Неприкаянный. Красный мессия

Илья Гутман

Потерянная память. Странные сны о странных мирах. Тайные игры спецслужб, пришельцы, живущие среди людей и ставящие на них эксперименты. Чипирование через прививки. Ожидание Мессии, который покончит с несправедливостью. Выбор между двумя женщинами: дочерью крупного учёного-диссидента и загадочной экоактивисткой из северных краёв. И выбор между верностью Системе и идеалами Свободы – всё это в новой книге «Неприкаянный. Красный мессия».

Глава 7

Вечером Эл занимался написанием ядра системы «Двери-88». На следующее утро проверил комбинации на замке — от 0036 до 0038. Всё мимо. Что неудивительно, проверено менее четырёх десятых процента. После завтрака отправился читать лекции.

В лифте Физтеха внезапно столкнулся с Зурой.

— Привет, дорогой, — лучезарно улыбнулась она, поцеловав его, благо в лифте кроме них никого не было.

— Привет, Зура. Что ты тут делаешь? — спросил Эл, ответив на её поцелуй.

— Устроилась ассистенткой профессора на ваш факультет физики. Чтобы быть поближе к тебе.

— Рад, что смогу видеть тебя и на работе тоже.

— Взаимно, — улыбнулась Зура. — Я внимательно читала газеты, посвящённые неопознанному и аномальным явлениям. Там попадались статьи о том, что некоторые люди тайно убивали рептилоидов и препарировали их. Даже фотографии есть. Смотри, — девушка достала из сумочки газетную вырезку, где была фотография мужчины в белом халате, который препарировал гигантского гуманоида, похожего на жабу.

— О, Боже! — выдохнул Эл.

— Что?

— Один к одному как создание из моего сна! Они действительно существуют! Это были мои истинные воспоминания!

— Вот-вот. Перед вскрытием эту тварь допросили. Оказывается, заговор рептилоидов уже увенчался успехом. Они правят нашей планетой. Все мировые лидеры — либо сами рептилоиды, либо их марионетки. А ещё они проводят генетические эксперименты над людьми. Вероятно, они наделили тебя своими генами, превратили в суперсолдата, который должен помочь им удержаться у власти.

— Но теперь я солдат, сражающийся на стороне человечества. Они не властны более надо мной.

Лифт со скрежетом остановился.

— А вот и мой этаж, — произнесла Зура, выходя и посылая Элу воздушный поцелуй.

Он поехал выше, на свой этаж. Добравшись до аудитории, начал лекцию по языку программирования «Акула», чьим главным разработчиком и являлся. Он рассказывал про массивы, циклы и про поиск по массивам методом цикла.

— Итак, запомните, — вещал Эл, показав на доску, исчерченную номерами элементов массива. — В программировании счёт всегда начинается не с единицы, а с нуля. Первый по порядку элемент массива называется нулевым элементом, следующий за ним — первым, и так далее. Вопрос к вам. Если в массиве сто элементов, какой номер носит последний?

— Девяносто девять, — ответил один из студентов, поднявший руку.

— Правильно, — улыбнулся Эл.

— Товарищ Гоар, — обратился другой студент. — Получается, если программист говорит девушке, что она у него первая, это значит, что она у него вторая?

Аудитория разразилась смехом. Лектор, улыбнувшись, продолжил:

— Да, Кан, в этом есть своя логика. И если девушка тоже программистка, она её обязательно поймёт. Если же нет, то получается недопонимание из-за лёгкого языкового барьера.

По аудитории вновь прошёлся лёгкий смешок. Но уже через мгновение всем стало не до веселья. Дверь отворилась, и в неё бесшумно вошли люди в чёрном. Молодой смуглый короткостриженый мужчина в чёрных очках, в пиджаке и при галстуке и двое в чёрной камуфляжной форме, в броне, в шлемах и при автоматах.

— Департамент Федеральной Безопасности, — произнёс носитель пиджака, достав из кармана красную книжицу, на которой был запечатлён символ Конфедерации — знак солнца, восьмиконечная звезда из ромба и квадрата и вписанные в него два меча. — Лейтенант Рив Даар. Нам нужен профессор Эл Гоар.

Студенты дружно показали пальцами в сторону преподавателя.

— Пройдёмте, товарищ Гоар, — сухо сказал лейтенант. Головорезы при оружии подошли к Элу сзади, вывернули ему руки и нацепили наручники, после чего, толкая в спину стволами автоматов, приказали идти с ними. Студенты ошарашенно смотрели друг на друга, на преподавателя, на людей в чёрном.

— Без паники, товарищи студенты, — произнёс лейтенант. — С вами всё будет в порядке. Это только наше дело с профессором Гоаром.

Конечно, Эл мог легко справиться со всеми тремя представителями Департамента, однако не хотелось их обезвреживать при свидетелях. К тому же было интересно, что именно потребовалось от него Госбезопасности. Делать нечего. Эл пошёл с агентами. Его довели до лифта, а потом под изумлённые взгляды студентов, преподавателей и обслуживающего персонала провели товарища Гоара по холлу. Затем, когда он оказался на улице, затолкали в машину — такую же «восьмёрку», как стоящий рядом его автомобиль, только не красную, а чёрную, с тонированными стёклами.

— Мы следим за такими крупными учёными, как вы, профессор, — произнёс лейтенант. — Честно говоря, я считал вас мёртвым. Вы жили на территории Империи?

— Я был военнопленным.

— Вы сотрудничали с имперской разведкой или армией?

— Полковник Маур хотел заставить меня работать на имперскую армию, но я сбежал из плена.

— Нам необходимо допросить вас об этом поподробнее в Департаменте.

Машина проезжала мимо парка Победы, который построили после того, как молодая Конфедерация выиграла в гражданской войне. На фоне самого парка, полного прудов и игровых площадок, возвышались колоссальные дома и памятники вождей революции.

— Приехали, — через некоторое время констатировал лейтенант, припарковавшись у высотного здания за металлическим забором. На заборе виднелась надпись: «Департамент федеральной безопасности. Посторонним вход воспрещён».

— Ага, если бы было написано «Добро пожаловать», я бы туда с радостью пошёл, — с сарказмом произнёс Эл.

— Отставить разговорчики, — потребовал лейтенант и жестами велел Гоару вылезать из машины.

Бойцы повели его дальше. Они миновали пост вахты и дошли до лифта. Вызвав его, лейтенант подтолкнул Эла внутрь и нажал одну из кнопок. Они доехали до одного из верхних этажей. На двери кабинета, куда привели Гоара, висела красная табличка в золотой рамочке с надписью «Отдел дознания».

Эл понял, что влип. Вообще эта ситуация могла поставить крест на дальнейшей карьере, на качестве его жизни и на жизни вообще. Когда он бежал из плена, он забыл одну вещь: в Конфедерации, мягко говоря, не очень любят бывших военнопленных. Если человек сдался в плен вместо того, чтобы погибать за Родину, он — предатель. А если выбрался из плена, то всё гораздо хуже: он завербован вражескими спецслужбами, а значит, шпион! Как результат, ему в лучшем случае грозили лагеря, а в худшем — расстрел. Правда, если очень сильно повезёт, его сошлют за сто первый километр и запретят преподавать в институтах.

За дверью виднелся огромный полутёмный зал, в конце которого стоял массивный стол с лампой. За ним восседал человек, вернее, силуэт — из-за полумрака и лампы, светящей от него, невозможно было разглядеть черты его лица. Эла посадили на кресло перед столом и сняли наручники, но тут же на его руках автоматически захлопнулись титановые кандалы. Он попытался оторвать руки от кресла вместе с ними, но даже его нечеловеческих сил не хватало, чтобы освободиться. Если что-то пойдёт не так, единственный выход — встать, провернуть кресло над головой и разбить его к чёртовой матери о голову кого-нибудь из госбезопасников.

— Датчики, — скомандовал лейтенант Даар.

Тут же двое головорезов прикрепили датчики на присосках ко лбу, рукам, груди и животу профессора Гоара. Они шли от какого-то электронного прибора. «Полиграф», — догадался Эл.

Раздался злобный лай. Вошли ещё двое госбезопасников в чёрном, каждый держал на поводке огромного добермана, и оба пса яростно лаяли в сторону Гоара.

«Нет, товарищи, меня так просто не запугать, — подумал Эл, глядя прямо в глаза собакам и посылая им импульс. — Я хозяин. На меня лаять нельзя».

— Голос! — скомандовал чёрный силуэт, и собаки вновь бешено залаяли.

«Я хозяин. Я вожак. Слушайтесь только меня. Не слушайтесь их», — Эл посылал новый импульс. Собаки вновь успокоились.

— Тупые суки! Голос! — раздалась команда тёмного силуэта, но псы жалобно заскулили.

— Что с ними? — изумился силуэт.

— К дьяволу собак! — рявкнул лейтенант. — Обойдёмся без них! Начинайте допрос, дознаватель!

— Добро пожаловать в Департамент, товарищ Гоар, — вкрадчивым голосом произнёс тёмный силуэт. — Я — дознаватель Департамента.

— Как к вам обращаться?

— О, моё имя не имеет значения. Зовите меня просто Дознаватель. Я задам вам несколько вопросов. Вы пройдёте испытание под сывороткой правды, а также под контролем детектора лжи.

— Зачем и то и другое?

— Перестраховка, товарищ Гоар. — Под светом лампы, горящей прямо в глаза, было невозможно различить выражение лица Дознавателя, но по голосу и импульсам, исходящим от него, ощущалось, что он ухмыляется. — Идея полковника Дэккара. Если бы не его подход, Департамент не достиг бы нынешних высот. Сначала проверим реакцию детектора лжи на ваши показания, затем вколем вам сыворотку, послушаем рассказ, а после этого допросим под сывороткой на полиграфе.

— Сыворотки правды не существует. Это всё городские легенды.

— Глупо отрицать традиции собственного народа, товарищ Гоар. — Дознаватель достал из ящика стола огромный шприц, наполненный жижей кислотно-зелёного цвета. — Зарпадеин — экстракт из листьев зарпадеи тропической, растения, которое использовали некоторые племена аборигенов Нового Света во время инициации, обряда посвящения юношей в мужчины.

После того как кандидат в воины и охотники проходил испытания, шаман давал ему зелье, сваренное из листьев зарпадеи, и юноша должен был выпить его, а после этого дать клятву верности племени и вождю, — продолжал Дознаватель. — Нечистые сердцем, приняв настой, не могли дать эту клятву, и с позором изгонялись из племени. Судьба их была незавидна, товарищ Гоар. Они либо погибали от голода и когтей хищников, либо объединялись в банды. Были единицы, на которых зелье не действовало, и они обманом становились воинами племени. Есть легенды, что кто-то из конкистадоров передал секрет зелья Святой Инквизиции, но доказательств этому нет.

Департамент же вовсю использует плоды прогресса, но не забывает о наследии прошлого. Наши химики смогли извлечь чистый экстракт зарпадеи тропической, который действует мгновенно и имеет эффективность в 97 процентов.

Для начала давайте проверим реакцию детектора лжи на ваши ответы, товарищ Гоар. На все вопросы можно отвечать только «да» или только «нет». Начнём. Вы — Эл Гоар?

— Да.

Ровный сигнал и зелёная лампочка.

— Вы — профессор и доктор физико-математических наук?

— Да.

— Вы — гастанец?

— Да.

— Вы родились в столице?

— Нет.

— Вы родились в республике Гаста?

— Да.

— Очень хорошо. Мы знаем реакцию полиграфа на ваши правдивые ответы. А теперь нам надо, чтобы вы соврали. Отвечайте неправду на мои вопросы. Итак, вы — доктор исторических наук?

— Да.

И тут же раздался кричащий сигнал полиграфа и загорелась красная лампочка.

— Вы — женщина?

— Да.

Кричащий сигнал и красная лампочка.

— Вы родились в столице?

— Да.

Красная лампочка, кричащий сигнал.

— Вы — гастанец?

— Нет.

И снова та же реакция полиграфа.

— Отлично. А теперь мы вколем вам зарпадеин и поговорим по душам. Наша сыворотка правды действует почти мгновенно и работает на девяноста семи процентах испытуемых.

Подошёл человек в белом халате в маске, закрывающей лицо. Он взял шприц и вколол его содержимое прямо в вену Эла Гоара.

«Я же уникален, — подумал Эл. — Я должен быть устойчивым к этой сыворотке и входить в эти три процента». И тут он ощутил, как приятное тепло распространяется по его венам, по всему телу. Мозг окутывала благостная туманная дымка, зрачки расширились. Хотелось говорить, говорить много, и говорить только правду. Те части его мозга, что отвечали за хитрость и изворотливость, засыпали. Критическое мышление отключалось, приводя разум в состояние, подобное тому, каков он был в детстве, только со всеми имеющимися знаниями взрослого человека.

«Нет! — боролись за жизнь остатки критического мышления Эла Гоара на глубине его сознания. — Стоп! Блок! Мозг! Отключи поступление этой дряни!»

Сознание уже не соображало, как не допустить распространение зелью, но подсознание, охваченное отчаянием, тут же сообщило организму, как очиститься. Сердце затарахтело, как мотор истребителя перед взлётом. Вены и артерии бешено запульсировали, и стремительным бушующим водопадом по ним потекла кровь, проходя через почки, которые тоже заработали с огромной скоростью.

— Что с ним?! — спросил дознаватель. — Пульс зашкаливает за двести! Как и давление! Это аллергическая реакция на чужеродный белок? Надо ли вводить адреналин, доктор?

— Не похоже, — ответил медик. — Для анафилактического шока более характерны пониженные пульс и давление. Если ввести адреналин, это может его убить.

— Дьявол! Он нужен нам живым! Если это не аллергия, то что?

— Вероятно, индивидуальная непереносимость. А вообще реакция организма на зарпадеин у каждого своя.

Эл ощутил, что оковы, охватившие его разум, спадают. Пульс постепенно пришёл в норму — и почувствовалось давление в области мочевого пузыря, но Гоар велел мозгу временно блокировать эти ощущения. Зрачки сужались, но он силой воли велел им снова расшириться, чтобы госбезопасники не догадались, что зарпадеин покинул его вены. Эл Гоар — снова полноценный хозяин своего разума и тела.

— Он приходит в норму, — констатировал медик. — Похоже, первичная реакция на незнакомое вещество прошла. Судя по зрачкам, он не входит в три процента людей, устойчивых к зарпадеину.

— Очень хорошо, — по голосу дознавателя ощущалось, что он удовлетворённо улыбается. — Приступаем к допросу. Ваше имя, профессия?

— Эл Гоар, профессор Физтеха, разработчик компьютеров, программист.

— Вы жили на территории Империи?

— Нет. Я там был в плену в военном госпитале.

— Как вы там оказались?

— Я пролетал на вертолёте над Гибборой, и нас сбили из ПЗРК.

— Почему вы там летели?

— Не помню. У меня амнезия.

— Какую травму вы получили?

— Сотрясение мозга. Около трёх недель лежал в коме.

— Вы сотрудничали с имперской армией?

— Полковник Маур предлагал мне сотрудничество, но я отказался.

— Как вы покинули госпиталь?

— Нашёл в одной из палат бесхозную одежду солдата, переоделся, под видом имперского солдата прошёл в блок, где содержат пленных, и освободил нашего пилота Нута Тари. Вместе с ним мы угнали имперский вертолёт, оставшийся без присмотра. И направились домой, на Родину.

— Патриотизм — это очень хорошо, товарищ Гоар, — удовлетворённо произнёс Дознаватель. — А сейчас посмотрим, как ваши слова подтвердит детектор лжи. Напоминаю, что на все вопросы можно отвечать только «да» или только «нет».

Эл задумался. Теперь предстоит обмануть и детектор лжи. Как же это сделать? Да легко! Ответ лежал на поверхности и оказался детски простым! Всё-таки это детектор лжи, а не прибор для чтения мыслей! И отвечать надо только «да» и «нет». Полиграф реагирует на ложь при словах «да» и «нет». Как же в таком случае обойти принципы его работы? Послушав вопрос Дознавателя, просто проигнорировать его, а потом, МЫСЛЕННО, самому себе, задать очевидный или нелепый вопрос с очевидным ответом и вслух озвучить этот самый ответ. Например, Дознаватель спросит: «У вас есть сверхспособности»? Проигнорировать вопрос, самого себя мысленно спросить: «Товарищ Ламед — гастанец»? И вслух честно ответить: «Нет».

— Итак, приступим. Вы — Эл Гоар.

— Да.

Ровный звук, зелёная лампа полиграфа.

— Вы были в коме из-за сотрясения мозга?

Эл проигнорировал вопрос и тут же мысленно спросил себя: «Мы сейчас в ДФБ»? И озвучил честный ответ на собственный вопрос:

— Да.

Зелёный свет лампы, ровный звук.

— Вы покидали территорию военной части кроме как на вертолёте? Были на территории города?

Эл сам себя спросил мысленно: «Я гулял сегодня по Луне?». И вслух ответил:

— Нет.

Далее вопросы дублировали те, что Элу уже задавали. Он отвечал госбезопасникам только то, что те сами хотели услышать. Когда допрос окончился, Дознаватель произнёс:

— Нам надо обсудить кое-что с товарищем лейтенантом. Все остальные, оставьте нас. А вам, товарищ Гоар, надо подождать в коридорчике.

— Я бы с радостью, но я прикован к креслу, — съязвил он.

— Снимите кандалы, наденьте наручники, — потребовал лейтенант, что бойцы ДФБ и сделали. — В коридор его!

Эла вывели. Мочевой пузырь напомнил о себе. И тут до Гоара дошло, что появилась возможность бежать.

— Товарищи госбезопасники, — обратился он к эскорту. — Мне бы не помешало выйти в уборную.

«Из которой и можно сбежать», — продолжил Эл мысленно. План был прост. Открыть в туалете окно или форточку, спуститься по стенам и водосточным трубам — и бежать. Куда — это уже другой вопрос.

— Можно только под конвоем. Мы вдвоём проводим вас туда.

Делать нечего. Он в наручниках с двумя бойцами ДФБ двинулся по коридору. Попытка побега обернулась провалом: на окнах стояли чугунные решётки. Конечно, сил Гоара хватило бы, чтобы их взломать, но тогда бойцы подняли бы тревогу. Можно было бы лишить их сознания, но в случае невозвращения и Эла и конвоя тревогу бы подняли все остальные.

Через некоторое время его повели обратно в коридор. У двери отдела дознания стоял лейтенант Даар с новомодной приблудой в руках — электронной сигаретой. Судя по запаху, никотина в ней не было, да и лицом лейтенант не напоминал заядлого курильщика. Похоже, он никогда по-настоящему не курил, а электронка без никотина была нужна только для того, чтобы казаться крутым. Рядом стоял ещё один офицер.

— Здравствуйте, товарищ Гоар, — улыбнулся он. — Команданте Трег. Вы прошли проверку сывороткой правды и детектором лжи.

При этих словах лейтенант Даар, еле сдерживая себя, захихикал.

— В чём дело, лейтенант?

— Да ни в чём, товарищ команданте. Анекдот вспомнил. Но рассказать не могу. Сам за него арестовал.

— Проехали, — махнул рукой старший офицер. — Итак, товарищ Гоар, я посовещался с лейтенантом и дознавателем и вынес вердикт: в ваших действиях нет состава преступления. Вы направляетесь в отдел пропаганды, а потом домой.

Команданте отвёл Эла в отдел пропаганды, где он подробно рассказал о том, что ему предлагал полковник Маур, рассказал, что отказался от его предложений и, опуская подробности, изложил историю о побеге, о том, что спас Нута, и они угнали с вражеской территории вертолёт. После этого Гоара довезли до Физтеха, где стояла его машина, и отпустили на все четыре стороны. Занятия уже закончились, так что пришлось ехать домой.

У дома его ждала взволнованная Зура.

— Эл! — радостно закричала она. — Ты жив! И на свободе! По Физтеху прошёл слух, что тебя взяли под руки прямо с лекции и повезли в ДФБ.

— Да, так и было. Я же находился во вражеском плену. Но в моих действиях не нашли состава преступления и отпустили. Пойдём ко мне. Полагаю, по телику будет интересный материал.

Когда они поднялись на пятый этаж, как раз приближалось время новостей. Зайдя в квартиру, Эл сразу же включил телевизор, первый канал. Дикторша Рива Саар вещала:

«Профессор Эл Гоар, считавшийся пропавшим без вести, вернулся из плена в Империи живым и невредимым. Имперская военщина предлагала ему большие деньги, частный дом и дорогой автомобиль за сотрудничество. Но профессор Гоар не купился на подачки загнивающей Империи. Товарищ Гоар не продал отечественные секреты врагу, ибо стоит выше этого. Он не согласился на богатую, обеспеченную жизнь капиталиста, поскольку заинтересован, чтобы в будущем обеспеченную жизнь вели мы все! Он вернулся домой за идею, едва уцелев в плену, чтобы продолжить строить коммунизм. Ура, товарищи! Слово герою событий».

На экране появился сам Эл, выступивший со словами:

— Разве можно предать идею? Разве можно предать свою мечту и продаться за материальные блага потенциальному противнику? Каждый капиталист думает только о себе. Мы же, товарищи, думаем о всеобщем благе. Что такое достаток для одного человека? Капля в море! Что есть достаток для всех людей? Коммунизм, товарищи, всеобщая свобода, равенство и братство!

Но есть ещё одна причина, по которой я не согласился. Всё потому, что я несу знамя прогресса, товарищи, а прогресс открывает великие перспективы, но в то же время не в тех руках он опасен! Попади мои разработки в руки Империи — и мир бы охватила новая война! Но они наши — и приведут нас к победе коммунизма, товарищи!

— Красиво выступаешь, — улыбнулась Зура, слушая речь Эла, — куда харизматичнее, чем сам товарищ Ламед. Может, тебе в генсеки пора?

— Очень уж горю желанием, — съязвил Гоар.

— Не обижайся. Понимаю, что для тебя политика — грязное дело. Кстати, почему тебя так быстро отпустили из Департамента? Ты им всё рассказал, как было?

— Не совсем. Ко мне, конечно, применили сыворотку правды, но я вывел её из своей крови. Применили и полиграф, но я его обманул.

— И как ты его обманул?

— Это по-детски просто. Я игнорировал вопросы, сам себе мысленно задавал другие, сам вслух отвечал.

— Эл, ты сумел отвлечься от вопросов дознавателя, — Зура смотрела на него в лёгком шоке. — Это не по-детски просто. Это уровень профессионального агента.

Гоар уставился на неё с неменьшим удивлением. Неужели он был агентом? Чьим? Рептилоидов? Память тут же подсунула ему очередное воспоминание.

Там, под пьянящим звёздным сумеречным небом древнего мира, не загрязнённым промышленным смогом, он трусцой подбежал к стоянке небольшого отряда, который насчитывал несколько офицеров легиона. Рядом с ними сидел на пеньке уже знакомый по одному из прошлых снов шаман варваров, высокий голубоглазый блондин с острым носом, огромной бородой и косичками, и на его голове красовался рогатый шлем. Один из мордатых офицеров тоже оказался знакомым — это же тот самый рептилоид из недавнего кошмара, ставивший на Эле эксперименты! Рядом с ними сидел и кашляющий парень, которому недавно стукнул третий десяток.

— Говорят, семеро одного не ждут, — проворчал шаман. — Где вас демоны носят, Эл?!

— Виноват, сэр. Заходил наведать одну знакомую.

— Дело молодое, понимаю, — нахмурил брови шаман. — Надеюсь, вы не наплодите в этом мире кучу генномодифицированных детей. Кто знает, насколько опасный разбойник, а то и диктатор может из такого вырасти без должного присмотра.

— С трудом в голове укладывается, — произнёс кашляющий парень. — За океаном… кхе… тоже есть развитая цивилизация… кхе… Куда более могущественная, чем наша Империя… А когда я ходил в гимнасий³, нас учили… кхе… что там живут одни лишь дикари. Констахи… Ой, ваше полное имя тяжело выговорить.

— Ну, у меня есть и шаманское имя — Натипакшуш, хотя оно ещё сложнее. Можете звать меня сокращённо Констлар. По началам личного и родового имён.

— Констлар, мне нужно лекарство, рецепт которого есть только у жрецов Ордена Луны. Они берут слишком большие деньги за лечение.

— И хранят монополию на знания, — подытожил шаман. — А медицинские знания должны быть доступны всем.

— Вы обещали послать лучшего лазутчика, чтобы доставить книгу с рецептами целебных зелий и микстур.

— И он только что пришёл, — ответил шаман. — Эл, ваш выход. Задача проста. Прокрасться в храмовую крепость. Проникнуть в святая святых. Выкрасть священную книгу. А заодно лично для меня и рецепт зелья забвения.

— Что это за зелье? — спросил больной.

— Оно стирает воспоминания за последние десять минут. Жрецы используют его, например, для допроса, — ответил шаман. Пообещают жертве свободу, если всё расскажет, а потом просто стирают память об этом. Могут и убить твоего товарища и стереть память об этом событии. Я коллекционирую различные рецепты, они пригодятся… моему племени.

Эл взял под козырёк. Он снял шлем легионера и надел на доспехи серебристую мантию с капюшоном, делающую его похожим на жреца Ордена Луны. Сама броня под мантией оказалась незаметна. Под покровом сумерек с огромной скоростью Гоар бесшумно побежал к подножию крепости, выполненной из белого камня, впрочем, под вечерним небом казавшейся светло-серой.

Убедившись, что снизу патрулей нет, Эл принялся карабкаться по стене. Он вставлял мощные пальцы в выемки между белокаменными блоками и подтягивался, ставя в проёмы кончики сапог. Серебристая луна величественно проплывала по небу, словно лёгкий парусник, и её свет озарял карабкающегося Гоара. По счастью, сверху находилась выступающая площадка, закрывающая обзор на саму стену. Добравшись до неё, Эл огляделся: никого. Левой рукой схватился за перила и перебросил себя внутрь.

Прокравшись по стене, он заметил одинокого патрульного — храмового воина, облачённого в кольчугу и алый плащ с вышитой золотистой головой быка. Бесшумно подошёл со спины, схватил за шею, послал усыпляющий импульс, и боец потерял сознание. Гоар поднял на руки тело и положил на телегу с припасами, прикрыв лежащим там ковром. Затем, нацепив капюшон на лицо, он походкой жреца в открытую прошёлся по площадке храма. Воины замечали его, но в полумраке, скрывающем доспехи под мантией, не обращали внимания. Эл дошёл до внутренней башни, куда одинокий стражник поначалу пропустил его, а потом, последовав за ним, вдруг крикнул: «Я не знаю тебя, жрец!» — и бросился в атаку. Гоар молниеносно выхватил из ножен гладиус⁴ и парировал летящий в него клинок, а затем левой рукой ударил в лоб стражнику, и тот потерял сознание. Несколько мгновений у него есть. Достав из-за пазухи отмычку, Эл взломал замок, висящий над Святая Святых, и проник в помещение. Потянуло ладаном и плавленым воском. На алтаре, выполненном в виде головы быка, посреди свеч лежала книга, а на одной из полок — свиток с рецептом зелья забвения. Гоар быстро схватил обе реликвии и упаковал их в герметичный полиэтиленовый пакет, который достал из-за пазухи, а затем молнией выскочил из башни. Храмовые воины уже поднимали тревогу, но Эл, добежав до противоположной стены, спрыгнул с неё в небольшое озерцо, расположенное под крепостью. Упакованные книга и свиток не пострадали.

— О чем задумался, милый? — спросила Зура.

— Вспомнилось что-то вроде странного сна, где я был лазутчиком, профессиональным агентом. Нереалистичного сна, там я был легионером в античном мире. Иногда снится всякая нелепица. Надо отвлечься от неё. Как насчёт заняться сексом?

— Я за. Но я не пила сегодня противозачаточные таблетки.

— У меня в тумбочке есть.

— Может, лучше с презервативом? — предложила Зура, достав из внутреннего кармана жакета означенный предмет. — Надоело пить гормональные таблетки. Не хочу травить ими свой организм. Вообще, предпочитаю пить лекарства только в крайнем случае.

— Правильное решение. На правильном питании, правильном душевном настрое наше тело само восстанавливается.

— Да, Эл, тебе говорить легко с твоими способностями к самовосстановлению. Но ты прав.

Несколько часов они занимались сексом. После этого Зура уснула в объятиях партнёра. Как и он сам. Проснулся, как всегда, через четыре часа. Попробовал на второй двери коды от 0039 до 0041. Всё мимо. Продолжил написание ядра системы «Двери-88». Приготовил себе и Зуре завтрак. После этого на «восьмёрке» поехал в Физтех. После работы он подвёз Зуру домой, и она предложила поужинать вместе с ней и её отцом.

— А у вас найдутся веганские продукты? — спросил Эл.

— Картошка с грибами, гороховый суп. Могу сделать специально для тебя салат и, как источник белка, добавить семечек.

— Уже звучит заманчиво.

За столом на кухне коммуналки сидел профессор Бен Ахад и ел картошку с мясом. Перед ним стояли бутылка текилы и небольшая рюмка.

— Здравствуйте, профессор Ахад. — кивком поприветствовал его Гоар.

— Здравствуйте, Эл. — привстал физик и пожал ему руку. — Прошу, садитесь. Зура рассказывала, что у вас есть отдельная квартира?

— Верно. Две комнаты, но вторую по личным обстоятельствам пришлось закрыть.

— Я бы тоже хотела отдельную квартиру, — мечтательно произнесла Зура. — Чтобы получить её от государства, думаю отправиться на возделывание пустыни Гардак.

— Да что ты говоришь, Зура? — вмешался Бен. — Это работа для зеков. Именно они строят Трансгардакскую Магистраль, приспосабливают к сельскому хозяйству неплодородные земли, прокладывают водопровод, доставляющий арктическую ледниковую воду в пустыни.

— И вскоре пустынные регионы превратятся в цветущий сад, папа. Но руками одних заключённых этого не сделать. И помимо них там трудятся добровольцы, которых в основном посылает Молодёжная Организация КПСК. И за это, как знаешь, дают отдельные квартиры.

— Чтобы моя дочь строила водопровод в пустыне вместе с зеками? Ну уж нет!

— Это её личное дело, — вступился за Зуру Эл.

— Нет, это всё от нашего прогнившего государства, которое, не найдя нужного количества профессиональных строителей, посылает заключённых и молодёжь! — профессор Ахад пришёл в эмоциональное возбуждение. Он налил ещё одну рюмку текилы и залпом осушил её.

— Это самое жестокое государство за всю историю человечества, Эл, — продолжал Бен, — империи античности, королевства средних веков и государства аборигенов Нового Света были не так страшны, как Конфедерация. Тут царствует настоящее рабство: нарушающее все права человека использование труда заключённых.

Но если посмотреть глубже, то мы увидим, что все граждане Конфедерации — рабы государства. Что хуже: эксплуатация человека человеком или эксплуатация человека государством? Решайте сами, Эл, — профессор налил следующую рюмку, — идеологи утверждают, что у нас построен социализм. На самом деле наше общество близко к феодализму. В управлении государства закреплена монополия партии. В производстве очевидна монополия государства. Общество отнюдь не бесклассовое.

Наступила самая жестокая эпоха. А значит, этому миру скоро конец. Конфедерация — это царство сатаны. Но, как написано в священных книгах нашего народа, с неба должен спуститься Мессия, Всадник Апокалипсиса, способный раздвигать воды морские, а с ним — легионы ангелов. Мессия устроит над грешниками страшный суд. Затем он скинет их в ад, а для праведников настанет рай на Земле.

Оказалось, Бен так же религиозен, как и Зура. Вернее, Зура стала такой под влиянием отца и, возможно, матери. Но иберы, даже если бывают фанатичными, верят не слепо, а рационально и критически — хотя бы потому, что их народ состоит в основном из интеллектуалов.

— Эл, а вы верите в Мессию? — спросил профессор Ахад, нарезая себе на закуску копчёную рыбу.

— Я верю только в себя, профессор. Также я верю, что пока не стоит ломать работающую систему. Это единый и неделимый организм. Система борется за своё выживание, уничтожая враждебные элементы, и в этом случае лучше быть на её стороне, потому как, если погубить эту структуру, наступит полный хаос.

— Поймите, Эл, если вы не сломаете систему, она сломает вас, — ответил Бен. — Вы человек молодой и многого не видели. Я был мальчишкой во времена революции и гражданской войны. Я хорошо знаком с реалиями Андозы тех лет, а вы выросли, можно сказать, в застойный период.

Наша власть говорит, что самым страшным строем для человека является капиталистический. Если разобраться, наша система — это тот же самый капитализм, только исходящий от государства. Понимаете, Эл? Нет никакой принципиальной разницы между Конфедерацией и Империей! Всё укладывается в теорию исторических формаций, это разные варианты одного строя! Только приход Мессии подвинет мир в следующую формацию, где больше не будет войн и вся планета станет единым рациональным государством, где каждая личность сможет раскрыть свой потенциал, где нет места тирании и эксплуатации.

— У вас интересная философия, профессор Ахад, — ответил Эл. — Возможно, я изучу священные книги вашего народа и ваши труды по гуманизму. Но сейчас мне пора домой.

Пожав руку профессору и поцеловав на прощание Зуру, он покинул квартиру и поехал к себе.

Так прошла ещё неделя. Эл читал лекции, чертил электронные схемы, писал программы, встречался с Зурой, разговаривал по душам с профессором Ахадом, который, казалось, заменил ему отца, погибшего в автокатастрофе много лет назад. Он подбирал коды к двери. За неделю перепробовал варианты от 0042 до 0062. Не подошло. Гоар не унывал. Он испытал меньше процента возможных комбинаций.

Подсказка явилась в одном из снов. Эл сидел в ресторане с девушкой — высокой, стройной, смуглой кучерявой брюнеткой, которая, похоже, была гастанкой, как и сам Эл Гоар. Он чётко помнил, что ему был на тот момент двадцать один год, а девушке — двадцать.

— И по какому поводу ты меня привёл сюда? — спросила она.

— Ты не помнишь, какая сегодня дата, дорогая? — ответил вопросом на вопрос Эл.

— Э-э-э. Сегодня вроде дата нашего знакомства? Обычно девушки парням напоминают такие вещи, но у тебя память на цифры и даты куда лучше моей.

— Ещё бы, я же учусь на программиста, — улыбнулся он. — И да, сегодня годовщина нашего знакомства. Когда мы встретились, ещё в школьные годы, мне было шестнадцать, а тебе пятнадцать. И сейчас я сочинил стихотворение, посвященное этой дате:

Дату помню не зря —

День восьмой января.

Средь дождливых равнин

Повстречал я тебя.

Средь зелёных лугов,

Средь могучих ветров,

Повстречал я тебя,

Страсть моя, жизнь моя.

Дату помню не зря —

День восьмой января.

Покорятся же нам

Небеса и моря!

— Как красиво! Это чудесно! — произнесла девушка и поцеловала его.

— Милая, я хочу, чтобы эта дата стала для нас двойной годовщиной. — Эл достал из кармана пиджака коробочку, в которой было золотое кольцо с инициалом. — Это кольцо моей мамы, она носила его в юности. Но ей больше оно не понадобится. А зовут вас с моей мамой одинаково, вот и инициал совпал. Дорогая, выходи за меня замуж!

От сильных испытанных эмоций Гоар проснулся. Он обращался к девушке только «дорогая» и «милая», но ни разу по имени. Как же её зовут? И тут ударил себя ладонью по лбу: как и его мать! Её зовут Дара. Что-то в глубине души подсказывало, что имя Дара этой девушке не подходит, но Эл помнил собственное свидетельство о рождении и указанное там имя матери. Дара так Дара.

Эл задумался над концовкой стихотворения. «Покорятся же нам небеса и моря». Только юный наивный восторженный мечтатель мог написать эти строки. «Интересно, — подумал он, — что же за считанные годы превратило меня из романтичного юноши в жёсткого циника, ладящего с компьютерами лучше, чем с людьми? Конечно, циник — это разочаровавшийся романтик. Но как можно было разочароваться так быстро?»

Был и другой вопрос: согласилась ли Дара? Судя по эмоциям, которые испытывал Эл, да. Тогда почему в его паспорте нет штампа о браке? Гоар пытался напрячь память, что было дальше. Событий не вспоминалось. Вспоминались только эмоции. Через пару лет произошло что-то страшное. Если бы Эл пил, он бы ушёл в запой, а так с головой погрузился в работу. И полгода посещал психотерапевта. Он развёлся? Овдовел? И то, и другое объясняет отсутствие штампа в паспорте. Что-то случилось в его двадцать три года. А в двадцать пять он поменял паспорт, и там новых штампов не поставили. Именно из-за того, что он ушёл тогда полностью в работу, Эл и стал сейчас тем, кем стал. Что же случилось с Дарой, женой? Может, и неважно? Меньше знаешь — крепче спишь. Сейчас у него отношения с Зурой.

А вот дата… Она вполне может быть ключом электронному замку. Гоар подошёл к двери во вторую комнату и проговаривал: «Дату помню не зря — день восьмой января». И ввёл код: 0108, до которого бы дошёл за несколько недель перебора. И услышал: «Обработка запроса. Код неверен».

— Чёрт тебя дери, проклятая дверь! Харр̀ада! — гневно выкрикнул Эл, со всей силы ударив по ней кулаком и разбив в кровь пальцы. — Дважды харрада! Почему?! Я эмоционально чувствую! Эта дата была важна для меня!

Гоар сел и отдышался. Рука скоро восстановится. А что же до кода… Эл был в общем свободомыслящим и, хотя обладал умеренным патриотизмом, также интересовался историей и культурой Империи. Если в Новом Свете дату писали в формате «месяц-число», то в Старом Свете — «число-месяц». Оставалось ещё две попытки на сегодня. Он ввёл число 0801 и нажал ввод. Металлический голос залязгал: «Обработка запроса. Код верен. Добро пожаловать». И дверь, на удивление бесшумно для такой махины, открылась.

Эл зашёл внутрь. Несколько полочек. На одной из них лежали две рации из серебристого металла. Они выглядели ультрасовременными, даже футуристичными. На другой — с дюжину бомбочек, явно содержащих электронику, каждая пронумерована. И небольшое устройство, как подсказала память — пульт управления ими размером с записную книжку. Неужели Эл Гоар — не просто вооружённый гражданин, а подрывник? С опаской он вышел из комнаты с пультом в руках и закрыл за собой титановую дверь. Если что и взорвётся, как Эл был уверен, с небольшой мощностью, то дверь выдержит. Он нажал кнопку включения экрана. Появилась надпись: «Введите пароль» и четыре квадрата. Что же, попробуем тот же пароль, 0801. «Доступ получен. Выберите бомбу для активации» — на экране появились изображения двенадцати кнопок в виде бомб с цифрами. Гоар нажал кнопку под номером один. «Внимание, мощь взрыва каждой бомбы в тротиловом эквиваленте триста грамм». Это значит, что одна бомба может уничтожить всё в комнате. «Подтвердите готовность совершить взрыв бомбы и введите время до него. До истечения времени вы можете отменить взрыв». Судя по таймеру, рассчитанному на минуты и секунды, время можно ввести до часа. Эл ввёл пять минут для первой бомбы, и отсчёт пошёл. Через двадцать секунд нажал кнопку «отмена», и появилась надпись «подтвердите отмену». Подтвердил, таймер обнулился. Вновь появился стартовый экран с надписью «Выберите бомбу для активации».

Со взрывчаткой понятно. Гоар снова ввёл код на двери и зашёл в комнату. Осмотрел содержимое второй полки. Над ней висела табличка: «Лекарства и стимуляторы. Только для людей, не прошедших генетическую модификацию. Генетически модифицированные организмы по умолчанию наделены свойствами, даваемыми препаратами». Посмотрим каждый по отдельности.

Стимулятор «Муравей». Читаем инструкцию. «Повышает физические силы принявшего, он получает способность в течение восьми часов поднимать вес в несколько раз больше собственного тела. По окончании действия рекомендуется сон минимум 10 часов и обильное питание».

Стимулятор «Сова». «Позволяет целую ночь не спать, быть бодрым и видеть в ночной тьме, воспринимая её как лёгкие сумерки. По окончании действия рекомендуется сон минимум 12 часов».

Стимулятор «Ястреб». «Временно исправляет близорукость и дальнозоркость. Обостряет зрение до 400 процентов. Срок действия 8 часов. По окончании в течение 12 часов необходим отдых глазам. Строго запрещены просмотр телевизора и работа за компьютером, чтение настоятельно не рекомендуется, в противном случае возможны периодические приступы глаукомы на следующие сутки».

Стимулятор «Инкуб/суккуб». «Ваш организм, в зависимости от пола, выделяет феромоны, делающие вас невероятно привлекательным для генетически немодифицированных людей противоположного пола. Рекомендуется для соблазнения агента противника».

Стимулятор «Аспид». «Для применения в бою. При выделении адреналина повышает скорость работы нервной системы в несколько раз, что во время боевых действий создаёт для потребившего ощущение замедления времени и увеличивает скорость реакции. Через шесть часов после употребления необходим отдых».

Стимулятор «Абстинент». «Сводит на нет действие алкоголя и возможное похмелье на следующий день. Необходим, чтобы разговорить субъекта в пьяной беседе. Побочных действий нет».

Стимулятор «Титан». Многократно усиливает иммунную систему, позволяя уничтожить все вредные бактерии и вирусы. Ослабляет иммунную систему на следующий день, желателен домашний режим и отсутствие контактов с другими людьми в течение 12 часов с целью не допустить заражения инфекционными болезнями.

Эл задумался: «По идее, я обладаю всеми способностями, которые дают препараты. Ну да, только сейчас заметил, что неплохо вижу и в темноте. И алкоголь, выходит, на меня не действует? Может, поэтому я и не пью?»

И откуда вообще все эти бомбы и стимуляторы? Вероятно, от рептилоидов. И препараты явно предназначались не ему, а людям без генных модификаций. Сам Эл Гоар — связной? У него есть сеть собственных агентов? Рептилоидам служат и люди без генных модификаций? Тогда где все эти агенты? Да уж, комната принесла больше вопросов, чем ответов. Как и то, что он увидел в ней дальше.

В углу комнаты лежали мешки, полные опилок, а на столе стояло устройство, напоминающее кухонный комбайн, увенчанное цилиндром и тоже явно нашпигованное электроникой. Эл нажал кнопку включения. Раздался баритон с металлическим лязгом: «Приветствую. Вы включили синтезатор пищи „Рог изобилия — Нанотех“. Пожалуйста, наполните входной бак опилками или травой и сообщите, какую пищу желаете синтезировать». Гоар взял один из мешков, насыпал его содержимое в бак, закрыл его и сказал: «Жареная картошка с луком и грибами». Тотчас же часть опилок с гудением погрузилась в бак, и изнутри устройства раздался металлический скрежет. Вскоре дверцы устройства раскрылись, и изнутри показался другой бак, наполненный заказанным блюдом. «Приятного аппетита», — произнёс металлический голос. Эл попробовал. Настоящая жареная картошка с грибами и луком.

«А что если попробовать синтезировать мясо?» — подумал Эл. Он вынес бак на кухню и переложил его содержимое в кастрюлю, потом вставил бак обратно в синтезатор и закрыл его. Опилок в устройстве было достаточно. Он произнёс: «Бифштекс». Металлический голос ответил: «Внимание! Вы намерены синтезировать аналог продукта животного происхождения. Соотношение белков, жиров и углеводов в норме. Содержание вредного холестерина — ноль. Предупреждение: не потребляйте настоящие продукты животного происхождения, поскольку это — продукты насилия, их потребление является преступлением. Продолжить синтез?».

«Да», — ответил Эл. И раздался знакомый скрежет. Синтезатор открылся, и внутри оказался бифштекс, не отличимый от настоящего, сильно прожаренный. Знакомый баритон произнёс: «При производстве данного продукта ни одно животное не пострадало. Приятного аппетита». Гоар попробовал его: совершенно съедобный, очень вкусный. Наконец, до него дошло, почему в госпитале и в забегаловке он с чистой совестью ел мясо, а когда осознал, что потребляет трупы животных, его чуть не вывернуло. Он и раньше его потреблял. Только не настоящее, а синтезированное — и технически оставаясь веганом, потому что те имитации, которыми он питался, не были получены путём убийства животных.

Судя по названию устройства, в нём замешаны нанотехнологии, в то время как современная наука только начинает их осваивать. Очевидно, это тоже продукт технологии рептилоидов, которым снабдили агента-вегана. Значит, им важен каждый человек.

На соседнем столе стоял ещё один гаджет, примерно такого же размера, что и предыдущий, и более всего напоминал машинку для счёта денег в банке. Рядом лежало несколько пачек чистой бумаги формата А4. Эл активировал устройство. На сей раз раздался электронный женский голос: «Вложите в приёмный лоток чистую бумагу». Гоар это проделал. Девайс продолжил: «Назовите сумму, которую необходимо напечатать». Сумму чего — денег? «Сто тысяч реалов», — произнёс Эл. «Имперских или федеральных?» — уточнил голос. «Федеральных». «Связь с сервером Центробанка Конфедерации. Получение ответа. Связь установлена. Внесение использованных номеров купюр в базу данных существующих номеров во избежание существования купюр с совпадающими номерами». Раздался звук, напоминающий отсчёт денег в банковской машине, и вскоре из лотка с другой стороны вылезла пачка пятисотенных купюр. «Данные банкноты являются законным платёжным средством на территории Конфедерации. Распечатано сто тысяч федеральных реалов. Тратьте по вашему усмотрению». Эл задумался. Теперь понятно, откуда у него деньги в сейфе — из этой машины. А вот там они откуда?

Ситуация напомнила старый анекдот: «Товарищ Каар, откуда вы деньги берёте? — Из тумбочки. — А в тумбочке они откуда? — Жена кладёт. — А жена откуда берёт? — Я даю. — А вы откуда берёте? — Таки из тумбочки».

Опять ответы на старые вопросы порождают новые. Устройство явно использовало протокол связи «Тисипи-Айпи», создателем которого и был сам Эл Гоар. И оно имело доступ к базе Центрального Банка Конфедерации. Похоже, в управлении Центробанка также засели агенты рептилоидов.

Только амнезия перезагрузила мозг Эла и сделала его свободным человеком со способностями суперсолдата.

Зачем ему нужны были все эти деньги? Вспомнил! Он запатентовал множество изобретений в сфере информационных технологий — и столкнулся с неповоротливой бюрократической машиной, которая ко всему придиралась и, по сути, тормозила прогресс. Во все времена была одна универсальная смазка для этой машины. Деньги.

Он положил несколько пятисотенных купюр в кошелёк — вдруг пригодятся, а оставшиеся перенёс в сейф — и закрыл дверь во вторую комнату.

Примечания

3

Гимнасий — школа в эпоху античности.

4

Гладиус — античный меч.