Иноходец

Илья Богомолов

Кто из нас в детстве не мечтал научиться магии или овладеть суперсилами? Вот и парень по имени Игорь Бабичев тоже мечтал – и куда его это привело? Путешествия по мирам, стычки с колдунами и демонами, погони и темницы. Поздно пытаться вернуться к нормальной жизни с семьей и работой. Особенно, когда место твоей собственной души заняла сущность из другой реальности…

Глава 6. Платья и заклятья из гитарных струн⁵

Прошел год, как я поступил в университет. Теперь я жил в Ростове, снимал комнату у одной бабули, которая всё запрещала своим квартирантам. Компьютер привезти нельзя, девчонок водить нельзя, телевизор только в комнате у хозяйки — идеальная обстановка для учебы.

Только я не особо был расположен зубрить свои конспекты. По вечерам я писал стихи и практиковался в шаманизме. Но мои занятия уже несколько месяцев как зашли в тупик без новых подсказок от Джано. А он, как назло, куда-то запропастился и не давал о себе знать. И вот, когда мои практики упирались в непонимание, что делать дальше, на смену им приходили стихи.

Но сочинительство, как я понял уже потом, было лишь сублимацией моего одиночества. Я наконец вошел в тот жизненный этап, когда девушки вызывают у парней недвусмысленный интерес. Вспоминая, как Лёша крутил то с одной, то с другой, я сам очень хотел начать встречаться с какой-нибудь красавицей и познать превратности любви, во всех смыслах этого слова. Но в вузе меня, как и в школе, считали странноватым. Девчонки с факультета, конечно, общались со мной, но только как с однокурсником, который неплохо разбирался в преподаваемых нам предметах. Начать гулять вечерами по дворам и клубам мне как-то не пришлось. Оставалось только писать грустные стихи о том, как мне недостает той единственной-неповторимой. Тьфу! Как вспомню сейчас те смазливые сонеты — плеваться хочется.

И шаманизм, как назло, остановился на одной точке, дальше которой я никак не мог продвинуться. Я научился интуитивно общаться с землей, стал понимать знаки, скрытые в огне, слушать песни ветра, а вода так вообще оказалась огромным всемирным проводником, похлеще Интернета, только я не имел к нему ключа доступа.

Даже находясь в большом городе, я ощущал связь со всей природой, видел, что наш мир гораздо глубже, чем может запечатлеть видеокамера. Но! Я никак не мог влиять на весь этот сверхъестественный пласт бытия. Волшебство, как и прежде, было для меня закрыто. И это сводило с ума. Представь, что ребенка привезли в Диснейлэнд, но не выпускают из машины. Он видит своими глазами все те чудесные аттракционы, что показывали по телевизору, но только через стекло автомобиля. Лишь поменял один экран на другой. Да, теперь он убедился, что сказочный город существует на самом деле, но всё равно может только смотреть.

Именно в таком состоянии я и пребывал. Мне нужна была ещё одна подсказка, как продвинуться дальше. Мне очень хотелось связаться с Джано, но мобильника у него не было, а шаманских способов общения я ещё не освоил. Несколько раз мой друг сам объявлялся и рассказывал что-нибудь полезное, но только когда бывал проездом в Ростове. А это случалось довольно редко…

И вот, на улице стоял теплый майский вечер. Небо медленно угасало, а я покрывал очередными строчками страницы в своей тетрадке для стихов.

Спокойная, прекрасная

И серая, как мышь,

Прокралась в мою комнату

Неслышным вором тишь.

Гонимая со всех квартир,

Она пришла сюда:

Забыли люди тихий мир,

Коль в городе весна.

И шепчет мне на ухо речь,

Бессвязных звуков град,

Ведь я один из всех людей

Её послушать рад.

Рифма, как всегда, приходила легко, но с каждым новым словом я всё сильнее ощущал тщетность этого виршеплетства. Для кого эти стихи? Буду ли я их издавать или просто заполняю ими пустоту в своей душе?

А тишина расскажет мне,

Где днем она была,

Что трое суток до того

В подвале провела.

Ворочается мой сосед,

Случайно тишь спугнул,

А я лежу, услышав вдруг

Неровный сердца гул.

Дальше был некоторый позыв продолжить стихотворение, но я решил, что закончить его на этих строчках будет идеально. Не потому, что сочинил великолепное в своей лаконичности произведение, а потому, что продолжать писать этот бред не позволял голос разума. «Пожалей тетрадь и чернила», — говорил он. И был прав.

Я взглянул на своего соседа по комнате. Тот, правда, уже спал.

Человек ещё страннее меня: тоже не гулял по вечерам с однокурсниками, тратил это драгоценное время своей молодости на учебники и на сон. Хороший парень, никогда не мешал мне погружаться в грустные мысли.

А я всё думал и думал о том, что со мной будет дальше. Романтические мечты юности сменились жестокой реальностью, в которой девушек не вдохновляют парни, пишущие стихи. Не стану жаловаться в духе «всем бабам нужны только деньги». Скорее, им просто нужна уверенность в завтрашнем дне. Чтобы нравиться противоположному полу, я должен был быть смел, амбициозен, умен и в какой-то степени даже хитер. У такого парня, даже если и нет денег, то есть определенный задаток на то, что он добьется всего, чего захочет. Девушкам нравятся такие, что и говорить…

А я же даже не был уверен, чем мне заниматься по жизни: усердно учиться в универе, чтобы получить профессию и ринуться на покорение карьерного Олимпа или забить на всё и стать шаманом-отшельником, как Джано. Трудно говорить об уверенности в себе, когда ты даже не выбрал свой жизненный путь. Да и если я стану колдовать и бродяжничать по примеру моего друга, общение с девушками для меня вообще будет закрыто. Кому из них понравится такой персонаж — без дома и денег, зато умеющий говорить с деревьями?

Размышляя об этом, я поймал себя на том, что уже полчаса тупо пялюсь в окно, за которым были только ненавистный фонарь да сумеречное небо. Ну и ветки растущего у подъезда дерева качались ещё. Однообразная картина, которую я наблюдал уже почти год. Стоило бы почитать книгу перед сном. Список художественной литературы, заданный нам к экзамену, вызывал дрожь. Приближалась сессия, а я не добрался даже до половины. Но лень взяла своё. Вместо полезного дела, я начал рисовать ворону рядом со свежим стихотворением. Ручка была с черными гелевыми чернилами, поэтому птица получилась отменная. Если бы я ещё умел рисовать, это был бы шедевр. Закончив издеваться над бумагой, я снова взглянул в окно и увидел там… Ворону.

Черная птица сидела на ветке и смотрела прямо на меня. Вот это совпадение, я же только что закончил её рисовать.

«Тайный мир посылает мне свои тайные знаки», — усмехнулся я про себя и встал с кровати.

Очень хотелось пить, и моё бренное тело потащилось на кухню к спасительно крану. Взял стакан, налил воды, выпил, стало хорошо. Когда нечего делать, лучший выход — сходить попить или в туалет. Эти два действия всегда чередуются, таков порядок бытия. Поставив стакан на стол, я взглянул в окно, на этот раз уже кухонное. Та же ворона сидела на ветке напротив и так же пристально смотрела на меня через стекло. Это показалось мне очень странным. В груди зашевелился мистический страх. Черные животные, будь то птицы, кошки или собаки, всегда ассоциируются у человека с чем-то нехорошим.

Я прошествовал обратно в свою комнату через темный коридор. Идти там было не страшно, так как из зала доносились звуки телевизора, который смотрела хозяйка. Но, добравшись до своей кровати, я первым делом снова бросил взгляд в окно, и увидел, как уже знакомая мне ворона перелетела от кухни на прежнее место и снова уставилась на меня. Сомнений не осталось… Всё моё нутро кричало, что это самый настоящий знак. Меня звали. Кто-то. Куда-то.

Сейчас я насторожился бы — а не ловушка ли это? Но тогда я так истосковался по новой информации из мира магии, что, не задумываясь, оделся и выбежал на улицу. Вдохнув сладкий воздух майского вечера, я нашел глазами ту самую ветку и птицу, что сидела на ней. Ворона каркнула и взлетела. В её крике я почти отчетливо услышал посыл: «Ну наконец-то, тупой идиот!»

Птица полетела на восток, я побежал за ней. Сердце колотилось, как бешеное. В воздухе стоял дурманящий запах. Я не могу его описать, но чувствую всегда, когда вечер обещает мне что-то новое, неизведанное. Это такое дежавю из детства. Меняюсь я, меняется пейзаж вокруг, но, если я чую в воздухе этот сладкий аромат, значит, обязательно должно случиться что-то невероятное.

Выбежав на улицу Горького, я понял, что потерял птицу из виду.

Куда дальше? Ну же, ещё одну подсказку!

И она не заставила себя ждать. Неожиданно за спиной зарычал пес. Я с детства боялся собак, поэтому даже не крупный, но агрессивно настроенный «друг человека» сразу заставлял меня сжаться, как перед боем с опасным противником. К счастью, дворняга со светлой шерстью рычала не на меня. Она бросилась дальше по улице, преследуя кого-то, видимого только ей. И тоже помчалась на восток.

«Это второй знак», — стукнула мысль в голову.

И я сделал то, чего никогда до этого не делал, — побежал за собакой. Мы мчались целый квартал, мимо новых домов и здания водоканала. Наконец я потерял из виду и четвероного, он оказался гораздо быстрее меня. Выдохшись, я продолжал брести в ту сторону и дошел до какой-то открытой площадки. До этого я никогда не был в этой части города и даже не знал, что здесь есть футбольное поле, да ещё такое широкое.

Фонари вокруг него не горели, пространство передо мной освещали лишь первые звезды. Моё внимание тут же привлекла компания людей, сидящих на другом краю поля под деревьями. Им явно было весело, я услышал женский смех и звуки гитары. Ничего удивительного, но я по вечерам старался обходить такие тусовки. Один раз меня уже побили ростовские пацанчики из подобной компашки, больше попадаться им не хотелось.

Но тут я заметил, как уже в ночном небе прямо к этому сборищу людей спикировала черная тень. Это была ворона. С чего вдруг птица сама по своей воле прилетела к людям? Моё сознание разрывалось между любопытством и инстинктом самосохранения. Я не смог придумать ничего лучше, чем пройти мимо это шумной компании, изображая из себя простого прохожего. По пути я хотел разглядеть этих людей и понять, почему «знаки» привели меня к ним. У меня на это была всего одна попытка, но второй и не потребовалось. Как только я вошел в поле зрения незнакомцев, ироничный женский голос достаточно громко произнес: «А вот и он!»

Весь народ, до этого шумно базаривший, замолчал и посмотрел в мою сторону. Я же переборол в себе желание убежать и застыл, как вкопанный, ожидая, что будет дальше. К моему удивлению, первым меня опознал парень с гитарой в руках.

— Ой, да это ж Игорь! Так это про него вы говорили?

Приглядевшись, я тоже узнал гитариста. Это был мой одногруппник Вадим. Гришин, по-моему… Я не утруждал себя запоминать людей, с которыми мало общался. Но этого кадра на факультете знали все — он вечно таскался с гитарой и носил дреды. Вадя учился на нашем курсе потому что остался на второй год, жил в общаге и вообще являлся для многих эталоном настоящего студента. Его никогда не парили ни учеба, ни экзамены, ни угроза отчисления. Только пьянки, гулянки, концерты, тусовки и девчонки. Компанейский парень, но это было всё, что я о нём знал.

— Позвольте представить — Игорь Бабичев. Подающий надежды шаман земли, — неожиданно услышал я знакомый голос.

Разглядывая остальных, я не заметил самого главного для себя человека. Джано стоял за спинами незнакомых мне ребят. Душа запела от радости, но я всё ещё не ведал, на чью сходку попал. Поэтому ни один мускул не дрогнул в моём теле. Все смотрели на меня с интересом, и я решил быть молчаливым и загадочным. Да, это я умею…

Честная компания расселась вокруг молодой женщины с длинными каштановыми волосами. На ней было платье в пол цвета темного дуба, что сразу бросилось мне в глаза, — я уже привык, что в большом городе все девушки поголовно ходят в джинсах или брюках. По правую руку от неё на бревне сидел уже знакомый мне гитарист. По левую — взрослый дядечка с бородой и без обуви, конкретно смахивающий на городского сумасшедшего. Остальные оказались парнями и девушками от шестнадцати до тридцати лет, всего около дюжины человек. Их я уже досконально не рассматривал — мой взгляд приковала дама, которая явно была центром внимания этой компании до того, как я подошел.

— Что-то он какой-то стеснительный, Джано. Ты говорил, что парень учится на журналиста, как и наш Вадимчик, — сказала импозантная женщина.

— Да он мой однокурсник! — подключился Вадик.

Но тут же умолк — обратились-то не к нему.

Джано вышел перед всеми и встал возле меня.

— Этот скромный малый, уверен, даст фору многим. Я верю, что он наш будущий товарищ, — объявил мой друг.

Тут до меня стало доходить. Я пришел на закрытую вечеринку ростовской магической ложи, если можно так сказать. Чтобы местные колдуны оценили, достоин ли я войти в их круг.

— Извини, что мы так неожиданно выдернули тебя, но у нас разгорелся спор, — обратился ко мне Джано. — Сама Ворона почтила нас своим присутствием, но заявила, что Ростов измельчал на перспективных шаманов. Она говорит, что в век компьютеров и смартфонов, люди перестали замечать в себе дар говорить с духами, и скоро в нашем славном братстве останутся одни старики. Это я о себе.

Мой друг залихватски улыбнулся. Ворона — как я понял, это женщина в темном платье — тоже изобразила улыбку. Только её лицо при этом источало хитрость и коварство.

— И тут я подумал, что настало время рассказать ребятам о тебе. Мне не поверили, что у тебя есть особый дар, но Ворона решила на тебя лично посмотреть.

— Да он самый обычный, — сказал кто-то из толпы.

Высокий светловолосый парень с крепким телосложением скрестил руки на груди и смотрел на меня почти что с состраданием. Как смотрят на ребенка, которого мама толкает на сцену, а у него ни слуха, ни голоса.

— Федюня будет первым, кто поверит мне сегодня, — Джано снова улыбнулся и положил ладонь мне на плечо. — Фед, дружище, не будешь ли ты так добр пожать Игорю руку? Просто так, в знак приветствия.

Светловолосый стоял с видом скептика и уже почти выдал какую-то отмазку, но женщина с каштановыми волосами заинтересованно посмотрела на него. Она, и вправду, всеми там заправляла, если этот суровый парень под её взглядом осунулся и тут же подошел ко мне.

Федюня протянул мне свою большую ладонь, Джано же убрал свою с моего плеча. Рукопожатие выдалось крепким. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не зашипеть от боли — рука у рослого парня была, как у боксера. Я постарался тоже сжать её посильнее, но, к счастью, этот дружеский жест продолжался недолго.

— Сила земли. Много. Целый колодец, — резюмировал Фёдор, стараясь оставаться невозмутимым. — Действительно, уродился таким.

— Перспективный, как думаешь? — спросил Джано.

— С таким нужно много заниматься… Слишком домашний.

Федюня отошел на свое прежнее место. Я видел, как он присел на корточки и зачем-то приложил руку к земле. Ту самую, которой здоровался со мной. Но никто на него уже не смотрел, потому что Ворона поднялась с бревна и тоже прошествовала ко мне.

Я получил возможность разглядеть её получше. Она была выше меня, в серьгах и на шее у неё висели вороньи перышки, на губах красовалась темная помада, глаза подведены черным — ну прямо гот. Ещё и черная меховая накидка на плечах, нетипичная для мая-месяца… Она подняла руки, чтобы прикоснуться к моему лицу. Её запястья покрывали десятки браслетов из кожи, меди, серебра и простых веревочек. И тут меня аж передернуло внутри — пальцы женщины кончались довольно длинными ногтями, напоминающими птичьи когти. Но самое большое, что мне в ней не понравилось, — она смотрела на меня, как на добычу.

Мои щеки ощутили прикосновение грубой кожи её ладоней. Ворона закрыла глаза, изучая меня каким-то внутренним зрением. От её улыбки мне захотелось провалиться под землю.

— Ну-у-у, да… Интересный мальчик, — промурчала она. — Но мне всё равно скучно. Хотелось бы узнать, на что он способен. Он же ведь ничего не умеет, кроме как вбирать силу земли.

— Я и не учил его особо. Но, думаю, если им заняться всерьез, выйдет нечто невероятное, — отозвался Джано. — И когда его потенциал раскроется, тебе точно будет интересно.

— Пусть научится хотя бы общаться с младшими духами, — Ворона наконец отпустила мою голову, чему я был очень рад. — Я бы понаблюдала за тем, как его примут.

— Что скажешь, Игорь? Ты же хотел этого? Отправишься со мной в одно небольшое путешествие? Надо тебя ещё кое с кем познакомить, — обратился ко мне мой друг.

— Прямо сейчас? — осторожно спросил я.

— Ну, допустим, завтра.

— Нет. Сейчас сессия на носу, но после неё…

Вдруг воздух вокруг меня взорвался от хохота. Больше всех ржал дядечка, что сидел рядом с Вороной. Молчание сохранял только Вадим — для него грядущая сессия всё-таки была не пустым звуком.

— Он, и вправду, очень домашний! — Федюня картинно вытер слезы.

— Он даже не представляет, о чём идет речь! — выкрикнула одна из девушек с другого конца толпы.

Когда смех поутих, слово взяла Ворона.

— Из него может получиться хороший журналист, но хороший шаман — вряд ли.

Мне как никогда захотелось провалиться под землю от стыда. В попытке найти хоть какую-то опору я посмотрел на Джано, но тот остался невозмутим. Он не смеялся и не злился, держал на лице свою дежурную улыбку.

— Пойдем, я провожу тебя, — сказал он, махнув мне рукой.

И мы побрели в ту сторону, откуда я пришел.

— Я всё провалил? — мой голос готов был сорваться на плач, но спокойный вид Джано помог мне сдержаться.

— Это то, о чём я говорил тебе ещё давно. Ты слишком привязан к привычному тебе миру. Дом, учеба, мирские обязанности… Та же сессия. Ты, наверное, заметил, что мы выглядим, как оборванцы, по большей части…

— Не все…

— Не все, кто стоит там, — шаманы. Я, Ворона, Федя, этот дед — мы зовем его Эдик… Ещё Мирный, Алёна и Черкес. Остальные — просто фанаты нашего образа жизни. Всякие там готы, лиманоиды, аскеры, эзотерики. Не суть. Главное — чтобы стать одним из нас, тебе всё равно придется поменять свой образ жизни. Возможно, бросить универ, уйти в скитания…

— Я не могу. Бабушка заплатила за мою учёбу. Я пообещал, что закончу несколько сессий на пятерки и переведусь на бюджет… — промямлил я.

— Понимаю. Но за двумя зайцами не угнаться, Игорь. Я верю, что ты можешь стать выдающимся шаманом, но тащить тебя за шкирку «в рай» не буду.

Мы остановились на краю поля. Дальше была освещенная улица, там ездили машины, гуляли парочки. Там был современный город, частью которого я хотел стать. А на футбольном поле оставались колдовство и шаманизм, частью которых я тоже хотел бы быть.

— Решайся, — настойчиво сказал Джано на границе между «двумя мирами».

Я наконец проглотил комок, стоявший в горле.

— В июле. Я отправлюсь с тобой, когда освобожусь от учебы. Сделаю всё, что ты мне скажешь, стану крутым шаманом, но не сейчас, а чуть попозже.

— А ты упрямый. Я же уже несколько раз говорил тебе, что либо этот путь, либо другой.

— Ты хочешь удивить Ворону? — мой голос прозвучал неожиданно круто.

— Да. Очень.

— Я тоже хочу. И мы это сделаем.

Джано улыбнулся.

— Ты либо действительно заставишь всех нас ошалеть от твоей персоны, либо постигнешь глубочайшее разочарование в жизни.

— Не говори мне о разочаровании, не прочитав ни одного моего стихотворения, — вздохнул я.

Мой друг рассмеялся, но у него это вышло очень тепло и приятно.

— В июле. Заметано. А сейчас я пойду к своим. Ворона начинает петь — это нельзя пропустить.

***

На следующий день меня ждал неожиданный разговор. Ещё бы, человек, с которым я за год ни разу не болтал с глазу на глаз, вдруг решил со мной пошептаться. Вадик — тот самый парень с дредами — неожиданно подмигнул мне, когда мы стояли в толпе студентов, и, качнув головой в сторону, намекнул, мол, давай отойдем. Мы зашли с ним за здание библиотеки. Там были вечные руины, которые, видимо, никто не собирался реставрировать, но именно за эту рассыпающуюся античность студенты и любили данное место.

— Я очень удивился, когда увидел тебя вчера в той компании, — начал гитарист. — Вот только я не понял: ты один из них или нет?

— Знал бы, кто они такие, может, и ответил бы на твой вопрос.

Я действительно не знал, как называется эта ложа, в которой меня вчера осмеяли. Можно ли их было назвать кругом шаманов или ростовским магами? Вдруг Вадим поднимет меня на смех за такие определения… Я не ведал, сколько он знает о тех людях, но это был хороший шанс выведать у него какую-нибудь информацию.

— Я давно за ними наблюдаю. Фёдор, Черкес и другие ребята… Они особенные, — начал Вадик. — Вначале я просто думал, что они толкинисты, ролевики или сатанисты какие-нибудь. Но они реально умеют это… Ну, типа колдовать…

— Я до вчерашнего вечера знал только Джано. Он показал мне пару фокусов, но, кто они все такие и чем занимаются, для меня загадка.

Я решил немного слукавить — пусть выговорится мой собеседник.

— Короче, они то ли мутанты, то ли экстрасенсы. В огне не горят, в воде не тонут, — охотно заговорил Вадик. — Но главная отличительная черта — без конца скитаются где-нибудь. Куда-то уходят на месяц или даже на полгода. Посещают какие-то «места силы». А ещё рассказывают, что за ними кто-то охотится. То ли правительство, то ли конкуренты из параллельной секты.

— А эта Ворона — их лидер?

— Она у них типа самая крутая. Но есть и круче, только я их не видел. Она реально разговаривает с птицами, умеет исчезать прямо на глазах, как будто в воздухе испаряется.

— Ты это сам видел?

— Нет, но я видел, как она остановила кровь из рассеченной головы!

— Как интересно! — тут я совсем не слукавил.

А мой собеседник, похоже, вошел во вкус, понимая, что знает гораздо больше меня.

— Клянусь! Это было три года назад. Я тогда тусовался с ролевиками. Мы пошли в Ботанический сад и там дрались на самодельных мечах. А у двоих самых крутых ребят в той компашке мечи были железные, и они рубились на них почти взаправду. Ну дурные — один другому заехал по макушке. Кровь хлынула, как в фильмах. Девки верещали, мы с пацанами звонили в скорую, но думали, что он умрет раньше, чем врачи приедут. И тут эта Ворона, которую ролевики чуть ли не боготворили, появилась из неоткуда, обняла этого пацана — Кириллом его звали, вроде, — пошептала ему что-то над головой — и всё! Кровь засохла, парень очнулся. Многие мои друзья тогда это чудо видели, но оно так и осталось нашей маленькой городской легендой.

Я привалился к стене, молча переваривая информацию. Вадим закурил, озираясь по сторонам. Коменданту факультета такая картина точно не понравилась бы.

— Я с ними всегда тусуюсь, когда они в Ростове, но так и не смог понять, где вымысел, а где реальность… — резюмировал мой однокурсник.

— И ты играешь на гитаре, когда Ворона поет?

— Да… Я в эти моменты просто улетаю, мне аж душу выворачивает! Она, и вправду, какая-то ведьма… Но, погоди! Ты-то чего? Они же вчера признали, что у тебя тоже есть сила. Ты умеешь останавливать кровь или базарить с птицами?

— Ничего не могу, — я почти не лукавил. — Джано говорит, во мне есть сила земли, но как её использовать, он меня ещё не учил.

— Бли-и-ин! Чува-а-ак! Не гони! — Вадика аж расперло от негодования. — Да я бы за такой подарок судьбы, гитару бы разбил! Вру, не разбил бы. Но это же реально круто. Что ты там вчера бормотал про сессию? Надо идти с ними и постигать эту их магию! Тем более, они сами распознали у тебя силу. Я бы учебу в универе бросил, не раздумывая, если бы они позвали меня с собой! А так я для них — просто парень с гитарой.

— Посмотрим, — уклончиво сказал я.

И, закончив разговор, пошел туда, где тусовались остальные студенты. Настроение было весьма паршивое. Мне очень хотелось обсудить сложившуюся ситуацию с кем-нибудь, но явно не с Вадиком. Больше всего для этого подошел бы Лёша, но тут было два мешающих обстоятельства. Первое — он уехал учиться в другой город, и мы почти не общались. Созванивались раз в месяц. Второе — я так и не рассказал ему про Джано, шаманизм и свою причастность к нему. Все наши разговоры про магию остались там, в юности. Но именно когда я начал считать, что взрослею, волшебство свалилось на меня всей своей массой. И обсудить его теперь было не с кем. Решения оставалось принимать самому.

Но ведь я уже определился со своими действиями. Я сдаю сессию, а на каникулах отправлюсь с Джано в путешествие. Насколько я понял, ему дали добро на то, чтобы учить меня. Интересно, что это будут за тренировки… Эх, жалко, что сила земли никак не могла помочь мне поскорее разобраться с экзаменами в универе…

***

Сессия прошла, как военная кампания, — много наших полегло. Я же сдал все предметы в первых рядах. Помню кислое лицо преподши на последнем зачете. Измученная моими туманными ответами, она нехотя расписалась в зачетке и протянула её мне. Приняв книжечку в руки, я дунул в неё и захлопнул с громким щелчком. Это был мой студенческий ритуал, которым я отмечал сдачу каждого предмета.

Нет, ну есть же ещё кадры, которые реально посреди ночи выставляют зачетку в окно и кричат: «Халява, приди!» Чем я был хуже них? Короче…

В этот раз я тоже исполнил свой ритуал и вышел из аудитории с видом самурая, выигравшего поединок. Я почти чувствовал, как мою спину сверлили злобные взгляды. Один из них принадлежал уставшему преподавателю, остальные обжигали ненавистью к ботанику-выпендрежнику, который и так вызывает злость тем, что сдает всё в первых рядах, да ещё и делает из этого представление. Но мне уже было плевать. Я наслаждался моим маленьким моментом триумфа.

Зачетка тут же была отнесена в деканат. Далее следовали обязательные звонки маме и бабушке, их взволнованные поздравления. Непременно нужно было перекинуться парой слов с однокурсниками, которые тряслись под дверями аудитории. Их очень интересовало, что и как спрашивает препод, реально ли его сегодня сдать или лучше прийти завтра. Я рассказал страждущим всё, что они хотели знать, и вышел из здания факультета.

Всё. Я отдал дань своему земному бытию. Пора было заняться жизнью духовной.

Я был настолько заряжен энергией и уверен в себе, что просто вдохнул полной грудью и сказал: «Джано, я готов». Я даже не парился: дойдет ли до него это послание или нет. В тот миг я был королем положения, а значит, весь мир стремился подыграть мне.

Вернувшись в квартиру, я стал собирать рюкзак в дорогу. Что, собственно, я должен был взять? Пару маек, трусы-носки, зарядку для телефона, две пачки хлебцев… Денег у меня было всего две тысячи наличкой и ещё столько же на карточке. Я не знал, как далеко и на сколько дней меня уведет Джано. Но, судя по тому, с каким запасом вещей путешествовал он сам, мне даже телефон был не нужен.

Я вышел на улицу, вдохнул жаркий летний воздух и бодрым шагом отправился к остановке. Я не знал, куда точно мне нужно двигаться, и решил полностью довериться интуиции. Джано постоянно говорил, что через интуицию с шаманом общается сама Вселенная.

Маршрутка привезла меня на трассу на восточном выезде из города, дальше я пошел пешком. Мимо авторынка, мимо вяло ползущей пробки… Раскаленный асфальт щедро делился своим теплом. Купленная в ларьке бутылка воды кончилась прежде, чем город окончательно остался у меня за спиной.

И только в тот момент, когда мне в голову пришла мысль, что рядом нет ничего, кроме дороги, неизвестно откуда появился Джано. Как будто всё это время шел у меня за спиной…

— Вот это настрой! С таким рвением в путь отправляются только настоящие шаманы, — весело сказал он.

Я сделал вид, что ничуть не удивлен его внезапному появлению. Впрочем, на тот момент я уже действительно перестал удивляться его способностям.

— Ну так и куда ты меня отведешь? Есть какое-то особое место, где ваш брат учится говорить с духами?

— У нас нет ни Хогвартса, ни тайного храма. Мы из века в век передаем знания тем же путем, что и в древние времена. Просто рассказываем и показываем друг другу, как на самом деле устроен этот мир. Каждый шаман должен проделать некий путь и сам понять суть вещей. Именно потому, что мы доходим до всего сами, мы и находимся на шаг впереди всех остальных.

— Кого это остальных? Простых людей? — спросил я.

И мы медленно побрели дальше по трассе.

— Терпение. Скоро ты всё узнаешь. А пока я расскажу тебе про духов, — голос Джано стал, как у нашего преподавателя истории литературы. — В незапамятные времена они жили рядом с людьми, отсюда множество сказок и легенд, где они фигурируют как рядовые персонажи…

— Дай угадаю, потом пришел технический прогресс, и всё сверхъестественное спряталось под землю. Или в лесах…

— Это версия, привычная для большинства людей, что задумываются о подобных вещах. И в ней есть доля правды. В древности человеку жизненно необходимо было общаться с духами и даже дружить с ними. К примеру, чтобы полить поле и спасти урожай от засухи, нужно было молить небо о дожде. Почти у каждого народа сохранились предания о таких обрядах. А потом люди придумали, как орошать поля самостоятельно. Отпала необходимость говорить с соответствующими духами, а когда перестаешь общаться с кем-либо, у вас теряется нечто общее. «Общаться» и «общее» — не зря у этих слов один корень.

Я тут же вспомнил Лёшу. В школе мы не представляли себе жизни друг без друга, у нас были вагоны тем, которые хотелось обсудить. А потом, когда мы стали созваниваться раз в месяц, каждый разговор приходилось высасывать из пальца. После вопроса «как дела» следовал ответ «нормально», а за ними так и вовсе не о чем было говорить.

— Духи существуют как бы в другом измерении, — продолжил Джано. — Чтобы с ними пообщаться, они должны сами прийти к тебе, стать видимыми, осязаемыми… А если вам совсем не о чем говорить, как ты думаешь, они явятся к тебе?

— Думаю, что нет. Поэтому их никто не видит?

— В общем и целом, да. И сейчас для тебя главный вопрос — как сделать так, чтобы они показались перед тобой.

Я кивнул. Увидеть настоящего духа действительно было самым интересным на тот момент.

Джано остановился, одну руку завел за спину, вторую поднял перед собой. Его указательный и средний пальцы остались прямыми и смотрели вверх, остальные были согнуты. Я подумал, что где-то видел этот жест, он как-то связан с буддизмом. Мой наставник закрыл глаза и произнес следующую фразу нарочито возвышенным голосом.

— Очисти свой разум, брат мо-о-ой.

Я не сразу понял, что это был стеб. Сотни раз встречал эту фразу в кино и в книгах, но никогда не понимал как это — очистить разум. Иногда, лежа с закрытыми глазами, я ловил себя на мысли, что совсем ни о чём не думаю. Но даже в этот момент я думал — а то как можно поймать себя на мысли, если её нет, верно?

Джано улыбнулся, поняв, что я отнесся к его шутке слишком серьезно.

— Не волнуйся. Мы не будем медитировать у дороги. Сама дорога — лучший способ очистить разум. Тебе будет трудно с непривычки, но рано или поздно у тебя получится. Идем.

И мы шли гребаных три часа.

Я был большим любителем дальних походов, особенно в компании хорошего собеседника, но этот вояж вдоль трассы меня изрядно утомил. Ноги сначала неприятно ныли, потом стали откровенно болеть. Не хотелось признаваться в этом Джано, но я устал. Я уже перестал слушать байки про его приключения на дорогах России, Украины и Грузии и просто ждал, когда же он начнет читать мне лекцию о моей «домашности». Той самой, из-за которой я так быстро «сдох».

— Устал? — наконец спросил мой спутник.

— Да… — выдохнул я.

Бодриться уже не было смысла — у меня на лице всё было написано.

— Отлично. Сядь, посиди. Прямо на землю.

Я рухнул на придорожную траву и откинулся назад, снимая нагрузку с ног.

— А теперь подзарядись, как ты обычно это делаешь, — сказал Джано.

Ах, это не перерыв, а только начало занятия! Ладно, шестая пара в универе была страшнее. Я воззвал к Матери-Земле и попросил силы. Ладони налились её энергией, я слегка приободрился, но ноги и спина продолжали ныть.

— Теперь разомни голеностоп. Разогрей его руками, — Джано продолжил давать четкие указания, прямо как тренер.

— Слушаюсь, сэнсэй…

Я интуитивно понял, чего он хотел. Я массировал свои больные ноги ладонями, наполненными силой земли. Пытаясь согреть сустав, я невольно направил энергию в ноющее место, и она укрепила меня. Как я сам до этого не додумался раньше? Наверное, потому что не уставал так сильно физически. На парах физры я по большей части сачковал.

— Ты всё мучился вопросом, как тебе применить свой дар. Вот первый способ. Запомни его, пожалуйста, — сказал Джано, прочитав меня, как открытую книгу.

— Да уж, без трехчасового марш-броска вдоль трассы, я бы до такого не додумался…

— Готов идти навстречу новым знаниям?

— Ага, — устало ответил я.

Джано протянул мне руку, помогая встать. И мы пошли дальше.

Ноги снова заныли уже через полчаса…

Примечания

5

Строчка из песни Ольги Арефьевой и группы «Ковчег» — «Ефросинья».