Свадебные заметки – 2. Часть вторая

Игорь Чубанов

Стихотворная проза жизни с элементами фэнтези. «Настольная книга» исключительно для дамского чтения… либо «психологические измышления тантрического сумасшедшего» для всеобщего любопытства женского.Взаимоотношения людские… вне политики, вне религии: материальность мыслей, чувств экстрасенсорность…Раздел второй: рассуждения Волкодлака Ненавязчивого о свадебно-семейном выборе Анны… Продолжение.

Фотокомментарий №0056

— Из волн орнамент так затейливо с причёской

соприкоснулся словно сходство подтверждая

локонов Ангела «ромашкового рая»

и океанских, не уложенных расчёской,

на радость свадебному дню или невесте… —

шепнула младшая из роз, приникнув к цвету

своей подруги старшей, подражая лету,

что льнуло к розам теплотой дня,

с солнцем вместе…

А старшей розе не до лепетанья младшей:

она в винтажный уголок уж превратилась —

орнаменту узором листьев полюбилась

в отличье от соперницы, слегка увядшей, —

и теперь вправе к прядям Анны прикасаться

нежностью листьев и бутонов ароматом,

цвет лепестков перемешав с сиянья златом,

чтоб Волкодлак даже не вздумал опасаться —

понравится ли стильность рамки как багета,

Аннушке фотоснимку, ставшему картиной?

Крик слов и рифмы стон, сокрытых под личиной,

знаком вопроса замерли вместо ответа…

— Анна шесть длинно-долгих лет с мужем живёт:

ей третьим лишним Оборотень-Зверь не нужен…

Зачем боль памятью всегда надежду бьёт:

«Анна ужасно счастлива с любимым мужем!»

Подумать только… сколько времени прошло:

разум гусиной кожей сердце покрывает…

или во мне кто-то так чувством помогает,

чтоб одиночество быльём не поросло?

Память наказывает Волкодлака следом

видений-образов, когда была другой

та, моя Анна… коей был совсем неведом

страх перед сущностью моей, ставшей иной?

И как по супермаркетам вдвоём бродили,

наряд подыскивая к «мужа» вечеринке,

и как со встречи нашей на базаре-рынке,

Анну до дома провожал, и как просили

её глаза меня — о чём? — поверх дисплея,

когда не ведала она, что видел я…

Теперь у Анны настоящая семья,

а я стал Оборотнем, с каждым днём зверея!

Кто же тогда во мне опять плачем кричит…

будто общаюсь я с чужой, замужней Анной?

Мысль моя стала такой материальной

настоль, что Анна до сих пор рыбой молчит,

в Вуалехвоста самку явно превратившись,

семьи аквариум украсив срочно дочкой?

Жаль, многоточие всё ж обернулось точкой:

исчезло словно по-английски, не простившись…

Красноречивостью строки Зверя безмолвной

ломает сердце, душу вздохом истязая,

взгляд Недотроги из «ромашкового рая» —

нарочно-специально иль того не зная? —

цепью связав меня тантрическо-любовной!