Эра Игры: Возрождение Эрафии

Илья Алексеев

Мир стоит на грани катастрофы: перенаселение, истощение природных ресурсов, политическая напряженность. Чтобы разрешить проблемы человечества, в игру со своими предложениями вступают четыре фракции: церковь, неокоммунисты, реалисты-королевисты и общество «Визитер».

2

Игра

Дойдя до конца света, понимаешь, что свет — лишь волна.

Приняв ванну в своем новом дворце, Владимир обтерся полотенцем, и вдыхая душистый аромат мыла и наслаждаясь им, в таком виде направился в одну из спален. В руках он держал хрустальный бокал, наполненный лучшим красным вином из погреба своих владений. Проходя мимо окон, император наслаждался тем, как в бокале вино играло янтарными тонами, ловя лучи опускающегося за полоску горизонта солнца. Полководец наслаждался свободой не стиснутого железом тела, спеша в свою новую спальню, но не за тем, чтобы предаться сну, а чтобы насладиться видом из своих покоев. Зайдя в опочивальню, Владимир подошёл к одному из окон, выходивших на запад, с улыбкой вздохнул и чуть приподнял руку, рассматривая сквозь напиток заходящее солнце. Оно казалось кроваво-красным, как будто бы символизируя прошедшую накануне битву, мысли о которой не отпускали императора. Он гордился собой, но в то же время ругал себя за свою трусливость, небольшими глотками смакуя сладкое вино. Вдруг ему вспомнились слова графа о том, что тот, якобы, знает его в реальности. Холодные мурашки вновь пробежали по спине Владимира, а живот неприятно скрутило. Но мужчина лишь мотнул головой и нахмурился. Неужели он боится? Вздор!

Думы полководца прервал резкий стук в дверь.

— Войдите, — не поворачиваясь, скомандовал Владимир.

В спальню вошёл Иосиф в белой рубахе до колена, опоясанной кожаным поясом, на котором виднелись ножны с кинжалом.

— Вов, ты бы оделся хоть, — смутился вошедший, закрывая за собой дверь.

— А ты, Йося, жизни меня не учи. Телу после доспехов нужно дать подышать, — говоря это, Владимир поворачивал голову в пол-оборота к собеседнику, а слушая, отворачивался обратно к окну.

— Не против, если я сяду? — Завидев рядом с собой, у стены, плетённое кресло, командир быстро прошёл и сел, не дожидаясь ответа.

— Садись.

— Спасибо, а то я устал, как собака.

— Вина?

— Да, не откажусь.

— Тогда ударь кулаком по двери.

Иосиф с силой стукнул кулаком по деревянной резной двери, из-за которой только что появился сам. Та задрожала, но удар вынесла. Через секунду она приоткрылась, и в проёме показалась маленькая милая девичья смуглая голова. Ее покрывал простой платок, который когда-то был ярким и пёстрым, а сейчас казался блёклым и серым.

— Вина моему другу, — приказал Владимир, и дверь тут же захлопнулась.

— Если у них такие служанки, то какие же у них наложницы — посмеялся командир, расплывшийся в недвусмысленной улыбке.

— Приглянулась? — хитро ухмыльнулся полководец, догадавшись о том, что молодая служанка вызвала у его друга неподдельный интерес. Тот самый, который возникает у разгорячённого подвигами и успехами на войне юноши к молодой прислуге.

— А то, — смутился Иосиф, словно раскрыли его пикантную тайну, которой он гордился, но не решался никому поведать.

— Хорошо, — после нескольких секунд раздумий произнес Владимир, — она будет твоей, придёт к тебе ночью. Только будь любезен, обласкай её. Она еще юная и не знает мужских ласк.

— Уж поверь, обойдусь с ней, как с царицей, — заверил друга командир.

Дверь приоткрылась, и в спальню снова вошла служанка. Её платье, похожее на пыльный мешок из-под картошки, разве что с вырезом для рук и стянутым толстой ниткой в талии, смотрелось на ней несколько безобразно. Но, что удивительно, красоты служанки не скрывало. Опустив взгляд вниз, та подошла к Иосифу, держа немного дрожащими руками серебряный поднос. На нём стоял хрустальный бокал, наполненный вином. Стоило юноше взять фужер и слегка качнуть головой в знак благодарности, как служанка тут же исчезла из виду. Лишь тихо скрипнула дверь.

— Что солдаты говорят? — продолжил Владимир, сделав глоток терпкого вина и просмаковав его необычайно ярко запоминающийся вкус.

— А что могут говорить? Шкуры делят, деньги делят, — Йося последовал его примеру, но даже не попытался насладиться напитком.

— А что война?

— Их война — битвы в постели. Их оружие — деньги, а враги — доступные и не очень женщины. Более им ничего не интересно. Забавно, что любви в реальной жизни они предпочтут потрахушкам в виртуальном. Вроде не измена, а яйца пустые.

— Логично, пожалуй. Но как же эта игра нас всех развратила, — царь поиграл бокалом, растворяя тонкий лучик в красной пучине.

— Оставь свои лекции о морали для реальности. Я не в церкви, да и ты не священник, — возмутился с толикой иронии старый друг. — Куда думаешь войска дальше вести? Или ещё тут посидим? Бабы не все кончились.

Владимир как отстранённый от мира смотрел на горящие кроны леса на горизонте.

— Домой, — ответил он и залпом допил вино.

Командир от удивления аж поперхнулся очередным глотком вина.

— Как «домой»? Что мы там не видели? — Просипел он, откашлявшись.

— Варварские методы мы с тобой выбрали, Йося. Хоть всё и игра, а от вида крови воротит уже.

— И что же ты предлагаешь?

— Знаешь, жил такой монах где-то в тринадцатом веке, Фома Аквинский*. Так вот, он однажды изрек: «Человеку для спасения нужно знать три вещи: чему он должен верить, чего желать и что делать». Поэтому я предлагаю, чтобы народ верил в меня, как в спасителя и избавителя от гнета толстосумов; пусть желает мирового коммунизма, при котором будет у каждого всего в достатке; а делает… пашет в поле и кузнях на благо отечества.

— Это бред, — усмехнулся Иосиф, допивая вино.

— Это вариант, — спокойно парировал Владимир. — Если народу занять руки трудом, а головы — нужной нам идеей, мы сможем пресечь любые народные волнения на корню.

— Вов, это против правил. Ты хоть подумал, к каким последствиям может привести твоя идея? — Открыто негодовал друг.

— Нам, главное, выжить, когда у богатых деньги будем отбирать.

— Робин Гуд хренов, — командир весело усмехнулся.

— Так ты со мной?

— Естественно, — зевнул Иосиф, поднимаясь с кресла. — Не забудь ко мне служанку прислать.

— Не забуду.

— Тогда до встречи, коммуняга, — попытался пошутить он, однако его усталый тон перебил весь эффект от получившейся шутки.

— До встречи.

Иосиф вышел, оставив Владимира одного в комнате. Полководец продолжал смотреть туда, где несколько секунд назад догорел закат, размышляя о предстоявшей революции. Перед его глазами, как на ладони, развертывались картины битв с протестующими, которых было не избежать. И вновь вид крови и ее запах отчетливо возникал перед ним, вызывая рвотное отвращение. Простояв у окна еще с минуту, император вспомнил о данном другу обещании. Подойдя к кровати, он нашёл на полу колокольчик и, взяв его, позвонил. В комнату, слабо освещенную свечами, бесшумно вошла служанка. Она остановилась в трёх шагах от голого Владимира и опустила застенчивый взгляд.

— Да, господин, — тихим голоском произнесла девушка, скрестив перед собой руки и опустив плечи.

Её голос прозвучал неестественно громко в устоявшейся тишине. Это заставило полководца заметно вздрогнуть и даже слегка подпрыгнуть на месте.

— Что же так пугаешь? — Он обернулся к служанке и с толикой недовольства посмотрел на неё.

— Простите, господин. — Казалось, голос девушки сделался ещё более тихим и даже каким-то испуганным.

— Тебе не за что извиняться, — Владимир смягчился при виде божественного трепета девушки перед ним.

— Да, господин.

Односложность ответов служанки начинала раздражать Ильина, что тут же отразилось на его тоне.

— Других слов не знаешь, что ли? — Возмутился он.

— Знаю, господин. — Девушка вздрогнула, как будто бы за словами должен был последовать удар.

— Хорошо, — кивнул император. — Но я тебя позвал за другим. Раздевайся.

Девушка дрожащими от волнения руками покорно скинула своё платье, оголив молодое тело. Широкие бедра; плоский животик, с сексуальной, тонкой прослойкой жира; две упругие груши-груди, с шоколадными сосками — перед ним словно ожила Венера Милосская во всей своей красе. Владимир всегда в равной степени любовался женской красотой, как и возбуждался от неё, поэтому его член поднялся и слегка разбух. Служанка продолжала стоять, вперив свой взгляд в пол и перекрестив руки перед собой, чем неимоверно раздражала Владимира.

— Убери руки. — Приказал он, но тут же осекся, видя как и без того его служанка дрожит, словно осиновый лист.

Девушка покорно развела ещё немного дрожащие от волнения и стеснения руки, оголяя аккуратно заросший пушком лобок.

— Хороша, — довольно протянул Владимир, расплываясь в слащавой улыбке. Приблизившись к служанке, он двумя пальцами поднял её личико за подбородок, однако девушка упорно не хотела смотреть на императора. Тогда полководец чуть склонился к её ушку и, словно своей любовнице, прошептал: — Яви мне свой чудный взор, царица.

Служанка подняла глаза на полководца и ослепила его своим счастливым, но в то же время смущённым взглядом.

— Разве тебе мама не говорила, что девушка прекрасна, лишь когда уверена в своей красоте? — Продолжал Владимир, его голос стал настолько бархатным и тягучим, что девушка смутилась ещё больше.

— Говорила, господин, — тихо произнесла она, смущенно улыбаясь, чем ещё ярче разожгла свою красоту в глазах полководца, для которого как будто бы увеличили чёткость изображения.

— Тогда почему не слушалась её? — усмехнулся Владимир. Но вдруг резко его настроение переменилось. Ухмылка сошла с лица, как будто императора окатили ушатом ледяной водой. — Ты же не человек?

— Человек, — настороженно отозвалась служанка, — из плоти и крови, как и Вы, государь.

— Да, верно, — криво улыбнулся Владимир, пытаясь поймать прежнее весёлое настроение. Но перед осознанием, что столь чудесное во всех отношениях создание — лишь часть программы, все блекло и разговор терял для него интерес. — Таких чистых лебедей сейчас не найти. — Огорченно заметил император и, отойдя от девушки, отвернулся к окну. — Принеси мне вина и ступай к Иосифу. Он тебя ждет. — Сухо бросил он.

— Зачем, государь? — Служанка встревожилась.

— С ним тебе предстоит узнать блаженство пребывания с мужчиной. Иди.

Не понимая, почему настроение императора так быстро переменилось, девушка наскоро облачилась в своё платье и, опустив глаза, покинула спальню.

***

Служанка тихо вошла в спальню, где на кровати её уже дожидался обнажённый Иосиф.

— Я заждался, — радостно улыбнулся парень, предвкушая плотские утехи.

— Вы огорчены тем, государь? — плавно подходя к нему с двумя бокалами вина в руках, она, словно лебедь, плыла в его объятья.

Девичьи глаза хитро блестели то ли похотью, то ли страхом.

— О нет, ожидание лишь разогрело во мне желание скорее к тебе прикоснуться, — шептал Иосиф, задыхаясь от возбуждения, и до предела поднятая эрекция подтверждала его слова.

— Сударь, не могли бы Вы подержать вино, иначе платье мне никак не снять? — наигранно смутилась служанка, опустив глаза в пол.

— С удовольствием! — парень с силой вырвал бокалы из хрупких женских рук. Несколько капель попали ему на кожу и на кровать, но Иосифа этот факт мало заботил.

Служанка томно и медленно скинула сперва одну лямку своего платья, затем другую. Платье спало с неё, обнажив молодое тело.

— Ты прекрасна! — не удержался Иосиф, касаясь губами её живота под возбуждённые девичьи вздохи, а руками обвивая ее тонкую талию. От наслаждения девушка запустила свои хрупкие пальцы в его волосы.

— Давайте все же выпьем, сударь. — С силой оттолкнув его голову, служанка села рядом с ним на кровать и забрала у него один бокал.

Иосиф не успел поднести бокал к губам, как дверь в его спальню сорвали с петель. Та, пролетев около метра, с грохотом упала, оглушив опешивших молодых людей. В комнату ворвалось три охранника в белых рубахах. В их руках уже были клинки, которые, казалось, так остро наточены, что даже взгляда хватало, чтобы порезаться. Двое встали у дверей, третий — в паре шагов от них. Ненадолго всё действо прекратилось, но тут в комнату ворвался Владимир, одетый как и охранники, в одну лишь рубаху.

— Володя, что за наглость?! — подскочил взбешенный Иосиф при виде друга, продолжая крепко держать бокал с вином в покрытой бордовыми пятнами руке.

— Тебе лучше одеться, — спокойно ответил император, подойдя к обнажённому приятелю.

— Ты меня сейчас секса лишил! И должен будешь ответить за это! — Красный от злости Иосиф рвал и метал.

— Тебе лучше усмирить пыл.

— Не усмирю!

— Я тебе жизнь спас!

— Ты совсем дурак?!

— Вино отравлено, — сохраняя удивительное спокойствие и никак не реагируя на нападки друга, продолжал отвечать Владимир, смотря то на своего командира, то на служанку.

— Пусть хоть тысячу раз отравлено! Я уже несколько дней женскую грудь в руке не держал! — Продолжал бесноваться Иосиф.

Казалось, ничто не сможет унять разбушевавшегося юношу, но Владимир внезапно нашёл нужные слова:

— Я тебе пришлю самую прелестную свою наложницу. — Поспешил успокоить он разбушевавшегося друга, готового броситься на него с кулаками. — А теперь в темницу изменницу! — отдал приказ император верным солдатам.

Те ей быстро и умело связали руки за спиной и забрали у Иосифа вино. Служанка лишь покорно опустила голову, не сопротивляясь. Ее дразнящее мужское эго спокойствие раздражало, словно в ее маленькой голове уже теснился очередной план мести своим обидчикам, о котором она умело умалчивала.

— Стойте! — твёрдым голосом остановил их Иосиф, когда те хотели увести служанку.

Владимир удивленно посмотрел на друга, не понимая его хода мыслей.

— Твое же вино также было отравлено, верно? — шепотом обратился командир к другу.

— Верно.

— И моё тоже. Теперь же её руки связаны и клинка у неё нет. Она не опасна. Так дай же мне за нас двоих ей отомстить? А после я её лично уведу в темницу.

Владимир усмехнулся.

— Ладно, мститель, — с трудом сдерживая смех, он улыбнулся так широко, как только мог, обнажив передний ряд зубов. — Отпустите её. — Громко отдал приказ император. — До утра управишься? — он вновь перешёл на шепот, обращаясь к Иосифу.

— Да, Володь, спасибо.

Владимир вслед за охраной вышел из комнаты, когда его окликнул Иосиф и подбежал к нему.

— Володь, а как ты догадался что она решила отравить меня? — Шёпотом поинтересовался он.

— Это было не просто, — улыбнулся император, его все ещё продолжала веселить ситуация с оконфузившимся другом. — Во-первых, она хорошая актриса. Я даже было поверил, что она бот, но девочка замахнулась сразу на двух очень жирных зайцев. Решила отравить и меня, и тебя разом. Во-вторых, яд придал вину багровый цвет. В-третьих, у меня «просыпается чуйка», когда меня хотят отравить, — только дошедших до Владимира ядов с едой и напитками насчитывалось больше десятка, а тех, что не попали на стол и вовсе перевалило за сотню. — Если бы она только тебе подсыпала отраву в вино, то на утро выносили бы твой холодный труп вперёд ногами. А так, считай, тебе повезло.

Иосиф напряжённо слушал друга, словно ища в его словах какой-то тайный смысл.

— Иди уже, мститель. Тебя дама заждалась, — снова усмехнулся Владимир, похлопав друга по плечу.

— А дверь? — Возмутился командир, рукой указывая на выбитую с петель дверь.

— Утром пришлю к тебе мастера. — Бросил император, поворачиваясь к Иосифу спиной.

— А сейчас как быть?

— Не кричите громко, люди спят. — Пошутил он и, посмеиваясь над другом, ушёл.

Зайдя в свою спальню, император продолжал смаковать последнюю шутку, скаля передние ряды зубов. Скинув рубаху, он упал на кровать, даже не удосужившись откинуть одеяло в сторону, потому что в воздухе стояла приятная свежесть, — недавно прошёл дождь. Не мучая себя более дурными мыслями, Владимир сладко задремал.