Заслуженный отпуск

Игорь Ревва

Опасное это место – курорты. Отдых даже на самом лучшем из них не обязательно будет приятным. Особенно если там объявятся военные, которым уже нечего терять, которые всего лишились, для которых и сама жизнь уже не важна. Военные, всегда защищавшие свою Империю, отдававшие за неё здоровье и жизнь. Для этих солдат Империя была самым главным, единственным, ради чего они жили. Но чем более ты предан Империи, тем вернее она тебя самого предаст. Просто потому, что империи не могут иначе…

— 2 —

Попадание торпеды можно было оценить с различных точек зрения. С одной стороны, всё обошлось более или менее благополучно и взрыв почти не повредил корпус Имперского линкора «Таран». Но с другой стороны всё было очень плохо, потому что это стоило жизни одному-единственному офицеру, от которого зависело будущее многих. Правда, до самой своей смерти офицер об этом даже и не подозревал. Равно как не подозревали об этом и упомянутые уже «многие» — население третьей планеты Ранзарма. Кроме того, данный случай наглядно показывал, насколько порой бывает опасно слепое соблюдение буквы устава. Тем более что во время выполнения боевых заданий бóльшая часть состава Имперских десантных бригад считала своим почётным долгом послать куда подальше статьи воинского устава, которые казались им лишними.

На линкоре по уставу полагается ходить с оружием. Но положенная офицерскому составу «Кобра» обладала небольшой энергоёмкостью, и в бою оказывалась малоэффективна. Поэтому в бой офицеры предпочитали ходить с «Драконом» — ручным плазменным бластером средней мощности. «Кобры» же болтались на поясе «для красоты».

Но в рубке связи находиться с «Драконом» устав так же запрещал. А с лейтенанта ещё не осыпались шелуха десантных курсов и излишнее уважение к глупым словам, писанным в штабе людьми, никогда не выходившими в космос.

Неожиданная атака на линкор произошла тогда, когда капитан-радист был на совещании в штабе. Подменявший же его лейтенант, не ко времени вспомнив соответствующие статьи устава, схватил «Кобру» вместо привычного ему «Дракона». Кое-как прицепив к поясу кобуру, лейтенант за полторы минуты достиг рубки связи и занял место дежурного офицера-радиста.

Кресла в радиорубке проектировались из соображений прочности и простоты, а не из расчёта максимального удобства. Пристёгнутая же второпях кобура с бластером сводила удовольствие от нахождения в кресле радиста к минимуму. И лейтенанту пришлось расслабить ремень и сдвинуть кобуру на живот.

Через тридцать пять секунд после этого на одной из частот трэк-передатчика было зафиксировано шифрованное сообщение. Не в меру ретивый лейтенант счёл своим долгом перехватить его и расшифровать, полагая, что оно может оказаться сообщением мятежников. Ошибку своего предположения лейтенант понял ровно через восемнадцать секунд после окончания расшифровки — сообщение было из штаба командующего Имперским военным флотом. И ещё через двадцать секунд в линкор угодила торпеда. Маломощная. Против десантных ботов она, может быть, и была бы эффективна, но для линкора она оказалась, словно комариный укус.

Выпустивший торпеду корабль попытался уйти, но орудия «Тарана» не позволили ему этого. Корабль так и остался неопознанным, но большого значения это уже не имело. Выстрел лишь подтверждал, что дольше тянуть с высадкой десанта на планету просто немыслимо.

Лейтенант в этот момент уже собирался покидать рубку — полученное сообщение было чрезвычайно важным, могло в корне изменить ситуацию, и его следовало немедленно доставить командованию. Лейтенант затянул и поправил ремень, взялся за рукоять бластера и развернул оружие таким образом, чтобы увидеть индикатор батареи и убедиться, что «Кобра» готова к выстрелу.

Взрыв торпеды, попавшей в линкор, оказался достаточно сильным для того, чтобы лейтенант покачнулся и случайно нажал на спусковой крючок.

«Кобра» стояла на максимальной мощности, и выстрел разворотил лейтенанту низ живота, выбив из него, помимо завтрака, какое бы то ни было желание, кроме желания избавиться от невыносимой боли.

На крик офицера в рубке связи мгновенно оказались люди. Несчастный случай, произошедший с лейтенантом, отвлёк внимание присутствующих от всего остального. Никто даже и не подумал проверить, было ли занесено в компьютер какое-либо новое сообщение.

Полученное ранение оказалось несовместимо с жизнью, и лейтенант, промучившись ещё две с половиной минуты, отбыл в иной и, смеем надеяться, более лучший мир. Но за двадцать секунд до того корпус линкора «Таран», приписанного к Четвёртой Имперской десантной бригаде, несколько раз подряд ощутимо дрогнул, выпуская из своего чрева двенадцать средних ударных десантных ботов «Акула». И результатом несчастного случая в рубке связи оказалась гибель полумиллиона кассилиан.

* * *

То «занятное», чего с таким нетерпением дожидался Кирк, случилось буквально к следующей партии. К тому моменту в игре принимали участие уже шестеро — гвардеец-кассилианин, прилизанный любовничек ксионийки, шумный и говорливый паренёк, которого сопровождала компания невнятно одетых девушек, ещё какая-то ксионийка, Тайнис и сам Кирк ван Детчер. Гвардеец-кассилианин продолжал проигрывать с упорством, достойным лучшего применения; ксионийке удача улыбалась через раз; шумный молодой человек чаще проигрывал (и тогда сопровождавшие его девушки начинали горестно ему сочувствовать), но когда ему удавалось выиграть, его соблазнительная «группа поддержки» разражалась радостным визгом, перекрывавшим даже музыку в зале; Кирк был единственным из всех, кто если и проигрывал, то лишь какую-то сущую ерунду, зато выигрыши его были потрясающими — перед ним уже громоздилось фишек не меньше чем на тридцать тысяч, и ван Детчера всё чаще и чаще посещала мысль об отставке и азартных играх в качестве дальнейшего средства к безбедному существованию. Что касается Тайнис, то она лишь делала вид, будто играет. Фишками Кирка совершенно не злоупотребляла, проиграла около сотни кредиток, не больше. Азарт прилизанного типчика тоже был напускным, Кирк заметил это, когда тот невпопад огорчился после выигрыша. Такое впечатление, что игра ему совершенно неинтересна.

Кирк поискал взглядом его спутницу — ксионийка по имени Ксирс-Тис-Сат стояла в отдалении, не выпуская однако своего любовника из виду. Кирк покосился на Тайнис и увидел её горящие глаза, раскрасневшиеся щёчки и руку прилизанного типчика, елозящую по её колену. Ксионийка этого, вероятно, со своего места видеть не могла. Но Кирк мог. И, разумеется, могла это видеть (и чувствовать) сама Тайнис, которой подобные оглаживания явно были по вкусу — она глубоко дышала, в глазах её появилось блаженное выражение, на щеках играл румянец…

— Ты не перепутал игры, приятель? — громко осведомился Кирк, пристально разглядывая прилизанного типчика.

— Что?! — типчик недоумённо задрал брови, однако даже руки своей с колена Тайнис не убрал. Голос его оказался тоненьким и каким-то женственным — Кирку даже почудилось, что типчик сейчас, обращаясь к нему, добавит «дорогой» или «милый». Ничего подобного он, разумеется, не сказал, но Кирка всё равно передёрнуло. Однако эти слова произнесла Тайнис.

— Милый, перестань, — нежно улыбнулась она Кирку.

— Сударыня, извольте замолчать, — так же нежно ответил ей Кирк, постепенно наполняясь яростью. — Хотя бы на ближайшие полчаса.

— Если тебе не нравится меня слушать, — возмущённо дёрнула обнажённым плечиком Тайнис, — то я могу и помолчать, — она взбила и без того пышную причёску и опять очень нежно улыбнулась Кирку. — Кто бы спорил, а я не буду, — с прежней нежностью добавила она.

— Какие неотёсанные, эти военные, — пространно заметил прилизанный типчик, горестно вздыхая. — В них нет самого главного — глубины чувств. Грубость, хамство, заносчивость… а всех достоинств-то у них — умение убивать… которым они почему-то так гордятся…

— Почему бы тебе не заткнуться? — поинтересовался Кирк, откладывая в сторону карты.

Он сейчас был в выигрыше, и этот кон мог принести ему ещё немало денег. Но денег у Кирка на сегодня и так было достаточно, а вот уважительного отношения ему явно не хватало.

Типчик неопределённо хмыкнул и ещё раз провёл ладонью по бедру Тайнис. Тайнис смущённо улыбнулась Кирку и пожала плечиком. И тогда Кирк протянул руку и дал прилизанному пощёчину.

Тайнис испуганно вскрикнула и вскочила с кресла. Типчик дёрнулся назад, попытался встать, неловко повернулся, запутался в собственных ногах и грохнулся на пол. Наблюдавшие за игрой зрители загомонили — кто испуганно, кто возмущённо. А к Кирку уже протискивалась та самая ксионийка — Ксирс-Тис-Сат, кажется?

— Ты! — гневно выкрикнула она Кирку. — Что ты себе позволяешь?

Её вмешательство не было для Кирка неожиданностью. Он был превосходно осведомлён о царившем на Ксионе-II матриархате, а значит Ксирс-Тис-Сат обязательно должна была кинуться на защиту своего приятеля, даже если тот был человеком.

— Я себе позволяю не относиться ко мне, как к пустому месту, — непонятно ответил Кирк.

— Ты ударил его! — выкрикнула Ксирс-Тис-Сат.

— Ну и что в этом такого? — Кирк злобно прищурился.

— Это — мой… человек! — в запальчивости с языка Ксирс-Тис-Сат едва не сорвалось привычное слово, которое ксионийцы, как правило, адресовали людям.

Но Кирк немало времени провёл на Ксионе-II и все тонкости общения знал наизусть.

Он отлично помнил, как ксионийцы могут оскорблять людей, и превосходно знал, как люди могут обидеть ксионийцев. И сейчас возбуждение, кипящее в крови, заставило Кирка выплеснуть это всё в лицо Ксирс-Тис-Сат. Причём, одной фразой он ухитрился оскорбить и саму ксионийку, и её приятеля. Что, надо заметить, редко кому удавалось.

— Тогда держи на привязи свою мартышку, — посоветовал Кирк. — А ещё лучше — нацепи на неё собачий ошейник! Тебе это должно доставить немалое удовольствие, так ведь?..

Кирк ожидал удара, но не думал, что он будет нанесён по глазам. Однако уклониться Кирк успел. Он успел даже перехватить сильную руку ксионийки, вывернуть её и опрокинуть Ксирс-Тис-Сат на стол, рассыпав по полу весело зазвеневшие фишки. Кирк ощутил сильный, но неопасный удар в живот, и криво усмехнулся:

— Это тебе не ксиболдинг, киска, — сказал он.

Действительно, если бы на Ксирс-Тис-Сат была боевая перчатка, какие используют для участия в ксиболдинге — пять острых изогнутых лезвий, напоминающих когти хищного животного, — то удар ксионийки и судорожные рывки пальцев по плоти не оставили бы Кирку ни малейшего шанса на жизнь.

— Прекратить! Немедленно прекратить!..

Охрана казино уже была тут как тут. Двое людей, четверо кассилиан и двое ксиониек, смотревшие на Кирка с явной ненавистью.

— Прекратить, я сказал! — крикнул человек в форме с какими-то невнятными нашивками. Таких нашивок больше ни на ком из охранников не было, и сразу делалось понятно, что этот парень здесь за старшего.

Кирк нехотя разжал руку. Ксирс-Тис-Сат встала и с достоинством поправила на себе сбившуюся майку.

— Ни одна обезьяна не станет биться по-честному, — злобно процедила она, обливая Кирка презрением с головы до ног.

— Я сказал — прекратить! — ещё более повысил голос старший и при этих его словах охранники угрожающе качнулись вперёд. — Сударыня! Прошу вас держать себя в руках! И вы, сударь, будьте благоразумны!

— Ничего, — успокоил их Кирк, — я с интересом послушаю об обезьянах. И не я один. Правда, малыш? — Кирк протянул руку и потрепал по щеке испуганно шарахнувшегося от него прилизанного типчика.

— Убери свои грязные лапы! — снова взвилась ксионийка.

Только присутствие охранников удержало её от следующего удара. Она шумно дышала и глядела на Кирка с непередаваемой ненавистью.

— Трус, — выпалила она.

— Неужели?! — изумился Кирк. — И из чего это следует?

— На Ксионе я бы с тобой по-иному разговаривала, грязная мартышка!..

— Сударыня! Прошу вас!.. — это старший охраны.

— На Ксионе я бы с тобой тоже иначе беседовал, кошка облезлая!.. — это уже Кирк ван Детчер.

— Сударь! Я буду вынужден!.. — снова старший охраны.

— Милый, милый! — это Тайнис; проснулась, наконец-таки?!

— Я выберу время, чтобы расквитаться! — это Ксирс-Тис-Сат.

— Хоть сейчас! — это опять Кирк.

— Сударыня! Сударь! Прек-ра-тить! Чёрт побери! Взять их! Обоих! — старший охраны окончательно потерял терпение.

— Не стоит, — неожиданно совершенно спокойным голосом остановила их ксионийка. — Я приношу свои извинения этому господину, — она слегка поклонилась Кирку. — И покорнейше прошу его принять участие в завтрашнем турнире, — глаза её хитро блеснули, — дабы у меня не осталось сомнений в его порядочности и честности.

Кирк молчал.

— Сударь? — тронул его за рукав старший охраны.

— Что? Ах, да, — нахмурился Кирк. — Приношу свои извинения, сударыня, — он склонил голову.

— Так что насчёт турнира? — спросила Ксирс-Тис-Сат.

Кирк посмотрел на неё. Он понял, что ксионийка собирается рассчитаться с ним. Убить не убьёт, но изуродовать — запросто.

Кирк уже был в курсе о проводимых на Картисе-IV боевых соревнованиях. Помимо профессиональный бойцов каждый из отдыхающих на курорте также мог принять в них участие. Было бы желание… а вот желания у Кирка как раз-таки и не наблюдалось.

Кирк посмотрел на замолкшую толпу, с интересом ожидающую исхода ссоры, на с любопытством глядящего на него старшего охраны, на Тайнис…

— Милый, — глаза её нехорошо блеснули и она едва заметно кивнула ему. — Покажи ей, что такое Имперский офицер…

— Разумеется, — согласился Кирк. И непонятно было, к кому он сейчас обращается — к Ксирс-Тис-Сат или к Тайнис.

— Вы уверены, сударь? — уточнил старший охраны.

— Мне повторить? — спросил Кирк.

— Тогда я занесу вас в список участников, — в поведении старшего охраны сквозил явный интерес к происходящему. — Всё, необходимое для соревнований, будет вам предоставлено — одежда и оружие на любой вкус, медицинская помощь…

— Похоронная команда, — добавила с кривой усмешкой Ксирс-Тис-Сат и тут же, поймав полный негодования взгляд старшего охраны, ещё раз извинилась перед Кирком.

Ван Детчер кивнул и посмотрел в ликующие глаза Ксирс-Тис-Сат.

— Ксиболдинг, — зловеще прошептала она и сделала пальцами движение, будто бы кого-то душила.

— Ксиболдинг, — согласился Кирк.

Ксирс-Тис-Сат кивнула, развернулась и пошла к выходу. Её прилизанный любовничек торопливо засеменил следом. Остальные зрители тоже начали расходиться, обсуждая случившееся и строя предположения по поводу завтрашнего турнира.

— Я знала, милый! — Тайнис обняла Кирка и жарко поцеловала в губы. — Я знала, что ты настоящий мужчина!..

Кирк хотел было спросил, не догадалась ли Тайнис об этом несколькими часами раньше — в постели, — но не стал. На душе у него было как-то неуютно. Словно бы он сейчас сделал что-то такое, чего ему делать не следовало. И уж наверняка делать не хотелось.

* * *

Десять штурмовых групп из двенадцати должны были высадиться на третьей планете Ранзамара в местах наиболее вероятного скопления противника. Мест этих было не так уж много, основная масса врага скопилась в городе — где же им ещё быть?! Тем более что это был именно их город — город, основанный почти три сотни лет назад выходцами с Кассилиа-III. Город, где уже несколько дней не утихают уличные бои между кассилианами и немногочисленными живущими (или теперь точнее было бы сказать «жившими»?.. ) в городе ксионийцами. Город, где кроме ксионийцев и кассилиан жили ещё и альгатирейцы, и люди. Альгатирейцы десантников заботили слабо, а вот люди…

Именно из-за этих людей Имперский линкор «Таран» и оказался на орбите Ранзамара-III. Сколько подданных Межзвёздной Империи Людей было в городе и сколько их осталось в живых — неизвестно, с этим предстоит разбираться десяти штурмовым группам, заходящим на город с разных сторон. Это им придётся спасать и вывозить… Впрочем, любой десантник понимал, что спасать и вывозить никого уже не придётся. Маловероятно, что кто-либо из людей уцелел в кровавой мясорубке. И поэтому основной задачей штурмовых групп становилось следующее: оставить о подданных Империи такое воспоминание, чтобы больше никогда ни один чужой даже и помыслить себе не мог подобного.

Месть?! Нет — профилактика. Люди живут на многих планетах и зачастую они соседствуют с чужими. И карательная операция призвана была обезопасить именно их — тех, кому сегодня пока ещё ничего не угрожает. Выполнением этой операции и были заняты десять десантно-штурмовых групп, чьи «Акулы» вынырнули из облаков подобно ангелам смерти.

На долю же двух оставшихся групп выпадало самое важное — охрана и обеспечение безопасности тех подданных Империи, что проживали за пределами кассилианского города. Два поселения людей, где чужие составляли меньшинство (отнюдь не безопасное меньшинство) нуждались в защите, нужно было спасти тех, кого ещё можно спасти, защитить ни в чём не повинных людей от жестокости и злобы чужих. И это задание было самым важным, самым главным во всей операции. Поэтому оно и было поручено первой и второй штурмовым группам — самые лучшие офицеры, самые лучшие солдаты и сержанты, самые опытные и самые отважные.

Средний ударный десантный бот «Акула», где находилась первая штурмовая группа, ринулся сквозь густой облачный покров — на помощь к своим. Каждый такой бот способен нести пятьдесят пять единиц личного состава, что (даже в совокупности с пятью членами экипажа) не так уж много. Но каждый из этих шестидесяти человек готов был пожертвовать своей жизнью ради безопасности подданных Империи.

«Акула» совершила посадку в километре от небольшого городка, население которого вчера ещё едва ли составляло десять тысяч человек. Сегодня же — сколько из них осталось в живых? Где они сейчас? Прячутся по подвалам? Ушли в горы или джунгли? Или, может быть, всё ещё сидят по домам, обмирая от страха в ожидании неминуемой смерти?..

Два вездехода «Крот» покинули десантный бот и на полной скорости умчались к городу. Два десятка человек, два плазморазрядника «Удав» — капля в море против обезумевших кассилиан. Два десантно-штурмовых флаера «Беркут», которые так же находились на десантном боте, вылетели следом за вездеходами — на их долю выпадало самое сложное — охрана космодрома, замеченного командиром группы капитаном Алексеем Турбановым ещё с воздуха. Людей придётся вывозить, а на чём? Не на «Акуле» же, чёрт возьми!

Капитан Турбанов нервничал и не скрывал этого. Он нервничал долгих три с половиной минуты — пока экипажи «Беркутов» не отчитались о выполненной задаче. Космодром оказался в порядке, чужих там не было. Немного неясным оставалось то, что охрана космодрома была обычная, а не усиленная. Но над этим можно будет подумать позже, а сейчас достаточно вздохнуть с облегчением.

Капитан Турбанов приказал пилоту «Акулы» прибавить скорость.

— Ползём, как черепахи, — недовольно проворчал он, — даже медленнее…

— Господин капитан! — окликнул Турбанова радист, — с флаеров сообщают… что-то странное сообщают…

Турбанов недовольно покосился на радиста — это был молодой парень, только месяц назад надевший форму. Сегодняшняя операция была его первой операцией. Он сильно волновался, шелуха десантных курсов ещё не до конца слетела с него, и поэтому радист обильно пересыпал свою речь разными там «господами капитанами», чем в боевых условиях опытные десантники обычно пренебрегают. Господа — это для штабов, светских приёмов, парадов и портовых девок. В бою обычно обращаются проще: «командир» или даже по имени. Но этому всему молодому радисту ещё предстояло научиться. Как и манере докладывать, кстати говоря — она оставляла желать много лучшего. «Что-то странное сообщают…»

— Что именно? — сурово уточнил капитан Турбанов, и тут же встрепенулся — ему представилось самое страшное: — Чужие?..

— Нет, господин капитан, просто… — радист смотрел на Турбанова бессмысленным взором. — Вас вызывают, господин капитан, — наконец-таки нашёлся он.

Капитан Турбанов оттолкнул радиста, плюхнулся в его кресло и утопил клавишу приёма.

— Докладывайте! — приказал он.

И в течение сорока секунд после этого капитан Турбанов молча выслушивал своих солдат. И он молчал ещё почти полминуты уже после того, как они закончили говорить.

— Что значит: «Не имеют понятия»? — спросил наконец капитан Турбанов. Голос его звучал спокойно, но спокойствие это было кажущимся.

— Никаких боевых действий, — повторил радист с «Беркута». — Просто, прошли мимо…

— То есть, — уточнил капитан, — кассилиане, преследовавшие группу ксионийцев, проходили через космодром? Чёрт! Немедленно проверить всё! Корабли могут быть заминированы!..

— Командир, это было позавчера, — напомнил радист.

Капитан промолчал. Он не вполне понимал ситуацию.

— Господин капитан, — напомнил о себе радист.

— Оба флаера остаются на космодроме, — распорядился капитан Турбанов безжизненным голосом, выбираясь из кресла. — Чужих не подпускать. Ждать дальнейших приказаний. Радист! «Кротов» мне! Немедленно!..

«Кроты» должны были уже войти в город и капитан хотел знать, что там происходит.

Своё любопытство капитан Турбанов удовлетворил ровно через двадцать секунд. Но ситуация от этого яснее не стала. С вездеходов докладывали, что в городе всё спокойно. И голоса десантников при этом звучали растерянно. Первый «Крот» уже был на центральной площади и экипаж его занимал круговую оборону у мэрии. Но по-прежнему оставалось необъяснимым отсутствие видимого противника. Второй «Крот», с отделением лейтенанта Стефансона, пока ещё шёл по улицам, и так же докладывал, что в городе всё спокойно.

Капитан Турбанов захлопал глазами.

— Лейтенант! — рявкнул он, когда приступ изумления прошёл. — Повторите!

— Здесь всё тихо, командир, — в голосе лейтенанта Стефансона явственно чувствовалось недоумение. — Никаких боёв, ничего. Такое впечатление, что они даже не знают, что твориться в столице.

— Чёрт знает, что такое, — выдохнул капитан Турбанов. — Вторую группу мне! — рявкнул он на радиста. — Живо, твою мать!!!

— Есть, господин капитан! — радист тоже был растерян и напуган, волнение командира передалось и ему. Он торопливо вызвал «Акулу» второй группы и протянул капитану Турбанову микрофон.

— Саймон! — заорал капитан Турбанов. — Как у тебя там?

— Алекс! Наконец-то! — голос капитана Уиндема нёс все те же интонации, что и голос самого Турбанова. — Слушай, это какая-то ошибка! Мы уже в посёлке, тут всё тихо! Никаких кассилиан, ничего! Что будем делать, Алекс?

— Эвакуировать, — коротко ответил Турбанов.

— Всех?! — обалдело спросил Уиндем.

— Нет, половину! — съязвил Турбанов. — Саймон, перестань задавать идиотские вопросы. У местных есть транспорт? Гони всех сюда! Здесь наши две группы смогут держать оборону гораздо эффективнее. Я уверен, эта тишина вокруг, она неспроста…

— Здесь почти две тысячи гражданских, — сказал капитан Уиндем.

— Транспорт есть? — повторил вопрос капитан Турбанов. — Давай, гони всех сюда, здесь мы их посадим на корабли и вывезем с планеты. И прикрой их отход.

— Мог бы и не напоминать, — обиделся капитан Уиндем и отключился.

«Акула» первой штурмовой группы уже вошла в городок. Обстановка вокруг была такая, что пилот невольно, без приказа, снизил скорость почти до минимума. Капитан Турбанов ничего на это не сказал, он и сам был поражён.

Тишина и покой. Ни пальбы, ни паники. Только лишь недоумённые взгляды и удивлённые лица.

«Акула» выплыла на площадь и опустилась на бетонное покрытие. К боту уже спешил какой-то гражданский, протиснувшийся со стороны мэрии сквозь строй ощетинившихся «Драконами» солдат. Ещё небольшая группа гражданских — человек десять-пятнадцать — стояли в дверях мэрии и о чём-то спорили, размахивая руками. Начальство, наверное, подумал капитан Турбанов, выпрыгивая из бота.

— Господин… э-э-э… капитан? — запыхавшийся тип в гражданском, подбежавший к Турбанову, явно не очень уверенно разбирался в воинских званиях. — Я мэр города, Клайв Браун, мэр я, этого города… Простите, могу я узнать, чем вызвано… ну… вот это вот всё, — он обвёл руками площадь и находящихся на ней десантников.

— А вы разве ничего не знаете, господин Браун, мэр?! — язвительно изумился капитан Турбанов.

— Столица? — догадался мэр. — Беспорядки? Но это же не здесь, это же там, — он махнул рукой куда-то за стоящую на бетоне «Акулу». — У нас здесь всё в мирно и тихо, господин капитан… капитан?

— Капитан Турбанов, — представился офицер. — Мирно и тихо? — переспросил он. — А кассилиане?

— Кассилиане? — озадачено пробормотал мэр. — А их же тут уже нет…

— Что значит «нет»?! — Турбанов впился взглядом в лицо мэра. — Что значит «уже»?!

— Уехали, — пожал плечами Клайв Браун. — В городе было несколько семей… я точно не помню сейчас, но семей сорок или даже пятьдесят… Но они собрались и уехали… в горы уехали, ещё три дня назад… И семьи ксионийцев, которые тут жили, тоже уехали вместе с ними.

— Что? — капитану Турбанову показалось, что он ослышался.

— Да, — подтвердил мэр, чрезвычайно оживляясь. — Они считают, что столица — это столица. А к нашему городу она отношения не имеет. И когда отряды кассилиан приходили, я им всё так и передал. И они тех уехавших даже и не стали преследовать… — мэр выглядел ошарашенным и говорил испуганно, всё время сбиваясь и часто-часто кивая.

— Кассилиане были здесь? — не поверил капитан Турбанов.

Мэр опять несколько раз подряд кивнул.

Капитан Турбанов, ничего больше не сказав, развернулся и чуть ли не бегом направился к «Акуле». Связавшись с линкором, он доложил генералу Роанкаму обстановку, выслушал тягостную минутную паузу, получил подтверждение приказа (защищать мирных граждан) и спросил разрешения на эвакуацию их с планеты. Генерал Роанкам помолчал ещё с минуту и разрешил действовать по обстоятельствам. После чего капитан Турбанов вернулся к маячившему возле бота мэру.

— Срочно эвакуируйте население города, — распорядился Турбанов.

— Как?! — побледнел Клайв Браун.

— Срочно, — повторил Турбанов.

— Но… но… здесь же всё тихо! — едва не взвизгнул мэр.

— Это пока тихо, — мрачно пообещал капитан Турбанов, и спросил: — Вы знаете, что в столице сейчас ведут бой наши десантники?

— Но… но… — на мэра Клайва Брауна было жалко смотреть. — Зачем?! — наконец-таки выдавил он из себя.

— Приказ, — коротко ответил капитан Турбанов. — Приказ, который я не уполномочен с вами обсуждать. Срочно всех эвакуировать, — повторил он, глядя в небо.

— Как эвакуировать?! — вскричал мэр. — Куда? На чём?!

— С планеты, — ответил Турбанов. — У вас же есть корабли?

— Есть, даже два корабля, — испуганно кивнул мэр. — Но один из них грузовой, он совершенно не предназначен для перевозки людей!..

— А для перевозки трупов? — осведомился капитан Турбанов, холодея от злости.

— Каких трупов?! — окончательно перепугался мэр.

— Тех, в которые превратится всё население этого сраного города через несколько часов! — рявкнул Турбанов, теряя терпение. — Немедленно эвакуировать всех людей! Немедленно! Вещи — бросить! Всё бросить! Вывозить только людей! Ясно? Бегом! Шевели своей толстой задницей, штатская зараза!..

Клайв Браун отпрыгнул, словно его окатили кипятком, ошалело посмотрел на Турбанова и кинулся к зданию мэрии.

Второй «Крот» уже показался на площади. Он вполз, развернулся и опустился на бетон. Из него выскочил лейтенант Стефансон и бегом кинулся к капитану Турбанову.

— Командир, что здесь творится? — запыхавшись спросил он.

— Чёрт его знает, — откровенно ответил Турбанов. — Но в одном я уверен: если здесь сейчас всё и спокойно, то после работы наших в столице… Чёрт! О чём они там, в штабе, думали?!

— Может быть, мы неправильно поняли приказ? — высказал предположение лейтенант Стефансон. — Может быть, в штабе имели в виду, что опасность угрожает только тем людям, которые живут в кассилианском городе?

— Генерал Роанкам неверно понял приказ?! — язвительно переспросил капитан Турбанов, и мрачно добавил: — А что касается людей в городе, то их наверняка уже никого не осталось в живых. После того, как наши принялись там всё утюжить, глупо надеяться, что кассилиане не станут убивать любого встреченного на пути человека.

— Значит, надо всех эвакуировать, — заявил лейтенант.

— Уже распорядился, — кивнул капитан. — Мы все останемся здесь. Скоро подойдёт Уиндем, будем держаться. Пока корабли с беженцами… чёрт!.. беженцы!.. короче, пока они не выйдут на орбиту. Этот городок нашими стараниями превратился сейчас в очень лакомый кусочек для кассилиан. Так что, будем прикрывать отход.

— Отобьёмся, — уверенно сказал лейтенант Стефансон.

— Надеюсь, этого не потребуется, — проворчал капитан Турбанов. — Пока они сюда доползут… кассилиане, всё-таки, с техникой не дружат совершенно…

— Я связывался с десятой и четвёртой, — мрачно сообщил Стефансон.

— Как они там?

— Бой, — коротко ответил лейтенант.

Турбанов молча посмотрел на него.

— Хороший бой, — пояснил лейтенант Стефансон, мрачнея ещё больше. — Четвёртой уже практически нет. Десятой, можно сказать, тоже. У них там откуда-то взялись альгатирейские наёмники. И в ксионийских кварталах нашим тоже оказывают сопротивление. Куда мы ввязались, Алекс? — Стефансон тоскливо посмотрел на Турбанова.

— В армию мы ввязались, — безжизненным голосом ответил капитан Турбанов. — В армию…