ПИСЬМА НА ТОТ СВЕТ

Израиль Лейбович Шниперсон

Письма любящего мужа к покойной жене. Всё в книге основывается на реальных событиях, происходивших в 1986 – 1994 гг..Имена действующих лиц изменены.

Письмо десятое

8 июня 1986г.

Здравствуй родная!

Вот тогда 29 мая прервался вроде ненадолго, а по сути прошло уже 10 дней. Я по своей натуре, видимо, скрытный человек — не хочу, что-бы кто-то знал что я увлекаюсь, такого рода перепиской. Потому не всегда могу писать, когда хочу: ведь у меня живет Иван, сегодня. А он всё время мотается взад — перед и я либо прерываюсь печатать, либо, вообще, откладываю. Такая форма мне не нравится — теряется мысль, нет энтузиазма.

4-го июня вернулись наши путешественники Виктор с Аленой.

Сейчас дважды в неделю совершается прямой рейс Х — Одесса. Вот они таким рейсом приехали — прилетели. Но не обошлось без казусов. По расписанию самолет должен был прибыть в 20 ч. по местного времени, но в Ч, где он совершает посадку, при взлете у него загорелись покрышки, — вынужденная остановка. Обошлось благополучно — погасили покрышки, самолет не горел. Виктор говорит — виноваты механики, из самолета на покрышки подтекало горючее — капало, Виктор сам видел, ну а при. взлете из-за нагреве баллонов они загорелись.

Как бы то ни было а прилетели она не в 20 ч, а 23—35 ч., пока высадили было уже к 24 часам. Иван отказался встречать, лег спать, ну а Нина извелась. Алёна и Виктор выглядели поздоровевшими, довольными. В Одессе жили у Софы. Она искренне была им рада, они это чувствовали все время. Я опасался, что они будут ей в тягость: ведь возраст и привычки одинокой женщины все это надо учитывать, а я опасался, что у них может не хватить должного такта, в общем все было хорошо, познакомились с Сеней и Олей, те приглашали гостить, отдавали им свою квартиру, а сами сейчас перебрались на дачу, которая на 12 станции, у моря. В общем все хорошо. Завезли меня домой на такси, сами укатили к себе. Договорились на следующий день встретиться но не получилось, Алёна занемогла, у Виктора, как всегда самые неотложные дела и ему не до посещений отца — да собственно зачем?, ведь виделись и то ладно. Алёна на второй день выехала к Люде забирать Родиона, должна вернуться 9-го. А Виктор так и не приехал. Я все ждал, когда он сообщит о дате выезда — молчит. Он должки был 6-го. взять билет на Охотск.

Короче 7-го я не выдержал поехал сам к ним (по секрету говоря, опасался что он. выпрягся) Опасения были напрасны — он попросту занемог и лежит непробудно на диване. Он извинился, что не смог прийти помочь готовить машину к техосмотру — ведь такой"фор — мажер». Я к нему претензий не. мел на этот счет, заведомо зная, что в такого рода делах, обязательно случиться какая либо помеха, которая не даст выполнить обещания. Так и на этот раз — не сомневаюсь, что уважительных причин будет более чем достаточно, что-бы избежать такой тяжелой доли.

За это время у нас произошло еще одно событие:1-го июня я и Нина, вместе с Тотошкой, собрались утром в Южный микрорайон на рынок за картофелем. Картошку не купили, не было ее там, возвращались экспрессом №25. Он делает всего одну остановку на Судоверфи. И там при выходе пассажиров Тотошка выскочил, дверь закрылась, автобус тронулся и мы ничего не могли сделать.

Этим же рейсом Нина вернулась на Судоверфь, но там уже Тотошки не оказалось. Ездили после этого еще несколько раз, затем еще и в понедельник утром я вновь поехал за картофелем, остановился на Судоверьфи никаких следов. Значит нё судьба — потерялась собачка. Было обидно, что собачку с собой взяли вопреки предложений Нины — она не хотела с ней в дороге возиться. Во всем плохо — не уследил за собакой. Тут вспомнилась история Зины с Беком, как он потерялся в Москве на электричке. Самое интересное — конец — каким путями но Тотошка в понедельник к вечеру явился «не запылился». Сколько было радости! Нас дома не было, Мая его накормила, он дождавшись нас сразу был подвергнут санобработке — купали. После чего завернув его в подстилку дали ему отдых. Он заснул так основательно, что ночью уписался — устроился на кухне. Ведь не просился пашивец! Видимо это было мне в отместку. Не теряйте меня! Вот так!

Плохо у меня получается с Иваном. У него совершенно атрофировано благодарности, ответственности за обещания, можно сказать-эгоист. Все время ломаю голову, что мне делать, что бы он занялся чем либо интересным, не придумаю — велосипед сломался — сломалась ось педали — брак завода, паспорт он куда то задевал, а то можно было — бы по гарантийному ремонт у, не может сыскать. Пытаюсь привлечь к автомашине, даю ему руль (это он с удовольствием!),а вот на просьбу помочь подготовить авто машину к техосмотру — извините!, нет делания. Пытался ввести санкции — лишить его возможностью пользоваться магнитофонами, так он самовольно их включает, причем, я его предупредил, что — бы он не трогал магнитофон, до тех пор пока не заслужит поощрения, спрятал шнур и штепсельную вилку, так он нашел! Это — же прямо искусство — уметь находить. Сейчас я запер на замок и магнитофон и шнуры и пр. Так он обиделся. Вместо того, что бы извиниться за самоуправство — обиделся. Сегодня отказался завтракать, напился чая с пряниками, и ушел. При этом не спрашивает разрешения, не говорит куда. Подружился с Виталькой (вспомнишь невольно Виктора, того все время тянуло на тухлятину) он для него авторитет. Мне же он сказал что Виталька лупит отца, когда он пьян. А Виталька вымахал в здоровенного парубка, так, что отлупить может. Вот такой источник или образец ему авторитет. Со мною не считается. Сейчас ломаю голову, как же мне его приблизить? В общем, отливаются нам ягодки тепличного воспитания.

Как то на днях звонила Елена, беспокоилась где Иван-он ей обещал помочь огород вскапать, и не пошёл. Хотя я ему говорил, что матери видимо надо помочь. В ответ он сказал, что сейчас мать должна

дома сидеть, придут промывать батареи. В частности выдумок, солидных причин для неделания-он неистощим, как и папа. У того это не плохо получается. Откровенно говоря, он мне в тягость. Мало того, что требует уход и нечего не хочет делать, так ещё действуе на нервы капризами.

Все мои мысли заняты как справиться с Иваном? Мне это совсем ни к чему. Предлагал ему оставить меня в покое-куда там! Ему со мной хорошо. Ничего не делать, на всём готовом. Никакого режима и никакой ответственности. Ни в лагерь, ни в гости к Виолетте ехать не хочет.

Вот так — прибился к деду, сел на шею и еще выкаблучивается. Боюсь, как бы не наделал какой бы беды.

Ну ладно, хватит плакаться!

Заболтался родная, целую, вой Л.