Всё ведёт к принятию себя

Илья Анатольевич Байдецкий

Если посмотреть, то многие процессы в жизни ведутся тупо к ПРИНЯТИЮ и всё.Если посмотреть на жизненные вещи под любым углом, можно реально увидеть, что многое ситуации ведут к тому, чтобы научиться принимать себя/данность момента.От тотального принятия пахнет такой свободой…Не говорю, что нужно сесть и сидеть (якобы принять), а направляю внимание на глубокие вещи внутри себя.Мы все в итоге стремимся к свободе. Всё для свободы, свобода для всех.Она прямо сейчас уже есть.

1. Моя история

Начну с того, что расскажу немного о себе.

Я всегда был трудным ребенком, потому что всегда всего было мало, было частое недовольство собой, неоправданный поиск понимания со стороны окружающих, недостаток любви со стороны родителей, от которых я тоже не получал нужного мне понимания. Я многого боялся, особенно оплошать перед людьми.

В пять лет родители отдали меня на бальные танцы. Помню, что я не хотел заниматься, но… Так хотели те, кто для меня являлся первыми авторитетами, — и я их слушал. У меня неплохо получалось танцевать, но я всегда обесценивал свой труд и свои результаты, потому что постоянно сравнивал себя с кем-то другим.

Воспитание мое строилось на вечных сравнениях с людьми. Посмотри на того-то — ты что, так не можешь? Тебе было сказано сделать так-то, а ты не послушал меня… Ну и т. д. Я не жалуюсь, я говорю как есть, понимая, что родители воспитывали меня так, как могли и умели. Их неосознанность в моем воспитании дала мне как минимум то, что сейчас я могу поделиться с вами опытом как было и как стало, что дает вам шанс получить порцию осознанности.

Мой отец — военный офицер, мама — врач. Отцу больше присуща тирания, а маме — пребывание в чувстве вины. Сами представьте, какое это было воспитание.

Несмотря на это, от отца мне достались такие качества, как ответственность и мужество, а от мамы — нежность и доброта. Кроме того, всеми правильными и неправильными методами у них получилось вложить в меня такое качество, как честность. Я не знаю, как оно у меня осталось, но на сегодняшний день это одно из первых и лучших моих качеств. Я думаю, что Создатель по своему усмотрению оставил это во мне.

С самого садика меня тянуло к девочкам. Тянуло не в плане детской симпатии, это было что-то более глубокое. Как я потом понял, это было вожделение. Сильное чувство, от которого я получал удовольствие. Когда я был ребенком, во мне порой главенствовали инстинкты, и это нормально. А теперь представьте, что они развиваются с самого детства и силы набирают тоже с самого детства. В голове возникает вопрос: а зачем я буду себя винить, когда проявился инстинкт? Да, мы учимся обузданию инстинктов, но никто не знает, как будет за поворотом или как распорядится Бог. Все это говорит о том, что не имеет смысла винить себя в том, перед чем я бессилен, а бессилен я перед чувственным возникновением инстинкта. Но вот контролю над его непроявлением мне придется учиться всю свою жизнь! Вы слышите? Всю свою жизнь!

Помню свой первый бокал шампанского в пять лет. Мне понравилось, но одна часть меня не придала этому никакого значения, а вот другая хорошо запомнила, что расслабление дало мне больше свободы, даже танцевать получалось как будто лучше.

С самого детства я люблю идти на глубину понимания различных ситуаций человеческого поведения. Всегда было странно, как можно жить проще, когда люди живут, основываясь на оценке окружающих, а это далеко не простота, а зависимость.

В школе я чувствовал себя не таким, как все. Чаще получалось ощущать себя каким-то ущербным. И это тоже идет с самого детства. Так зачем же винить себя за то, что так долго вырабатывались (на биохимическом уровне) привычки — именно в неосознанном мышлении, когда мы не понимали многих вещей.

Помню случай, когда во втором классе я украл деньги у своего одноклассника. Была перемена, и у него на дневнике лежали одиннадцать рублей. Мне было очень обидно, что родители не дают мне денег, и я стащил эти одиннадцать рублей, купил себе шоколадку за три пятьдесят, а когда поднялся кипеш, положил сдачу на место. Страх вперемешку с наслаждением и отмщением наполнил меня. На чувственном уровне я получил удовольствие, а вот последствия, выливающиеся в чувство вины, мне не нравились.

Маятник (оценочный) от чувства вины до чувства гордости развивался с самых пеленок. Сделал, как сказали родители, — молодец, не сделал — плохой, и обороты набираются дальше. Проще говоря, ты то слабак/лох, то супербой/сильный. Интересно работает момент воспитания, основанный на сравнениях. Потом ты все больше стараешься угодить. Вот прямо смешно, не правда ли?

Учиться мне особо не нравилось. Насколько помню, я это делал, потому что боялся наказания или осуждения. Я особо не думал, просто делал так, как говорят. Сделаю — только бы не момент ощущения себя хуже других, только не это. Этот страх бетонировался плотно и корни дал сильные.

Я любил только те уроки, где получалось вырываться вперед, побеждать, в общем, испытывать момент удовольствия от того, что я лучший, а остальные смотрят на меня и завидуют. Не буду давать этому оценку, но, безусловно, мотивацией к жизни все больше становилось стремление быть лучше других. Очень хорошо помню уроки русского языка: нам давали задания, и тому, кто ответит правильно и будет в ряду первых, полагалась хорошая оценка. У меня часто получалось выполнять задания первым, я, как сейчас, помню слова учительницы: «Ой, Илюша, ну прямо как метеор!» Я, конечно же, получал большое удовольствие (первый, правильно, хорошая оценка… и там же подключалась мысль о том, что родителям это понравится).

Хочется подытожить этот момент: мой внутренний ребенок, все чаще получая момент осуждения и боли от проигрыша, искал удовольствия в других делах, даже тех, которые мне не были нужны, лишь потому, что у меня частично получалось быть лучшим. А лучшим — это значит то, что, когда я в моменте стал лучше одного-двух людей, мозги уже закидывали меня на Олимп — ну вот прямо никогда вам не найти такого, как я! Такая вот мысленная глупость, не правда ли?

Со временем, конечно же, это все только нарастало. Все больше и больше я становился не собой. Все больше играл хорошего мальчика, только чтобы не попасть под осуждение других.

Переломный момент

Как-то раз в 9-м классе на уроке физкультуры у меня случилась одна неприятность. Урок был совмещен с другим 9-м классом. После занятия мы пошли переодеваться в раздевалку. Один парень (он был местным авторитетом, его многие боялись, и я в том числе) попросил у меня денег. Я сказал, что у меня их нет, и тут я как раз увидел на полу два рубля и показал ему: мол, вон есть два рубля, возьми. Ну ведь деньги же? Деньги. Он же посчитал это за неуважение и начал на меня наезжать. Я испугался. Итог: я должен был ему три тысячи рублей. Ну, вы представляете: моя голова считает его авторитетом, а это значит, что, когда об этой ситуации узнают, надо мной будут смеяться и говорить — лох! А это ой какая боль, ведь мне надо быть лучшим, а тут про поражение будет знать столько людей… После того случая что-то в моей голове поменялось, я стал искать общения с такими, как он. Определенный образ защиты стал еще сильнее. Я стал копировать выходки блатных, слушать такие песни и т. д. Моя голова, раздув такой большой страх, обработала информацию так, чтобы больше этот страх не испытывать.

Понимаете, насколько сильно мозги в первые годы впитывают информацию, которую закладывают родители / родители родителей / воспитатели в детском саду? Понимаете, насколько важно предоставлять ребенку выбор, а не делать этот выбор за него? Понимаете, насколько важно дать ребенку самому понять некоторую боль, а не сюсюкать над ним? Понимаете, насколько важно не сравнивать ребенка с кем-то и тем более не объяснять информацию, основываясь на сравнениях с другими? Вы вообще понимаете, что воспитание, основанное на сравнениях, закладывает в человеке программу на самоуничтожение?

Тем временем образ себя как супербоя все больше развивался, и я все больше терял связь с реальностью. Почему терял, спросите вы? Да потому, что я сам себя не принимал, думая, что обычный Илюша — это лох и, следовательно, надо кого-то копировать, быть на кого-то похожим, чтобы больше не испытывать боль от себя настоящего. Почему боль от себя настоящего, спросите вы? Да потому, что образ мышления был уже построен так, чтобы получать эмоции от одобрения и угождения, а тут восприятие реальности произошло с дикой болью (ситуация в школе). И логично подумать, что быть настоящим персонажем (а это значит взять лучшее от родителей и иметь честность перед собой) — это больше не вариант. Значит, надо выдумать того, кого будут бояться, чтобы испытывать эмоции удовольствия. Естественно, все это было неосознанно.

Лукавый любит использовать человеческую боль так, как ему выгодно, предоставляя выход в разных вещах, но только не в принятии себя. Принятие себя есть принятие в себе Божественного. Мы ведь созданы по образу и подобию. Принятие себя — значит давать всем чувствам быть и проживаться, но не ассоциировать себя с ними.

Переход в мир иллюзии

После того случая в школе мой взгляд на реальность изменился. Я стал больше обращать внимание на тех, кого боятся окружающие. Стал потихонечку казаться офигевшим типом. Стал перенимать их повадки.

Немного позже я окунулся в мир употребления спиртного и сигарет. Первый раз, когда я попробовал алкоголь, я понял: вот оно, то чувство «легкости», которого мне так не хватало. Сигареты же нравились мне из-за состояния головокружения. Я думал, что скоро их брошу, но, посмотрев фильм «Сволочи» и увидев, как главный герой (а он как раз являлся хулиганом, которым мне хотелось быть) делал кольца из дыма, я захотел научиться так же и договорился с собой, что, когда научусь, брошу. Конечно же, потом я не бросил.

Смешивание выдуманного образа себя с сигаретами и алкоголем давало мне массу эмоций, которые все больше отдаляли меня от реальности. Я жил в выдуманном мною мире и думал, что меня видят таким, каким я представлял себя сам.

Образ

Что за образ, спросите вы? Да просто психологическая защита, отвечу я.

Эта защита потихонечку начинает прорастать с момента неправильно прожитой боли, т. е. с детства. С годами она набирает обороты, и в определенный момент жизни эта защита (образ) захватывает мозги так, что те (сформированные от боли) убеждения, которые копились годами, все больше начинают проявляться в поведении человека.

Вот представьте: вам с самого детства импонирует какой-нибудь актер. Вот вы живете, периодически откладываете у себя в голове его повадки и вдруг понимаете, что, если вы будете вести себя так же, как он, вы будете счастливы. Понимаете, о чем я говорю?

Та защита (образ), которую выдают мозги, испытавшие пик боли в моменте, подпитывает иллюзию счастья. Думать, что теперь меня никто не обидит, используя при этом платформу страха, — это как спуститься на сноуборде с высокой горы с закрытыми глазами. Вроде бы радостно, но где упадешь, непонятно.

Годы шли. Я часто имел непонимание, почему не получается в этом образе соответствовать. Т. е. в голове я думал про себя: какой же Илюша хулиган, мол, меня надо бояться. А когда реальность оборачивалась так, что у меня не получалось решить проблемы или я снова ощущал страх перед людьми, я залезал в образ еще дальше. В этом всем мне начали помогать наркотики. В этом — значит все больше залезать в мир иллюзии, но тогда я этого конечно же не понимал. Понимаете, почему люди любят употреблять наркотики, алкоголь, секс, чрезмерное питание, музыку и т. д? А что непонятного? Подумайте с позиции того, что проживать свои чувства (тем более боль) как есть нас никто не учил.

Употребление и выход из этого

Конечно же, этот период оставил свои затыки в голове. Остановил мое развитие. Я как бы жил, но не в реальности, а в выдуманной жизни, а наркотики и алкоголь очень сильно этому способствовали.

Употреблял я шесть лет. Дошел до определенного дна, до определенной боли и больше не мог так жить, но сам я бросить не мог. Были десятки безуспешных попыток бросания наркотиков или алкоголя. А сколько контроля было со стороны родителей… А сколько боли я принес им… Несколько раз мог погибнуть.

Я не сильно тогда был завязан на духовности и Боге, но что-то внутри меня тянуло к этому, и я обратился к Богу. Как-то, поехав за дозой, я встретил человека (он уже давно со всем этим завязал), которого встретить практически невозможно, потому что он не из Тюмени, и тогда я понял: вот он, этот знак свыше. Меня бы и так родители отправили в реабилитационный центр, просто мне повезло, и в итоге я поехал туда осознанно (с желанием).

Пробыл я там почти год. Проделал определенную работу над собой и вышел. Инструменты, которые я там получил, по сей день периодически мне помогают (например, составление плана на день).

И вот я такой выхожу из центра и думаю, что сейчас все будет по-другому, все будет пучком. Но ожидания эти были построены на том, что я видел проблему лишь в употреблении наркотиков и алкоголя, а никак не в себе. Помните про то, как мозги в определенный период жизни перешли на защитный механизм (образ себя для окружающих)? А это та самая проблема, при которой бывало плохо. Ведь раньше-то я это хотя бы чем-то глушил/давил, а сейчас надо было учиться это проживать. Но суть, конечно, не в этом, суть в том, что употреблять наркотики и алкоголь я закончил.

Важные заметки:

• Нельзя воспитывать ребенка на сравнениях

• Лучше давать возможность человеку проживать чувства как есть

• Бог помогает всегда, особенно в тяжелые периоды жизни

• Винить родителей нет смысла, они такие, какие есть. Лучше обратить внимание на то, что хорошего они вложили в тебя

• Боль — составляющая роста. Дар отчаяния позволил мне искать решение проблемы употребления наркотиков и алкоголя

Один из ключей, ведущих к принятию, — быть открытым к боли, а не бежать от нее

Иными словами, нужно узнать себя. И быть открытым в Божественной реальности, т. е. выйти за пределы разума, оставив хотя бы на время свои предрассудки, построенные на мнимом Я.

Задание: найдите в своей жизни те точки/изменения/переходы, где вы не участвовали в процессе изменений и которые все-таки сделали вашу жизнь лучше. Подумайте над тем, что порой мы не решаем в жизни некоторые вещи.