Наблюдатель

Игорь Сунчелей, 2011

На Землю прилетает инопланетное существо — Наблюдатель. Его задачей является скрытое наблюдение за развитием человечества для определения момента времени, когда у землян появится техническая возможность осуществить контакт с родной цивилизацией Наблюдателя. Тогда он сможет вернуться на родину, а его сменит другая экспедиция для установления контакта с землянами. На Земле в целях маскировки Наблюдатель живет в образе человека. Он быстро приходит к выводу, что люди являются крайне отсталыми существами, которым до возможности контакта с другими цивилизациями требуется еще несколько тысяч лет. От этого открытия он очень огорчается, потому что ему придется долгие годы провести здесь в этом скучном месте, вдали от своей родины и друзей. Однако он сильно ошибся…

10. Лицензия «Белой лошади»

Передав Спурлока своим помощникам для продолжения допроса, Плешаков на черном «Мерседесе» с мигалками уже мчался в город Дмитров — районный центр, где находилось ГУВД, выдавшее «Белой лошади» лицензию на работу без камер наблюдения в ресторанном зале. Да, камеры могли бы радикально упростить расследование, будь они установлены, круг подозреваемых в отравлении Сафиуллина сразу бы сузился всего до нескольких человек, а может быть, даже преступник был бы установлен сразу. Но дело было не только в преступнике: видеонаблюдение позволило бы уже «колоть дырки» для второй большой звезды на погонах Плешакова. «Знал ли преступник о том, что видеонаблюдение в зале не ведется? — думал Плешаков. — Вероятно, знал, поэтому и выбрал такой способ убийства, а иначе он осуществил бы задуманное каким-то иным способом». Сейчас им двигало желание разобраться с должностными полицейскими чинами, которые допустили нарушение закона, и наказать их. «Чует мое сердце, кто-то слетит со своего кресла», — злорадно думал он и в предвкушении этого топил в пол педаль газа.

Вскоре он уже сидел в кабинете начальника Дмитровского ГОВД, седого полковника Сергея Маркова. Выслушав Плешакова, который предъявил копию лицензии, выданной его подразделением, и потребовал объяснений, Марков улыбнулся и сказал:

— Ну что вы так кипятитесь, майор, нервные клетки ведь не восстанавливаются, надо беречь себя, а то ведь сгорите на службе! Сейчас я улажу этот вопрос.

Плешаков был вне себя от ярости и еле сдерживался. Редко кто даже в его управлении позволял себе говорить с ним в таком высокомерном тоне, а тут этот полицай… Пусть даже и полковник. Между тем Марков уже кому-то звонил по мобильному телефону.

— Николай Николаевич, добрый день! Сергей Марков из Дмитрова беспокоит, не сильно отвлекаю? Николай Николаевич, тут у меня в кабинете сидит… ммм… майор Плешаков из федеральной службы… Интересуется нашей лицензией «Белой лошади»… Хорошо, хорошо, — Марков закончил разговор.

— Владимир Иванович, — вкрадчиво продолжал он, — вас просили несколько минут подождать, и у вас в голове возникнет полная ясность по нашей лицензии… А пока не хотите ли коньячку за знакомство? — Марков открыл стоявший в углу кабинета старинный глобус, который оказался замаскированным баром, и вынул оттуда бутылку армянского пятизвездочного коньяка.

— На службе не пью, — отрезал Плешаков.

— И я не пью на службе, — поддержал Марков, уже разливая коньяк в небольшие рюмки.

«Так он еще и алкаш, — радостно подумал Плешаков, — приобщим этот факт к делу о его служебном несоответствии…» В этот момент у него зазвонил телефон, по номеру определился генерал Кузьмин.

— Майор Плешаков, — четко представился Плешаков.

— Генерал Кузьмин, — по Уставу отвечал генерал, — Майор, у вас возникли какие-то вопросы по лицензии ресторана… Это неверное направление расследования, сверните с этого пути, ищите в другом месте, подробнее я вам объясню сегодня вечером при встрече. Удачи.

Полковник Марков вопросительно смотрел на Плешакова, тот был весь красный как рак. «Как опустил меня этот полицай! — думал Плешаков. — Кто же его покровители, если ему буквально за две минуты удалось организовать мне звонок от самого генерала Кузьмина?»

— Товарищ полковник, пожалуй, сегодня у меня действительно больше нет вопросов по лицензии.

— Прекрасно, майор, — воскликнул Марков, — за это надо выпить, — и, не дожидаясь Плешакова, выпил свою рюмку.

Плешаков к коньяку не притронулся, сразу откланялся и вышел из кабинета. «Мерседес» с мигалками помчался в Дубну. Плешаков прибыл в «Роснанотех» около трех часов дня. Капитан Таскаев с двумя помощниками заканчивал в переговорной комнате допросы свидетелей. Вчера вечером он провел обыск на квартире родителей Каролины Соловьевой, вместе с которыми она проживала. Ничего интересного для следствия найдено не было. Плешаков позвонил секретарше Мещерякова и попросил аудиенции с ее боссом.

— Владимир Иванович, — перезвонила секретарша, — Андрей Сергеевич примет вас в 17:00, сейчас он находится в «Белой лошади» на поминках Мансура Сафиуллина.

«Опять эта “Белая лошадь”!» — в груди Плешакова заныла свежая рана. Оставалось еще полтора часа, их он решил употребить на составление схемы места совершения преступления. Вместе с капитаном Таскаевым они начертили фломастерами схему зала ресторана на имевшейся в переговорной комнате белой доске для презентаций. «Расставили» в зале столы и начали по протоколам допросов свидетелей восстанавливать, кто и где из них сидел, одновременно ища противоречия в показаниях. Через час схема была в основном готова, больших противоречий в показаниях не наблюдалось. Конечно, имело смысл вызвать человек пять для уточняющих вопросов, но в целом картина была ясна, и она нисколько не приближала следствие к раскрытию преступления. Из схемы следовало, что за тремя столами ужинали никому из сотрудников «Роснанотеха» не известные люди. Подходили они к столу Сафиуллина во время короткого шоу с синим медведем или нет, никто из свидетелей не мог сказать этого наверняка. Приближалось пять часов.

— Продолжайте уточнять схему, — отдал Плешаков приказ капитану Таскаеву и пошел в приемную Мещерякова.

— Проходите, пожалуста, Андрей Сергеевич ждет вас, — сказала ему секретарша.

Плешаков прошел в кабинет, первый раз в котором он был вчера.

— Садитесь, пожалуйста, — пригласил его Мещеряков, — чай, кофе будете?

— Кофе, если можно, — Плешаков чувствовал себя немного уставшим, кофе должен было его немного взбодрить.

— Как идет расследование? — поинтересовался у него Мещеряков.

— Расследование идет, — отвечал Плешаков, — опросили всех свидетелей, составили схему совершения преступления, определили круг подозреваемых. Человек пятнадцать…

«Да, до окончания следствия при таком круге подозреваемых еще далеко», — подумал Плешаков и, чтобы сменить тему разговора, сразу перешел к делу.

— Андрей Сергеевич, следствию нужна ваша помощь.

— Слушаю вас.

— Как вы видите, круг подозреваемых пока достаточно широк. Чтобы его сузить, следствию надо провести следственный эксперимент на месте совершения преступления в «Белой лошади».

— Так.

— Я хочу, чтобы в эксперименте приняли участие все сотрудники «Роснанотеха» и «Белой лошади», которые в пятницу вечером отдыхали и работали в ресторане. Всего это, как мы установили, 45 сотрудников «Роснанотеха» и 15 сотрудников «Белой лошади», вот предварительный список, — Плешаков протянул Мещерякову лист бумаги. — Кроме того, нами выявлены еще 8 членов семей сотрудников «Роснанотеха», которые в тот вечер отдыхали вместе с ними. Все они займут те же самые места, на которых они сидели в день совершения преступления, и мы по минутам восстановим, что же тогда действительно произошло. Мы вынуждены торопиться с этим экспериментом, пока у людей еще свеж в памяти тот вечер.

— Так, а в чем, простите, требуется моя помощь?

— Ваша помощь нам требуется в том, чтобы собрать людей. Видите ли, по количеству участников эксперимента это довольно сложное в организационном плане мероприятие, а во внерабочее время и вовсе нереальное.

— То есть, если я вас правильно понял, вы хотите, — начал Мещеряков, — чтобы я в рабочее время своим Приказом оторвал от работы 60 человек, вызвал с других мест работы членов их семей и всех их отправил в ресторан на ваши эксперименты?

— Андрей Сергеевич, вы меня не совсем правильно поняли, сотрудников «Роснанотеха» было в тот день в ресторане только 45, еще 15 — это сотрудники самой «Белой лошади».

— Хотя ресторан «Белая лошадь» и является дочерним предприятием «Роснанотеха», но там есть свой директор. Что касается самого «Роснанотеха», если у следствия есть такие полномочия, то сами вызывайте моих сотрудников на свой эксперимент, я вам в этом помогать не буду, но и мешать тоже, хотя мог бы. Я тоже двумя руками за то, чтобы преступник был пойман, но только не в ущерб текущим производственным планам. Давайте каждый будет заниматься своим делом — вы ловить преступников, а я зарабатывать деньги для государственного бюджета. Предприятие и так полно слухами об этом убийстве, мне уже задавали вопросы: «А не опасно ли работать на нашем предприятии?» Я им отвечаю, что жить вообще опасно, а в данном конкретном случае спецслужбы разберутся и обеспечат нам условия для спокойной работы. А вы тут со своими масштабными экспериментами… Да после них люди начнут подозревать друг друга и из-за боязни отравления перестанут ходить не только в ресторан, но и в производственные столовые на территории предприятия. Тут уже будет не до работы. А кстати, не этого ли и добивался убийца?

— Ну что же, значит, придется собирать людей на следственный эксперимент без вашей помощи, — сказал Плешаков. — Еще один вопрос, Андрей Сергеевич. Что Вы думаете о мотиве преступления, связанном с попыткой присвоить себе авторство над научными разработками Мансура Сафиуллина? Кто будет назначен на вакантную теперь должность руководителя отделения биологии?

— Чтобы присвоить себе авторство, надо хорошо разбираться в проблематике, над которой работал Сафиуллин, а значит, работать вместе с ним. Знаете, поговорите об этом с прямым руководителем покойного Сафиуллина — Алексеем Истокиным, он лучше знаком с кадровым составом отделения биологии, он же будет и подбирать нового руководителя отделения. Теперь у меня к вам есть предложение, — продолжил Мещеряков, — начальник охраны жалуется, что ваши люди приходят на предприятие без предупреждения, вот сегодня кроме вас здесь было три человека. Я, конечно, понимаю, что они имеют право, но все равно охрана их без моего разрешения на территорию не пускает, мне начинают звонить, отрывают от дел. Давайте составим список ваших людей, которые будут заниматься этим делом, и оставим его на охране, тогда их всегда будут быстро пускать по списку. Согласны?

— Согласен, — ответил Плешаков, потому что с этим трудно было не согласиться, — я сегодня дам список вашему секретарю, а пока разрешите откланяться.

Они попрощались. Сегодня разговаривать с Истокиным было уже некогда — Плешакова ждал на доклад генерал Кузьмин. А пока картинка складывалась неважная. Мотив преступления не ясен. Преступника по горячим следам взять не удалось, записи видеонаблюдения в ресторане нет, обыски в квартирах Марка Спурлока и Каролины Соловьевой ничего не дали. Оставался только следственный эксперимент, на который так рассчитывал Плешаков, но Мещеряков отказался сотрудничать со следствием.

«Да, сегодня Аист уже открыто продемонстрировал, что не хочет сотрудничать со следствием, — думал Плешаков. — А ведь это свидетельствует в пользу того, что он причастен к преступлению, продался, долговязый, иностранным спецслужбам! Ладно, и на тебя материал соберу. Подожди, я тебе перья-то повыдергаю, ощипанный к своим покровителям уже не взлетишь, тут-то я тебя и поджарю».

А пока без помощи Мещерякова Плешаков для сбора людей должен был под роспись вручить каждому свидетелю повестку о явке в ресторан для следственного эксперимента. Вручить минимум за три дня до его начала. Свидетелей собирать можно было только в рабочий день, получалось, что раньше следующего понедельника следственный эксперимент состояться уже не мог. А время шло, свидетели могли забыть подробности того вечера. Хуже того, чтобы эксперимент действительно мог помочь следствию, на него требовалось собрать максимальное количество присутствующих в тот день в ресторане, а реально могло прийти меньше половины, поскольку никаких мер к свидетелям для повышения их явки Плешаков применить не мог. В общем, проведение следственного эксперимента теперь было под угрозой, особенно после той политической окраски, которую придал ему Мещеряков. Оставалась еще слежка, которую Плешаков установил за главными подозреваемыми — Марком Спурлоком, Каролиной Соловьевой и официантом, который устраивал шоу в костюме синего медведя. Но Плешаков был реалистом и понимал, что шансы выйти через нее на преступника невелики. В общем, как бы этого ни хотелось, но следствие принимало затяжной характер. Плешаков оставил всех своих троих помощников в Дубне, а сам поехал на Лубянку.

* * *

Было восемь часов вечера, когда майор Плешаков вошел в кабинет генерала Кузьмина. После подробного доклада о проделанной за два дня работе они обсудили сложившуюся ситуацию.

— Не даст нам ничего этот следственный эксперимент, — высказал свое мнение генерал, — только устроим еще одно шоу, а город маленький, поползут нелепые слухи, прав тут Мещеряков. Что касается мотивов, то, насколько я понял, у нас их пока только два более или менее правдоподобных: происки конкурентов с целью затормозить российские научные разработки и присвоение себе авторства над результатами научных работ Сафиуллина. И в том и в другом случае нам будут нужны комментарии Истокина. Поговори с ним завтра.

Плешаков знал, что если генерал обращался к нему на «ты», то, значит, он был в хорошем расположении духа.

— Еще узнай, кому отойдет наследство Сафиуллина, — продолжал Кузьмин, — надо проработать и такой мотив. Что касается яда, то наш эксперт сказал, что тетраэфирбензол можно достать почти на всех фармацевтических заводах, он является промежуточным продуктом при производстве многих лекарственных препаратов. Возможно, что этот факт говорит в пользу мотива об авторских правах, биологи могли знать об этом.

— Товарищ генерал, а что все-таки с лицензий «Белой лошади»?

— Ах да… Мещеряков был назначен на должность президента «Роснанотеха» около 10 лет назад, именно при нем предприятие достигло наибольших производственных успехов. До него президентом был Степан Матвеевич Рожин, которого правительство сняло с должности со скандалом. Ты знаешь, майор, среди больших начальников дураков ведь не меньше, чем среди обычных людей. Рожин оказался дураком. При нем в «Белой лошади» было не только видеонаблюдение, он распорядился поставить на каждый стол еще и прослушку. С начальником охраны, которого тогда тоже уволили, Рожин договорился, что тот будет снабжать его компроматом на его сотрудников. Ученые, знаешь, тоже любят праздники, выпить, кто-то может и перебрать, развязывались языки, говорили что-то не слишком лестное о Рожине, может быть, и по делу, а может, и нет. Начальник охраны все писал и наиболее интересные записи передавал Рожину. Тот немедленно увольнял, как он тогда называл, нелояльных ему сотрудников. Многие талантливые ученые из-за этого лишились работы. Так продолжалось годами, пока Рожин не уволил за что-то самого начальника охраны. Тот решил отомстить, взял да и принес все эти записи в профсоюз. Скандал был огромный. Рожина уволили и судили, но доказать, что увольнения были напрямую связаны с этими записями, не удалось, могло быть и простое совпадение. Когда президентом назначили Мещерякова, тот с целью стабилизации обстановки в трудовом коллективе заявил, что снимет в «Белой лошади» не только прослушку, но и видео, чтобы люди больше не боялись там отдыхать. Сказал и снял. Незаконно, конечно, но коллектив успокоился, многие ученые вернулись на работу, дела «Роснанотеха» резко пошли в гору. В администрации президента решили закрыть на «Белую лошадь» глаза. Полковник Марков, у которого ты был сегодня, получил приказ выдать лицензию и гарантии услуг «крыши» в случае каких-либо разборок с ней. Сегодня эта «крыша» и сработала.

Плешаков понял, что это была за «крыша». «Сегодня меня клюнула одна из хищных кремлевских птиц, сидящих на дереве за спиной Аиста. Не стану пока рассказывать генералу о своих подозрениях касательно причастности Аиста к этому преступлению. Но только что я выяснил очень важную деталь — видеонаблюдение с зала ресторана снял именно Аист, значит, и преступление планировалось им уже давно».

— А вообще, майор Плешаков, — неожиданно закончил генерал, — чувствую я, что в Дубне мы столкнулись с очень непростым случаем.

Генерала Кузьмина интуиция никогда не подводила.