по себе не имеет ценности, в чем ценность жизни, скажем, холерной палочки? Человеку нужна не жизнь как таковая, а свобода. И то же самое можно сказать о продлении рода и даже о существовании человечества. Ради чего жить человечеству? Ради самого себя? Жизнь ради жизни? Вы скажете, что свобода тоже ради свободы. Но жизнь бессмысленна, если она не меняет ничего вокруг, если она не улучшает мир. Жизни животных не несут никакой пользы. Напротив, они пользуются окружающей средой и вымирают, когда эта среда оказывается использована до конца. Улучшить же мир можно только путем созидания, а для этого необходима свобода. Нетрудно видеть, что все указанные выше «ценности», которые якобы выше свободы — лишь инстинкты, заложенные в нас нашей животной природой, и чтобы следовать им вовсе не обязательно быть человеком, достаточно оставаться, или вернее «выбирать» оставаться, гомо-сапиенсом.

То же можно сказать и о счастье. Разве цель жизни и высшая ценность — не счастье? Неважно как оно достигнуто, главное быть счастливым. Но тут-то и кроется подвох. Счастье слишком расплывчато, оно настолько расплывчато, что возможно правильный путь к счастью — и есть счастье! Можно ли например быть счастливым за счет других? В одиночку? Счастливым, когда вокруг все несчастны? А может быть самые счастливые те, кто лишены разума — гомо-сапиенсы, но нужно ли людям такое счастье? Так или иначе, если каждый может выбирать себе счастье по вкусу — мы опять приходим к свободе.

Любые ценности, за исключением свободы — хоть немного субьективны, они принадлежат или конкретному человеку, или конкретной группе людей. Свобода, с другой стороны, не просто абсолютно универсальна, она одна на всех. При малейшей попытке присвоить ее, она исчезает. Почему это так, мы скоро увидим.