Блуждающие токи

Игорь Резун, 2016

Земля образца 2068 года. Более пятнадцати лет назад в самом центре Самотлорской нефтяной равнины произошла страшная природная аномалия и эта местность на тысячи километров превратилась в смертоносную пустыню с белым песком, изобилующую опасными природными катаклизмами. Земля давно процветает, на ней царит мир, экология, безупречная стерильность и здоровье – а Аномальная зона преподносить людям сюрпризы. По её границам разбросаны наблюдательные станции, на которых, управляя сложной аппаратурой, дежурят люди. Молодой исследователь Байм работает на одной из таких станций – и периодически замечает странные явления, официально называемые «Неопознанные Биологические объекты». После выхода из строя нескольких датчиков на станцию к Байму посылают наладчика, мастера Махала. Тот появляется, своим видом нарушая все мыслимые и немыслимые законы нового образа жизни» – но важно не это, а то, что с приездом Махала на станции всё идёт кувырком, катаклизм нарастает, а сам наладчик проникает в тайну Байма… Рассказ снабжён большим количеством сносок, облегчающих понимание. Первый рассказ из серии «город Т. О. Т.»

09:44 АТ

Пришли два служебных сообщения из Центра; пришли по защищённому каналу связи и поэтому сейчас они просеивались через две ступени скремблеров, дешифровывались. Please, wait — просил монитор. Хорошо, подождем… Байм, разминая мышцы, потянулся всем телом в эргокресле^[19] — в рабочем блоке всё рядом, как в рубке орбитального дрим-чейзера,^[20] минимализм; включил боковой монитор простой связи — через местную, действующую только в пределах зоны, сеть AreaNetwork, можно с кем-нибудь поболтать, если кто на связи. Конечно, у него не так много друзей, а уж тех, кого он лично видел, вживую — вообще единицы. И к тому же большая часть постоянно занята.

Лу вне сети, наверняка заперлась в лаборатории, провидит бесконечные исследования. Тайзе из Мехико летит 16-м рейсом лайнера Galactic Cabby на Марс, в колонию, тоже вне доступа. С инспектором Лихоимом разговаривать не хотелось: он наверняка испортит настроение. Вот разве что Семён из Второго отряда Гидромеханизации.

Пожалуй, так.

Пока звонок добирался до Семена Штольца, старшего оператора смены, и левел-инвентора — это 4-й кластерный чин! — Байм посмотрел на цифры, бегущие в уголке монитора. Его квота на общение ещё пять часов, на эту неделю вполне хватит. Потом писать отчет об использовании. Это везде… Отчёт и квота, квота и отчёт. По квотам питьевая вода на станции, бумага — отчёт по каждому листу, чёртовы галеты, даже грифель с иридиевым наполнителем и то по квотам. Байм вспомнил часто транслируемые, в самых различных вариантах слова Ван Винкля, голландца украинского происхождения, президента «Самотлор Дистрибьюшн»: «Компания ничего не зарабатывает. Компания только тратит и кормит. Компания работает на благо всего человечества. И долг Компании — строжайшая экономия. Мы не имеем права разбазаривать наше будущее…».

Конечно, мы не можем ничего разбазаривать. В заработке любого человека в Зоне — только 30 % выплат от Компании. Остальное — международные бонусы; да, получают здесь раза в два больше, даже чем строители трансконтинентальных трубопроводов на Ботте,^[21] но Компания ничего не тратит. Точнее, она тратит и кормит, поит и одевает, она экономит…

Видеоизображение Семёна всплыло на экране, как масляное пятно на поверхности воды: сначала не очень чётко, переливаясь, а установившись, так и не набрало ни резкости, ни яркости.

— Хаю, фрэнд! — приветствовало Байма это масляное пятно — Как ты там лайваешь?^[22]

Несомненно, это русский, с чудовищными вкраплениями английского, точнее, уолдспика,^[23] на котором говорили почти все жители Евразийского континента. Еще в колледже преподаватели английского поправляли Байма, когда он говорил «чересчур правильно», сейчас эта манера стала повсеместной.

— Акей, френд! — Байм показал пальцами привычный жест, хотел улыбнуться, мысленно представляя, как будет выглядеть его улыбка, если изображение в модуле старшего смены такого качества, как и здесь… и воздержался — А ты там справляешься? Не устал?

Он едва не добавил «…от трудов праведных», но вовремя прикусил язык, во-первых, Второй закон толерантности, а во-вторых, Семён может и не понять, это уже архаика речи.

Масляное пятно заиграло бликами. Это улыбка. Круглое лицо Семёна Штольца, более всего напоминавшее румяный шар, пришло в движение. Он и сам весь круглый, розовощёкий, лопающийся от внутренней силы, образец здорового человека XXI века…Но Байму не стоит перебарщивать с мимикой.

— Бонус идёт! — радостно пробулькал Штольц — Воркую^[24] помалу. А я себемышку запустил, имэйджишь?^[25]

Байм ответил тем же словом, нехотя; понимая, о чём говорит Штольц, он этого не одобрял и сам никогда не пробовал.

…Зона не жаловала три вещи: пластик, бумагу и стекло. Как нарочно, именно те предметы, которые последнюю сотню лет обильно оставляло после себя человечество в виде использованной тары и упаковки. Впрочем, всё это достаточно спокойно существовало в пределах герметично закупоренных кабин всяческих механизмов, в стерильных модулях станций и рабочих отсеков, но не там, что можно было бы назвать «свежим воздухом».

Оно там испарялось. Полностью.

За исключением стекла; хотя — никто и никогда не видел в зоне ни одного осколка стекла. Ни крупинки. Это при огромном количестве разбитых окон домом в городах, осколках иллюминаторов и стеклах брошенных машин. Оно исчезло — а то, что осталось, превратилось в чёрные, совершенно непрозрачные камешки, будто бы сплавилось, побывало в гигантской печи; это установили сравнительно просто, хроматографическому анализу камешки поддавались — да, силикат натрия с рядом совершенно неизвестных науке примесей. Эти каменья валялись россыпями в Зоне, в некоторых местах. За ним охотились группы контрабандистов — потому что именно эти, золотисто-коричневого цвета окатыши, и называли «молодильными камнями», а по-научному «фунгитом».

Фунгит не растворялся ни в одной из известных кислот; не поддавался воздействию лазера, не горел и ничем не размельчался. Просто с течением времени он распадался без всяких видимых усилий сам, уменьшался в размерах — стремительно, словно обладал какой-то программой самоуничтожения; поэтому и ценился так дорого — срок жизни кусочка фунгита размером с горошину составлял около двух недель…

А еще его называли «универсальной таблеткой». Да! По решению Международного Трибунала по вопросам здравоохранения^[26] он был запрещён, как все несертифицированные лекарства нехимического, внелабораторного производства; но это никого не останавливало. Его глотали, этот фунгит — и тогда можно было заниматься сексом три, пять, семь суток кряду; не спать неделю; обходиться без пищи и воды десять дней. И омолаживать организм, возвращая себе лет десять-пятнадцать, судя по медицинским показателям. Что-то ещё он делал, то ли разглаживал морщины, то ли увеличивал размер пениса — однако это уже относилось более к слухам… а проглотить кусочек фунгита называлось «запустить мышку» потому что при любом УЗИ-контроле приборы начинали пищать, как это напрочь забытое на Земле существо.

— И как ощущения? — спросил Байм, чтобы не обижать Семёна.

— Брависсима! Полный лайф!^[27] Через пару дней холидаю,^[28] нашел приезжую. Арендуем пентхаус в Алешкофф-Сити, будем гулять…

Изображение стало чуть резче: показались контуры довольно большого операционного зала, в котором Штольц сидел за подковообразным столом, контролируя работу пяти бригад на Сосьвинском направлении: это порядка двухсот машин, и полсотни младших операторов звеньев. Ему чуть больше, чем Байму — ему шестьдесят, самый трудоспособный возраст, уже есть опыт, уже построена карьера; шутка ли — старший дежурный смены. Уровневый инвентор, это пожизненная пенсия SDC, которую можно передать детям. Это гарантия замены 99 % органов бесплатной качественной биомеханикой, в случае травмы или болезни — за исключением органов головного мозга, конечно. Это дармовая ипотека для участочка на Kepler-438B в созвездии Лира, она же Элизия: 0,96 по индексу ESI, индексу подобия Земле… говорят, там тёплый и сладкий океан. Участки там идут за бешеные деньги!

А на Земле — уважение. Сотрудники. Статус. Как говорит господин Ван Винкль: «Компания не дает вам больших денег. Но она даёт огромную уверенность в будущем!».

И вот «мышку» запустил… Конечно, одной уверенностью в будущем сыт не будешь. Жить хочется сейчас.

О контрабанде фунгита, и не только его, конечно, знают все. Но она всем выгодна. Инспекторам, полиции, работягам, инженерам и даже таким менеджерам, как Семён…

Штольц оборачивался, смотрел на подчинённых в белых халатах — поголовье их, как стадо тонкорунных овец, паслось на заднем плане, за стеклянными перегородками индивидуальных рабочих кабин. Тугие щёки его горели сытым румянцем; кажется, раньше про такой говорили — «кровь с молоком», бредовая фраза, конечно, как это кровь может быть с молоком?! Молоко — идеальная питательная среда для размножения болезнетворных микробов… Что-то сказал кому-то, непривычно жёстко и зло. Потом повернулся к монитору видеосвязи.

— Мой аккумулят^[29] уже три тысячи чеков. Завтра буду закрывать лэйн.^[30] Слушай, говорят, одну бригаду будут забрасывать к вам, на Юган… я могу мэкнуть таску^[31]…

Байм поморщился. Зря Семён об этом начал!

Последний год у него складывалось четкое ощущение того, что Зона пристально следит за ними, человеками, решившими ступить на её территорию. Слушает их. Странным образом Зона не трогала каналы «защищённой связи» — правительственной и служебной, по которой шли шифрованные приказы, отчеты, донесения, распоряжения и сводки и тому подобная скукота. Но стоило кому-то раскрыть рот и заговорить о Зоне по банальному видеоканалу, как тут же некая сила обрушивалась на говорившего, точнее, на его речь, уродуя её с каким-то особенным цинизмом.

Нет, даже звук не приглох, не зашипел — разве что тембр голоса Штольца стал чуть более квакающим.

— Тот факт… что мой долг… струи тонера в жилом… секторе. Они… имеют определенную производственную… мощность. Расширяет… летом на восточной стороне… автономный. Я буду… быстро и озера.^[32]

Это всё «эффект транслейтера», о котором говорили разве что пилоты космических крейсеров, забирающихся подчас в довольно далекие уголки Галактики; поблизости от чёрных дыр пространство захватывало канал связи и начинало словно быть крутить одну и ту же фразу, гонять её по кругу в бесконечном хаотическом переводе с уолдспика на русский, с русского на английский, с английского на хинди и опять на уолдспик, что полностью уничтожало изначальный смысл. Справиться с расшифровкой такой фразы не могли даже логические программы…

Вот и сейчас: Зона услышала Семёна.

И моментально перемолола его речь в невидимой дробилке.

При этом сам он слышал себя великолепно и даже не догадывался, с каким чудовищным искажением доходят его слова до Байма.

Благодаря тому, что болтовня приятеля на какое-то время стала совершенно бессмысленной — Байм мог позволить себе только кивать, лишь предполагая, о чём говорит Штольц! — он смог отвлечься и посмотреть на основной монитор. Два сообщения из центра оказались, наконец, дешифрованы и, к счастью, высветились на экране на правильном, стандартном русском языке.

Первое представляло собой официальный ответ на очередной запрос Байма о причинах смерти его предшественника, Олави Неримуса, долговязого доброго финна.

Второе сообщало о том, что по рапорту Байма о систематических сбоях в работе датчиков Один и Три, с инвентарными номерами такими-то… в распоряжение дежурного наблюдателя Станции 19/68 направлен апологизированный наладчик номер 2690-055, который прибудет на Станцию ориентировочно…

Если не будет серьезного сдвига, то через три часа.

— Вы знаете, мне нравится… дерьмо серьезно… этой в стиле. Я не могу смотреть верха… на пятый сектор, они… в ряды всегда… рано едут или я…^[33] — озабоченно сообщил Семён.

Байм всё-таки улыбнулся — вымученно и показал пальцами двух рук что-то вроде положенной набок буквы «Т», что означало: приятель, важное входящее сообщение, отбой связи!».

Он соврал: буквально на миг ему стало противно от этого поступка.

Примечания

19

Эргокресло, от сл. «эргономическое» — самопрограммируемое устройство поддержки поз сидящего человека, включает себя контейнер с наполнителем и изменяемыми пространственными параметрами, датчики веса, формы и управляющий чип.

20

Общий термин, по англ. названию космического аппарата, разработанного компанией SpaceDev в начале XXI в., «Dream Chaser» (рус. «Бегущий за мечтой»). Первые корабли такого рода напоминали уменьшенную копию челнока «Шаттл» и активно использовались на околоземной орбите. В настоящее время используемые для патрульной и разведывательной космической службы аппаратыCST-100/110 (Boeing), «Дракон» (SpaceX), «Клипер» (РКК «Энергия-II») называются этим общим термином, представляют собой небольшие аппараты на ионной тяге для экипажей от 3 до 7 человек.

21

Ботта, она же экзопланета HD69830dв созвездии корма. Плотные облака из водяного льда создают атмосферу, близкую к земной, однако большая часть планеты покрыта ледовым панцирем, дуют ураганные ветра; глубоководный мир не исследован и считается потенциально опасным.

22

Искаж. «живёшь», от англ. live.

23

Уолдспик, от англ. world-speak, специальный адаптированный вариант английского языка, разработанный лингвистами для международного использования в 2030-40 гг. Имеет письменные версии на латинице, кириллице и универсальной иероглифике.

24

Искаж. «работаю», от англ. work.

25

Искаж. «представляешь», от англ. imagine.

26

Международный Трибунал по вопросам здравоохранения (МТВЗ) был создан, как подразделение Всемирной организации здравоохранения в 2041 году, на основе комиссий Международного Гаагского трибунала. Карает за «преступления против здоровья человечества и санитарный терроризм».

27

Искаж., анал., «отлично!», от англ. life.

28

Искаж. «отпуск», от англ. holuday.

29

Искаж. «накопительный вклад», от англ. accumulationdeposit.

30

Искаж. «кредит, заём», от англ. loan.

31

Искаж., имеется в виду «устроить спецзадание», от англ. maketask.

32

Искаж. помехами перевода: «Это бригада, которая принадлежит к Управлению гидромеханизации сектора Пыть-Ях. У них особое производственное задание. Она выдвигается на северо-восток с автономной базой. Я возьму быстрый транспорт и могу быть у тебя».

33

Искаж. помехами: «ты знаешь, работа серьёзно высасывает… я не могу уследить за пятым сектором, они всегда идут с опережением графика, но я работаю над собой, я…»