Система. Забвение. Конец начала. Книга первая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»

Илья Андреевич Беляев, 2023

Что будет если какой-нибудь человек напишет книгу? А что будет если кто-то напишет книгу с искрой Божией. Есть ли вероятность того, что вымышленный мир оживет? Вполне может случиться так, что кому-то потребуется попасть в тот мир, чтобы решить проблемы этого мира и изменить всю его сущность. Но получится ли? Кто же сможет на это ответить не побывав в местах недоступным многим другим. Но… возможно ли оттуда вернуться?

Глава 1

Часть 1

Предисловие

Я не знаю, с чего все началось. Когда произошли первые шаги к вражде, мне не было и года. Незримый железный занавес опустился на страну, медленно подогревая и накаляя обстановку. Аналогия прошлых лет. Повторение пройденных ошибок. Но если раньше занавес отсекал все попытки въезда — выезда из страны, то следующий был тайный. Что это значило? Создавалось такое впечатление, будто его и не было. Однако только простые обыватели могли так утверждать.

Внутренняя политика складывалась из благой цели «не навредить». Но это лишь маска, наброшенная правительством для отвода глаз всем тем, кто жил в стране, чтобы все внутри, казалось, хорошо и спокойно.

Мы лишь изредка вмешивались в конфликты других стран, народов, вероисповеданий. Всех, кто располагал к нам, просил помощи, убежища и защиты, мы принимали к себе и присоединяли целые города и земли. Начиналось это с небольших отдельных участков и постепенно переросло в громадные площади.

Общество и другие страны поздно спохватились об этом и забили тревогу. «В тихом омуте черти водятся!» — говорили они, поражаясь активности нашего Лидера и тому, как он умело манипулировал на мировой арене, заставляя нервничать и кусать себе локти Восток и Запад. Все более тягостные санкции по отношению к нам не дали того эффекта, на который рассчитывали те, кто их издавал и утверждал. Наоборот, отказавшись от многих импортных вещей, которые часто признавались низкосортными и быстроветшающими, общество задумалось о том, чтобы самим изготавливать то, что нам пытались всучить под мировыми брендами и вещами первостепенной нужности и важности. Со временем мы освоили то, чего нас лишили, в связи с чем экономика не потеряла прибыли, а население приобрело дополнительные рабочие места.

Зарождалось недовольство тех, кто населял Запад и Восток от нашего государства. Различные конфликты вспыхивали на пустом месте и разгорались как лесной пожар. Многие удавалось сдержать, задавить в зародыше, но бывали и такие, которые все же пробивались через поставленные кордоны, и тогда ликвидация становилась практически невозможной.

Так случилось с одним из наших братских народов-соседей, государственный строй которого подорвали те, кто хотел разобщить нас, посеять вражду и смерть. Но все пошло не так и на этот раз. Власть захватили те, кто и должен был захватить из числа специально обученных псевдо-лидеров-марионеток, но те, кто устраивал подобный мировой спектакль, не учли одного: плоть сломать можно, но дух — никогда, особенно у тех, кто много веков был сплочен и находился единым целым организмом.

Люди отказывались воевать и идти на ближнего, уходили в леса, становясь подпольщиками и партизанами. Некоторые, особо смелые, напрямую говорили о своем недовольстве новоиспеченному правительству и вели свою войну. Восставали деревни, села, города… Приходилось скрытно перебрасывать элитные подразделения тех стран, что затеяли эту игру, выдавая прибывших явно иноземной внешности за коренных жителей.

Недовольство росло, достигая пика, и тогда псевдо-лидеры с самими массовиками-затейниками погружались в кровавые реки огня и меча.

Западно-восточная коалиция не могла понять, почему их отточенные умения и навыки, их грамотно выстроенный план трещит по швам и не приносит тех плодов, на которые они так рассчитывали.

Для нас, тех, кто на протяжении многих веков давал отпор, кто сейчас завуалировано посягал на наши ценности и сплоченность, духовный потенциал и внутренний мир, все виделось ясно и четко и придерживалось модели поведения, характерной для внешних агрессоров и модернизированной для сегодняшнего времени с погрешностью на достижения науки и техники.

Есть притча об отце, сыновьях и обыкновенном венике. Стоило бы призадуматься тем, кто все это начинал и организовывал, прежде чем вторгаться на ту часть шахматной доски, которая им была неподконтрольна.

Однако опираясь на технический процесс, недоброжелатели пошли дальше в своих безумных рабовладельческих идеях и придумали систему, позволяющую не только контролировать каждого человека извне, но и посредством все той же системы вовлекать в диалоги и споры о самых значимых ситуациях, происходящих сейчас в мире.

Социальные сети.

Здесь виртуальным образом сталкивались интересы всех тех людей, которые не были задействованы в мировой шахматной партии. Придумавшим такое удалось совершить переворот в сознании общества, заставить их добровольно, без принуждения, делиться со всеми самым сокровенном, что у них есть — внутренним миром и семейной жизнью. Каждого можно было вычислить, узнать его интересы и пристрастия, личную информацию и все то, чем он живет. Все эти терабайты данных поступали в мировой сверхкомпьютер для обработки и вынесения ярлыка по пригодности и безопасности пользователя для системы. Создавались целые архивы и базы данных для круглосуточного подконтрольного воздействия на человека, находящегося вне мировой арены псевдоспокойствия.

Общество постепенно переходило из фазы общности в фазу единоличного потребления. Притча о венике все дальше и дальше отходила на второй план. Уступая место отстраненности, уединенности человека от всего, что оказалось вне глобальной сетевой паутины, началось рабство пикселей и двоичной системы счета.

Тем не менее, добрая половина не поддерживала это нездоровое увлечение, хотя лозунг «Доступный интернет в каждый дом» все больше и больше приобретал популярность.

Иноземные умы пошли дальше, разработав киберспорт. Компьютерные игры становились не только оффлайновыми. Они в громадном количестве появились во множестве социальных сетей, одним махом превратив пользователей в зомбированных персонажей, нуждающихся лишь в пище, отправлении физиологических потребностей и наличии «Доступного интернета в каждом доме».

Следующим шагом стало полное уничтожение оффлайн игр и замены их онлайном, где каждый мог в несколько кликов выбрать себе подходящую игру, создать персонажа по своему образу и подобию и, словно Бог, распоряжаться другими жизнями-персонажами. Низшее звено — человек — стал истинным демиургом… творцом всего, что преподносили ему те, кто всерьез задумался сотворить хаос вселенских масштабов.

Человек стал ограничиваться лишь четырьмя стенами и компьютерным столом. Все вертелось вокруг одной его персоны без осознания массового и коллективного. Этим в полной мере воспользовались те, кто и приучил ко всему этому.

Появились понятия «кибершпионаж» и «киберпреступность».

Вирусы!..

Антивирусы и лаборатории по обезвреживанию вредоносных программ не справлялись со своей миссией по обеспечению граждан безболезненным «Доступным интернетом в каждом доме». Информация в виртуальной среде похищалась, копировалась, банилась, баговалась и уничтожалась. Поверивший в свое могущество недавний демиург был уже не хозяином положения, а его рабом, вынужденным периодически создавать с нуля все то, что еще вчера красовалось на страницах интернета.

Чтобы не растерять пиксельных рабов и игрозависимых персонажей, повсеместно вводилась универсальная электронная карта, призванная помочь людям, а на самом деле еще дальше на дно их опускающая. Получивший такую вещь индивид мог проводить все манипуляции по недвижимости, здравоохранению, кредитованию, почте, затариванию в магазинах и, что самое главное, улучшению своего игрового персонажа, не вставая с компьютерного кресла и не выходя из комнаты, лишь несколькими кликами меняя расстановку пикселей в универсальной электронной карте. Вся сфера жизни замкнулась в электронном чипе, встроенном в пластиковую карту. Интернет-киберигры-универсальная карта стали единым целом, взявшим под колпак цивилизацию.

Следующим шагом стала разработка и создание игр, влияющих на кору головного мозга человека и коренным образом производящих переворот в их подсознании; наделяющих их агрессией, злобой, ненавистью не только к окружающим, но и к своей собственной семье. Под воздействием пережитого в игре человек стал склонен к кражам и убийствам во много раз больше, чем до «Доступного интерента в каждом доме».

Развилась спамовая бомбардировка сайтов пользователей, где предлагались якобы уникальные, можно сказать, феноменальные возможности по развитию левитационных и телепортационных навыков. Создавались целые сообщества подобных сект, через веб-камеры транслирующие запредельные возможности нашедшего свое просветление организма и новые способы сбора денег с целью практического ознакомления всех желающих.

Игры, социальные сети, спамы о беспредельных механизмах стать демиургом пошатнули сознание людей и едва не привели к печальным последствиям разработчиков всех этих сложных технических процессов по превращению гомо сапиенса — человека разумного в одичавшего зомбированного одиночку перед пикселями монитора и двоичной системой счета.

Мир якобы «спасла» неизвестная для нас объединенная западно-восточная фирма. Она принесла переворот в мир компьютерных игр.

Виртуальная реальность.

Созданная система погружала человека не только зрительно, но и давала ощущение полной реалии происходящего. Помещенное на специальную кровать-капсулу тело переносило не только сознание играющего, но также его дух и волю туда, где протекало само виртуальное действие.

Все люди.., весь народ попал под пристальное око спецслужб. Любое неподчинение наказывалось отключением универсальной электронной карты и всех ее ресурсов до полного устранения неповиновения.

Следующим шагом виртуализации стало создание универсальной компьютерной карты игрока. На этом этапе всем отключенным от универсальной электронной карты высылалась на электронную почту универсальная компьютерная карта игрока (УККИ). Осужденным на смерть и полную изоляцию предлагался выбор: умереть естественной смертью либо воспользоваться УККИ и перенести свои данные и себя самого себя в виртуальную реальность — убив тело и оставив дух и душу для перерождения в тело персонажа, которым в данный момент пользовался игрок.

Кибершпионаж, киберслежка и киберпреступность взлетели до небес, затмив собою все ветви власти. Все следили за всеми, закладывали и доносили. Для тех, кто не поддерживал систему, была создана программа ювенальной юстиции по отбору детей за любые проступки их родителей, которых в нерадивости мог обличить кто угодно, начиная от близкого друга и заканчивая самими детьми — сыновьями и дочерями!

В главу семейных отношений встала некая фирма «Кронос», взявшая шефство над детьми вплоть до нерожденных. По словам, она отвечала за то, кому достойно родиться и кому выпадет честь продлить жизнь другим, избранным людям.

К всеобщему западно-восточному непониманию происходящего и допущенных ими просчетах и ошибках по массовому зомбированию населения неугодных стран на арене появились две новые силы. Одна — поддавшаяся манипулированию, выросшая на соцсетях, интернете и играх — полностью подавляемая, питающаяся сойлендом и пикселями. Другая — совершенно неподвластная, представляющая огромную проблему для захватчиков, не желающая примириться с системой, ее внедрением в каждый дом и готовая отстаивать свои позиции и принципы до самой невиртуальной смерти. Столкновения с этой силой пытающимся взять под полный душевный и телесный контроль не хотелось, но они разуверовались в своей молниеносной победе посредством новейших компьютерных технологий и технического прогресса и приготовились к реальному противостоянию, поставив на свою чашу весов всю мощь ядерного потенциала, что они имели.

Последний аргумент, сдерживающий страну и агрессию, был запущен в ход.

Видя вырабатывающийся иммунитет у будущих рабов, покорившихся воле сильных мира сего, параллельно с разработкой виртуальной реальности, предназначенной для пленения души и разума, стартовал другой, не менее разрушающий и всеуничтожающий проект. Истоки его развития пришлись еще на прошлое столетие, но современные технологии вдохнули в него новую жизнь, и он заработал по новой, готовя на выходе переворот мировоззрения, а другими словами — апокалипсис!

Все началось с обычного, имеющегося во многих домах банального принтера — куска металла и пластика, способного лишь на одну-единственную функцию — воссоздавать на бумаге.

Я не знаток компьютерной техники, но у меня вышло именно так, как многие и предполагали.

Первой моделью стал матричный принтер: он имел большие размеры, низкую скорость печати и высокую шумопроводимость.

Второй моделью стал струйный. По сравнению с предшественником он уменьшился по габаритам, стал выдавать большую скорость печати и тихую работоспособность.

Третий — лазерный. Казалось, он — вершина творения. Хорошая скорость воспроизведения символов на бумаге, минимальный уровень шума и компактность делали его незаменимым помощником.

Однако технические умы пошли дальше и создали принтер «3Д», который превзошел всех своих предшественников, так как мог воссоздавать запрограммированный в компьютере объем.

«4Д» — добавились вкусовые ощущения. Теперь быстровыдаваемый принтером объем можно было не только потрогать, но и попробовать на вкус. Этим моментально воспользовались с миротворческой целью накормить всех нуждающихся.

Венцом творения стал принтер «5Д», полностью воссоздающий объем не только визуально, но и внутренне, дополняющий это еще цветом и запахом, то есть полностью копирующий с оригинала. Если в компьютер загружалась фотография любого фрукта, то его можно было воссоздать с помощью принтера бесконечное число раз (пока хватало специального картриджа, который можно было заменить при растраченном ресурсе)…

Это тотчас переняло правительство, военные, другие ученые…

Кто-то из умов предложил соединить адронный коллайдер, «5Д» принтер и… онлайн-игры, предполагая тем самым получить армию непревзойденных бойцов, способных беспрекословно выполнять любые приказы…

Когда же все собрались в демонстрационном зале, чтобы вкусить плоды предстоящей победы над нашей страной и сумели открыть портал, созданный из теории вероятности возникновения черной дыры в адронном коллайдере, не учли только одного — подконтрольный разум в мировом компьютере оказался бесконтрольным на выходе из радужного портала.

Этот просчет оказался решающим для развязывания третий мировой войны, где человеческая раса уже не являлась такой многочисленной и могущественной, как всем казалось.

Ошибка программистов, ученых, математиков стоила жизни миллионов людей…

Ошибочным было и то, что радужный портал не может себя самокопировать и воспроизводиться практически в любой точке земного шара. Он смог это сделать из-за обилия интернета и «вай-фая».

Наделив все разумом и функцией многократного воспроизведения, умы и сильные мира сего самолично открыли двери тем, кто находился в онлайн-играх и до сего момента определялся пикселями и двоичной системой счета.

Апокалипсис начался!

Глава 1

Часть 2

Начало пути

УАЗ — «буханка» медленно катил по пустынным, обезлюденным, разрушенным улицам города. Всего десять человек: восемь бойцов, капитан и водитель — вот и все, что осталось от некогда целой роты. Мы держались до последнего, но прорвавшуюся плотину нельзя сдержать наспех возведенными шаткими опорами. Так случилось и здесь.

Меня перевели в это место сразу же после того, как наша совместная с братом операция с треском, какого не было никогда до того момента, провалилась. Я не помню этого задания, даже его отдельных частей. Знаю, что нас постигло фиаско, в результате которого мой брат оказался мертв, а меня окружили и едва не взяли в плен. Чудо (никак по-другому это не назовешь) помогло мне скрыться из расставленной ловушки и избежать гибели. Меня подобрали в десятке километрах от места проведения операции в полубессознательном состоянии. Весь план, разработанный за пять лет до мелочей, пошел коту под хвост. Но самое главное — я потерял брата!

Медицинские работники из лаборатории при штабе, куда меня доставили, в спешном порядке промыли мне мозги, чтобы, не дай Бог, от меня просочилась какая информация и, выжитого как лимон, отправили к высшему начальству. Они повели себя более чем гуманно: разжаловали до прапорщика и снарядили в следующие шесть часов на родину, откуда меня, собственно, и вытащили, инструктором по диверсионно-разведывательной работе.

Из-за вмешательств в голову я туго соображал, что происходит, куда транспортируют и что говорят, но когда я сошел с поезда, то четко понимал, где я и что здесь делаю (спасибо друзьям — не оставили в беде и что знали немного разъяснили что к чему). Я сделал нужные выводы и практически всю дорогу пребывал в меланхоличном состоянии, отрешенный от окружающего мира и полностью погруженный в свои размышления. Из такого подавленного состояния меня вывел женский визг и бросок на шею. Я рефлекторно сжал объятия…

— Милый, как же долго ты отсутствовал!

Моя будущая жена, а ныне пока самая дорогая, любимая, нежная и хорошая Маришка, обнимала меня со всей своей любовью.

— Но как ты узнала? Я никому не сообщал, что приеду сегодня.

— Хороший мой, ты забыл, я — дочь начальника безопасности. А уж про то, в каком поезде приедет мой муж, и вовсе простое дело.

Обнявшись, мы забылись долгим поцелуем и закружились в танце нежности. Больших трудов мне стоило освободиться из ее плена.

— Ты растешь в моих глазах, — одобрительно кивнул я, осматривая е идеальную фигуру. — Откуда такие успехи?

Девушка загадочно улыбнулась и повела меня к стоящему невдалеке «Шевроле».

— Зайка, тебя не было два года! Как ты думаешь, чем мне еще нужно было заниматься? Высшее юридическое я получила, хорошую работу имела, другие мужчины, кроме тебя, меня не интересовали… Вот я и пошла в тренажерный зал. Почему именно туда, а не фитнес? Очень просто. Фитнес — для изнеженных болтливых блондинок. Когда у тебя отец общается в таких кругах, следует держать себя на высоте и ограничивать во многом, чтобы не вызвать к своей семье негативные отношения и обсуждения.

Она немного помолчала, поворачивая ключ в замке зажигания, и добавила:

— Знаешь, я сейчас мисс города!

— Поздравляю, любимая, твоя мать могла бы тобой гордиться!

— Да, — задумчиво и тихо произнесла она. — Могла гордиться… А у тебя как? Дэн не приехал с тобой? Отец показался мне странным, когда я сегодня ответила, куда собираюсь.

Я ожидал подобного вопроса, но не мог к нему подготовиться, поэтому мне тяжело дались первые слова. Проговорил я всю дорогу, хотя мои ограничения в памяти не смогли это сделать в полном объеме со всеми подробностями. Мариша плакала. Обняв за плечи, я поцеловал ее в лоб и вышел из машины.

Мы жили в одном доме, даже в одном подъезде, с одной лишь разницей, что я на пятом, а она на третьем этаже. С ее отцом я столкнулся пять лет назад в штабе города — меня с братом отправляли на то самое задание, которое с треском провалилось. Тогда я ему понравился. Они как раз переезжали обратно в свою квартиру, которую до этого сдавали. Впервые я увидел эту девчонку в пятилетнем возрасте и сразу же сказал, что она будет моей женой. Мне, конечно, никто не поверил, но впоследствии я не раз напоминал матери про этот случай (отец оставил нас, когда мне не было и шести). Потом моя прекрасная соседка куда-то пропала, и два десятка лет я не знал о ней ничего. И вот когда мы с братом были в штабе, случайно услышал, что она вернулась. Ее отец громко разговаривал с нашим непосредственным командиром. А потом я просто дождался, когда она выйдет из подъезда, и все ей рассказал. С того момента начались наши отношения. Ее отец не был против. Я подавал большие надежды и шел по карьерной лестнице семимильными шагами.

Теперь я находился в ее квартире, принял душ и… напился! Напился в последний раз в своей жизни. Мари поняла все без слов. Не возражала и не препятствовала, но и принять участие не захотела. Я стремился залить свое горе, свои скудные крохотные воспоминания о брате. Нет, все, что происходило в детстве и юности, я помнил отчетливо, словно это случилось вчера, но вот сама гибель и что ей предшествовало, я не мог найти в памяти. Враги хорошо постарались, изъяв из меня эту информацию. Они вообще мастера в подобных делах. Скольким они промыли мозги и отпустили на все четыре стороны? А сколько после подобных опытов наложили на себя руки, считая свою жизнь конченной и ощущая себя овощем?..

Ушел я с кухни ближе к полуночи, а потом моя Мари доказывала, что я самый дорогой, самый нежный и самый любимый. Лишь перед самым рассветом мы уснули в объятиях друг друга совершенно выдохшиеся, измученные, но счастливые. Она положила голову на мое плечо, и ее ровное безмятежное дыхание вселяло надежду на будущее.

Выходных перед новой нудной работой по обучению желторотых оставалось еще три дня, и мы, чтобы не терять больше драгоценного времени, поехали в ювелирный магазин и выбрали себе обручальные кольца. Малинка (она очень любила, когда я ее так называю) находилась на седьмом небе от счастья.

— Я уже думала, этого дня никогда не произойдет, — тихо сказала она, прижавшись ко мне, когда все было куплено и заказано.

Платье стоило ожидать с неделю, пока его изготовят, зато с костюмом проблем не оказалось. Он подошел в первом же магазине мужской классической одежды. Подав заявление и договорившись о свадьбе, мы приехали домой. До намеченной даты оставалось чуть больше месяца, и нам стоило поспешить, чтобы оповестить всех друзей и родственников и те успели бы подготовиться к такому событию.

Было заметно, что Маришка немного нервничает, да и сам я чувствовал происходящие внутри перемены.

А потом произошло то, чего никто не ожидал и к чему не был готов. Это случилось через неделю после наших радостных событий посещения ЗАГСа и ювелирного салона. Я на обед заехал домой и застал Мари в хорошем расположении духа. В последнее время подобное с ней случалось не часто. Она, вдруг стала замкнутой, постоянно чего-то остерегалась и боялась предстоящих изменений.

Она встретила меня в облегающем кожаном костюме и таких же штанах. Пересев на свой «Сузуки» и передав «Шевроле» в мое пользование, она теперь больше походила на байкершу, чем на прилежную дочь начальника безопасности города.

— Ого! — удивился я ее наряду. — Ты куда?

— Забыл? Сегодня занятия в тренажерном зале. Через два дня соревнования. Статус «мисс города» нужно поддерживать, милый.

Она чмокнула меня в нос и провела на кухню. Я попытался схватить ее за талию, но она не позволила этого сделать.

— Но-но… Вначале дела, потом развлечения! Садись обедать! Мне нужно еще собрать сумку.

Умыв руки, я сел за стол. Запах дымящегося мясного супа, стоящего налитым в тарелке, приятно заворочал желудок. Моя любимая стояла у окна. Я любовался ею, позабыв про еду и вспоминал все то, что нас связывало. Длинные черные волосы в тон ее одежды подходили под новый образ. Она перебирала какие-то бумаги, лежащие в файлах на подоконнике, но вдруг, замерла и, словно, подалась назад от окна.

Настенные электронные часы сообщили о том, что сейчас час дня.

— Боже! Что это?

Привыкший беспрекословно реагировать в подобных ситуациях, я в несколько шагов оказался возле нее и посмотрел вниз, на общедворовую улицу, где в это время находилось наименьшее число машин.

— Вот же, блин, засада! — вырвалось у меня.

Пагубное ненужное выражение уже давно внедрилось в мой лексикон и употреблялось при любом удобном случае. Искоренение его пока оказалось выше моих сил.

То зрелище, что нам открылось, поражало воображение и заставляло усомниться в отсутствии в организме психотропных веществ.

На равноудаленном расстоянии от стоящих кругом домов образовался овал, переливающийся всеми цветами радуги, из которого высунулась голова уродливого создания, никогда не виденного до этого. Лысая, коричневого цвета, лоснящаяся от падающего на нее солнечного света. Затем показалась длинная шея и наконец, само тело с четырьмя крючковатыми лапами.

Проходящая мимо пара застыла на месте, не в силах двинуться дальше — плохая способность человеческого организма противостоять угрозе. В данном случае попытка остаться незамеченными не сработала. Существо повернуло в их сторону зубастую пасть, принюхалась и в несколько гигантских шагов оказалось рядом. Два быстрых движения, и все было кончено. Мужчина остался без головы и медленно осел на землю. Женщина лишилась части живота и завалилась на спину, в растекающуюся лужу крови.

— Боже… — прошептала Мари, прислонившись лбом к оконному стеклу. — Что это?

Бросившись к сейфу, я ввел нужную комбинацию и достал пару пистолетов Макарова. Открыв настежь створки, стал методично и предельно точно расстреливать содержимое обоих магазинов.

К моему удивлению и ужасу Мариши, тварь не только осталась целой, но подняв в нашу сторону морду, стала ловко карабкаться по отвесной стене, намереваясь добраться до нашего третьего этажа.

«Не то. Слишком слабо», — пронеслось в голове, и я передал оружие девушке.

— Стреляй в голову! Может это будет и не смертельно, но все-таки сдержит его на время.

Метнувшись обратно к сейфу, я достал оттуда дробовик, патроны к нему и стал быстро заряжать.

— Быстрее! Он уже в трех метрах от нас!

Зарядив по максимуму, я вернулся обратно и практически в упор сделал три выстрела. Пули пробили бронированный лоб и разнесли голову на коричневые ошметки.

Тело существа дернулось, лапа, продолжив движение, почти дотянулась до подоконника, но отсутствие главной жизненно важной части сделало свое дело. Тварь оторвалась от стены и упала на припаркованный «фольксваген» соседа с первого этажа.

— Что это было? — испуганно закричала Мари, отходя спиной от окна и держа его под прицелом двух пистолетов. — Откуда взялся этот урод?

— Из портала.

— Какого, к фене, портала? Такое разве возможно?

— Возможно, — сухо ответил я, положив дробовик рядом с непритронутой тарелкой супа и сев на стоящий тут же табурет.

— Возможно? Ты сейчас же все расскажешь!

В голове пыталась пробиться какая-то закрытая мысль, но то, что препятствовало ее выходу, было намного сильнее и мощнее. Я не знал, что рассказывать… Вернее, знал, но в силу фактора промывки мозгов не мог этого сделать.

— Я не знаю, что ответить. Мой мозг закрыт от меня самого, и никакой полезной информации ты не сможешь получить.

— Это как-то связано с тобой и братом?

— Я чувствую, что это связано напрямую, но более конкретного ответа дать не могу. Там, откуда я приехал, надежно скрыли наше поражение и проигранную операцию. Есть предположение, что они открылись из-за нас.

— Ах, из-за вас! Мать вашу, что вы там натворили?

— Не знаю, — развел я руками. — Ничего не знаю!

Снаружи раздались крики. Мариша выглянула и повернулась ко мне с расширенными от ужаса глазами.

— Там еще… лезут… но уже другие…

Посмотрев вниз, я тяжело вздохнул и обнял дрожащую девушку, на глазах которой стали выступать слезы.

— Апокалипсис! — тихо прошептал я прямо в ее ухо, поцеловав нежную шею. — Нам пора!

Мы выскочили из подъезда, обвешанные оружием и патронами на манер вестерных фильмов. Она вся — в облегающе черном. Я — в военной камуфле и горящими отмщением глазами. Отец Мариши правильно делал, что считал, будто оружие, хранящееся дома, приносит пользу. Мы его мысленно поблагодарили за такие предпринятые меры по нашей безопасности, когда очищали два больших сейфа в человеческий рост каждый.

Твари лезли из портала, но уже ростом меньше и не такого злобного вида. Мы вскинули оружие и с методичным упорством стали расстреливать свалившуюся на нашу голову чуму…

УАЗ — «буханка» медленно катил по пустынным, обезлюденным, разрушенным улицам города. Моего родного города.

— О, наркотосы полезли, — проговорил Алексей, — единственный блондин нашей дружной оставшейся в живых компании.

Проследив за его взглядом, я обнаружил двух человек, медленно крадущихся около кирпичного дома в пятидесяти метрах от нашей проезжающей машины.

— Дай я их грохну! — сказал Макс второй снайпер, и поднял оружие.

Мы приняли их в защитники самыми последними. До этого они трудились на пластиковых окнах, собирая их на благо «оконного барина», как прозвали монополиста города в этом виде торговли — хозяина всего производства, на котором работали эти два товарища. Но завод уничтожил «таракан» — последний вид вываливающихся их портала тварей.

С нашего первого знакомства с существами прошло немногим больше полугода, но последствия оказались намного разрушительнее, чем, скажем, от обычной войны. Население, за редким исключением, вымерло. Остались только те, кто еще был способен держать оружие. В считанные недели город подвергся разрушению сродни Хиросимы и Нагасаки. Тысячи умирали ежедневно. Донесения из других штабов говорили о повсеместном появлении жутких тварей из раскрывающихся то тут, то там радужных порталов. Их возникновение никто не мог ни объяснить, ни предугадать их следующее раскрытие. Некоторые умы утверждали, что их активность возникает при большом скоплении приборов, подключающихся к беспроводным интернет-соединениям. Но это так и осталось лишь теорией. Последний научный городок разгромили в начале второго месяца вторжения этих существ. Больше объяснений о происходящей ситуации никто давать не решался из-за отсутствия надлежащих специалистов в этой области.

— Отставить все посторонние дела! — крикнул сидящий напротив водителя капитан.

Сергей Викторович был ранее учителем физики, но его увлечение горами и альпинизмом перебороло тягу к даче знаний детишкам, и вскоре он бросил деятельность учителя. Когда открылся первый портал, он как раз находился в городе после очередной экспедиции. Тут-то и пригодились его знания. Он научил блокировать радужные овалы и создал (а кое-где модернизировал) оружие против иноземных захватчиков. Хотя я все же считал, что не такие уж они иноземные, и что-то очень сильно подсказывало, что разгадка сотворения подобных порталов кроется в самих людях.

Сегодняшняя поездка тяжело далась Марише еще до отъезда. Она, бледная, металась по той комнатушке, где мы с ней обитали, и не могла найти себе места.

Наш штаб оказался в здании бывшей пожарной части, что стояла перпендикулярно нашему с Малинкой дому, который разрушился на второй день боев. О предыдущих хозяевах напоминали лишь сожженные автомобили да большое количество подземных коммуникаций с выводящими водяными кранами, трубами и шлангами.

— Ты можешь отказаться от этой поездки? — говорила она, прижавшись ко мне всем телом.

— Как же так? Я не могу!

— Ну, пожалуйста! Ради меня!

— Малин, мы уже говорили об этом. Если не мы, то кто? Ты посмотри кругом! В радиусе с километр уже никого не осталось! Еще немного, и нам самим придется отсюда убираться.

— Вот этого «немного» я и боюсь.

— Глупенькая! — погладил ее по длинным волосам — Пока я с тобой, тебе ничего не угрожает.

— А когда ты уедешь?

— У нас получасовая вылазка. Вернусь быстрее, чем ты думаешь.

— Верится с трудом.

Она отстранилась от меня и, покачивая бедрами, одетая во все ту же облегающую, но во многих местах порванную, черную кожаную куртку и такие же штаны, отошла в дальний конец комнаты.

— Ты во мне ошибаешься?

— Не в тебе, дорогой, в себе.

— В себе? Как так? Что здесь может произойти? Штаб надежно укреплен и защищен.

Наш капитан в свое время позаботился о том, чтобы укрыть это место. Ему потребовалось лишь поставить глушители интернет сигнала (вай-фая), и после этого ни один портал на расстоянии в ста метрах вокруг не появлялся у штаба. Он сам не верил в успех своего дела, но упорства ему было не занимать, и вскоре его план увенчался успехом. Порталы не исчезли, но их активное хаотичное возникновение снизилось и откатилось в разные стороны. Сорок бойцов постоянно находятся в штабе. Десяток — всегда в патруле, выискивая уцелевших. Людей удавалось обнаружить все реже, а вот столкновение с разгуливающими монстрами — с каждым днем чаще предыдущего.

Существовал еще один опорный пункт на кольцевой у глубокого рва, разделяющего город и небольшую деревушку. Но там оставались лишь немногочисленные силы, способные продержаться не более двух-трех дней. Как раз их и следовало забрать и доставить в штаб. Тогда наш импровизированный форпост останется единственным на несколько километров. Исключение составит лишь небольшая группа в торгово-развлекательном центре «Макс’И». Они давно там окопались и хорошо владели обстановкой, отстреливая появляющихся существ. Но они вот уже месяц молчали и не выходили на связь, что красноречиво говорило о худших предположениях…

Мариша долго целовала меня в губы, обвив руками за шею, и не желала отпускать, словно пытаясь запомнить этот момент.

— Ну что ты, малыш! — отстранился, наконец, я от ее нежных ласк. — Через полчаса, максимум час, я уже буду с тобой, радость моя!

Развернувшись, я направился к выходу, но потом задержался и спросил:

— Что у нас на ужин?

Она улыбнулась, поставив руки на пояс, тем самым показав идеальную талию, и соблазнительно повела бедрами.

— Тушенка в консервах — хорошая еда?

— Замечательная. Ты — мое солнышко!

Я послал воздушный поцелуй и вышел.

УАЗ — «буханка» медленно катил по пустынным, обезлюденным, разрушенным улицам города.

Макс жевал найденную в разбитом магазине жвачку, Леха дремал, откинувшись к боковине автомобиля, остальные вполголоса разговаривали или же проверяли разгрузку.

— «Солнце», «Солнце», это «Луна».

Треск, шум, а потом хриплый напуганный голос раздался так неожиданно из рации капитана, что тот невольно дернулся и осмотрел нас недобрым взглядом.

— Сол… Сол…, это…на. Есть кто? Нужна помощь!

— «Луна», это «Солнце». Мы на подходе. Что у вас?

— Прорыв в низине. Минное обошли. Минута — две, и они будут у нас. Есть летающие. Раньше никто из нас таких не видел.

— Держитесь! Мы едем забрать вас.

— Ждем, капитан. Продержимся, сколько смо…

В рации зашипело, затрещало, и связь оборвалась. Сергей Викторович еще раз осмотрел сидящих позади него бойцов и обратился к водителю:

— Следует поторопиться, иначе вернемся пустыми в лучшем случае!

Наш УАЗ свернул налево на перекрестке у магазина «Слободка» и по-прямой стал продвигаться к кольцевой.

Вечер опустился быстрее, чем мы ожидали. Скорее всего, здесь постарались траули — летающие мутанты, имеющие вид медузы и выпускающие в атмосферу удушающие едкие газы, которые при большом скоплении вызывали на небе подобие дымовой завесы. Очень редко, но подобные искусственные затмения происходили даже днем. В таких случаях приходилось прятаться глубоко под землю. Такая завеса сигнализировала о скором приближении траулей, от которых не было спасения. От одного-двух еще можно было отбиться, но большее их число снижало все попытки людей выжить в этой войне. Одно только оказалось хорошо — собирались они в большие группы редко!

УАЗ резко остановился у разбитой девятиэтажки. Взрыв осколочной разорвал асфальт в нескольких метрах от капота. Лобовое стекло разлетелось осколками, осыпав сидящих на переднем сиденье. Бойцы высыпали из автомобиля и рассредоточились.

Я укрылся за развороченной бетонной плитой и прицелился. Никого не было. Куда стрелять, я не знал. Моя снайперка выводила в воздухе линии и круги, но в прицел ничего нельзя было разобрать.

Темнота усиливалась. Скорее всего, трауль уже был здесь, просто он не показывался.

Сергей установил глушитель, воткнув его на четверть в землю, остальные последовали его примеру, проделывая с поглотителями интернет-сигнала то же самое через каждые десять метров. Так, небольшими перебежками, не забывая забирать глушилки с собой, мы добрались до торца пятиэтажки, на другой стороне которой располагалась бывшая ветлечебница. Отсюда мы должны были перевезти в штаб группу, именующую себя «Луной».

Я с Максом, освобожденные от обязанности проделывания безопасного коридора, просто пробежали по нему и, оказавшись около стены первого этажа дома, осмотрелись. Оставшийся в УАЗе водитель, не смеющий глушить мотор, поднял большой палец верх, и отряд последовал дальше.

— Тридцать метров до цели! — послышался в наушниках голос капитана.

Проделав за короткое время несложный маршрут, мы достигли входа в ветеринарку, рассредоточившись по разным сторонам. Викторович пошел первым, за ним Леха, потом я. Макс с остальными остались на улице. Из рации не доносилось ни единого звука. Ее выключили и спрятали в карман. Быстро пробежавшись по раскрытым развороченным комнатам, мы вышли в центральный зал, где должны были располагаться подготовленные к операции животные.

Идущие впереди остановились настолько резко, что я едва не натолкнулся на них.

— Что здесь? — спросил я, опуская снайперку.

— Сам смотри! — сквозь зубы прошептал Алексей и отошел в сторону.

Гигантский кратер, размером практически со всю комнату, располагался на месте операционной. Провал, глубиною в пятнадцать — двадцать метров уходил во тьму земли и оттуда еле заметно виднелся радужный овал, из которого выползало что-то бесформенное и шиповато-игольчатое.

— Засада! — спокойным голосом сказал капитан. — Уходим! Здесь спасать некого.

Я осмотрел периметр. У стен, на полу, лежали тела защитников лечебницы. Все шестеро были затянуты какой-то пульсирующей, желеобразной слизью и переливались многими цветами радуги, от падающего на них света ламп. «Так. Шестеро. Шестеро? — мозг соображал быстрее зрения, которое пыталось во всем этом хаосе разглядеть еще одно недостающее тело — Почему шестеро?»

— Одного не хватает, — прошептал я.

— Там! — указал рукой Леха, медленно и тихо выходя из зала за капитаном.

Подняв глаза в указанном направлении, я увидел недостающего. Он серо-желтой массой висел практически под самым потолком и пульсировал намного активнее остальных. Вдруг переливающаяся скорлупа треснула, и наружу показалась ссохшаяся крючковатая рука. «Докитаны!» Не знаю, кто их так назвал, но к нам это пришло практически сразу же, как они появились. Я ни разу с ними не встречался, но выжившие говорили, что один подобный экземпляр стоил десятка обученных, вооруженных бойцов. Эти докитаны, или же, как произносили другие «Де-китаны», отличались невероятной живучестью, скоростью и мобильностью, то есть могли карабкаться по отвесным стенам и прятаться, при необходимости, в небольшом чемоданчике. Наткнуться на одного такого значило положить весь отряд. «А тут их семеро! — присвистнул я — Жаль ребят. А наши дела выглядят и того хуже».

Достав электронную мину, я установил ее возле несущей колонны и включил таймер на девяносто секунд. Затем подхватил снайперку и поспешил за остальными.

Прохладный свежий ветерок сменил затхлый воздух. К тому времени, когда я вышел на улицу, бойцы стали двигаться в обратном направлении. Было видно, что впередиидущий капитан нервничает, озираясь по сторонам, и стремится быстрее достичь УАЗика…

«Засада? — запоздало вспомнились слова капитана. — «Почему засада?»

Взрыв нашего транспортного средства застал всех врасплох. Ударная волна шла снизу, из-под земли. Что-то там находилось и привело в разрушающее движение свое оружие. Капитана отшвырнуло в сторону. Остальные пригнулись и попятились ко мне.

Из-за разрушенной крыши девятиэтажки показалась сферическая голова трауля.

— Воздух! — закричал Макс, всадив пулю в тело существа.

«Бесполезная трата боеприпасов. На трауля подобные методы не распространяются. Ему нужно…»

На том месте, где осыпались обломки покореженной машины, во все стороны брызнули комья земли, и из провала показалась громадная перевитая мышцами рука создания. Слева затрещал пулемет… Трауль опустился совсем низко, но вступать с нами в поединок было пока невозможно. Антон тупо в никуда расходовал свою ленту, считая, что уже никто не сможет отсюда вырваться.

Над горящим искореженным металлом автомобиля показалась обезображенная голова существа, размером с камень-валун. Кожа на его плечах разошлась в стороны, и там появилось подобие ракет, начавших раскаляться и готовиться к выстрелу.

Раздавшийся слева крик заставил всех невольно обернуться. Антон, охваченный черным дымом, выпущенным траулем, медленно оседал на землю. Из-за тяжести оружия и обмундирования он не смог вовремя сместиться с линии смертоносного дыхания существа и теперь медленно превращался в обеленный скелет. Траульский дым разъедал все ткани и органы, но непостижимым образом не трогал кости.

Самонаводящиеся ракеты взорвались у входа в ветлечебницу, похоронив в обломках и разметав куски троих бойцов. Оружие твари, выползающей из глубин мало того, что было самонаводящееся, так и жило своей собственной жизнью. Оно было живое! Невероятным для научно-исследовательских умов стало их происхождение. Ракеты твари являлись наделенными разумом и своей непостижимой жизнью. На манер японских камикадзе они рождались только для того, чтобы уничтожить кого-либо другого, будь тот на земле, в воде или в воздухе.

Справа послышалась возня и сдавленный, приглушенный хрип. Де-китан, выбравшись из своего кокона, теперь стоял над поверженным человеком, сжимая в руке вырванное сердце. Выстрелив, я промахнулся в увернувшегося существа и тот, одним прыжком, оказался около другого бойца.

Все напоминало массовое убийство людей из дешевых фильмов ужасов.

Отбежав за дерево, я сделал остальным знак укрыться, и те, оставив бесполезную стрельбу, последовали моему примеру.

Мощный взрыв ветеренарной лечебницы сотряс землю. Обломки кирпича, бетона, пластика разлетелись во все стороны, прихватив в своем адском пламени и саму недавно нарожденную тварь. Докитан, попытавшийся совершить очередной прыжок, не ожидал подобной диверсии и сгорел на глазах в хаосе огня и вырвавшихся столбов пламени. Его переливающееся желеобразное тело вспыхнуло, словно спичка, и растворилось, пройдя, как песок сквозь пальцы.

— Сзади!

Крик Макса заставил меня кувырком уйти из-за горящего дерева и развернуться, для броска, как раз тогда, когда нужно. Трауль находился в пяти метрах от меня, у выкорчеванного с корнем дерева, и разинул пасть для испорожнения своего желудка от дымовой смертоносной смеси.

— Как бы ни так! — прошептал я, забрасывая в раззявившуюся пасть гранату «Ф-1» и очередным кувырком уходя в сторону.

Взрыв в утробе летающего чудовища вначале раздул его до гигантских масштабов, а потом его тело не выдержало давления и, треснув, разлетелось ошметками в разные стороны. Один кусок инородной субстанции все же угодил мне на предплечье. Ощущая, как кислота проникает в мои ткани, я упал на колени и, схватившись за руку, скрипя зубами от боли, стал заливать образовавшуюся дыру почти до самой кости, тем единственным гелем, что находился у меня в медицинском кармане. Пользы от него, я чувствовал, будет немного, но хоть распространяться заразе не даст, а то поначалу людей разъедало полностью, оставляя вместо них лишь обеленные кости.

Очередная ракета громадины, наполовину вылезшей из земли, пролетела над моей головой по направлению к Алексу, схоронившемуся за бетонной глыбой, торчащей из земли. Против такой махины его дробовик был бесполезен. Земля дрогнула и часть плиты, с телом мужчины, отнесло в сторону.

— Макс! Мозг! — заорал я, видя, что существо уже поставило одну ногу на землю, а ее плечи вновь стали расходиться, рождая новую самонаводящуюся жизнь.

Выстрел. Второй. Третий…

Тварь дернулась, пошаталась с несколько секунд и завалилась обратно, откуда пыталась выбраться.

Давно заметив подобное слабое место этого существа, я стал придерживаться своего правила трех выстрелов в одно и то же место. Первый должен был пробить кожу, мясо и все другие ткани, если таковые там находились, второй должен был раздробить череп или то, что заменяло у них кость, а третий, попав в мозг, мгновенно прекращал деятельность организма. Почти все как у людей… Почти…

Я, перекинув снайперку за спину и придерживая раненую руку, подошел к Алексею. Постояв с несколько секунд, закрыл его глаза и повернулся.

И тут полезла мелочь. Чистильщики. Трупоеды по-другому. Они подбирали всю падаль, оставшуюся после стычек людей и вырвавшихся тварей.

— Беги! — донеслось слева.

Капитан, прихрамывая на одну ногу, поливал выпрыгнувших существ из своего автомата. Подобная мелочевка расправлялась быстро. На нее действовало все оружие, имеющееся у нас в распоряжении, но Антон мертв. Его пулемет не пригоден к бою. Автомат Сергея Викторовича — слабое утешение. Наши же снайперки и вовсе не годятся для подобных действий.

Одного Макс ударил кирзовым сапогом в голову, другого отшвырнул прикладом. Но потом волна затопила его с головы до ног и повалила на землю. Вырвавшиеся стервятники готовились к пиру, и никто не мог нарушить их планов.

— Да сдохните же вы! — закричал капитан, сдергивая чеку с двух гранат, висящих на поясе и прыгая в провал-муравейник, наполненный существами под завязку.

Взрыв заложил мне уши и швырнул о стену долетевшей волной. В темноту светлеющего неба (из-за отсутствия трауля) взмыл огненный столб. Языки пламени пожирали все на своем пути. Взрыв разворачивал асфальт, выкорчевывал деревья и разбрасывал бетон с кирпичами на десятки метров. Дым, пыль и крошево окружили то место, где была принесена жертва.

«Направленный взрыв на место возникновения портала не только уничтожает вырвавшихся существ, но и закрывает сам источник заразы. Правда, радужный портал появляется в другом месте, но этот удается уничтожить. В данном месте и в радиусе десяти метров подобной аномалии больше не возникает. Изучено. Проверено — вспомнилось мне прочитанное перед тем, как мозг накинул черную пелену и вывел меня из игры — Выжившие в апокалипсисе. Книга вторая. Глава первая».

Голова раскалывалась. Глаза долго не хотели открываться. Я пошевелил рукой, что вызвало новую боль, и попытался сесть. Получилось не так, как хотелось и очень-очень больно. Рассвет вступал в свои права, открывая картину побоища. Туманным взглядом посмотрел я на развороченный, увеличенный в диаметре провал, вспомнив самопожертвование капитана.

Собрав силы, я встал, ухватившись за снайперку, и осмотрелся кругом. Камушки, пыль и куски земли посыпались с меня на землю. Чувствовалось, еще чуть-чуть, и я сам вслед за мусором разлечусь на атомы и удобрю эту землю.

Выживших, можно считать, ноль. Машина разбита. Впереди дорога до части. Пошатнувшись, я невольно сделал шаг вперед. «Я не успел на ужин к своей Маришке! Что там говорил капитан? Засада? Почему он так решил?» Сознание не хотелось возвращаться в полном объеме. Земля кружилась и уходила из-под ног. «Они умнеют с каждой нашей атакой. Они специально заманили нас сюда… Рация… хриплый голос… Все подстроено для того, чтобы мы покинули штаб. Зачем? Провал в ветлечебнице… Такого раньше не было. Они появлялись только на земле и никогда под землей. Значит, волногасители можно обойти, создав радужный портал вне пределов его досягаемости даже под землей! Получается, они хотели разбить наши силы надвое, посылая часть сюда, к заранее притаившимся существам… Значит, в штабе может быть подобный провал, о котором никто даже и представить не может! Тогда… Боже мой! Малинка!»

Не знаю, сколько мне потребовалось времени, чтобы пройти все расстояние до штаба в несколько километров. Наверное, полжизни (во всяком случае, мне так показалось). Но когда я, наконец, дошел, солнце перевалило свой пик на небе и стало клониться к горизонту.

Совершенно пустынные, выжженные огнем дома, улицы и целые районы. Обескровленная, покинутая жизнь этих мест. Так, наверное, выглядел апокалипсис глазами того, кто написал Откровение.

Тяжело дыша, с пересохшим от пыли и жажды горлом, я подошел к штабу и остановившись в нескольких десятках метрах, стал наблюдать, стараясь увидеть то, чего до сих пор не было. Бинокль не дал мне нужного эффекта. Глаза слезились и не могли сфокусироваться для детального осмотра. Отбросив эту затею, я беглым взглядом окинул все кругом и медленно поплелся вперед, умоляя Всевышнего не разбивать мои надежды.

Поверхностно создавалось впечатление, что все в порядке, все так же, как и вчера, когда отряд только-только отправился забрать оставшуюся группу своих на кольцевой. Однако, что-то казалось не таким, как обычно. Не чувствовалась сама жизнь… Не чувствовалось ничего… Не совершалось ни единого движения… Ни единого звука… Осторожно проникнув внутрь бывшей пожарной части, я понял, что опоздал!

Трупы лежали везде: в коридорах, комнатах, в машинном зале и предоставленных в личное пользование помещениях для отдыха. Без рук, без ног, разрубленные пополам… Кровью оказалось залито большее пространство. Я оставлял после себя красные следы, с обречением отыскивая взглядом одного-единственного дорогого и любимого человека. Перед сорванной с петель дверью в нашу комнату, я долго стоял, не в силах сделать шаг. Разум рисовал холодящие кровь, картины, но я отчаянно этому противился. Наконец, пересилив себя, я вошел и оказался лицом к лицу с моей несостоявщейся женой, с моей Мари, Маришей… Малинкой…

Она лежала в луже собственной крови, рассеченная надвое чуть ниже пояса. Сжимающая, так и не использованную гранату «Ф-1», она казалась бесстрашной и непобедимой воительницей. Я поставил оружие и шагнул ближе. На столе находилась бензиновая плитка, небольшая кастрюлька и три банки мясных консервов. «Ого, вчера намечался пир горой». Рядом лежала узкая тоненькая полоска с двумя красными параллельными черточками…

Сев на корточки рядом с любимой, я закрыл ее глаза, спокойно смотрящие в потолок, и взял из рук гранату, переложив ее в один из карманов. Потом осторожно дотронулся до ее холодной ладони и долго гладил, с трудом сдерживая наворачивающие слезы. Вся наша с ней совместная жизнь пронеслась перед глазами. Вспомнились даже те годы, когда мы, детьми, бегали по двору, радостные и довольные жизнью…

Стук осыпавшегося кирпича донесся из открытого окна. Встав, я тихо подошел и посмотрел вниз. Потрошитель! Распиловщик — на простом языке бойцов ежедневно встречающих появляющихся существ. Самый неприятный и пакостный противник, особенно в узких и ограниченных помещениях. Полуметаллическое существо. Иногда обыватели называют их механоидами, но это не совсем так. Механоид — это вид, а потрошитель — подвид. Металлический каркас спаян к тканям органов. Если пробить оболочку — обычно такое существо становится смертным, как и вся остальная биоорганика, окружающая нас. Один его сустав, заменяющий нашу руку, имел вид дисковой пилы, другой — нечто среднее с косой и тракторной косилкой по покосу травы для скота с одной лишь разницей, что в уменьшенном виде.

Он находился как раз под нашим с Маришиным окном, и я решил воспользоваться подвернувшимся случаем. Выхватив из кармана нож, я разбежался и прыгнул вниз. Механоид не ожидал такого маневра, да и его шейные механизмы не позволяли ему посмотреть вверх. Поэтому шанс неожиданности присутствовал. Теперь оставалось совсем немного — ухитриться не попасть под его руки. А он как раз задвигал ими в ускоренном темпе. Крепко вцепившись за его шею одной рукой, второй я колол его в глаза и уши — самые слабозащищенные места потрошителя. Он шипел, скрежетал, но ничего не мог поделать. Его подобия рук не могли дотянуться до меня. Стараясь не упустить инициативу, я, по самую рукоять, воткнул пятнадцатисантиметровый нож в правый глаз и стал бить по ручке, вгоняя глубже и пытаясь дотянуться до мозга и вшитых в него микросхем. Через несколько минут противостояния распиловщик издал серию свистящих звуков и стал заваливаться на бок. В последней попытке избавиться от моего тела, висящего у него на шее, он ухитрился изловчиться и своей длинной тракторной косой дотянуться до меня. Если бы на его месте оказалась дисковая пила, меня бы располосовало пополам или нанесло повреждения несовместимые с жизнью, а так только сильно шандарахнуло по плечу, отчего я отлетел на пару-тройку метров в сторону и, опрокинув старый холодильник, влетел в груду наваленные пустых коробок. Чтобы встать от такого удара, не было даже и в мыслях. Они, не пришедшие еще полностью в порядок после кольцевой стали опять путаться и меня накрыло кромешной темнотой.

— Здесь, похоже, выживший!

Голос, казалось, исходил из пустоты. Кому он принадлежал, я понять не мог, но то, что он мужской, знал точно. Меня мутило. Встать уже не мог, да и к чему это было? Все, что связывало меня с этим миром, исчезло, оказалось уничтоженным и растертым в пыль. Не хотелось ни двигаться, ни дышать, ни жить… Изувеченное тело Мариши лежало этажом выше. И это все. Душа давно покинуло ее. Тепло тоже ушло… Навсегда…

Двигаться не хотелось… дышать не хотелось… жить не хотелось…

— Будем забирать, капитан?

— Да. Он единственный?

— Так точно! А с остальными что делать?

— Не понял…

— Трупы уничтожать?

— Да. Не будем ничего оставлять падальщикам!

«Уничтожать… это все… это конец… Мы так и не сыграли свадьбу! Мы даже не расписались! Мы даже никогда не будем вместе! Мы даже никогда не увидимся! Не скажем ни единого слова! Мариша… Мари… Малинка!»

Меня взяли на руки и понесли. Четверо. Аккуратно. «Теперь я источник информации… прискорбно!» Где-то в паре десятков метрах стояла вертушка. Ее я не видел, но слышал отчетливо.

— Взлетаем! Здесь нам делать нечего.

Меня качнуло. Вертолет оторвался от земли, и медленно поднявшись в воздух, взял нужный курс.

Мы оказались на Соборной Горе — главном штабе города. Меня отнесли сразу на операционный стол и зашили две раны, полученные от трауля и распиловщика. Потом наскоро привели в чувство и отправили к офицеру писать отчет о положении дел до прилета спасателей. Вся бумажная волокита заняла немного больше часа, а потом меня просто отпустили на все четыре стороны с приказом собирать вещи и грузить в автоколонну.

Что собирать, я не знал. Все мои пожитки находились на мне. Оружие… даже нож… остались на старой базе. Мне выдали автомат и сказали выдвигаться.

— Почему уходим? — спросил я, оказавшись в «Урале» с другими бойцами.

Меня немного тошнило и покачивало в стороны. Хорошо, что таскать ничего не заставили.

— Мы последние. Больше никого не осталось.

— Не понял, — уставился я на того, как баран на новые ворота.

— Ты откуда такой прибыл?

Пока я просидел в канцелярии офицера и занимался бумажной волокитой, практически все, что нужно было собрать и разнести по автомобилям, оказалось упаковано и загружено.

— Из пожарки, что на окраине.

— А-а-а, тогда понятно. По-штабовскому, это называется эвакуацией остатков городских сил, а по-нашему, по-солдатски — это простое, трусливое бегство за город.

— Как так?

Из-за боли в голове и плохого самочувствия до меня туго доходило сказанное, да и к попыткам додумать и понять недосказанное не хотелось прилагать усилий.

— Ты восьмой, кого удалось доставить сюда за два дня, предшествующих твоему здесь появлению. Активность возникновения порталов увеличилась, как и количество выбирающихся существ. Также замечено огромное скопление траулей на окраине города в районе Автозаводской. За последние сорок восемь часов уничтожено более десятка наших укрепленных мест, которые месяцами удерживали этих тварей: твоя пожарка, кольцевая, «Макс’И», типография, областная больница. Наша крепость держалась до последнего, но два дня назад на нас напал сборный отряд потрошителей, траулей и другой мерзости. Половину бойцов им удалось уничтожить! Это много. Это очень много! Пришел приказ свыше, и нас всех «эвакуируют».

— Просто-напросто офицеры перепугались и наложили в штаны, — продолжил другой. — Им давно не терпелось отсюда свалить. А теперь появился удобный повод совершить задуманное.

— Думаешь, они о нас, пушечном мясе, заботятся?

— Да задницы они прикрывают!

— Именно. После того, как существа научились обходить «Глушитель Сергия», он стал совершенно бесполезным и неэффективным.

— «Глушитель Сергия»? — удивился я.

— Да. Глушитель интернет-сигнала и вайфая. Его изобрел физик — Сергей Викторович, но твари нашли способ проникать в штабы и укрепления даже если их понаставлено по пять штук на квадратный метр.

— Да. А все заключается в чем?

— Банальный подкоп. У этих вторженцев появилось нечто, что подрывает землю прямо в штабах и ставит там портал на глубине десяти метров. Затем лезут «иммунники», как мы их назвали. У них полное игнорирование «Глушителя Сергия», но их слабость в том, что они живут не так долго.

— Зато их способности заставляют содрогнуться. Они уничтожают глушители, тем самым расчищая дорогу тем, кто идет за ними.

— А за ними идут многие… очень многие!

— Мы никогда за все полтора года не видели такого количества тварей.

Я вспомнил котлован в пожарке и закрыл глаза. У моей любимой не было шансов. Это однозначно. «Черт. Гребаная кольцевая! Моя Малинка просила меня остаться. Умоляла! Я не прислушался к ее мнению и это ее погубило. Бедная! Господи, за что? За что все это? Был потоп, был Садом и Гомора, Была Вавилонская башня… теперь случилось это! Я даже не знаю, как это назвать!»

Автомобиль, в составе автоколонны тронулся и покатился, медленно набирая скорость. Потом его качнуло, и земля задрожала…

— Червяк! — истошно заорал кто-то вне машины, стараясь перекричать шум многих моторов.

Колонна остановилась. Бойцы, не успев погрузиться, вновь спешно покидали автомобиль, передергивая затворы оружия. Мне тоже пришлось спешиться. Когда я завернул за угол машины, я не поверил своим глазам и остановился в нерешительности, как и многие другие.

То, что предстало перед нами, не поддавалось никакому объяснению, пониманию и описанию. В сотне метрах, извиваясь во все стороны, стояло громадным толстым столбом тело гигантского червяка. Его ротовые челюсти-клешни высоко над землей не спеша пережевывали «Урал», от которого осталась торчать только передняя часть. Солдаты, в панике, стреляли из всего, что держали в руках, но плотное бронированное тело не поддавалось ни единому патрону. Кто-то применил РПГ, но и это оказалось неэффективным. Когда дым и огонь развеялись, на черве не было ни царапины, но ему подобное обращение, похоже, не понравилось. Он сплюнул в сторону недожеванные колеса и, издав ультразвуковой писк, от которого все закрыли уши и резко подался вниз, скрывшись под землей. Второе его появление не заставило себя ждать. Гранатометчик скрылся в его раззявевшейся пасти вместе с брошенным рядом мотоциклом.

Я понял, что ловить здесь, кроме угробленной жизни, нечего и, вскочив в открытую дверь «Урала», на место водителя, выжал сцепление и втопил педаль газа. Объехав извивающуюся тушу червя, дожевывающую мотоцикл и гранатометчика вместе с гранатометом, я вырулил на дорогу и прибавил скорости. В боковое зеркало стало видно, что и другие последовали моему примеру.

То ли не хотели возиться офицеры с появившейся из глубины земли тварью, то ли не знали, как с ней бороться, но наше бегство (а иначе и не назовешь), продолжилось. Мы рвались к западному выезду из города. Дорога была пустой, и это играло нам на руку. Я стал ведущим, но знал маршрут следования (карта с разметкой и жирным крестом лежала тут же, на соседнем сиденье) и поэтому не сильно заморачивался в выборе дороги, а ехал по самой короткой, какую знал. Точкой нашей высадки должна была стать застава за городом, в местечке, под названием Красный Бор. Я помнил ее расположение, так как случалось за полтора года бывать там несколько раз.

Окружающая картина пейзажа нисколько не отличалась от той, что пришлось видеть мне вокруг своего штаба и частых поездок до кольцевой. Повсюду разрушенные, развалившиеся постройки; громадные кучи мусора и хлама, разбросанные везде, даже посереди проезжей части; сгоревшие, перевернутые автомобили; разоренные магазины, банки, медицинские центры, аптеки… Все складывалось в ту мозаику, которая неминуемо вела к апокалипсису!

Я давил на газ, смотрел вперед и думал о Маришке… Ничего не изменить. Все останется так навсегда. Человечество вымрет, как ненужный вид. Прескорбный конец некогда вершины эволюции… «Не будет никого… никого, кто бы вспомнил потом и уж тем более описал все, что происходит сейчас. Необратимый процесс истребления!»

С такими негативными мыслями я въехал на территорию Красного Бора, где нас уже ждали.

Штабные офицеры этого форпоста, естественно, были осведомлены о нашем появлении и командовали распределением по части. Так началась моя служба на новом месте, вдали от любимой, которую я так и не смог похоронить, оставив на пир стервятникам и чистильщикам, хотя обо всех трупах и должны были позаботиться так поздно прибывшие на выручку бойцы.

Мы строили, укрепляли, рыли, возводили наспех баррикады и минировали все вокруг. Стремление сделать как можно более неприступной нашу заставу не пропало даром. Активность порталов и соответственно существ, вначале была минимальной и нисколько нас не отвлекала от работ, но с каждым прожитым днем их нападения становились все чаще и чаще, и порой доходили до двадцати за сутки. Складывалось такое впечатление, словно их что-то манило именно в это место помимо интернет-соединений и вайфая.

Наши жизненные ресурсы стали медленно истощаться. В отличие от выплевываемых порталами существ, мы не имели возможности заменять павших бойцов. Складывалась критическая ситуация — повторение всего того, что каждый из новоприбывших пережил в своих частях. А именно полное разорение и уничтожение! «Дежа вю, господа, дежа вю! Скоро некому будет сражаться. Подозреваю, что такое происходит не только в нашей стране, но и по всему миру. Что же это за твари такие? Откуда они взялись?»

В один из затишливых промежутков между тяжелыми боями в нашу часть приехала неизвестная автоколонна без опознавательных знаков. По личному распоряжению генерала их пришлось пропустить и обеспечить максимальную защиту.

Из головной тонированной машины вышел человек в черном плаще, перчатках и очках. Обведя местность глазами, он удовлетворенно кивнул и без слов и приветствий направился к генералу. Его бойцы выпрыгнули из остальных двух машин и длинной большой фуры отечественного производства, и рассыпались по периметру.

Сидя на ящиках с боеприпасами, я пристально разглядывал новоприбывших и старался понять, откуда они, к каким войскам относятся и что им понадобилось в этом месте.

Просидев так около часа, я не продвинулся в своих умозаключениях ни на сантиметр. Из погруженного в себя, полудремотного состояния, меня вывел крик дозорного, стоящего на вышке.

— Портал!

Все в течение нескольких минут заняли оборонительные позиции и стали ждать, глядя на радужный портал, выросший из ничего на пустом месте.

— Еще один! — послышался крик, но уже с другой вышки.

— Здесь тоже есть! — прокричали позади.

— И на юго-западе!

— Северо-восток. Начинает зарождаться!

Я понял, что это конец. Два-три мы отбивали и закрывали. Не так часто, с большими потерями, но уничтожали все и вся, ползущее извне. Но пять! Такого никогда не случалось ранее. Это целенаправленный массовый удар, который должен будет подмять наше расположение, похоронив даже само воспоминание о существовании здесь воинской части.

Время шло. Однако, пока ни одна тварь не появилась из портала. Они явно чего-то ждали. Ждали того, о чем мы даже не догадывались. Это словно играть в ребусы с тем, кто заранее знает все ответы. Проигрыш еще до начала действий или каких-либо маневров.

— Сегодня нам суждено здесь остаться навечно! Так продадим подороже свои жизни! — прошептал я самому себе.

— Иван!

Выбежавший на улицу штабной нарушил молчание, заставив всех обернуться.

— Инструктор Иван Игнатьевич! Вас вызывает генерал. Немедленно!

Посмотрев на бойцов, справа и слева от себя, я встал и быстрым шагом направился к главному зданию, где располагалась канцелярия и сам генерал.

— Атака! Приготовиться к отражению!

Завыла сирена. Раздались первые автоматные очереди. Заработали пулеметные расчеты. РПГ сделали залп… Я поднялся по ступеням и скрылся в здании.

«Должно было произойти что-то серьезное, раз меня вызвал сам генерал, тем более в такой критический ситуации, что сложилась сейчас снаружи!»

Пройдя по длинному, извилистому коридору, до потолка заставленному коробками всевозможных размеров, я оказался около двери генерала.

— Можно войти?

Приоткрыв дверь, я шагнул вперед и остановился, ожидая дальнейших указаний. На неуставное отношение с офицерами уже давно ходили слухи обо мне по всем штабам, но в связи со спецификой моей работы и полученным опытом на это часто закрывали глаза. Вот и сейчас, генерал лишь поморщился.

В комнате помимо нас двоих находился еще один человек — тот самый незнакомец в черном плаще, приехавший на большой фуре. Мне это показалось подозрительным, но я ничем не выразил подобное.

— Боец в вашем полном распоряжении. Делайте все, что вам нужно, если считаете, что это пойдет на пользу нашего общего дела.

Генерал взял лежащий на столе автомат и вышел, оставив нас наедине.

Мужчина, следящий за разворачивающимися на улице действиями, отвернулся от окна, пристально посмотрел на меня, но, не сказав ни слова, прошелся вдоль дальней стены и остановился около другого окна.

Это был человек средних лет, гладко выбритый и аккуратно подстриженный, что с остальными бойцами случалось не так часто. Пиджак, галстук, брюки… Черный плащ висит на стоящей невдалеке вешалке.

— Называйте меня Гид, Иван Игнатьевич. Мы хотим предложить вам одно рискованное предложение.

— Кто это мы? — с подозрением отнесся я к словам стоящего передо мной человека.

— Называйте нас «Корпорация» или же «Агентство». Мы существуем под разными именами и названиями.

— Фирмы-однодневки? Понятно!

— Не будьте так категоричны в своих скоропостижных выводах. Мы являемся государственным проектом. У нас исследовательская миссия. Нашей целью являлось выяснить причину возникновения порталов, выходящих из них существ и способа устранения нависшей над человечеством угрозы вымирания.

— Являлось выяснить?.. Значит, сейчас вам стало что-то известно?

— Да, можно и так сказать. Не спешите, Иван Игнатьевич, всему свое время. Но я попытаюсь вкратце объяснить, что вообще кругом происходит.

— Вкратце?

— Видите ли, пять появившихся и открывшихся порталов — не шутки. Как вы думаете, насколько хватит защитников этого форпоста? Три часа? Два? Порталы, да и тех, кто оттуда лезет не так-то просто уничтожить. Да вы это и без меня знаете. Думаю, это место перестанет существовать в ближайший час.

— Так что же вы хотите от меня?

— Помощи и содействия.

— Всего-то? А с чего вы решили, что я стану вам помогать?

— Разве у вас есть другой выбор? Все, что вы видите, будет вскоре разрушено. Не думаю, что останется кто-либо в живых. Я многое знаю про вас и вашу жизнь и считаю, что вы идеально подойдете для того задания, которое определила для вас Корпорация.

— Вот как?

— Да. Не удивляйтесь! Мы знаем обо всех практически все, что нужно.

Человек взял со стола бумаги и стал читать, быстро пробегая взглядом по строкам.

— Белов Иван Игнатьевич. Так… Родился… В пять лет остался без отца… Окончил школу… Профессиональный лицей… Государственный институт искусств закончил вместе с братом… При поддержке и помощи своего деда поступил на военную службу и продвигался семимильными шагами. С братом были выбраны для исполнения «Главной Операции», но с треском ее провалили. Брата убили при выполнении задания. Вы вернулись в свой родной город, где и находились до недавнего времени, работая инструктором по диверсионному делу. При начале войны и открытии радужных порталов потеряли мать, а потом и любимую девушку. Ее убил потрошитель, если я не ошибаюсь. Потом вас транспортировали в «Крепость», а оттуда вы добрались сюда. И в настоящий момент вам предлагается сделать выбор, который кардинальным образом изменит всю вашу жизнь. Я ничего не пропустил?

Конец ознакомительного фрагмента.