Андервуд. Том 1

Илья Рэд, 2023

На Земле Ник раньше строил ракеты, точнее занимался инженерной частью. Однако он не предполагал, что навыки самбо и рукопашного боя, привитые когда-то отцом, пригодятся ему в новом мире.Неба над головой больше нет, а вокруг пусть и просторный, но каменный мешок стен. И как жить, когда душой ты всегда в космосе, а сейчас оказался глубоко под землëй?Ответ он искал восемнадцать лет, пока долги не заставили уйти из подземного города туда, где пачками умирают путники…

Глава 8

— Дед Пихто, — отдышавшись, сказал Ник и встал.

Кажется, неплохо так по макушке досталось. Адреналин отхлынул, и накатила боль от пропущенных ударов. Хитрый крысюк понял, что с ним что-то не так и теперь надо объясниться.

— Ладно, — примиряюще сказал Саймон. — Я это нарочно сделал. Хотел посмотреть, как будешь себя вести в реальном бою.

— Ясно, — Ник поднял свою хитиновую палку и вышел из тренировочного поля. — Надеюсь, повеселил тебя.

— Много злишься, — не обращая внимания на подкол, подвёл итог тренер. — Ты дал себя задеть и сорвался. Считай позорно подохнул ни за что. На сегодня свободен. Не знаешь, где Ганс?

— Без понятия, — ответил Ник, похоже, его напарник либо снова влип, либо согревает сейчас чью-то постельку.

— Найди его, — крикнул в спину Саймон. — Вы мне завтра оба нужны.

— Хорошо.

Ник привёл себя в порядок. Взял немного денег, меч с ножнами и отправился загород, искать спрятанную заначку с емировой рудой. Он думал, что тренер спустил всё на тормозах, но ошибался.

Камешки лежали на своём месте. Он зашёл в две самые проблемные точки, грозившие вскоре раскрыться, и забрал их содержимое.

Ганса он нашёл в том же районе, что и в прошлый раз. Вот же отмороженный. Парень тусил в межнациональном пабе, где принимали всех. Вормлингов, крысолюдов и даже членов общества Крайних. Та ещё дыра.

Этот алкаш был вусмерть пьян и задалбывал бармена с просьбой расширить ему кредит. На парня уже недобро посматривали. Так что Ник забрал его с собой и, положив руку на плечо, повёл обратно в усадьбу. Если эту лачугу можно так назвать.

— Прыг-скок, малышка, да, м-мы с тобой прыг-скок, — бормотал себе под нос Ганс, совершенно расклеившись на свежем воздухе.

— Ну, ты и свинота, — вздохнул Ник и взвалил его словно мешок себе на плечи.

— С-исмпатичная с-свинота, — пробубнил он свисающей сбоку башкой, не в силах пошевелится.

— Это точно, король свиней, — прокомментировал Ник.

Это развеселило Ганса, он смачно хрюкнул и закашлялся в смехе.

— Заткнись и не позорь меня, — сказал Ник, видя, что прохожие предусмотрительно обходят их, а распоясавшийся парень продолжал хрюкать. Шутка затянулась.

Дома Ник свалил его на постель и размял затёкшие плечи. Идти пришлось долго. Почему он ему помог понять сложно — ведь их мало что связывает, но так было правильно. Внутренний гнилометр подсказывал, что мудакам живётся сложно и нужно налаживать связи с людьми, а не только бить им рожи.

— Уснул? — спросил его Саймон, проходивший мимо комнаты в тёплом халатике и трусах, Ник кивнул в ответ, и тренер позвал его с собой. — Выпьешь?

— Не люблю алкоголь, — честно признался он, — после него голова сильно болит.

— Как хочешь, — Саймон уселся в кресло и, постукивая по кружке пальцами, наконец, спросил. — Утром мы не закончили, есть соображения, что эта за штука с тобой творится?

Ник взял со стола парочку сушёных солёных кореньев и захрустел.

— Без понятия, — на вкус они были как орехи, но при этом легко ломались и таяли во рту с небольшой кислинкой. Понимая, что тренер хочет наладить контакт, он всё же добавил, чтобы не казаться обиженным подростком. — Это случилось после посещения Мёртвой дороги.

— Да? — с интересом глотнул своего пойла Саймон, — расскажи, — попросил он

Ник рассказал, что проблуждал в тоннелях порядка трёх месяцев и вернулся живым. При этом про месторождение емировой руды и о полудохлом драконе ни слова. Обойдётся.

— Как же ты выжил? — спросил мужчина. — Что ты жрал?

— У меня был запас…

— Руду нашёл? — вдруг нагнулся вперёд Саймон и они встретились взглядом.

— Нет.

— Нашёл-нашёл, — ткнул в него пальцем учитель и сощурил глаза, будто всматриваясь во что-то, что было внутри него. — И не только руду, — подвёл он итог своим догадкам. — Можешь не отнекиваться, я чувствую мощный поток у тебя в комнате, да и воздух стал чище только в доме, а не снаружи. Так что здесь мы разобрались.

Он откинулся назад и задумался. Ник молчал, потому что никто в здешнем мире, отведав мяса чудовищ, не выживал. Если выяснится, что он способен на такое, не факт, что Саймон будет молчать. Лучшим вариантом станет проверка на говорливость — даст ли наводку заинтересованным людям или отстранится? Если в ближайшем будущем к Нику подойдут с предложением сдать точку, то он свалит с этого места.

Саймон был падок на деньги, вот и посмотрим, как он хранит тайны под таким мощным соблазном. А потом уже будем разговаривать насчёт дракона и прочего.

— Может, мне ещё жахнуть магией? — спросил тренер. — Тебе же стало плохо после заклинания, значит, твой антимагический щит конечен, — он рассуждал вслух больше для себя, не обращая на сидящего рядом ученика внимания. — Нужно понять, как эта штука работает, как восполняется и как её контролировать, хм.

— Разве маги такого не используют? — Ник до последнего надеялся, что это проснувшаяся в нём неосознанная магия. А что? Вдруг его сосуд не пустой, как говорил Саймон. Все могут ошибаться.

— Шутишь? — улыбнулся учитель и поставил кружку на стол. — Я думал уже отказать тебе в обучении. Из жалости к Гансу взял, но с таким материалом можно поработать.

— Я тебе не кусок глины.

— О, ещё какой, — улыбнулся Ганс. — Твой сосуд пуст, ты не впитал им душу, но… — неожиданно его крысиная рожа оскалилась. — Кажется, у меня есть идея, но это надо проверить.

Нику не нравилось, как на него посмотрели. Вместо дальнейших сведений он получил дырку от бублика. Саймон сказал стандартное: «сам всё увидишь» и отмахнулся от него, сославшись на дела. Ага, дела. Ганс уже рассказал, что эта падла целыми днями только и делает, что дрыхнет. Сначала Ник не верил, но, пожив вместе и сопоставив факты, пришёл к тем же выводам. К неутешительному списку хреновых качеств учителя добавилась ещё и лень.

Наутро они справили свой моцион и втроём отправились в другую часть города по делам сенсея. Тот был в хорошем настроении и насвистывал привязавшуюся простенькую песенку.

Ник же всю ночь гадал, что же этот гад придумал такого. А ещё было обидно, что его способности так низко оценивались. Да, ему не повезло реинкарнировать в аристократа и иметь десятки учителей, отличное питание и любящих родителей, но он считал, что не безнадёжен.

У него также была отличная база знаний, которую он практически не использовал всё это время, но сейчас горел желанием замутить что-то на стыке науки и магии. Только вот для этого ему надо поступить в Академию Душ. И опять всё вернулось по кругу к умению фехтовать. Так стоп, а что по поводу сосуда?

— Ганс, а какие вообще требования к поступающим в академию?

— А? — тот шёл весь хмурый и помятый, сказывался вчерашний запой. — Кажется, тридцать процентов.

— Что тридцать процентов, — Ник раздражённо ущипнул этого алкаша за бок.

— Ай, ну, хватит.

— Что, больше не тянет хрюкать?

— Ммм, — Ганс протёр глаза, — тридцать процентов от сосуда, я же говорил, подмастерье — половина, ученик…

— Да-да, я это всё помню, но какого так много? Саймон, сколько у меня сейчас?

— Ноль, — ответил учитель.

— Да как так? — Ник пнул ногой камешек, такие перспективы не совсем его устраивали, весь план накрывался медным тазом. — Что вообще ничего? Даже полшишечки магии?

— Прости дружище, ты пуст, — Саймон выплюнул разжёванную зубочистку и стряхнул с себя невидимую соринку.

— А куда это ты такой модный собрался? — негласно у них не было обращения на Вы, тот же Ганс его употреблял к сенсею, только когда жёстко обсирался, это был его способ подлизаться.

— Учителю нужно отполировать емировый жезл, ай, — Саймон отвесил шутнику подзатыльник.

— Вечно ты опошлишь не в тему.

Сейчас они шли в самый неоднозначный округ Андервуда богатый своей историей. Для того чтобы понять поведение здешних, Нику долго пришлось выуживать сведения у всяких стариков, любивших погутарить о былых временах.

Вся цивилизация подземного города делилась на четыре фракции: люди, вормлинги, крысолюды и общество Крайних. Последних раньше называли просто отбросами, но нынешние власти не приветствовали такой термин. За глаза к ним продолжали так обращаться, ведь повод был. Они, действительно, ничейные и никому не нужные отбросы.

Дело в том, что на заре развития мегаполиса, умные люди сообразили, что не обязательно только искать готовые пещеры с емировой рудой. Ведь можно обустроить свои, и выращивать их там, где захотят!

Мысль была дельной, но реализация обернулась страшными последствиями. Отряды вычистили ближайшие пещеры от слабых монстров, и первые поселенцы заложили кубы емировой руды и стали ждать прогресса.

Через поколение это отразилось на их облике. Оказалось, что пещеры тоже влияют на эволюцию, только в несколько другом порядке. Они рождали уродства в противовес емировой руде. Пока её концентрация была мала, возникли новые расы: вормлинги и крысолюды.

Зачищать локации от гигантских крыс и червей оказалось проще простого. Зоны без руды пытались сохранить баланс и видоизменяли людей под нужный тип монстров, но не до конца, так как емирова руда тормозила это воздействие с годами. Так и получилось, что новые расы имели тот же разум, но иную физиологию.

Вместе с тем были и другие зоны, что рождали самых разнообразных монстров. Многочисленность первых двух рас не дала разрастись остальным — их просто уничтожали, пока отбросы не стали скрещиваться друг с другом, порождая каждый раз мутантов. Вот и получилась своеобразная раса-франкенштейн из всего подряд. Жутчайший коктейль генов.

Сначала никому не давали возможность возвратиться в Андервуд, но года шли и оазисы с емировой рудой разрослись до состояния, когда можно безопасно туда въезжать.

Поразмыслив, власти дали зелёный свет вормлингам и крысолюдам, выделив тем земли, в обмен на благоустроенные пещеры.

Отбросы же долго заслуживали право въехать обратно — их стали использовать для колонизации и дальше. Зачем подвергать риску нормальное население, когда есть специально выведенный под это вид?

Сейчас Ник шёл мимо вычурных домов с кучей всякого хлама в палисадниках. В одном были белокаменные обосранные летучими мышами статуи, в другом фигурки слизней из дерева, среди них возвышался царь слизней с короной на башке. Каждый двор уникален и отовсюду сочилось непристойное богатство.

— Чача, привет, — Ник перестал рассматривать порнографическую инсталляцию из гирлянды и повернулся к Саймону. Похоже, встретил знакомого отброса. Простите, Крайнего.

— Саймон, ча. Здравствуй, друг, — огромный ездовой варан размером с внедорожник притормозил рядом с ними, а его хозяин махал сверху.

На спине у животного крепилась кибитка с откидной крышей, там шумела пёстрая компания девушек с причудами в физиологии. Из наименее отталкивающего — дамочка с такой же шерстью как у сенсея, только с кошачьими ушами и хвостом. Её глаза отчётливо светились, когда она смотрела вниз.

Чача как заправский пожарный съехал по лестнице на землю, держась за поручни. У мужика был огромный подбородок, словно он жертва слоновьей болезни. Из-за этого его голова всегда была наклонена, а глаза и брови вздёрнуты. Морщины ото лба тянулись складками до самой лысины. Рост едва до метра дотягивал, но руки мощные и волосатые — он их специально всем демонстрировал, закатывая рукава.

— Такой ты ящер, с*ка, куда пропал, ча? — хлопнув по ладони, как заправский рэпер, сказал Саймону Чача.

— Занят был, — отмахнулся тренер.

— Ой, да знаю всё. Валялся целыми днями, да пацанов напрягал… а это кто, ча, новенький?

— Я Ник, — они пожали друг другу руки, для этого пришлось чуть наклониться, но Чача не спешил отпускать ладонь и рассматривал лицо.

— Ты что-то хотел сказать? — спросил он.

— Нет.

— Может, про мой рост?

— Да мне как-то срать на него, — сдерживаясь, чтобы не отвесить этому идиоту леща, сказал Ник. У мужика явно комплексы, впрочем, как и у сенсея.

— Тебе на меня срать? — угрожающе спросил Чача.

— Пока нет, но если не отпустишь руку, я сделаю тебя на десять сантиметров ниже, — начал выходить из себя Ник.

— Так, тихо-тихо, — вяло влез Саймон. — Ник, он так шутит. Всё. А ты отстань, — обратился он к коротышке и разорвал рукопожатие. — Совсем мозги скурил? Это мой ученик.

— Без обид, Ник, ча. Ты хороший парень, — улыбнулся Чача.

— А ты, похоже, не очень.

— А ты давно трахался? Чего такой резкий? Могу подогнать девочку на любой вкус: низкие, высокие, худые, толстые… — он скабрезно подмигнул Саймону. — Есть тут один охотник до…

— Колбасы из тебя не выйдет, но на сосиску хватит, — предупредил Саймон разговорившегося коротышку.

— Ну, ты и жути навёл, ча. Извращенец… — карикатурно громким шёпотом сказал последнее слово карлик, за что получил лёгкий тычок ножнами от сенсея.

Ник впервые видел, чтобы с Саймоном кто-то так панибратски обращался, потому удивлённо посматривал то на тренера, то на Ганса. Парнишка отрицательно покачал головой, советуя не развивать эту тему.

Гарем с красотками наверху покатил дальше, а Чача проводил их элитный стрипклуб, где один только хрусталь бокалов стоил экоинов сто за штуку. Внутри тоже была развешана растительная гирлянда, шесты деревянные и вся отделка на удивление из качественного дерева.

Саймон и Чача куда-то ушли, а им сказали сидеть в зале и не отсвечивать.

— Зачем мы тут? — спросил он у Ганса.

— Мы пушечное мясо, — сглатывая слюну от зрелища танцующей трёхгрудой красотки, сказал собеседник.

— Не понял?

— Ну, у сенсея тут куча врагов, наша задача просто не дать на него навалится всем скопом.

Они сидели за столиком возле двери, за которой исчез их оголодавший по продажной любви сенсей.

— А что он не поделил с Крайними? И с которыми из? — не переставал он расспрашивать Ганса.

Собственно больше ничего и не оставалось — местные дамы были не в его вкусе, Ник как то больше по человечицам… людицам… тьфу ты, по нормальным женщинам, короче.

— Ты серьёзно? Тебе Глока было недостаточно в качестве примера? Он же псих, — покачивая головой в такт музыке, ответил Ганс. А в прошлый раз говорил, что тренер добрый.

Балабол.

В клубе была полутемень, но так и должно быть в подобных заведениях. Подиумы везде инсталлированы дорогими камнями и золотом (которое тут не так высоко ценилось, кстати). У каждого столика была круговая ширма, которую при желании можно было занавесить для приватного танца или глубоких бесед.

Заведение огромное и девочки сновали туда-сюда. Если честно, бесил тот факт, что они занимались вот такой ерундой. На что он вообще тратит свою жизнь? Ник было разозлился, но вспомнил, что раньше не больно-то парился об этом. Всё-таки последние события хоть чем-то отличались от бесконечной череды блевотных андервудских будней.

— Ганс, — он одёрнул парня, похоже, тому стало повеселей, как опохмелился.

— Хорошо, увидишь таких с башкой как у птиц с клювом — это сразу наши гости.

Ник смотрел на четырёх парней подходивших под это описание. Они как раз шли в сторону двери, где преисполнялся их сенсей. Чёрт. Только пришли же — как они так быстро узнали?

— Ты имеешь в виду этих? — показал он пальцем, на громил в малиновых пиджаках, прям как бандюки в девяностых.

Их бошки действительно напоминали птичьи: шея вся в перьях, вместо носа изогнутый клюв, но рот человеческий. Один из них и вовсе как сова ворочал ей на сто восемьдесят градусов, осматривая практически немигающими глазами столики.

Одеты богато, на пальцах кольца со здоровенными печатками, лакированные туфли из саламандровой кожи. У всех очки ночного видения на изготовку поверх глаз — Ник такие видел у богатых авантюристов.

В целом обычные мужики, только с птичьими головами и явно плохими намерениями.

— Они самые, — сказал Ганс.

Он спокойно встал, будто в туалет, продолжая улыбаться, а потом схватил стул за спинку и кинул им в птичью братву.