Искатель истины

Идрис Шах

Идрис Шах познакомил Запад с удивительным собранием традиционных и современных историй. Их мудрость достигает глубин, недоступных интеллектуальному знанию. Истории эти пользуются широким признанием благодаря своему изяществу и развлекательности, но они также представляют собой искусно разработанные упражнения. Поведение героев в этих рассказах изображает психологические процессы, превращая историю в рабочий чертёж человеческого ума, и направляет читателя к его собственному видению истины, причём делает это способом, недоступным обычной литературе. Роберт Орнстайн.

3

Суфийские истории

Богатый и бедный

Великий законодатель Моисей направлялся к Господу, чтобы получить руководство для своей будущей работы.

Он повстречал по пути нищего, который спросил его:

— Куда идешь, Моисей?

— Я иду на встречу с Богом, — ответил пророк.

— Когда увидишь Его, не скажешь ли, что я беден и не знаю, как улучшить свое положение?

Моисей обещал спросить.

Вскоре он увидел очень богатого человека, который спросил:

— Куда направляешься, Моисей?

— Повидаться с Богом.

— Когда увидишь Его, спроси, что мне делать? У меня и так очень много денег, а Господь все равно продолжает осыпать меня богатствами.

Моисей взялся передать и этот вопрос.

Встретившись с Господом, он сказал:

— Боже! Я пришел к Тебе спросить, как мне продолжить свою работу. И еще мне нужен совет для двух людей, которых я повстречал в пути.

И он рассказал Богу о богатом и бедном.

Ответил ему Господь:

— О, Моисей! Ты спрашиваешь, как тебе продолжить свое дело, но случай с этими двумя людьми, богатым и бедным, показывает, что ты не сделал того, что требовала известная тебе справедливость — отдать бедному избыток богача. Могу ли я поручать тебе большее, если ты не делаешь и того, что должен делать?

Манипулируемый

Широта ума, которую так часто представляют в качестве добродетели, в некотором смысле является высшей формой эгоизма, иначе говоря, она позволяет человеку достигать высот, недоступных всем скупым и недалеким людям. Страх потери и жажда приобретения — эмоциональные стимулы: они служат инструментами для временного возбуждения (столь желанного людям) и одновременно препятствуют продвижению на пути глубокого понимания.

Большинство людей ходят на таком «коротком поводке» у других людей, у собственных идей, у своего окружения, что и не подозревают о существовании какого-либо диапазона переживаний за пределами этого поверхностного уровня.

Персидский поэт Ливаи иллюстрирует это пересказом старинной истории, которая столь же забавна, сколь и поучительна:

Некий купец, возвращаясь из длительного путешествия, присел на обочине дороги перекусить. Он наслаждался едой, предаваясь приятным размышлениям о том, сколько он заработал, и предвкушая радостный момент возвращения домой.

И вот во время трапезы он увидел человека, идущего в обратном направлении, то есть со стороны города. Он поздоровался с ним и спросил, как обстоят дела в их родном городе.

— Все прекрасно, — отвечал тот.

— Ты знаешь, где я живу? Как там моя жена и сын?

— Твой сын чувствует себя прекрасно, а его мать хороша, как всегда.

— А мой верблюд?

— Сыт и здоров.

— А мой пес, он все так же сторожит дом?

— Как всегда верен тебе и ждет твоего возвращения.

Теперь, когда последняя тень беспокойства рассеялась, путешественник вернулся к еде с удвоенным аппетитом. Он даже не предложил другому путнику разделить с ним трапезу, и тот решил проучить его.

Мимо них пробежала газель, и путник тяжело вздохнул.

— В чем дело? — спросил купец.

— Просто я подумал, что если бы твой пес не сдох, он легко догнал бы эту газель.

— Что? Мой пес мертв? Как это случилось?

— Он объелся мясом твоего верблюда.

— Мой любимый верблюд, он тоже мертв?! С ним-то что стряслось?

— Его зарезали, чтобы накормить гостей на похоронах твоей жены.

— Моя жена! Отчего она умерла?!

— Она умерла с горя, не пережив смерти сына.

— Боже мой, сынок! Что с ним произошло?

— Он погиб под обломками твоего дома.

При этих словах купец вскочил, разорвал свои одежды и с криками умчался в пустыню.

Если бы купец разделил свою трапезу с земляком, возможно, ему не пришлось бы пройти через такие ужасные переживания, выслушивая все эти вымышленные истории. с другой стороны, как отмечали некоторые, если бы он не был жаден, он не имел бы возможности увидеть свою реакцию на «новости» из родного дома. И все-таки, не будь он жаден, разве нуждался бы он в такого рода шоковой терапии, хоть она и дала ему возможность пронаблюдать себя?

Дервиш и его желание

Когда человеческие существа наделялись присущими им качествами, ангел приблизился к одному из тех, кому предназначалось стать дервишем, и спросил:

— Чего ты хочешь?

— Ничего, — ответил будущий дервиш, продолжая сидеть в созерцании Истины.

И вот ангел по очереди стал обходить всех будущих людей, спрашивая, чего хочет каждый из них.

Будущий царь сказал:

— Важного положения и пышности.

Будущий крестьянин сказал:

— Работы!

Воин сказал:

— Славы!

И так далее.

Тут раздался голос, который, обращаясь к будущему дервишу, сказал:

— Ты не попросил ничего для себя, и еще не поздно изменить решение. Однако за то, что ты хотел Истины, тебе будет позволено на мгновение увидеть, как люди воспользуются тем, чего они пожелали…

Будущий дервиш взглянул в возникшее перед ним зеркало и увидел в нем королей, преисполненных важности и церемонности, работающих без устали крестьян, непрерывно сражающихся воинов…

И воскликнул будущий дервиш:

— А что же ждет Людей Учения?

Изображение в зеркале изменилось, и он увидел священников, ученых и специалистов всех мастей. Их интересовали мнения, убеждения и образованность. в результате они, конечно же, часто уклонялись от Истины и уводили от нее других.

Будущий дервиш воскликнул:

— Но почему же нельзя искать Знание без мнений, Истину — без одержимости, факты — без личной заинтересованности?

— Существующим типам людей уже поздно дать то, что ты перечислил, — сказал ангел, — поэтому они будут принимать факты за знание, мнение — за просветление, а возложение на себя обязательств — за набожность и добродетель.

— Но как же, — продолжал будущий дервиш, — людям узнать, что Истина — это не мнение, что факты — не знания, а убеждения — не достоинство?

— Когда мнение принимается за факт, этот «факт» не очень-то вписывается в действительность. Когда факты принимаются за знания, человек, который пытается усвоить их, становится внутренне неустойчивым. Точно так же, когда одержимость путают с долгом, возникает ощущение некоторой опустошенности.

— И что же тогда? — спросил будущий дервиш.

— Тогда люди, пытающиеся подменить одно другим, становятся тщеславными, раздражительными и воспринимаются окружающими как мелочные, а те, кто наблюдает их со стороны, начинают искать настоящих знаний.

— Ну, а может ли что-либо помешать людям увидеть недостатки знатоков? — спросил будущий дервиш.

— Только в том случае, — сказал ангел, — когда в самом наблюдающем слишком много собственного тщеславия, эмоций и мелочности.

Делай так, как хотят твои друзья

Некий суфий посетил однажды правителя Самарканда, который заявил:

— Не вижу никакого смысла и никакой реальности в голословном суфийском утверждении «Истина лежит за пределами внешности». Для меня же истина, несомненно, в том, что люди, становясь друзьями, поступают так, как хотят их друзья.

— Не будете ли вы столь милостивы, ваша светлость, чтобы назвать имена трех ваших друзей? — спросил суфий.

— Охотно. Мои друзья: судья Афифи, охотник Кабил и Салим — глава всех купцов.

— Я берусь доказать, что люди не поступают согласно желаниям своих друзей, — сказал суфий, — и на это мне понадобится три недели.

— У тебя есть ровно три недели, но ты лишишься головы, если не докажешь правдивость своих слов! — отвечал хан.

Спустя три недели суфий пригласил хана в комнату, где сидели судья Афифи, охотник Кабил и купец Салим.

— Вот реальная ситуация, и она противоположна вашим представлениям, — сказал хану мудрец, — Афифи поклялся убить Салима, а Салим готов уничтожить Афифи. Кого из них вы поддержите — обоих? Как же поступить в данном случае, чтобы угодить своим друзьям?

— А Кабил? — спросил хан.

— Кабил хочет убить вас. Будучи хорошим другом, вы, несомненно, поможете и ему?

Конец ознакомительного фрагмента.