Вечно Алая

Изабель Ронин, 2017

– Алая, – прошептал он, – знаешь, что я чувствовал, когда ты ушла от меня? – Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Эмоции – нежность и напряжение, которые там увидела – сдавили мне горло. – Я чувствовал себя полностью уничтоженным. Ты сломала меня. И я был зол, но, когда вижу тебя, вся моя злость вдруг куда-то исчезает. И мне было больно, но любовь всегда идет рука об руку с болью, так ведь? Алая, все-гда, когда ты разбивала мне сердце, затем ты собирала его заново. И каждый раз мне становилось лучше, чем было раньше. Итак, – он обхва-тил мое лицо руками и погладил большим пальцем по щеке, – уничтожь меня.

Глава 10

Вероника

— Ну и как тебе живется с Карой? — спросил Калеб, маневрируя между автомобилями — мы попали в утренний час пик.

— Мне нравится.

— Надеюсь, не очень. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться.

О боже. Этот парень. Я так скучала по нему. Скучала по всему этому. И не понимала, как сильно он нужен мне, пока не потеряла. Сейчас рука Калеба снова была в моей руке, я хотела держать ее и никогда не отпускать. Он гладил мою ладонь большим пальцем, даже не замечая этого.

Прошлой ночью, когда мы гуляли по пляжу, он вдыхал запах моих волос и нежно отодвигал непослушные пряди с моего лица, целовал в плечо и гладил мою руку. Эти маленькие знаки внимания наполняли мое сердце нежностью и заставляли подступать слезы. Раньше я принимала их как должное, но сейчас это было для меня важнее всего на свете.

Я дорожила каждым его касанием.

Я с облегчением вздохнула, и напряжение внутри исчезло.

— Калеб?

— Да, любовь моя?

Все нежные прозвища, которые он давал мне, заставляли мое сердце трепетать.

Окно было приоткрыто, и утренний бриз откинул назад его волосы цвета бронзы, обрамляя лицо. Линии квадратной челюсти и скул были такими отточенными, что мне хотелось провести по ним пальцами.

— В чем дело?

Я моргнула.

— Ты о чем?

Он посмотрел на меня с понимающей улыбкой.

— Может, скажешь, о чем ты думаешь? — произнес он низким голосом. — Или будешь вот так смотреть на меня весь день?

Попалась. Черт возьми!

Я хотела остаться с ним в машине, в этом своеобразном пузыре, где все, что имеет значение, — только я и он. Но реальность уже громко стучала в нашу дверь.

Я раздумывала, что сто́ит рассказать ему, а что нет. Собиралась упомянуть о Беатрис-Роуз, которая, скорее всего, пробралась к нему в квартиру. Я считала, что это мерзко — без разрешения вторгаться в чужую жизнь, и он имел право об этом знать. Но с другой стороны, должна ли я рассказывать ему все? Ведь столько событий произошло.

— В чем все-таки дело? — спросил он, когда припарковался возле дома Кары. — Я умею хранить секреты, — добавил он, поддразнивая меня.

Он поднял мою руку, согнул все пальцы, кроме указательного, и начертил им на своей груди крест в форме буквы «Х», а затем посмотрел в мои глаза пристальным и глубоким взглядом.

— Ты поразила меня в самое сердце, — прошептал он, а потом поднес палец к губам и поцеловал. — Я даже могу погибнуть из-за этого.

Я была на грани гипервентиляции^[3].

— А сейчас ты расскажешь мне свой секрет?

Какой секрет? В моей голове творился полный бардак.

Он посмотрел в окно.

— Не хочу еще раз пережить то, что случилось между нами, — произнес он, а затем взглянул на меня, его глаза были серьезными. — Без тебя моя жизнь была похожа на ад.

У меня перехватило дыхание.

— Это был ад и для меня.

— Значит, расскажи мне, что тебя тревожит.

Не привыкла рассказывать кому-либо о своих проблемах или страхах. Вообще не привыкла кому-то что-то рассказывать. Но это же Калеб. Время, которые мы провели не вместе, помогло понять, насколько он важен для меня. Прежде боялась отдать ему слишком много себя. И сопротивлялась, потому что опасалась, что он уничтожит все, что я дала, а сама я останусь ни с чем — как моя мама.

Но теперь, когда на самом деле узнала Калеба, не хочу ничего взамен.

Он может забирать все — всю меня.

— Кто-нибудь, кроме меня и твоей матери, знает код от квартиры?

— Нет, — ответил он. — Только вы с ней. А что?

— Той ночью, когда я приходила к тебе, видела, как Беатрис-Роуз выходила из лифта.

Калеб тихонько выругался.

— Она тоже знает код. Я давным-давно сказал ей. И вообще забыл об этом, пока ты не напомнила. Черт! Сменю его сразу же, как только доберусь до дома. Она, кстати, в хороших отношениях с охранниками, они ее знают. С ними тоже надо поговорить. — Я видела, Калеб расстроился. Он провел рукой по волосам, а его глаза потемнели. — Она снова доставала тебя?

Я прикусила губу.

Должна ли я все рассказать?

Я так долго сама о себе заботилась. Так долго держала все внутри и сама со всем справлялась, что мне до сих пор было сложно делиться с кем-то своими проблемами.

Кроме того, не хотела жаловаться. Или чтобы он думал, что я жалуюсь. Но это же Калеб!

Маленькими шажками, Вероника. Маленькими шажками.

— В тот раз — нет. А ты вообще был у себя, после того как вернулся из загородного дома?

— Да, был.

— Ничего не пропало?

— Нет, вроде бы ничего, — он нахмурился. — Ты что-то недоговариваешь.

Он так хорошо знал меня.

Я открыла дверь машины.

— Давай зайдем внутрь.

— Можно мне посмотреть твою спальню? — спросил он, как только мы вошли и он снял ботинки возле двери.

Мое сердце бешено билось. Я сглотнула.

— Конечно.

Я шла впереди. Прежде чем открыть дверь своей комнаты, глубоко вздохнула. Не глядя на него, вошла внутрь и сразу направилась к шкафчику, чтобы выбрать одежду, которую надену после душа.

— Я скучал по твоим вещам. Скучал по запаху еды и запаху выпечки, которую ты готовила. Скучал по арахисовой пасте в холодильнике. Все не так, когда тебя нет рядом. Будто бы пусто.

Я повернулась. Он лежал на кровати, положив руки под голову, скрестив лодыжки, и наблюдал за мной.

— Ляжешь ко мне?

Я хотела. Очень хотела, но…

— Калеб, я должна собраться.

— У нас есть время. Не волнуйся, не буду делать ничего такого. Просто хочу обнять тебя. И задать несколько вопросов, — добавил он.

— Что за вопросы?

Он повернулся на бок.

— Ну ладно. Давай в этот раз все будет по-мо́ему, идет?

— Что ты имеешь в виду?

— Знаю, ты хотела мне что-то сказать. Давай скажем друг другу «Двадцать признаний».

— Ты о чем?

— Это игра. «Двадцать признаний». Вместо вопросов будут признания.

Я прищурилась и посмотрела на него. Он только усмехнулся в ответ.

— А что, если мне не в чем признаваться? — поинтересовалась я. Он приподнял брови. — Как насчет «Признание или вопрос»? — предложила я.

— Ладно, договорились, ложись рядом, — умолял он, похлопывая рукой по кровати возле себя. — Я не кусаюсь. Ну пожалуйста! — Он улыбнулся и показал мне ямочки на щеках.

— Хорошо.

Я легла спиной к нему. Он положил руку мне на живот и придвинул мою голову поближе к своему подбородку.

— Мне так хорошо с тобой. Так хорошо, — он вдохнул запах моих волос, а затем поцеловал. — Дамы вперед.

— Нет, ты первый.

Он начал говорить, не раздумывая ни секунды.

— Той ночью в клубе, ну, то есть за клубом, когда я увидел вас с Деймоном, подумал, что ты решила двигаться дальше и забыла обо мне, — его голос стал тихим и мягким.

— Нет, Калеб.

— Думал, вы с ним вместе. Я ждал, что ты подойдешь ко мне, скажешь, что до сих пор моя. Что я до сих пор нужен тебе.

— Ты до сих пор нужен мне. Только ты.

Я почувствовала, что он расслабился.

— Думал, может, ты хотела подойти, но он остановил тебя. Я на полном серьезе подумывал, не избить ли мне его.

Из меня вырвался сдавленный смех.

— Нет, Калеб. Все совсем не так. Это Деймон прошлой ночью написал мне, что ты в клубе. Он сказал: «Приходи и верни своего парня».

— Правда? Ну тогда, может быть, я перееду только палец на его ноге. Теперь твоя очередь, — сказал он нежно мне в ухо.

— Я… — я откашлялась. — Когда ты назвал меня по имени… это ранило меня.

Его рука еще крепче обняла меня.

— Это глупо. Так меня зовут, но ты всегда звал меня «Алая». До того дня ты ни разу не называл меня по имени. И поэтому мне было больно, — я выдохнула. — Твоя очередь.

— Малышка, не грусти.

— Больше не буду.

— Ты навсегда останешься для меня Алой, — он замолчал. — У меня есть вопрос. Сколько раз ты приходила ко мне в квартиру?

Я покачала головой.

— Нет-нет. Этого я тебе не скажу.

— Признайся, я свел тебя с ума.

— Ты, черт возьми, так уверен в себе!

— Ну да. Может, ты уже построила для меня алтарь, нет? Или, возможно, у тебя есть мои голые фотки? Или что-то подобное.

Я засмеялась.

— Только в твоих мечтах.

— Ты приходила не один раз?

Я кивнула.

— Я знал. Если хочешь, могу отрезать для тебя локон волос. Добавишь к своей коллекции.

Когда я ничего не ответила, он осторожно потянул меня за плечо и развернул к себе, чтобы мы могли смотреть друг на друга.

— В чем дело? Я же вижу, что-то до сих пор тебя волнует.

— Я купила для тебя подарок.

Беспокойство в его глазах исчезло, на лице появилась довольная ухмылка.

Я еще больше разозлилась из-за того, что сделала Беатрис-Роуз.

— Я купила его в ту ночь, когда ты повез Беатрис-Роуз домой. И положила на тумбочку возле кровати.

Он нахмурился.

— Я ничего там не видел.

— Знаю.

— Ничего не понимаю.

— Помнишь, я сказала тебе, что видела Беатрис-Роуз в твоем доме, видела, как она выходила из лифта?

Он кивнул.

— На днях мы с Карой встречались с друзьями в кафе. Я увидела там ее и Джастина. У нее в руках была та самая вещь, которую я купила для тебя, — именно та вещь.

Его взгляд стал жестким и холодным.

— Калеб, забудь об этом. Это всего лишь дешевая безделушка. Просто знак внимания. Я куплю тебе что-нибудь другое.

— Нет, — произнес он жестким, не терпящим возражений тоном. — Одно дело — вторгаться в мое личное пространство, но другое — украсть у меня что-то, тем более подарок от моей девушки. Это непростительно. И даже не проси, я этого так не оставлю. Нет.

— Калеб.

— Алая. Ты раньше никогда ничего мне не дарила. Ты правда думаешь, что я мог выбросить твой подарок?

— Этого она и добивается, разве ты не видишь? Она хочет встретиться с тобой, чтобы поддерживать между вами контакт. Не имеет значения, счастлив ты, зол или полон ненависти. Она просто хочет быть рядом с тобой. Она одержима. Поэтому, Калеб, пожалуйста, не надо этого делать.

Он стиснул зубы.

— Я не могу ничего обещать.

— Просто скажи, что ты подумаешь. Это важно для меня.

Он почти незаметно кивнул.

Что же будет, если я расскажу ему все? Он разозлился только из-за этого, а когда узнает, что произошло в кафе, точно потеряет голову.

Я держала его лицо в своих руках, чувствовала грубую щетину на его небритом подбородке и нежно целовала в губы.

— Не злись.

— На тебя я не злюсь вообще.

— Знаю. Но лучше не злись совсем, — я поцеловала его еще раз.

Калеб не ответил. Он все еще был зол из-за подарка. Я продолжила целовать его губы, щеки, нос, пока он не расслабился и не поцеловал меня в ответ.

Я игриво шлепнула его по руке.

— Хорошо. А сейчас мне нужно принять душ. Если хочешь кофе, на кухне вроде бы оставалось немного.

— Я еще тебя не отпускал, — он схватил меня за талию и повалил обратно на кровать. Прямо на себя. — Тебе когда-нибудь говорили, что нужно обязательно заканчивать начатое?

— Калеб, — предупредила я.

— Алая.

Я видела смех в его глазах, а также знакомый блеск, узнав который быстро слезла с кровати, прежде чем он начал очаровывать меня и целовать. Я действительно не могла опоздать на занятия.

Не глядя ему в глаза, схватила сменную одежду и поспешила к двери спальни. Но почувствовала на себе его взгляд и представила недовольную улыбку на его лице. Когда дверь за мной закрылась, мне показалось, я услышала слово «курица».

Я быстро приняла душ и почистила зубы. Волосы не высохли даже после того, как я в течение десяти минут сушила их феном, поэтому пришлось сделать пучок на голове. Я влезла в свои джинсы и надела белый топ с кружевным воротником и кружевным низом, а затем нанесла немного пудры на лицо и накрасила блеском губы.

Все еще чувствовала усталость после бессонной ночи, но душ меня освежил. Когда зашла в спальню, увидела, что Калеб уже спит на моей кровати.

Он лежал на животе, положив руки под щеку. Волосы упали ему на глаза, и я осторожно убрала их, стараясь его не разбудить.

Когда Калеб спал, он выглядел так умиротворенно, вся его неуемная энергия исчезала. От недосыпания под глазами у него были темные круги, но это никак не отражалось на безупречной красоте его лица.

Я поцеловала его в лоб и нежно погладила, затем взяла будильник с тумбочки и завела так, чтобы у него хватило времени собраться и к часу пойти на учебу. Я написала ему короткую записку и поехала в колледж.

* * *

Я сделала глубокий вдох, когда вышла из аудитории. Запястье болело после того, как я в течение трех пар, не останавливаясь, делала записи в тетради, но теперь чувствовала себя уверенной и готовой к итоговым экзаменам.

Чем сейчас занимается Калеб?

На моих губах играла улыбка, когда я искала в сумке телефон, чтобы проверить, писал ли он мне. Не могла дождаться, когда снова увижу его.

Я как раз собиралась прочитать сообщения, но вдруг услышала какой-то шум возле конференц-зала. Когда поняла, что кто-то выкрикивает имя Калеба, адреналин и страх пронзили мое тело, и я побежала.

В ужасе наблюдала, как Калеб схватил Джастина за горло и толкнул к стене. Звук удара эхом прокатился по коридору.

Лицо Калеба побагровело, а зеленые глаза потемнели от злости. Он поднял Джастина на несколько сантиметров от пола. Я видела, как Джастин посинел, он хотел вдохнуть, но не мог. А затем Калеб заговорил тихим и угрожающим голосом:

— Если ты еще хоть раз произнесешь ее имя, ублюдок, я тебя убью.

Примечания

3

Гипервентиляция — интенсивное дыхание, которое превышает потребности организма в кислороде.