Вечно Алая

Изабель Ронин, 2017

– Алая, – прошептал он, – знаешь, что я чувствовал, когда ты ушла от меня? – Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Эмоции – нежность и напряжение, которые там увидела – сдавили мне горло. – Я чувствовал себя полностью уничтоженным. Ты сломала меня. И я был зол, но, когда вижу тебя, вся моя злость вдруг куда-то исчезает. И мне было больно, но любовь всегда идет рука об руку с болью, так ведь? Алая, все-гда, когда ты разбивала мне сердце, затем ты собирала его заново. И каждый раз мне становилось лучше, чем было раньше. Итак, – он обхва-тил мое лицо руками и погладил большим пальцем по щеке, – уничтожь меня.

Глава 6

Вероника

Мы снова приехали на пляж. На часах было чуть за полночь, и вокруг никого. Будто это место весь день дожидалось именно нас.

И именно этой секунды.

Мы лежали на песке, постелив то одеяло, которое брали с собой в самый первый раз. Казалось, это было очень давно. Тогда он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись.

Но не сегодня.

Я повернулась на бок, чтобы видеть Калеба. Его глаза были закрыты. Из-за ветра локон бронзовых волос опустился ему на лоб, и мне захотелось немедленно вернуть его обратно на место.

— Калеб, я скучаю по тебе.

Никакого ответа. Его глаза были закрыты, но я знала, он меня слышит. После этих слов у него перехватило дыхание.

Я причинила ему сильную боль, и, возможно, он все еще на меня злится. Но пусть лучше ненавидит меня, чем я буду ощущать лишь холод в ответ.

Я должна была все объяснить. И рассказать, что на самом деле чувствую.

Собрав волю в кулак, глубоко вздохнула.

— Всю жизнь мне приходилось упорным трудом добиваться того, что мне нужно. Чтобы находиться там, где я хотела. Мне приходилось быть сильной — сильнее многих. Потому что я должна была это получить. И я закрылась ото всех. А почему бы и нет?

Я перевернулась на спину и посмотрела в темное бархатное небо, где увидела яркий желтый месяц и звезды, которые сияли, словно бриллианты. Это было очень красиво и под звук разбивавшихся о берег волн приносило глубокое умиротворение. Но не мне. Внутри у меня бушевал шторм.

— Люди — эгоисты, — продолжала я, — им всем что-то от тебя нужно, а когда они это получают, исчезают. Поэтому я никогда ни к кому не привязывалась. Но потом… потом встретила тебя. Ты заставил меня что-то почувствовать. Благодаря тебе я смогла позволить себе то, чего никогда не позволяла раньше. И это испугало меня. Испугало очень сильно. Поэтому я и не поверила тебе. Не разрешила себе поверить. Каждый раз, когда чувствовала, что привыкаю к тебе, пыталась это прекратить.

— Почему? — спросил он тихим низким голосом.

— Потому что… глупо надеяться на невозможное, и это может ранить. Разве такая, как я, нужна такому, как ты? Все, что у меня есть, — это чемодан грустных историй и разбитое сердце. Я выстроила высокие стены, которые было невозможно сломать, и никому не разрешала входить. Но сквозь трещины в этих стенах… почувствовала твое тепло. Как ты узнал, где меня найти? — мой голос дрогнул. — Никто и никогда не пытался меня искать, Калеб. Никто не оставался так надолго, чтобы хотя бы попытаться, — я почувствовала, как слеза скользит по моей щеке, — никто, кроме тебя.

Я села, согнув ноги в коленях, и прижала их к груди, а затем опустила голову. Поняла, что он тоже сел и придвинулся ближе.

— Я не поверила, что ты что-то чувствуешь ко мне, — призналась я. — Испугалась. Все время ждала, что ты меня разочаруешь. Как и каждый до тебя. И думала… думала, что со мной что-то не так. Что во мне чего-то не хватает. Или того, что есть во мне, не хватит, чтобы заставить тебя остаться со мной, потому что когда-нибудь тебе станет скучно и ты уйдешь. — Я всхлипнула. — Всю жизнь отец внушал мне, что это я во всем виновата, что все наши неприятности — моя вина.

Я проглотила слезы. Не собиралась говорить об отце. Не знаю, зачем вообще о нем вспомнила.

— Хотел бы я, чтобы он прямо сейчас оказался здесь, и тогда я бы смог хорошенько ему врезать, — сказал Калеб, — чтобы ему стало намного больнее, чем тебе.

Я слышала в его словах злость. На секунду он замолчал, и я поняла, что его дыхание замедлилось — он пытался успокоиться. Когда снова заговорил, его голос звучал уже мягче.

— Алая, — прошептал он, — знаешь, что я чувствовал, когда ты ушла от меня? — Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Эмоции — нежность и напряжение, которые там увидела, — сдавили мне горло. — Я чувствовал себя полностью уничтоженным. Ты сломала меня. И я был зол, но, когда вижу тебя, вся моя злость вдруг куда-то исчезает. И мне было больно, но любовь всегда идет рука об руку с болью, так ведь? Алая, всегда, когда ты разбивала мне сердце, затем ты собирала его заново. И каждый раз мне становилось лучше, чем было раньше. Итак, — он обхватил мое лицо руками и погладил большим пальцем по щеке, — уничтожь меня.

Пытаясь перестать плакать, я прикусила губу, но, когда он убрал руки, упала в них лицом и дала волю слезам. Он посадил меня к себе на колени, и я обвила его шею руками. Он так крепко обнял меня, что я едва могла вздохнуть.

— Прости, что сделала тебе больно, — произнесла я. — Все, что тогда наговорила, — неправда. Я сказала это, только чтобы себя защитить. Я была эгоистичной дурой. И боялась, что будет больно мне самой. Но, когда причинила боль тебе, это отразилось и на мне. Мы оба пострадали. Я не до конца доверяла тебе, — я всхлипнула. Мои слезы намочили его рубашку. — Прости меня, Калеб.

— Алая, все в порядке. Если бы я мог изменить то, что случилось той ночью, никогда бы не оставил тебя одну. Мне жаль, что я так поступил.

— Ты просто был хорошим другом, а она…

— Т-с-с… тихо. Я сам хочу все объяснить.

Я вздохнула, мои руки еще крепче обняли его. Калеб тяжело вздохнул. Он начал поглаживать мою спину, и мне в тот же момент стало уютно.

— Я уже рассказывал, что случилось той ночью, но я отпустил тебя прежде, чем ты узнала все до конца. Алая, это я подвел тебя, о чем очень сильно сожалею. Я спал, и мы с тобой целовались в моем сне, но, когда проснулся, — он замолчал, все его тело напряглось, — понял, что на мне Беатрис-Роуз. И она сняла футболку, оставшись только в нижнем белье.

Я резко вздохнула.

— Я оттолкнул ее. Мы просто друзья. И мне никогда не нужен будет никто, кроме тебя. Алая, мне нужна только ты.

Он поцеловал мои волосы. Я прижалась щекой к его плечу, словно безмолвно просила продолжать.

— Затем я ушел от нее и вернулся домой к тебе. Знаешь, честность очень важна для меня. Моим родителям не хватило именно этого, чтобы продолжить свои отношения. Я не хотел, чтобы с нами произошло то же самое. Поэтому твой ответ, когда я спросил, доверяешь ли ты мне, очень многое для меня значил. Но я и сам понял, что ты мне не поверила.

— Калеб…

— Тсс… малыш, послушай. — Он подождал, когда я снова смогу расслабиться, и продолжил: — Я позволил гордости и боли руководить мной. И потратил зря столько времени. Мне не следовало уезжать из города. Но я хотел, чтобы ты осознала, как сильно я тебе нужен. Поэтому не возвращался. Ты даже не представляешь, сколько раз и как сильно я хотел приехать домой и умолять тебя вернуться ко мне. Это сводило меня с ума. Но больше я не намерен довольствоваться малым. Мне нужна ты. Вся ты. Ты должна знать. Как ты можешь этого не знать? Ты самый важный человек в моей жизни. Посмотри на меня, — попросил он. Я взглянула него и увидела в его зеленых глазах отчаяние, тоску и боль. — Алая, когда ты ушла… Я никогда не чувствовал такой пустоты внутри. Никогда не чувствовал себя таким потерянным. Мне казалось, ты отрезала часть моего сердца и забрала с собой. Я так сильно скучал по тебе, что мне даже дышать было больно. Я не смог забыть ничего, что было связано с тобой. Я не могу забыть, как твое тело прижимается ко мне. Не могу забыть нежные вздохи и быстрое биение твоего сердца, когда я к тебе прикасаюсь. Не могу забыть твою руку в своей руке. Не могу забыть выражение уязвимости в твоих глазах, которое ты скрываешь ото всех, кроме меня. И я скучаю по всему этому. Скажи, разве я мог в тебя не влюбиться?

Я притихла, ожидая, что он снова заговорит. И хоть я и боялась услышать продолжение, но в то же время страстно этого желала.

— С того момента, как я впервые тебя увидел, ты полностью завладела мной. Моим телом, разумом и душой. Забирай все. Это все твое.

— Калеб.

— Я сам выбрал себе клетку, — произнес он хриплым от нахлынувших эмоций голосом. — Я выбираю тебя. Я добровольный заключенный, приговоренный всю жизнь любить тебя.

Он взял мое лицо в свои руки и посмотрел искренним взглядом в мои глаза.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

Мне показалось, что что-то вдруг щелкнуло, будто последний кусочек пазла встал на свое место.

— Я люблю тебя, Калеб, — успела прошептать я, прежде чем его губы накрыли мои, и он поцеловал меня при ярком свете луны.