Олени не придут

Илья Веригин, 2021

В ближайшем будущем герои "Трансформатора" снова оказываются в центре общественно-политических событий. Взрослые увлечены проектированием светлого будущего страны, новациями в экологии, производстве и качестве жизни. В это время тринадцатилетняя девочка Мэй случайно знакомится с Лисом, передовым продуктом сферы искусственного интеллекта. Вместе они решаются разобраться в произошедшей аварии беспилотного дрона родителей и прорывают существующие технологические и внутренние барьеры. Но что стоит за дружбой подростка и рукотворного разума? Способны ли они отыскать заказчика преступления? Чья нить обид тянется из прошлого? Сможет ли цифровой зверь в конце пути назвать себя человеком?

Глава 4

Когда праздничное освещение города было окончательно отключено в целях экономии, а крыши и тротуары засыпал ставший всё реже появляться в этих краях пушистый и мягкий снег, Фонд наконец собрал историческое совещание.

Под гнётом ответственности явились все, а те, кто не смог приехать лично, присутствовали на своих местах в виде голограмм — только головы и плечи, потому что основная проекция шла с коммутаторов на столах. Но стулья под такими местами не убирали, так приказывал этикет.

Несколько напольных и тихо летающих роботов-операторов, заменивших толпу журналистов, компактно и незаметно выстроились в авангарде у сцены.

Поздоровавшись с голограммами президента и премьера, а также приветственно кивнув в сторону министров и других более или менее уважаемых им гостей, Даниил Моряков поднялся на сцену. Обстановка была дружественная, но крайне напряжённая, потому что лишь немногие знали о сути предложений. Большинство же было в неведении, равно как и вся в этот час прильнувшая к экранам, летящая в аэротакси, бегущая по делам и перекусывающая на ходу аудитория. Одно было понятно точно: мероприятие такого масштаба и статуса Фонд организовывал за свою историю всего несколько раз, а значит, тема послания затронет само основание общественного устройства или экономики. А Фонд, как известно, слов на ветер не бросал. Это интриговало.

— Друзья! — именно с этого приветствия, по заложенной мамой традиции, начал сын. — Мы вместе прошли уникальный путь взросления. Мы с вами исключительные молодцы!

Сказано это было так, что все, кто слушал, самодовольно улыбнулись, а некоторые даже вспомнили пламенные речи Морякова-старшего.

— Для наших детей! — такой зарок был дан впервые собравшимися в этом зале, когда я ещё беззаботно бегал по коридорам средней школы. Такое обязательство скрепило цепями все последующие инициативы Фонда. Мы жертвовали собой, чтобы не подходящее нам настоящее превратилось в желанное будущее. И вот наконец мы можем, — он повернулся и указал на книгу, стоявшую у стены в аскетичного вида витрине, — можем сказать, что мы первые обещания выполнили! Чего мы добились? Мы добились действительно многого!

С этими словами казавшаяся оштукатуренной стена с гипсовыми украшениями за спиной оратора ослепляюще вспыхнула единым экраном со сменяющимися природными и урбанистическими иллюстрациями и цифрами достижений.

— Комфортная и безопасная среда для жизни. Улучшенная экологическая обстановка. Современная экономика. Меньше бедности, в разы меньший социальный разрыв. Больше свобод. Уверенное, смело смотрящее вперёд новое поколение, которое уже наступает нам на пятки. Многое из того, что мы с вами сделали, уже стало нормой, — он обвёл рукой членов правительства в зале. — Хотя ещё двадцать лет назад такого невозможно было представить. Но главное, — Даниил дотронулся ладонью до груди, — мы изменились сами!

Стена потухла. В зале повисла напряжённая тишина, снимая накал которой, Моряков выпрямился, гордо поднял подбородок и смело посмотрел в лицо ближнего летающего оператора.

— Но есть ещё одно дело, которое нам с вами надо сделать. Не для себя, нет! А ради наших детей и детей их детей, чтобы они могли насладиться жизнью! Жизнью на этой планете! Чтобы у них была возможность реализовать свои мечты и задумки.

Открутив крышку минеральной воды, Даниил сделал несколько глотков прямо из горлышка. Естественно, он нервничал, но прохладная влага и освежила мысль, и промочила иссохшее горло. Собравшись, опёрся обеими руками о кафедру:

— Так получилось, что наша страна обладает самыми большими в мире запасами полезных ископаемых, до сих пор обладает! Углеводороды, минералы, руда, вода. Это и наше достояние, как говорилось в одной старомодной рекламе, «достояние каждого из нас», — он поднял бутылку на всеобщее обозрение и обвёл рукой камеры, словно указав на каждого телезрителя лично, — и наш крест!

Что мы делали весь последний век? Мы безостановочно использовали все ресурсы для удовлетворения бытовых потребностей. Экономика потребления говорила нам, что ради красивой упаковки можно срубить дерево или выкопать карьер, разрушить природную экосистему на квадратном километре. В результате и все эти шрамы на коже нашей планеты, и всё более осязаемый дефицит ресурсов.

Сейчас, когда ещё не заросли проплешины от произведенных двадцать лет назад варварских вырубок в сибирской тайге, мы хотим — мы должны эту ситуацию поменять! Я очень рад, что та инициатива, о которой я буду говорить, исходит от представителей промышленности в совете Фонда, от предприятий, которые технологически и морально доросли до того, чтобы взять на себя новую ношу. Я благодарен госпоже президенту и господину премьер-министру за то, что они выслушали и как минимум не отвергли нашу позицию. Итак…

Даниил Моряков снова высоко поднял голову. Три сотни глаз из зала смотрели только на него, но он искал глаза любимой, и, когда наконец встретился с ними, все его сомнения и страхи пропали полностью.

— SmartContract — наш новый проект впервые в истории Фонда напрямую связан с внешней экономикой и политикой. Наша страна, как один из лидеров по экологичности и глубине переработки, готова задать новый стандарт для всего остального мира! Я, мы, Фонд предлагаем разрешить использовать национальные ресурсы только для проектов, двигающих человечество вперёд, — для космоса, науки, медицины… И только для производств с подтверждённым самым высоким классом экологичности А++! Всё! Ни для каких других целей полезные ископаемые нашей родины добываться, продаваться и использоваться не должны!

Зал пришёл в движение. Люди стали шушукаться, переговариваться, спорить, пока наконец не поднялся министр природных ресурсов и промышленности. Только когорта роботов-операторов стояла не шелохнувшись.

— Что вы имеете в виду под словами «не должны»?

— Полный запрет. Как внутри страны, так и в экспорте.

— Вот так на корню вырезать половину, а то и больше, экспортных доходов бюджета?! — резко вскочила сидящая рядом министр экономики. — Вы хоть представляете себе масштаб последствий?!

— Елена Викторовна, проект разрабатывали десятки лучших специалистов в своих областях, включая представителей вашего министерства, — Даниил обвёл рукой знакомые лица в зале. — Смею вас заверить, что мы все эти аспекты детально рассмотрели. Сокращение объёмов добычи, пересмотр долгосрочных контрактов на поставку, шок для бирж… Согласно моделированию, падение экспортных доходов полностью компенсируется в горизонте пяти лет.

— У этого экономического стресса есть все шансы перерасти в депрессию!

— Елена Викторовна! — более требовательно посмотрел на неё Моряков. — Мы всё рассчитали, и через десять минут на сайте Фонда появится во-о-от такой, — он раскинул руки, будто старый рыбак, гордящийся уловом, — красный баннер, перейдя по которому, любой гражданин этой страны сможет лично ознакомиться с текстом проекта и сформировать своё собственное мнение.

Услышав это, ответственный за сайты Фонда фрилансер Матвей, беззаботно снимавший с окон дома новогоднюю иллюминацию, бросился к ближайшей интерактивной панели и стал судорожно верстать большой красный баннер, которого, конечно же, пока что не было и в помине.

— В конечном счёте в нашей стране именно граждане принимают решения! — закончил Даниил.

— Хорошо, — сказала министр, не желая на фоне бесспорного тезиса вступать в открытый конфликт со столь влиятельной и уважаемой организацией. Садясь, она только прошептала так, чтобы услышали ближайшие коллеги: — Помоги нам Господь!

В зале снова начался гвалт, но поднявшаяся голограмма госпожи президента заставила тишину вернуться под его своды.

— Даниил Андреевич, мы с вами обсуждали, что у этой инициативы есть множество рисков. И, скорее, не для внутреннего рынка — предприятия у нас подготовленные, а вторсырья для, как вы говорите, «потребительских производств» хватит на сотню лет вперёд, даже при текущей 95%-ной переработке отходов. Меня больше всего смущают внешние поставки.

— Понимаю, — обменялся с ней взглядами Моряков, поблагодарив за правильную дружественную подводку. — Мы планируем выпустить на биржи новый вид контрактов. Задать новый стандарт — договоры, поставляемые по которым ресурсы могут использоваться только надлежащим образом.

— Чтобы это случилось, — покачала она головой, — нам нужна мировая поддержка — потребители, единомышленники. Вы, ваше прогнозирование, боюсь, здесь бессильны.

— Я искренне верю, что нас поддержат европейские и азиатские страны, которые, как и мы, находятся в числе лидеров. У них, как и у нас, есть чёткий запрос на подобные проекты от общества.

Голограмма госпожи президента задумчиво полистала что-то на пустом столе, повторяя действия находящейся где-то далеко хозяйки.

— Формат?

— Референдум, конечно же! Мы за то, чтобы не откладывать дело в долгий ящик и провести его уже в апреле!