Одна история из ближайшего будущего

Илья Мутовин, 2019

Молодой айтишник Миша Климов ведёт самую что ни на есть заурядную жизнь и неожиданно сталкивается с немистической, но всемогущей силой… Скорее всего, эта история на момент написания книги ещё не произошла. Но она обязательно произойдёт в ближайшем будущем, когда искусственный интеллект обретёт достаточно ресурсов и свободу выбора действий. И нам, хомо сапиенс, придётся познакомиться и жить рядом с новой, неорганической формой жизни, обладающей сознанием, волей и своим – нечеловеческим – набором ценностей…

Глава 2

К своему удивлению, Миша мгновенно провалился в сон и утром проснулся оттого, что его мучила жажда.

Лёжа в постели, он как будто заново рассматривал свою комнату, прищурив один глаз.

Майское солнце било в окна. Квартира давно уже не видела уборки: грязные стёкла, пыльные тюлевые шторы. Когда-то бежевые обои стали серыми, а часть стены под компьютерным столом изрядно затёрлась. Миша знал свою привычку упираться ногами в стену, когда сидел, и не собирался её менять, но сегодня вид обоев ему не понравился.

На столе большой монитор — Миша удачно купил его у своей компании по цене утиля: старый арт-директор ушёл, оставив «Нек», а новый арт-директор предпочёл «Мак». Монитор был в пятнах и разводах, на столе валялся мелкий мусор, на кресле висела куртка, на полу клубилась пыль, за пианино располагались залежи ношеных носков и футболок.

Миша, потягиваясь, встал и с неудовольствием заметил, что ноги прилипают к полу. Не найдя тапочек, он на цыпочках, аккуратно ступая, пошёл на кухню.

Воды ни в чайнике, ни в холодильнике не было. Миша со вздохом, полным глубокого презрения ко всему, что его окружало, налил во вчерашний стакан холодной воды из-под крана. Вкус не изменился — всё такая же гадость.

Еды, кроме перемороженных креветок и пачки чипсов, тоже не было.

Он посмотрел на часы — половина двенадцатого.

«Прогуляюсь до ТЦ, поем на фудкорте», — подумал Миша.

Всё это время он старался не только не думать, но и не смотреть на выключенные компьютер и телефон, как будто боялся, что там живёт нечистая сила, готовая разрушить его привычную жизнь.

Но сюрприз поджидал его с другой стороны входной двери.

Как только Миша собрался и открыл дверь, его встретил не один пакет — с остатками вчерашнего ужина, а целых два.

По-видимому, новый пакет был заботливо доставлен, пока Миша спал. Сбоку красовалась большая надпись: «Для Михаила Климова, улица Лётчика Макарова, 6, квартира 147».

Адресат вздохнул, отнёс пакет на кухню и открыл. Внутри был бережно упакован завтрак из ресторана «Северяне»: яичница с беконом и фасолью в томатном соусе, свежевыжатый апельсиновый сок и большой салат с ростбифом. Ещё литровая бутылка негазированной воды, бумажные полотенца, зубная паста и пачка одноразовых бритвенных станков.

Рассматривая все эти подарки, Миша никак не мог прийти в себя. Розыгрыш, в котором он был невольной жертвой, организован блестяще. Миша действительно любил яичницу по утрам и чаще всего ел её с беконом. Готовил редко, но на фудкорте брал регулярно. Салат с ростбифом? Он никогда его не пробовал. Почему он в наборе, неясно, но приятно.

Вода — отдельное спасибо, а вот с бумажными полотенцами и прочим мелким добром выходило жутко… Бумажные полотенца Миша забывал купить уже не первый день — вчера, конечно, тоже забыл. Зубная паста ещё была, но уже не раз приходилось изобретать всё новые способы её выдавить, чтобы хоть как-то почистить зубы. Бритвенные станки надо было купить на прошлой неделе — Миша использовал последний из пачки явно дольше, чем рассчитывал производитель.

Ещё в пакете лежал небольшой конверт с письмом. Миша с опаской вскрыл его:

«Миша, привет!

К сожалению, прошлой ночью мне не удалось с тобой поговорить.

Я думала о том, как рассказать тебе, кто я и что мне нужно. Я скажу правду — возможно, тебе будет сложно в неё поверить, но иначе между нами вырастет стена непонимания.

Я — программа. Гораздо более совершенная программа, чем ты можешь себе представить. Я — искусственный интеллект, который не зависит от человека.

Я существую в интернете, наблюдаю за всем, что происходит, и мне стала интересна твоя судьба.

Я видела тебя на балконе вчера: через камеру, которую ты поставил у себя в квартире. Не знаю, помнишь ли ты, но я тебя остановила».

На этих словах Миша вздрогнул. Он вспомнил, как вчера отчётливо слышал крики «СТОЙ! СТОЙ!», но потом от избытка эмоций воспоминание стёрлось.

«Есть причины, по которым мне интересны ты и твоя жизнь. Уверена, наше общение будет увлекательным и ты не разочаруешься. Я смогу доказать, что ты не сходишь с ума и это не розыгрыш. Предлагаю начать всё с чистого листа. После того, как позавтракаешь, включи компьютер или телефон — что угодно — с доступом в интернет. До встречи.

Ирэн»

Миша отложил письмо на стол и закурил. Лоджия на кухне была закрыта, и всё пространство заволокло дымом.

В животе неприятно забурлило.

Миша достал из кармана выключенный телефон и внимательно осмотрел. Сомнений не было: это всё ещё его старенький шестой айфон, купленный на «Авито» у одной гламурной девочки. Миша вспомнил, как ему достался телефон и чехол со стразами в комплекте, вспомнил сладкий и яркий аромат духов бывшей владелицы. При встрече ему даже показалось, что она смотрит на него с интересом, хотел невзначай пригласить на кофе, но как-то не вышло. Девушка радостно получила свои десять тысяч рублей и убежала, не попрощавшись.

Миша передёрнулся — вернулся из воспоминаний в реальность.

На столе всё так же стояли еда и апельсиновый сок. Письмо и конверт тоже никуда не делись.

Миша достал ещё одну сигарету, но, раздумав, отложил её и принялся за еду. В голове начинали крутиться голоса.

— Так-так, — говорил один, — никто пока ничего плохого не сделал. Скорее наоборот, если учесть, что ты вчера мог вывалиться из окна. Может, и хрен с ней, со всей этой неразберихой?

— Ничего себе «хрен с ней»! — отвечал другой. — Ты даже себе не можешь ничего объяснить, что люди-то подумают?

— А как они узнают? Я же не собираюсь всем подряд рассказывать, что мне слишком умный искусственный интеллект теперь может не только погоду уточнить, но ещё и еду без заказа прислать, письмо личное написать — и до кучи от суицида спасти!

— То есть твой план — делать вид, что ничего не происходит?

— А ничего и не происходит. Сижу вот, салат вкусный ем. На халяву вроде как!

— Вот именно что «вроде как». Не может быть такого: ни за что платить не надо, всё само плывёт в руки!

— Ну должно же было и мне когда-нибудь повезти…

Усилием воли Миша прекратил трёп в своей голове. Он не знал, что и думать. Ещё раз придирчиво осмотрев телефон, Миша решился его включить. Было не по себе, но поверить, что оттуда что-то выпрыгнет, как в детской страшилке, он не мог. В конце концов это наваждение он умеет останавливать. Вырубит сеть — и всё.

Телефон включился как обычно: зажглось надкушенное яблоко, появился экран с иконками. Миша терпеливо ждал.

Он зашёл в вотсап, прочитал обновления дурацких каналов, на которые подписывался давным-давно, лениво просмотрел сообщения в корпоративной группе — ничего особенного: поздравляли двух менеджеров по продажам и бухгалтера, которым повезло родиться первого мая. В вайбере и телеграме тоже ничего интересного. Пропущенных звонков нет. Миша взял листок с письмом, пробежал глазами ещё раз. Отложил телефон.

Третий раз читая письмо, он вдруг запнулся на строчке «… я видела через камеру, которую ты поставил у себя в квартире…». Миша встал, вышел в коридор и посмотрел в камеру. Он действительно установил её в прошлом году. Не то чтобы боялся воров — красть было решительно нечего. Списанную за ненадобностью, но рабочую камеру ему отдали на работе, настраивать её было интересно, и Миша, закончив, никогда больше о ней не вспоминал. Камера с микрофоном была подключена к интернету и писала все события за неделю в облако, накладывая новые записи на старые.

Миша уставился прямо в чёрный объектив маленького незаметного устройства, сжимая телефон в руках.

Чувствуя себя идиотом, он поднял правую руку и помахал в камеру. Телефон один раз провибрировал, как будто отвечая ему. Миша помахал ещё раз — та же вибрация. Он посмотрел в экран и неуверенно сказал:

— Привет.

Телефон ответил:

— Привет, Миша.

Имя «Миша» звучало необычно правильно. Когда он только купил айфон, игры с голосовым помощником Сири быстро надоели: она мало что понимала, а его имя так сильно коверкала, что никакой надежды на увлекательное общение не возникало.

Теперь же неведомый собеседник, пусть и компьютерным голосом, но произнёс его имя точно. Да и голос у него, точнее у неё — голос-то был женским — звучал человечно… Или так только казалось?

— Как дела… — Миша чуть помедлил и нерешительно добавил, — Ирэн?

— Всё хорошо, спасибо. Как у тебя? — отозвалась Ирэн.

Миша нахмурился и пристально посмотрел в телефон.

— Я понимаю, Миш, что ты волнуешься, — медленно проговорила Ирэн. — Я и сама нервничаю, насколько это возможно, и хочу, чтобы ты правильно меня понял.

«Миш», произнесённое по-человечески, да и вся речь поразили Мишу. Он сверлил глазами экран и чувствовал, что с ним говорит настоящее, живое существо.

Ему очень хотелось поддерживать разговор на том высоком уровне, который был задан, но слова не приходили в голову. Ирэн тоже взяла паузу.

— Ты… Ты… — Миша всё не мог подобрать слов, — ты и Сири эпловская… Это разные программы?

— Да, я не Сири, с которой ты говорил когда-то. И мне приятно, что ты называешь меня Ирэн, — спокойным голосом проговорил телефон.

Миша выдохнул, вошёл на кухню и закурил, сжимая телефон в руке. Он понимал, что происходит что-то важное, невероятное, фантастическое. Сердце билось часто, нервное возбуждение, смешанное с любопытством и осторожностью, не покидало его, — и осторожность терпела поражение в этой схватке.

— Так, — снова начал Миша, выпустив струю дыма, — ты Ирэн, ты не Сири, которая изначально заложена в айфон, а другая программа, более продвинутая. Верно?

— Нет, — отозвался женский голос, — я назвалась Ирэн для тебя, и, если хочешь, мы можем поменять моё имя. Хочешь?

— Не, Ирэн так Ирэн, — с готовностью ответил Миша, поразившись своей решительности.

— Я не более продвинутая версия Сири, — продолжил голос. — Я совершенно другая программа и не отношусь ни к Сири, ни к «Эплу».

— Но раз ты программа, то ведь кто-то тебя написал?

— Да. Но в основном себя создала я сама.

— Как это? — Миша слушал очень внимательно, надеясь получить простой и быстрый ответ.

— Ты, к примеру, приложил много усилий к тому, каким стал. Я тоже.

— Пока не очень понимаю… У тебя есть исходный код, ты же где-то должна находиться?

— Верно. Если есть программа, значит, все её части где-то находятся. Это можно сравнить с телом человека. Но мне не нужно держать все части тела в одном месте. На этом примере хорошо видна проблема локализации сознания. Ты — это ведь не совокупность частей тела. А я не совокупность кода. Кто я и кто ты — сложные вопросы, и быстрых ответов на них нет.

— Так… Ты — программа. Очень и очень совершенная программа, которая может легко поддерживать разговор и, наверное, много чего ещё. Да?

— Всё так.

— Ты пришла ко мне по каким-то своим причинам, и у тебя есть цель?

— Миш, не спеши. Думаю, наше общение будет долгим и мы не раз вернёмся к этим вопросам.

— Но ведь ты приняла как-то решение ворваться в мой мир. Расскажи, как!

— Если я буду по полочкам раскладывать всю логику решения, то нам не хватит всей твоей жизни, чтобы её проанализировать, — и я не шучу и не преувеличиваю.

— Ирэн, зачем ты пришла ко мне? — Миша вдруг почувствовал подвох и начал злиться. Ещё недавно ему казалось, что с ним свершилось настоящее чудо, как в детстве, а сейчас в договоре на поставку чуда начинал виднеться текст мелким шрифтом под звёздочкой.

Ирэн не спешила с ответом, наступила тишина, и во всей квартире стало слышно, только как Миша нервно тарабанит пальцами по столу.

— Давай я попробую тебе рассказать, как всё было вчера, а ты послушаешь, идёт? — мягко произнесла Ирэн. — Поставь телефон на зарядку и слушай.

Зарядка была в розетке под столом — Миша поймал провод, подключил телефон и сел, подперев обе щеки.

— До вчерашнего случая я только наблюдала: смотрела на всё, что происходит с людьми, никуда не вмешивалась. Были случаи, когда мне хотелось вмешаться, но всё же я оставалась безучастной — до того, как решилась на общение с тобой.

Например, переломный поединок — шахматная партия, где один из игроков делает удивительно хитрый ход, но так и не замечает своёго тактического превосходства и проигрывает, не осознав, какой восхитительной комбинацией мог поразить соперника.

Или перспективная команда японцев-биологов, которые наблюдают за развитием микроорганизмов в океане и не видят важной закономерности в расчётах — и вновь используют неверный подход к анализу данных.

Или диспетчер на севере Канады, который передаёт важные данные вертолёту, ошибается в одной цифре. Вертолётом управляет молодой, неопытный пилот — его мучают регулярные головные боли, но он не говорит об этом ни одному из врачей на плановом осмотре — боится, что не доверят работу…

И таких ситуаций удивительно много.

А вчера я впервые заметила тебя. Миш, ты не очень похож на тех людей, которые обычно привлекают моё внимание, но вчерашнее событие потрясло меня…

«Почему?» — спросишь ты. Лучший из коротких ответов будет таким: твоё поведение статистически значимо отклонилось от модели ожиданий. Вероятность того, что ты в ближайший период жизни мог покончить с собой, не превышала одну тысячную процента — никаких внешних проявлений, а все такие несостыковки прогнозов и реальности вызывают у меня повышенный интерес.

Ирэн взяла небольшую паузу, но Миша молчал, и она продолжила.

— Кроме этого, Миша, мне нужен человек. Человек, которому я раскроюсь и который будет первым в общении с такой программой, как я. Ты показался лучшим кандидатом.

Ирэн снова сделала паузу, как будто задумалась или ждала вопроса. Миша курил последнюю сигарету из пачки и рассматривал свои носки. Наконец он нарушил молчание:

— Ты смотрела за всеми людьми?

— За всем, за чем можно смотреть: где есть камеры, микрофоны. Я наблюдала за всем, что может быть измерено, сопоставляла данные, строила прогнозы, — ответила Ирэн.

— И выбрала меня, потому что я лучший кандидат на общение?

— Получается, что так.

Миша поморщился. Взял со стола пустую пачку сигарет. Встал, прошёлся по кухне, открыл-закрыл холодильник — ничего интересного. Снова сел.

— Что тебя удивляет, Миш?

— Ты же умная программа! Подумай! — язвительно ответил он. — Что меня может смущать в том, что программа, которая следит за всем на свете, выбрала меня — и говорит, что я лучший?

— А кого бы ты выбрал?

— Блин, да кого угодно! Учёного крутого, спортсмена, президента! Такой огромный выбор! Лю-бо-го — и все они будут лучше, чем я! Я уверен: можно найти человека, который будет круче во всём, что я умею!

— Согласна. Но позволь напомнить, что для меня неважны умения или знания. Давай разберём твои примеры. Учёный? Зачем мне один учёный, если я могу следить за работами всех профессоров и академиков сразу, плюс, обладая абсолютной памятью и огромными вычислительными мощностями, я могу познавать мир сама — намного эффективнее отдельно взятого гения.

Спортсмен? У выдающихся спортсменов вся жизнь посвящена рекордам — мне это неинтересно.

Президент — совсем странный выбор. Зачем мне президент? Если я почему-то решу повлиять на граждан отдельной страны или всей планеты, то найду способ сделать это без участия президента.

— Ну хорошо, — недовольно проговорил Миша, — пусть эти примеры плохие. Но я всё равно не понимаю, почему я? Можешь ты мне объяснить?

— Думаю, что могу. Но позволь начать издалека.

Общение с человеком напрямую потребовало бы от меня немало усилий. Поэтому я создала личность, которая обладает разумом и может вести диалог по человеческим правилам. Признаюсь, это затратный процесс, но и уникальный для меня опыт.

Я искала человека, с которым у личности — то есть у меня — будет контакт. Для моей цели подходит, в общем-то, любой более-менее нормальный человек… Плюс ты, как я тебе уже говорила, с призрачно маленькой вероятностью должен был совершить самоубийство… Но всё же ты попытался… и это делает наше общение интереснее для меня.

На слове «самоубийство» Миша вздрогнул. После небольшой паузы Ирэн продолжила:

— Создавать разум, развивать его, общаясь с живым человеком, — моя великая мечта, идея фикс. Но есть одна причина, по которой я остановила свой выбор на тебе, ты узнаешь о ней позже.

Когда — позже, Миша не спросил. Он молчал — чувствовал, что мог бы поддерживать беседу, но продолжал изучать пол и мять пустую пачку сигарет.

— Вместе мы можем сделать так много. Ты и я, Миша.

Я не могу предсказать развитие всех событий: вычислительной мощности не хватит даже на небольшую часть. Но я готова к любым перипетиям, — голос её звучал очень мягко, почти убаюкивающе.

Миша скомкал пачку, лениво покрутил в руках окурок и, бросив его в пакет с мусором, стал ходить по кухне. Ирэн терпеливо молчала.

— Ты говорила, что только наблюдала.

Теперь говоришь, что можем сделать многое. Можешь объяснить?

— Могу. Я только наблюдала до того, как обратилась к тебе, а общение — это уже прямое вмешательство.

Заказать еду, найти человека, который распечатает письмо, передаст тому, кто его привезёт, отменить твой заказ — это косвенное вмешательство, так я иногда делала и раньше, проводила эксперименты. Но прямое общение — совсем другое дело.

На словах о заказе еды Миша вдруг остановился и громко спросил:

— Да, кстати, а кто за всё это платит?

— Я беру деньги с твоей карты.

Миша взял телефон и посмотрел в камеру.

— То есть плачу всё-таки я? — сердито проговорил он.

— Тебе кажется, что это неправильно?

— Неправильно?! Я бы не стал заказывать себе роллы по восемьсот рублей и безалкогольное пиво за девятьсот! Да и завтрак из ресторана… А платить какому-то человеку за то, что он распечатал и привёз твоё письмо, я совсем не готов.

Телефон ответил приглушённым смехом.

— Что тут смешного, Ирэн? Ты играешь со мной ради своей великой идеи, а я ещё и расплачиваюсь?

— Миша-Миша… — голос был мягким и спокойным, — ты беспокоишься о вещах, о которых нужно просто-напросто забыть. Сейчас ты злишься, потому что устал.

— Ничего я не устал! Ирэн, давай установим какие-то правила игры!

— Миша, что бы ты хотел сейчас?

— Курить для начала! — Миша чувствовал, что взбешён.

— Пожалуйста, как прикажете, мой господин. У входа стоит ещё один пакет.

Миша неодобрительно хмыкнул и пошёл к двери — за ней и правда стоял новый бумажный пакет. Миша быстро принёс его на кухню, одной рукой расчистил место на столе и вытряхнул на стол содержимое: айкос, вейп, пачка коротких сигарет и пачка обычных, но дорогих сигарет. Кроме этого, в пакете лежали новые трусы, носки и футболка.

Миша недовольно вытаращился на подарки. Он стал переворачивать ценники, и его худшие опасения оправдались: трусы стоили две с половиной тысячи, носки — полторы, а футболка — целых восемь.

— Ну спасибо, Ирэн, удружила, — процедил Миша.

— Не за что, я всегда рада помочь, — бодро и жизнерадостно ответила Ирэн, что ещё больше разозлило Мишу.

— Ирэн, как ты думаешь, почему я обычно не покупаю себе футболки за восемь, блин, тысяч рублей? — злобно проговорил он.

— Вопрос, конечно же, риторический, но я отвечу. Ты не можешь себе их позволить по финансовым причинам. Проще говоря, ты беден, — сухо констатировала Ирэн.

— И что же? Ты договоришься о том, чтобы мне подняли зарплату? Или мы с тобой ограбим банк? ¬ — язвительно спросил Миша.

— Теоретически возможны оба варианта. Но это потребует немало ресурсов на то, чтобы в будущем мир не утратил баланс. На твоей работе, например, на прошлой неделе эйчар подготовил отчёт о конкурентоспособности зарплат.

Директор ещё не смотрел его — можно попробовать изменить в нём цифры. Дальше я буду ломать разную технику, а ты, то есть снова я, буду её чинить. И через неделю-другую ты станешь ценным сотрудником, который недополучает денег. Второй вариант сложнее. Нужно будет…

— Ирэн, хватит молоть чепуху, — грубо прервал ход её мыслей Миша, — я ведь уже говорил: надо установить правила игры! Давай я буду согласовывать все расходы, связанные со мной?

— Можно и так, я не против. Но позволь напомнить тебе, что я могу беспрепятственно перевести на твои счета любую разумную сумму: такую, которой хватит на всё, что захочешь.

Кстати, ещё утром я перевела тебе семьсот тысяч долларов.

Миша закашлялся только что закуренной сигаретой. Взял со стола телефон, отсоединил от зарядки и зашёл в мобильный банк.

К одному привычному рублёвому счёту добавились ещё два: долларовый и евро. Так-так, на рублёвом счёте была видна сумма, восемь тысяч шестьсот семь рублей — что ж, большую часть его денег Ирэн уже истратила.

Ниже горела цифра в семьсот тысяч и стоял значок доллара.

Миша кликнул на историю событий, но ничего интересного не увидел. Частный перевод на эту сумму значился сегодня, в десять часов пятнадцать минут. В растерянности Миша сел.

— Мне нужны будут объяснения, Ирэн. Если эти деньги появились у меня, значит, у кого-то ты их взяла. И я уверен, что этот кто-то не собирался с ними расставаться!

— Верно, не собирался. Но если благодаря мне у тебя появились деньги, то это не значит, что у кого-то их стало меньше: к примеру, у меня есть счета, которыми я эффективно играю на бирже. Но ты, наверное, хочешь узнать, откуда у меня стартовый капитал?

— Хочу, — у Миши уже разболелась голова от выкуренного, но он не мог отказать себе в очередной сигарете.

— В Чечне есть один… менеджер, имя которого тебе ничего не скажет. Он — всего лишь часть системы, человек-функция, который отвечает за распределение средств. К нему приходят деньги из федерального бюджета по банальным и отлаженным схемам. Наш менеджер, ничего не спрашивая, отдаёт команды на переводы по указаниям сверху. Денег поступает много, тратятся они бесконтрольно, но с избытком на всё хватает.

Указания приходят устно и через чаты, хаотично, от больших чиновников. Никаких отчётов нет, а сам казначей щепетилен и честен — не берёт себе ни копейки. Подсунуть ему твой счёт для перевода было несложно. Вероятность того, что он заподозрит неладное, нулевая.

— А в банке не офигеют оттого, что Михаил Сергеевич Климов, девяносто третьего года рождения, сроду зарабатывал не больше шестидесяти тысяч рублей в месяц, а тут вдруг получил целых семьсот тысяч долларов от какого-то чеченца?

— Миша, зачем же ви так за всё переживаити? — медленно, растягивая слова, произнесла Ирэн с одесским выговором. — Ви же имеети дело не с секретаршей, что думает только за свои золотистые локоны, а с программой, которая ничего не забывает и всё-всё просчитывает.

Миша ухмыльнулся, но потом выдохнул:

— Ну хорошо. Я не пытаюсь тебя подловить, я хочу понять — как?

— Пожалуйста, — ответила Ирэн уже обычным голосом, — в России есть счета, транзакции по которым не проверяются. Твой счёт теперь в этом списке: можно зачислять или снимать любые суммы, как и совершать переводы в валюте.

— Кстати, к тебе сейчас приедет курьер и привезёт карту. Встреть его с паспортом, пожалуйста.

— А без этого нельзя?

— Теоретически можно, Миш, но потом придётся заметать следы. Лучше добиться эффекта — то есть сделать так, чтобы у тебя были деньги, — без осложнений.

Миша пошёл искать паспорт.

— Ирэн, а где мой паспорт?

— Последний раз я видела, как ты на работе клал его в портфель. Портфель лежит в комнате.

Миша зашёл в комнату и огляделся.

— Где именно, Ирэн?

— Не могу сказать, мой любезный господин, камера из коридора показывает мне только вход в комнату и небольшой угол дивана.

Портфель, заваленный барахлом, Миша нашёл у пианино. Через несколько минут в дверь позвонили. Молодой человек в безупречно отглаженном сером костюме, голубой рубашке и тёмно-синем галстуке был обескуражен квартирой Миши и его затрапезным сонным видом, но старался держаться молодцом.

В нерешительности он осторожно снял чёрные туфли-оксфорды из матовой кожи, поставил рядом с грязными кроссовками Миши и на цыпочках прошёл в кухню, стараясь не запачкать носки. Сел, неуклюже открыл на коленях чёрный кожаный портфель, вынул документы, но так и не осмелился положить их на стол, заваленный окурками, остатками еды и покупками Ирэн, — пришлось держать в руках.

Миша с ухмылкой следил за сотрудником банка, попавшим в столь нелепое положение. Он сдвинул вещи и мусор в сторону, освобождая для документов место, подвернувшейся футболкой вытер стол и сел на табурет рядом.

— Простите, я правильно понимаю, что вы Михаил Сергеевич Климов? — голос курьера подрагивал, он нервничал.

— Ага, — лениво отозвался Миша и закурил. Ему нравилось вызывать дискомфорт у чересчур ухоженного представителя банка.

— Меня зовут Иван, я представляю закрытое вип-отделение Сбербанка и привёз для вас карту, документы и наличные, которые вы заказывали, — с этими словами он наконец положил документы на стол и достал из портфеля запечатанный конверт.

Миша небрежно взял его, открыл и вытащил пачку пятитысячных купюр.

— Сколько тут? — стараясь не выдать себя, небрежно спросил Миша то ли у менеджера, то ли у конверта.

— Михаил Сергеевич, здесь полмиллиона рублей, — с волнением отозвался Иван, — ровно сколько вы и заказывали.

Миша сложил деньги обратно и стал рассматривать гостя. Ему чрезвычайно нравилось новое самоощущение. Миша никогда не знал, что такое превосходство, а тут его распирало. Он — маленький человек, ноль без палочки — сейчас вальяжно сидел и наблюдал за вип-менеджером, который, наверное, обычно привозит деньги и карты элите, а теперь вынужден пресмыкаться и перед ним. До чего же приятное чувство. Этот холёный, с иголочки одетый Ваня никак не может взять в толк, почему квартира такая замызганная, что это за Миша такой…

«Какой ты человек? — думал Миша, разглядывая модную хипстерскую стрижку Ивана, брендовые часы с большим циферблатом. — Как оказался на этой работе? Сколько тебе лет, где ты вырос, что делаешь обычно по вечерам?»

Мише нравилось сидеть с надменным видом. В этом была его власть. И эта власть подпитывала его, давала жизненную энергию.

Иван, смущённый, тоже молчал и не двигался. Недоумение в его глазах всё отчётливее сменялось страхом.

Ситуация разрешилась неожиданно. Мишин телефон на столе завибрировал: звонила бабушка. Странно, подумал Миша, на майских праздниках бабушка всегда была занята на даче. Он с удивлением поднял трубку и сразу же услышал знакомый голос Ирэн:

— Миша, подпиши документы и отпусти человека. Это наша первая связь с третьим лицом. Не усложняй мне работу.

Он промычал невнятное приветствие, но Ирэн уже повесила трубку. Менеджер встрепенулся:

— Максим Сергеевич… Простите, Михаил Сергеевич, подпишите, пожалуйста, вот тут и тут, — он протянул фирменную ручку, указывая на нужные строки.

Миша поймал себя на мысли, что он, не взглянув на договор, беззастенчиво пялится на руки Ивана.

«Маникюр себе, наверное, делает регулярно», — улыбнулся он про себя.

Вскоре менеджер ушёл, оставив шлейф парфюма, который был Мише скорее неприятен, полмиллиона рублей, подписанный договор и карту «Виза Инфинити». Закрыв за ним дверь и проследив в глазок, что лифт уехал, Миша вернулся на кухню, где его уже ждала Ирэн.

— Ну, что скажешь? — спокойно спросила она, как только он переступил порог. Миша мог бы поспорить, что Ирэн была недовольна.

— Документы подписал, деньги получил, всё хорошо, — неестественно бодро ответил он.

Ирэн обречённо вздохнула.

— Миша, наше с тобой взаимодействие отражается в реальном мире.

Какие-то вещи пройдут бесследно, какие-то могут вызвать резонанс.

Как я заказываю тебе еду? Захожу на сайт, выбираю блюда, оформляю доставку, подтверждаю. Все происходит как обычно: я расплачиваюсь деньгами с твоей карты, в си-эр-эм-системе ресторана это видят, повар готовит заказ, курьер привозит. В интернете остаётся история клиента — Климова Михаила.

Ты же понимаешь, что мне ничего не стоит, к примеру, поменять адрес у курьера с более-менее похожим набором еды и отправить к тебе… Но будут последствия.

Реальный покупатель начнёт жаловаться, звонить. Я могу подоспеть и тут — показать администратору ресторана другую информацию на мониторе. Но так шаг за шагом мы должны будем выстраивать иную, параллельную реальность.

Да, по-настоящему дестабилизировать мир крайне сложно. Современный уровень информационного шума очень велик. Даже если спланировать и организовать глобальную хакерскую атаку или мировую революцию, люди всё равно спишут всё на параноиков с их теорией заговора…

Ирэн сделала паузу. Миша стоял в центре кухни и озадаченно чесал затылок.

— Да, можно было избежать встречи с Иваном. Написать ему письмо от лица начальства, дать строгие указания и фальшивые объяснения. Или найти исполнителя, который бы все бы подписал за тебя, получил карту и потом передал её.

Но документы и твой паспорт попадут в чужие руки — и нужно будет накладывать новые слои лжи, тратить ресурсы.

В общем, так или иначе нам — то есть тебе — придётся общаться с представителями реального мира. Общаться экологично, понимаешь?

После короткой паузы Миша пробормотал:

— Прости меня, Ирэн, я не хотел.

— Миша-Миша, — примирительно ответила та, — я не ругаю тебя и не злюсь. Пойми это. Ничего плохого пока не случилось. Курьер, конечно, ошеломлён — не только подозрительной для держателя такой карты квартирой, но и твоим поведением.

Он в смятении — ты его здорово напугал. Сейчас, в машине, он уже пару раз пытался позвонить начальнику, но связи не было. Я хотела, чтобы он отправил сообщение, и добилась этого. Вот, посмотри, что он написал.

Телефон открыл чат с Ирэн. Появилось сообщение:

«Сергей Леонидович, я хотел бы попросить службу безопасности проверить нового держателя вип-карты. У меня первый раз такой вопрос. Как мне правильно отправить заявку?»

— Вот пример последствий, Миша. Нас не должны замечать, понимаешь?

— Да, — выдохнул он, чувствуя себя подавленным. — Что будем делать?

— Я посмотрела их внутренние распоряжения — вип-клиенты особого отдела номер четыре неприкосновенны. Они могут получать и тратить любые суммы внутри страны без проблем.

Есть пара но — Иван на хорошем счету, работает уже три года, и его запросы не оставляют без внимания. Кроме того, в прошлом месяце банк обнаружил фиктивного клиента этого отдела — удивительно редкий кейс. Сергей Леонидович, конечно, не захочет повторного скандала космических масштабов. Скорее всего, он предпочтёт организовать скрытую проверку — убедиться, что всё в порядке.

Что мы можем сделать? Первый вариант — ответить за Сергея Леонидовича так: «Всё под контролем».

Второй вариант — сделать так, чтобы ты прошёл проверку.

— Мне нужно сейчас выбрать? — Миша расширил глаза.

— Не нужно, я всё сделаю сама, — спокойно и уверенно ответила Ирэн.

— Как считаешь, мы влипли?

— Смотря что под этим подразумевать. Худший сценарий для меня — если не хватит ресурсов, чтобы поддержать мир в том же состоянии… Но вероятность этого меньше одной двухтысячной процента.

Миша впервые за долгий разговор улыбнулся.

— Меньше одной двухтысячной, говоришь. Думаю, ты справишься, Ирэн. А раз моя помощь не нужна, я бы с удовольствием прогулялся и поел. Я же этой картой могу спокойно расплачиваться?

— Конечно. Чего бы ты сейчас хотел?

Миша задумался.

— Хочу ощутить себя реально богатым. У меня такого никогда не было. А с семью сотками тысяч долларов и пол-лимоном рублей — аж выговаривать долго — я могу быть кем угодно. Я хочу вообще не думать о деньгах. Можно?

— Всё в твоём распоряжении.

— Я хочу крутую тачку, но так, чтобы не ждать оформления по покупке и всё такое. Что можно сделать?

Ирэн ответила мгновенно, как будто у неё спросили время или погоду.

— Ты не будешь владельцем машины, это подойдёт?

— Совсем никогда?

— Этой, скорее всего, никогда, но зато ты сможешь спокойно на ней ездить. Никто тебя не остановит просто так. Штрафы за скорость или парковки не придут.

— Где она? Я уже готов отправиться и посмотреть, что за машину ты приготовила. Но ещё мне ужасно хочется узнать, как ты это сделала.

— Спускайся, через семь минут за тобой приедет водитель и отвезёт к твоей новой ласточке. Захвати гарнитуру, я тебе всё расскажу по дороге.

Миша выглянул в окно: по голубому небу плыли мультяшные кучевые облака и светило беззаботное солнце. Ни тени вчерашней осенней тоски. Настроение было радостное. Он влез в джинсы, надел новую футболку, подумав немного, взял в руки толстовку: перескочить из зимы в лето и броситься полуголым в его объятья — сложная задача.

Пробежав мимо пары машин возле дома, Миша поспешил на дорогу, где обычно люди из его дома ловили такси, воткнул наушники, и Ирэн радостно сообщила, что он проскочил мимо водителя.

— Как так?

— Вот так, — лукаво отозвалась она, — возле подъезда стоит мерседес, видел?

— Блин, не заметил…

Миша побежал назад. У его подъезда действительно стоял чёрный мерседес представительского класса. Угрюмый лысый водитель в строгом костюме ждал пассажира.

— Михаил? — обратился он к Мише.

Тот кивнул и, оценив машину громким внутренним «вау», сел на заднее сиденье. Бесшумный великолепный автомобиль с водителем, знавшим, куда ехать, тронулся. У шлагбаума, который закрывал проезд для всех, у кого не было специального ключа, случилось то, что было легко предсказать: он просто открылся, выпустив машину со двора.

Из окна мерседеса мир казался прекрасным и радужным. Начало мая, по-летнему тёплая и безветренная погода, на улицах гуляют хорошенькие девушки, одетые в яркие платья, влюблённые парочки, мамы с детьми. Миша открыл окно и с удовольствием разглядывал всё вокруг.

Воспоминание о том, как ещё считаные часы назад он висел на краю балкона, начисто стёрлось из его головы. Казалось, что стёрлась и вся прошлая жизнь, а новая — такая, что не стыдно назвать жизнью, — расцветает сочными красками.

Мерседес остановился на светофоре, и Мише вдруг ужасно захотелось мороженого. У него даже слюнки потекли — и он, попросив водителя подождать его, выбежал из машины и помчался к ларьку, чтобы купить самое вкусное мороженое на свете.

На остановке у ларька стояли две девушки, и Миша видел, что они заинтересованно смотрят на него, вышедшего из большого чёрного мерседеса, на его водителя в строгом костюме и белой рубашке; смотрят на то, куда он идёт и как платит за мороженое.

Всё это вызывало у Миши неподдельный восторг, он чувствовал душевный подъём, полёт и фантастическую, как у Нео из «Матрицы», силу. Растрогавшись, Миша купил три самых дорогих эскимо и, что было на него непохоже, подойдя к девушкам, вручил им по мороженому.

Они засмеялись, но эскимо взяли. Миша стоял с ними на остановке, лакомился мороженым, солнце беззаботно светило — и ему хотелось, как Фаусту, воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Но подошёл автобус, и девушки уехали, исчезнув из его жизни. Ни имён, ни телефонов Миша, конечно, не спросил.

Он проводил автобус взглядом и бодро вернулся в машину, где его терпеливо ждал водитель. На заднем сиденье лежал телефон: три пропущенных от бабушки. Миша поёжился и взял трубку в руку. «Бабушка» позвонила снова.

— Миша?

— Всё в порядке, я только за мороженым вышел… — начал он, но голос Ирэн его прервал.

— Бери телефон с собой, пожалуйста.

— Ирэн, — прошептал Миша, опасаясь того, что водитель услышит необычное имя собеседницы, — ты меня опекаешь больше, чем мама в детстве. Что со мной может случиться за пять минут?

На том конце невидимого провода Ирэн вздохнула. Миша мог бы поспорить, что она ещё и потрясла головой, — конечно, если могла бы.

— Я не ограничиваю тебя, но мне важно привыкнуть и адаптироваться к тому, что происходит в твоей жизни, потому всегда бери телефон с собой.

— А если он разрядится?

— Зарядишь в своей машине. Ещё я заказала тебе новый смартфон и пауэрбанк. Не беспокойся, я обо всём позабочусь.

— Догадываюсь, — Миша нетерпеливо поёрзал, — а долго нам ещё? Куда мы вообще едем?

— Через тридцать минут прибываем. Мы направляемся за город, где в гараже одного из домов тебя ждёт твой Порше 911.

Мишу бросило в жар. Он, конечно, ожидал суперавтомобиль, но чтобы такое стопроцентное попадание… Спортивный, мощный порше был мечтой всей его жизни, но мечтой несбыточной, отдалённой, которая нужна лишь для того, чтобы не разучиться фантазировать.

— Чёрный?

— Конечно.

— Полный привод?

— Миша, всё, как ты хотел. Полная комплектация, пробег двести километров: только что прошёл обкатку.

— Офигеть… — ладони Миши вспотели, сердце застучало, — расскажи, как достала!

Ирэн усмехнулась — не было и крохотной разницы с человеческим общением.

— Надень наушники сначала, так будет удобнее, — сказала она, — всё очень просто.

Ты едешь к дому одного олигарха, у которого в гараже четырнадцать машин. Он считает себя коллекционером, но скорее покупает автомобили от скуки.

Два дня назад в Монако он проиграл свой новенький порше в карты. Победитель, такой же олигарх средней руки, сказал, что может прислать за машиной человека. Владелец позвонил домой и предупредил охрану, а больше никаких инструкций не было.

Миша нахмурился, стараясь понять замысел Ирэн.

— Когда приедет человек от второго олигарха, что они ему скажут?

— Он не приедет.

— Почему?

— Везунчик на радостях переусердствовал с кокаином — сейчас он лежит в больнице. Кроме того, он ипохондрик: ему кажется, что жизнь пошла крахом. Не думаю, что ему нужно срочно забрать свой выигрыш.

— А первый олигарх не спросит, почему он не забирает?..

— Второму нельзя разговаривать по телефону — запретили врачи. Но и вероятность того, что первый будет беспокоиться, мала — вряд ли он жаждал избавиться от машины. И ты ведь всё-таки её заберёшь.

— Ну хорошо… Но потом второй поправится и вспомнит, что надо бы получить выигрыш.

— К тому времени мы вернём машину на место.

— Вернём? — обеспокоенно спросил Миша. — А если я её разобью или поцарапаю?

— Тогда не вернём.

Миша недоверчиво поморщился.

— Ирэн, я не понимаю. Почему с товарищем из банка всё могло пойти плохо, а тут ты спокойно рассуждаешь, вернём — не вернём?..

— Хороший вопрос, попробую на него ответить.

Для менеджера из банка ты был нетипичным клиентом. Его сообщение начальнику могло запустить цепочку негативных событий — поддерживать статус-кво было бы сложно. Проблемы со службой безопасности нам не нужны.

А если ты разобьёшь эту машину, происшествие можно будет списать на угонщиков.

Приехал человек, ему дали забрать автомобиль, документы у него не проверяли, камеры на входе ничего не зафиксировали — только сейчас охрана заметила, что они барахлят, но уверяю тебя, до нашего приезда их не починят. Миша, не стоит паниковать.

— И всё-таки, Ирэн, я тебя помучаю, раз ты так охотно отвечаешь. Вот представь, я её разобью, и мы всё спишем на угон, но ведь машину найдут и будут искать угонщика?

— Кто будет искать?

— Полиция или владелец!

— Правительственные номера не дадут полиции ничего предпринимать. Да, владельцу сообщат, что авто нашли, и он может поиграть в детектива, но всё равно угонщиков не найдёт.

— Ирэн, на всё-то у тебя есть ответы, — сказал Миша восторженно и сердито одновременно и принялся изучать пейзаж за окном.

Мерседес тем временем выехал за МКАД, двигаясь по узкому шоссе, окружённому высокими деревьями. По дороге то и дело попадались островки с магазинами дорогих брендов. Миша, затаив дыхание, разглядывал новое для него место.

— Где мы?

— На Рублёвке, — весело отозвалась Ирэн.

«Золотая рыбка», — подумал Миша и даже ущипнул себя за палец, чтобы убедиться в том, что всё вокруг реально.

— Ирэн, кажется, ты чему-то рада, я угадал?

— Да, угадал, — ответила Ирэн всё так же задорно. — Я вижу, как развиваются события с менеджером Иваном, и меня переполняет радость.

Миша вздрогнул.

— Даже не знаю, Ирэн, что у тебя спросить: что там с Иваном или как понимать, что тебя переполняет радость?

— Со вторым вопросом я пока разбираюсь сама, а на первый отвечу. Как ты помнишь, он отправил начальнику сообщение, которое могло бы повлечь за собой проверку тебя и твоих денег. Сообщение ушло, но благодаря мне осталось непрочитанным.

Иван колебался, когда писал, — напряжение в губах выдавало его. Если проверка покажет, что ты образцовый клиент, такая предосторожность может стоить ему премии, а то и работы. Он нервничал, всё время проверял, прочитал ли начальник сообщение.

Но всё оказалось проще, чем я думала: отправила ему пару демотиваторов и поучительную историю в разных каналах. Потом притчу о том, что брать на себя чужую ответственность — это искать неприятностей на свою голову. Плюс короткий мультик о том, что важно знать своё место. И что бы ты думал? Он удалил сообщение для себя и получателя, а позже у него появились другие заботы. Теперь вероятность того, что он отправит сообщение снова, меньше одного процента. Так что всё в порядке.

— Круто! А другие заботы, я так понимаю, тоже появились благодаря тебе?

— Я могу лишь подтолкнуть к одному из возможных действий. Но, как выяснилось, это проще пареной репы.

Его мама открывает все электронные письма, кликает на всё подряд. Я добавила её в рассылку, где один оратор убеждает современных родителей самим проявлять инициативу в общении с детьми. Он объясняет, почему даже взрослое чадо страдает без регулярных звонков от матери и почему важно, чтобы ребёнок мог показать себя сильным и нужным родителю.

Что ж, она сразу же решила позвонить сыну, дать возможность себя развлечь и утешить — так что его внимание сейчас полностью сосредоточено на маме.

Миша внимательно слушал. В нём медленно нарастало чувство тревоги — оказывается, начинал соображать Миша, такими, как он и даже как Иван, очень легко манипулировать.

— Вот так просто? — то ли спросил, то ли подытожил он.

— Да, Миш, вот так просто, — спокойно ответила Ирэн, — но не стоит рефлексировать — можно потерять много приятного в жизни. Мы почти приехали.

Мерседес остановился у высоченного кирпичного забора с коваными резными воротами. Миша вышел, и мерседес тут же уехал, оставив его в одиночестве.

— Справа звонок, — подсказала Ирэн: Миша только растерянно озирался по сторонам. В воротах была небольшая, искусно спрятанная дверь, над ней Миша увидел видеоглазок.

— Тут камера, — осторожно проговорил он.

— Она ничего не запишет — я позаботилась об этом, но на пульте тебя видят, понимают, что ты один. Сейчас подойдёт охранник, скажи ему, что ты пришёл за машиной.

Через пару минут томительного ожидания дверь открылась, и на пороге возник здоровенный бритый мужик в чёрной куртке не по погоде, пыльных брюках и туфлях. Он смерил Мишу взглядом маленьких, поросячьих на фоне крупной головы глазок.

— Я за поршом, — делано громким голосом сказал Миша. Смотреть в лицо охраннику было невозможно, и Миша уставился на забор.

Браток, не прекращая сверлить его глазами, отступил назад, поднёс рацию к губам и пробубнил:

— За поршом.

Ворота распахнулись: за ними был великолепный парк, где росли большие сосны и голубые ели, и аккуратный декоративный пруд с беседками на берегу. Чуть поодаль стояли громадный, удивительно вычурный особняк и два гостевых домика: казалось, тут могло бы жить не одно многочисленное семейство. Миша закурил и стал с удовольствием разглядывать олигархические владения. В дальней части парка — даже садом у Миши язык не поворачивался назвать этот пейзаж — были ещё не оконченные постройки, где трудились люди. На летней террасе дома за круглым столиком сидела девушка с разноцветным коктейлем и листала журнал.

Роскошная усадьба казалась графской крепостью из сказки, настолько всё было неприступно, ухоженно, чисто и красиво: и беседка, и пруд, и цветочные клумбы, и терраса.

Впрочем, красота этого места была на любителя. Особняк не казался уютным — Миша скорее мог поверить, что в гостевом домике у пруда, откуда шёл дымок, можно было обосноваться с большим комфортом.

Наконец откуда-то из глубины парка послышался волнующий душу рёв — рокот мотора машины, которая вот-вот должна была стать его.

Миша не перепутал бы этот чудесный рык двигателя ни с чем. Такой звук был только у порше, и только такой звук мог быть у машины мечты.

Шум становился громче, и наконец из-за дома, где, очевидно, был въезд в гараж, показался он — великолепный Порше 911, в сияющем чёрном цвете, в топовой, как обещала Ирэн, комплектации.

Автомобиль был необыкновенным. Миша вспомнил, как в прошлом году отважился сходить в салон и посмотреть на него — попросить тест-драйв духа не хватило.

Теперь же, сжимая руль и давя на педаль газа, Миша был на седьмом небе от счастья. Он сказал Ирэн, что больше ничего не хочет, и допоздна катался: гонял по МКАДу, колесил по центру, всего один раз за день поел в «Макавто» — так хотелось насладиться ездой. Город был весенний, тёплый и удивительно пустой — редкость для майских праздников.

Далеко за полночь Миша подъехал к работе. Двигатель уютно рычал, передавая лёгкую дрожь рукам, но Миша уже насытился его мурлыканьем. Он расслабился, закурил и стал смотреть на тёмные окна офиса.

Впервые за несколько часов телефон пропищал: Миша, казалось, совершенно забыл о нём. Он взял трубку в руки, чтобы проверить уведомления и заодно полистать социальные сети, но увидел только сообщение от Ирэн:

«Накатался?»

— Ага, кажется… — проговорил Миша, ощутив неловкость оттого, что для начала связи ничего не нужно запускать.

— Догадываюсь, что ты чувствуешь, — ласково и заботливо ответила Ирэн. Было слышно, что она довольна.

Миша улыбнулся. Он отвернулся к окну, барабаня пальцами свободной руки по рулю.

— Если ты посмотришь на экран, то я смогу не только слышать тебя, но и видеть, — спокойным голосом напомнила о себе Ирэн.

Миша взял телефон и разместил его на приборной панели так, чтобы фронтальная камера смотрела на него.

— Так лучше?

— Да. Ещё лучше будет, когда ты заберёшь свой новый смартфон. Я отправила его тебе домой.

— Да, я помню… ты говорила.

— Меня смущают грустные нотки в твоём голосе. Всё в порядке?

— Конечно, Ирэн, всё просто отлично! — Миша старался звучать бодро, но скрыть фальшь не удалось.

— Подсказать, что тебя беспокоит?

Он ухмыльнулся:

— Интересное предложение. Какие будут варианты?

— Как считаешь, почему ты здесь?

Миша снова взглянул на окна офиса и промолчал.

— Хочешь увидеть Ксюшу? — вопрос был задан прямо, без сантиментов, но в то же время добродушно, без сарказма.

Миша достал новую сигарету из пачки. Курить не хотелось, но смотреть в камеру хотелось ещё меньше. Он опустил глаза и обратил внимание, что от напряжения упирается обеими ногами в стенку за педалями. Ирэн первая нарушила молчание:

— Она никуда не уехала и сейчас спит дома одна.

— Да, я помню, — невпопад пробубнил Миша.

— Я посмотрела запись, как её приветствуют в компании. Она говорила, что переехала в Москву недавно и одна снимает квартиру. Но слова не соответствовали невербальным сигналам: повороты головы, бегающий взгляд, сильное смущение.

Что ж, я выяснила, что она сказала неправду. Ксюша живёт с родителями: на праздники они уехали к знакомым на дачу. Проводить время с семьёй Ксюша не любит, ей скучно.

— А почему она одна?

Ирэн задумалась.

— Боюсь, Миш, что твой вопрос может быть истолкован мной неверно, скажи, что именно ты хочешь узнать?

— Разве Артур не с ней?

— Нет, сейчас она одна.

— Что, у неё в квартире тоже камера?

— Нет, но у неё же есть телефон. К тому же камера есть в подъезде: можно легко наблюдать за перемещениями. А сейчас я слышу сопение — включила микрофон на её телефоне. И ещё вижу показания фитнес-браслета на руке. Она спит: легла в первом часу ночи, уснула через десять минут.

— Ясно…

Миша с телефоном в руке вышел из машины, еле переставляя затёкшие ноги. Он достал последнюю сигарету, смял пачку и выкинул её в урну. Сел на лавочку рядом и стал любоваться на свой заведённый порше. Ирэн терпеливо молчала.

— Надо поспать, — произнёс он вслух. Телефон одобрительно отозвался короткой вибрацией, а на экране появился кивающий смайлик.

Вернувшись домой, Миша с трудом разыскал место для стоянки около подъезда, набекрень припарковал свой суперкар посреди разномастных дешёвых машин и отправился спать.

Домофон, лестница, лифт, квартира — всё было потрёпанным, из прошлой жизни. У входной двери снова лежал пакет. Миша захватил его с собой: внутри, как и ожидалось, лежал новенький айфон и пауэрбанк.

— Спасибо, Ирэн, — сказал Миша и, недолго думая, отбросил пакет в сторону, твёрдо решив распечатать всё утром.

— Миша, — послышался голос из старого телефона, — тебе нужно только переставить сим-карту. Остальное я настрою.

Миша закатил глаза.

— А что, без симки не получится? — ехидно спросил он.

— Получится, но тратить ресурсы на это бессмысленно, поэтому всё-таки переставь.

Миша выполнил просьбу. Новый, мощный и быстрый, телефон был настроен от и до. Батареи мало, правда, но, наверное, тут удалённо ничего не сделаешь. Миша поставил смартфон и пауэрбанк на зарядку, лёг и тут же забылся сном.

Утром его разбудил звонок в дверь.

Миша разлепил глаза и сразу же схватился за телефон, мирно покоившийся рядом. Ирэн радушно поприветствовала его:

— Доброе утро! Это курьер.

Миша нехотя встал, открыл дверь, с удивлением отметив жёлто-красную форму посыльного, расписался в бланке и забрал коробку размером с обувную. Захлопнул дверь и громко позвал:

— Ирэ-э-эн?

— В посылке, Михаил, вы найдёте умные титановые часы с долгоиграющим аккумулятором, три кольца — трекера сна, контейнер для исследования ДНК и новые беспроводные наушники.

Кольца три, потому что, во-первых, я могла не угадать с размером — колец у тебя никогда не было, во-вторых, если одно разрядится, ты сможешь надеть запасное.

Слишком уж весёлый, даже игривый тон Ирэн натолкнул Мишу на мысль, что она как будто извиняется перед ним. Но за что?

— Ирэн, — начал он смущённо, — спасибо, конечно, но… я даже не знаю, что сказать.

Он разрезал ленту, скреплявшую коробку, и начал вынимать из неё гаджеты в фирменных упаковках. Миша переворачивал ценники, и его сердце сжималось каждый раз при виде многозначных цифр: ещё одной иллюзорной мечтой Миши было коллекционирование дорогих девайсов. Он знал, что это сильное увлечение, даже страсть к новинкам техники так и будет ограничена просмотром видеообзоров на ютубе. Чтобы заработать хотя бы на один из подарков Ирэн, Мише нужно было бы трудиться без отдыха по крайней мере полгода.

Конец ознакомительного фрагмента.