Мой личный Монстр, или Чувства на грани

Илона Шикова, 2020

– Ты не забыла, дорогая, что должна мне? – мой когда-то лучший друг, теперь вроде как враг за руку схватил, притягивая к себе. – Не забыла, – я процедила сквозь зубы, в глубине души желая ему провалиться сквозь землю. – Но подставлять Давида не буду. Уже не смогу. Слишком много личного. По крайней мере, с моей стороны. А вот что думает обо мне Давид? – Тогда я тебя уничтожу! – рычал этот нелюдь, и я поежилась. Он может. И точно сделает. Как же теперь мне выпутаться из этой ловушки? – Я не смогу… – Он когда-то меня унизил, а теперь я хочу его с дерьмом смешать! – выдал мой собеседник и улыбнулся. Со злостью и лютой ненавистью. – А ты мне в этом поможешь… “Не-ет!” Давид меня возненавидит…

Глава 17

Кажется, у них это входит в привычку — Давид двигается вперед, а девушка отступает назад. Правда, сейчас опасно малышку провоцировать, в обеих руках чашки с кипятком дымящимся. Вряд ли решит плеснуть мужчине в лицо, слишком уж напугана, чтобы рационально думать.

— А даже если и есть, тебе-то какое дело? — ну вот, запугать не получилось. Девочка точно прошла суровую школу жизни. Нервничать не перестала, только вот страх мгновенно испарился.

Зато в глазах заполыхал огонь. Если не ненависти, то злости уж наверняка.

— Хочу понять, что ты за птица, — Давид прищурился, на что Ирина в ответ лишь фыркнула.

— Сорока устраивает? — решительно сделала шаг вперед, затем другой. Даже слегка плечом мужчину задела, чтобы в комнату зайти.

Взял моду запугивать — пусть валит к себе в мотель и там своих баб страшилками пугает. А так же вопросы им на засыпку задает, а с нее хватит.

Что за мужики пошли? Чуть что, сразу то угрожают, то запугивают.

Натерпелась уже. Достали!

— Почему соро́ка? — Давид лицезрел спину девушки, пока она чашки на стол расставляла.

— Люблю все блестящее! — резко повернулась к своему собеседнику лицом. — Еще вопросы будут?

— Что с Виктором?

Снова занервничала, но сейчас, по всей видимости, готовится правду сказать.

Хотя бы часть, и то достижение.

Как же с ней сложно, с этой Малышкиной. Фамилия смешная, да и девчонка ничего. Нравится Давиду — такие смелые ему еще не встречались. Врет много, точнее, не договаривает, но это мужчина исправит в два счета, а пока…

— Зачем он тебе? — подняла печальные глаза на своего собеседника, видимо, тяжело ей дается разговор о близком человеке.

— Сразу скажу, лично не знаком, — Давид подошел к девушке чуть ли не вплотную. — Малыш — легенда мотогонок. Каждый второй пацан мечтает стать таким же чемпионом, как он. Мы все не отрывались от телека, когда Виктор Малышкин участвовал в мировых чемпионатах. И нам очень важно…

— Брось ты, — Ирина махнула рукой, перебивая Давида с кривой ухмылкой. — Всем пофиг. Его списали, понимаешь?

— Ира…

— Открестились! — заорала, что есть мочи, видимо, выпуская наружу всю ту боль, которая долго время грызла девушку изнутри. — Живого человека отправили в утиль! И никому! — она ударила мужчину кулаком в плечо. — Нет! — повторила свои действия, правда, уже слезы лились градом по лицу. — Никакого дела…

Последние слова прошептала, уткнувшись лицом в грудь Давида, и он не выдержал. Прижал к себе, гладя по голове и давая малышке возможность выплакаться. Иногда это помогает. Почти всегда срабатывает.

Боже, девочка моя, сколько же ты пережила за свои двадцать два года? Неужели нет никого рядом, кто бы помочь мог в трудную минуту? Одна. Наперекор судьбе.

Твою мать, почему жизнь так несправедлива? А тут еще Давид со своими предъявами — да пофиг, почему она соврала. Может, деньги срочно нужны были, а задерживаться не планировала. Или еще какая причина, только сейчас это абсолютно не важно.

— Не плачь, — Давид водил пальцами по волосам девчонки и даже на каком-то странном и необъяснимом автомате целовал ее в макушку. Просто хотелось дотронуться.

Даже забрать часть той боли, что так глубоко сидела внутри этой молоденькой девчушки. Вряд ли поможет, но тянуло Давида к Ирине с неимоверной силой.

— Не буду, — она начала ерзать в его объятиях, хлюпая носом. — Отпусти, я в порядке.

В коридоре раздался громкий стук в дверь, а после и не менее громкий голос старухи:

— Да иду я, иду! — пауза, лязг замка, а после удивленное: — Ой!

— Добрый вечер, — знакомый мужской голос заставил Давида повернуться лицом к двери в коридор. — Мне бы Давида Натановича.

— Кого? — неподдельное удивление в голосе бабули, вызывающее усмешку на губах мужчины.

— Я сейчас приду, — еще раз поцеловал Иру в макушку и вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. — Это ко мне! — крикнул, чтобы пожилая женщина повернулась к нему лицом. — Извиняюсь, что не предупредил.

В несколько шагов пересек коридор, забрал у топчущегося на месте Андрея пакет с едой и два торта, а после даже закрыл за водителем дверь. Победоносная улыбка на пол-лица, разворот, и удивленная старушка. Мимо этой точно даже мышь не проскочит.

Вот он, источник нужной Давиду информации. Сейчас бабуля все тайны Мадридского двора выдаст.

— Это вам, — протянул торт, а старушенция лишь взглядом за движением руки Давида проследила. А после снова уставилась на мужчину.

Конец ознакомительного фрагмента.