Проект «Отступник». Часть 2. СТИКс

Игорь Райбан

Весь «Проект» – как вся жизнь.Перед вами новая часть, продолжение приключений проводника Зоны, сталкера Джоника. Все действующие лица и места почти те же. Но правило есть одно, как всегда неизменное: только выжить, любой ценой.

Глава первая. Честь наемника

Это фильм, на который ты опоздал,

и смотришь его без начала,

и ты не узнаешь его финал,

но то, что увидишь — уже немало.

«Эмиль Широкий»

Раскрытое небо, пульсирующее светом, живое и существующее по своим внеземным законам, расчеркнуло ярким всполохом, обильными разрядами молнии.

С неясным грохотом грома и изливающейся бесконечно с темных небес дождевой влагой, поливающей изнуренную землю, утопающую в грязи и воде.

Небо все усеяно звездами, словно пулями, которые столетиями пробивали в нем брешь.

Но их не было видно, простому человеческому глазу.

Тучи и облака закрывали Землю, от неясного незаметного земным существам, небесного полнолуния.

Полная луна, всегда говорила об аномалиях.

В это время люди не всегда могли контролировать свои поступки, и небо просто наблюдало, как они сходили с ума.

А полнолуние стояло в небе больше месяца. Так не было никогда, со дня Рождества Христово.

Никто не замечал этого, всем не до пустых лазурных небес.

И только небо ждало. Оно знало, что скоро произойдет нечто, что навсегда изменит Мир.

Небу, то есть «Ноосфере» — Ей хотелось этого. Потому что Она устала.

Ей надоел этот мир, который никогда Ее не замечал. Она хотела, чтобы ей восхищались как раньше, возносили оды и пели песни.

И вот время пришло. Скоро, совсем скоро, вслед за полной луной придет облегчение.

А пока, Она умывалось бесконечным дождем, и устраивало фейерверки с молнией, устраивая земным людям, холодное лето.

То затихая, то вновь обрушивая несметные ураганы и смерчи, словно говоря нам: «Ну что же вы делаете со мной, хватит переходить Черту…»

Ту черту, которую все государства мира подписали в киотском договоре.

«Я», то есть Ноосфера, ясно указала людям, на все существующие проблемы на Земле.

Все властители мира на тот момент, подписали его.

А сейчас что? Твориться беспредел и разруха. Заводы и машины дымят гарью, небо поливают ядовитыми химиотрассами, также испытывались чудовищные высокочастотные установки типа HAARP.

Ведь они, эти людишки — президенты, разорвали договор между «Мной».

Весь месяц полнолуние, на угрюмом небосводе, не предвещавшее ничего хорошее…

Это говорило о том, что начало Апокалипсиса близко.

Планета Земля готовиться к другому рубежу.

К новой вехе во Вселенной.

Эре Кали — Юге пришел конец.

Но это мало кто замечал.

Земные люди, сильно увлечены насущными проблемами по обогащению и набиванию холодильника, что практически не смотрели на небо. А если кто и обращал внимание, то тут же забывал, переключаясь на что — то другое или забывая какой сегодня день.

Адская гонка.

Людям некогда ни то что думать, им некогда жить.

Больно…

Нечем дышать…

Удушливый смог добрался даже до глухих деревень в таежной глуши.

Деревьев с каждым годом все меньше, машин все больше.

Огромные, пустые стены бездушных домов, сделанных под копирку.

Вокруг одна серость.

Природа сходит с ума.

Времена года сменяют друг друга, им скучно, видя хаос творящийся на Земле, они решают поиграть.

Ведь СН — ег — летом это так весело.

Раньше ему никто это не позволял. СН — егу нравиться укрывать деревья вместо цветов.

Ледяной дождь, и тот наведался в гости, причиняя еще больше боли колючими иголками.

Убивая все живое. Боль, одна боль…

Авторская правка.

То есть имеется в виду лето 2017 года, на момент написания книги и происходивших изменений в климате планеты.

Взгляд Джоника. День первый.

Бляк — обжигая ладонь, я поставил свою кружку с горячим свежесваренным кофе, на мраморный столик кухни, слишком громко. И неприятный лязг разнесся по всей малогабаритной квартирке.

Но дело не в стуке, через несколько секунд, произошло «это».

Я даже поперхнулся своей любимой «арабикой»!

Ну еще бы: «Обана, тут девушка полу знакомая, к тому же полуголая гуляет по кухне».

Я себе спокойно решил попить кофе, пока она спит, а она ворвалась как фурия, и полуодетая, в моей рубашке.

Вот и все, подумалось: «Приплыл», как обычно и «телка» тут рядом неприглядная, без своего боевого «май капа».

«Приплыл» — банальная история, все как обычно: сначала они надевают твои рубашки, как будто своих нет, потом полностью влазиют в твою жизнь. Меняя ее под себя. Потом пойдут пеленки, подгузники, коляски и все такое.

Прощай холостяцкая жизнь. Одному то жить спокойней, при моей привычке к приключениям.

Вы спросите: «а как же дети? И кто подаст стакан воды, на старости лет?»

Наверно я не доживу до этого момента. Так что, ради призрачного «стакана воды» терпеть все это?

Нет уж, увольте! Лучше кошку завести, и назвать, к примеру — Марго.

— Утро доброе, — немного злясь, поздравила она с чем — то.

Утро добрым не бывает — это я уже усвоил по своей «доброй» жизни.

Боясь своих недавних утренних мыслей, о тихой семейной жизни, грубо спросил ее,

— че разбежались? Ты меня выручила. Что ж, спасибо. Вот бери свои отработанное, за все, — протянул ей свою приготовленную загодя карту, с записанным пин-кодом на бумажке, где на счету была довольно приличная сумма денег. Примерно как две средних, месячных зарплат в крупных городах России.

А что? Заработал в Зоне вполне норм. Получая свою часть доли, с продажи Артефактов и с разных нескучных делишек. Да, положить бы эти деньги на счет, и жить на проценты до самой старости безбедно.

Видно не судьба, тому быть…

Взгляд Регины. Утро в квартире Джоника.

Бляк — и я уже на взводе! С детства не люблю такой шум, скребущий по нервам.

Ненавижу! Я ворвалась на кухню, где хозяйничал Джоник, и просто пожелала ему доброго утра.

А Он спросил, сразу перейдя к делу, без долгих прелюдий, как это он умел: «Что разбежались? Ты меня выручила. Вот, бери свои отработанное».

И протянул свою карту с пин-кодом.

— А, что ты свои слова меняешь, как кисейная барышня, каждую минуту? — ехидно спросила, хотя хотелось кинуть карточку в лицо, чтобы он подавился ей.

— Ты о чем?

— О твоих словах. Ты сам вчера говорил, оставайся сколько надо. Или ты просто хотел затащить меня в постель? Глупо как — то для шлюхи, — сказала с горечью.

Было гадко находиться с ним в одном пространстве. Я — то думала, что он нормальный мужчина, правда не очень надеялась, что все произойдет, как в фильме «Красотка», с любимым красавчиком Ричардом Гиром.

Но все же, не предполагала, что он поступит так по — скотски со мной.

Отблагодаря, таким образом, за спасения его паршивой жизни, и за бурную ночь.

Вот она, правда жизни: «Не делай людям добро, чтобы оно не вернулось к тебе задом!»

А он еще как назло тоже практически раздет, так что ненароком любовалась его телом, вспоминая вчерашнюю ночь. Еще и рубашка отправляла в мозг воспоминания о его запахе, обволакивая меня и заставляя хотеть этого ненавистного мужчину.

Стоять на полу холодно ногам, и я решила сесть за стол, где пушистый коврик, да и место свободно возле окна. Залюбовалась, что наконец вставало, долгожданное солнце за много грозовых дней, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей.

— Я думал ты захочешь уйти, зачем тебе оставаться? Тебе же нужны деньги.

— В первую очередь мне нужна безопасность. Ну да ладно, я — то уйду. Может, хотя бы чая предложишь напоследок?

— Уфф. Ладно. Оставайся. Только не говори потом, что я не предупреждал, — неожиданно поддался Джоник, — купи что нибудь себе, или в квартиру. Мне ноутбук нужен с инетом. Сделаешь?

Взгляд Джоника.

Вот это поворот событий…

Ну переспали. С кем ни бывает. Все, разошлись. И точка. Вот коза — береза.

Хрен с ней пусть остается и живет, ей же хуже будет.

Дал Регине задание, взять мне ноут, хотелось быть все — таки в курсе событий, что твориться в мире, а главное в Зоне Отчуждения. Оставив ей номер своего мобильника, на всякий непредвиденный случай.

Залежался я дома, с простым порезом, благо на мне заживало все как на зонной псевдособаке.

«Надо ножки то поразмять», — пришел удачный выход из положения, избежать скандала и женских слез.

Пойду, прогуляюсь по городу, а там видно будет. Как говориться: «вечер утра мудренее». Переиначивая известную пословицу, на мерку Зоны. А обутые ноги в кроссовки, уже выносили меня: за дверь квартиры, этажа, лифта, дверь подъезда.

Все дела. Вот я на улице, сбегая с крыльца подъезда, чуть ли не припрыжку.

Ведя себя как голопузый мальчуган.

«Свобода — мать ее!» — обрадовано промелькнула мысль, разминая ноги и себя, ведь я был прикованным к постели несколько суток.

Светило яркое солнце, своими теплыми лучиками добра, прямо как в сказке.

«Ну да, ага, так и в сказку попал», — подумал расслабленно, выходя за угол дома, где была основная улица с широким тротуаром, прикрывая глаза на ударивший свет, от непривычного земного солнца.

Солнце ведь в Зоне Отчуждения, не такое яркое, как здесь.

Но все это только промелькнуло в моей голове, отчетливо представляясь визуальной картинкой.

Все не так быстро.

Сначала я неспешно оделся, не в трусах же выходить на улицу, накинул на себя толстовку, надел кроссовки, и уж потом вышел за дверь. Вот так все стало.

Уже идя по этажному коридору, ко мне в ноги ткнулся маленький комочек шерсти и жалобно просяще запищал, требуя еды и тепла. Да неужели, так быстро исполнилось мое желание?!

Ну что ж, пошли со мной. Где одна, там и две, как говорится. То есть кошки.

Пришлось снова открывать дверь в квартиру. Пушистый комок, мигом забежал в коридор, начиная осваиваться и все хозяйственно обнюхивать.

На эти издаваемые существом звуки вышла Регина из ванной, наверное, готовясь принять утренний душ или ванну, с умилением спрашивая, — а кто это у нас? И как мы это назовем?

— Опоздала. Я уже назвал ее Марго, — говоря твердо. Как с этими женщинами поставишь себя, так и будет далее в жизни. По опыту знаю.

— А вдруг это окажется кот? — Спросила Регина, беря в руки котенка. Сейчас — то это было непонятно кто это: кошка или кот.

— Ничего страшного, будет просто Марг, — снова уверенно ответил, смотря на приблудный подарок судьбы, который громко замурчал, в руках Регины, выражая свою благодарность за гостеприимство и спасение от голода.

Это обычный беспородный котенок. Весь такой в пятнах черно-белого цвета, похожий на тигристый окрас.

С белым брюшком, если бы его отмыть. Да и чумазая мордочка такая, как бы с пятнышком возле носика, с торчащими усиками. Такой махонький тигренок.

Ладно, пусть живет тоже здесь, как нибудь проживем втроем. Да и Регине с Марго, будет не так скучно дома находиться.

— Вот тебе еще задание: возьми Марго корма и молока, да свежего, а не просроченного, — сделал новый наказ Регине. А что, пусть привыкает, что надо делами заниматься.

И снова, повторение цикла, ухода из дома.

— Закрой за мной дверь, Регина, — попрощался с ней обыденно, шагая по коридору бесповоротно.

Лифт, дверь подъезда, то самое крыльцо дома, по которому спустился, в реальности не спеша.

Выйдя за привычный угол дома, где основная улица с широким тротуаром, я прикрыл глаза на ударивший в них свет, от яркого солнца.

— Ба! Какие люди! И без конвоя! — услышал, чей — то почти незнакомый голос сбоку меня.

Яркий солнечный свет ослепил, поэтому я его и не заметил. Хотя такого человека, трудно не заметить.

Это Мишаня, Михаил Валунов. Когда — то в несколько лет назад, мы с ним начинали службу в «ментуре» простыми сержантами «пепсами».

Здоровый детина такой, под стать фамилии. Бывший служака из ВДВ, кирпичи об голову, ломал на спор.

«И как таких амбалов мать рожает? Ого!» — поразился, оглядев его фигуру, да он еще больше раздобрел, с тех пор, как я уволился со службы.

— Здорово Мишаня! — воскликнул, радуясь нежданной встречи, с бывшим сослуживцем.

— И тебе не хворать! Привет Джоник, — заявил Мишаня, протягивая свою ручищу, точнее лапищу, для рукопожатия.

Не люблю руки жать, но тут приходится, как — никак старый товарищ.

— Ну как ты, давай рассказывай: где был, чем занят? — прогудел, Мишаня, крепко сжимая ладонь.

— Да как, все по-разному. Только вернулся «оттуда». Вот вышел прогуляться, по старым местам, — кратко объяснил свое житье-бытие.

— А, понятно, — протянул бывший знакомец, в форме при погонах, то есть в форменном кителе, пятьдесят последнего размера. Да, если на меня шустрые карлики вьетнамцы, торговавшие одеждой, подбирали размер «великан», то на него какой тогда налезет: «супер пупер-великан» или «гига-великан»?

— Ну а ты, что да как? Вижу, ты на повышение пошел, что ли, — поинтересовался, узрев у него майорскую звездочку.

— Да вот, участковый я сейчас, по этому району. Недавно драка тут произошла, вот в этом доме, — Мишаня кивнул на мой дом, — так там один «Рембо», четверых парней, уложил в больничку. Вот хожу, «отрабатываю» сигнал, так сказать, и свидетелей. Слушай, а не твоих ли это рук дело? — подозрительно взглянул на меня, бывший коллега.

— Обижаешь, гражданин начальник. Четверых заломать, для меня мелочь. Вот если бы всех пятерых завалили, тогда другое дело. Моя работа, — отшутился небрежно, ясно понимая, что у него улик против меня нет, и не имеется.

А подозрения к «делу» никак ни подошьешь. Презумпция невиновности, понимаешь. Как говорил в свою бытность, один наш российский президент.

— Да шучу я, шучу, — принял насмешливый и дурашливый вид участковый, превращаясь в прежнего Мишаню.

— А ну — ка, проверим, так ли это, — и Мишаня неожиданно пригнувшись, махнул кулаком, намериваясь попасть мне в «солнышко». В «солнечное сплетение», то есть.

Хмм — среагировав на летящую кулачину в живот, я увернулся просто в сторону.

Уход с линии атаки, называется.

Блок здесь не поможет, против «нагруженного» удара. Мишаню то я знал, и знал как он бьет обычно.

То есть видел, как он это делает. Один удар, и человек, здоровый бугай, пьяный разбушевавшийся хулиган в «отключке».

Это случилось когда мы еще на службе в ППСе, на тревожный вызов приезжали, в местный кабак «Ред Кемел», который «крышевали», то есть охраняли, тремя экипажами по очереди. Почему тремя? Потому что, первый, второй, третий экипажи, этот громила расшвыривал как котят. Какой — то «борик» попался назло, да и руками он махал неплохо.

«А что я?» — спросите вы. Ну как что, я был в третьем экипаже, и мне было весело смотреть, на весь этот цирк.

Ну не хотелось мне лишний раз получить оплеуху, за «хрен собачий».

Газ, «дубинаторы»: то есть спецсредства — применять не резон. Стволы использовать, тем более.

За каждый патрон потом затрахаешься отписываться. Дубинку бугай запросто может вырвать, и сам же ее получишь по горбу или по шапке. Благо, если ты еще одет в неуклюжий «броник» и литую головную «сферу».

Газ — зимой, в мороз — 30, тоже не вариант. Аэрозольный баллончик «черемуха-10м» малоэффективен при морозе.

Да еще баллончики у всех экипажей, были почти пустыми, как на грех, да и «сфера» без пластикового забрала. Я же говорю, то понос, то золотуха.

Не наш день, то есть вечер.

К тому же полно неравнодушных свидетелей из этого кабака, вышедшие посмотреть на бесплатное зрелище. Да еще, они снимают происходящие на камеры телефонов, падл…, то есть нехорошие люди.

А этот местный «подгубный» все ярился, чувствуя себя бессмертным героем и свою безнаказанность при свидетелях

Еще бы чуть — чуть и он бы точно распаляясь от удальства, кричал лозунг: «Бей ментов!» А что?

Толпа бы поддержала бы его, ну а как же — ментовской произвол творится, все дела.

Да он там совершил, какую — то мелочь. Ну ущипнул пару раз за задницы вертлявых официанток.

Бывает, что сразу «крышу» вызывать.

Так — то оно так, но наказать человека, теперь придется — арестом «административкой».

Но надо действовать красиво и эффективно.

Поэтому я подал мысль, вызвать Мишаню.

А он был как раз «выходной», в то дежурство. Пришлось набрать его номер, да и приехать за ним, благо он проживал тогда недалеко от этого кабака. Мишаня как раз был под «градусом», расслабляясь в свой законный выходной.

Ему тоже захотелось приключений, и он без особого базара, прыгнул в наше «183 такси, первого маршрута»

183 — это специальный номер, или позывной, для переговоров по рациям, нашего «третьего» экипажа ППС.

Первый маршрут — это условный район города, который объезжает данный экипаж.

Ну такое, специфика работы, нашей собачьей. Да, там еще много такого, «забавного» и «прикольного».

Разводы на дежурства, инструктаж, выдача спецсредств, оружейка — где выдача-сдача табельного ствола, отметки в различных журналах, составление регламентных протоколов — на плановое число пьяных.

Свой специфический язык, с резкой и отрывистой речью, как короткие команды, или переговоры по рациям, где обычный человек мало что разберет.

И самое прикольное, это текущие обеды и ужины на дежурстве.

Вы спросите, ну и что тут прикольного?

Ну как что. Вот смотрите. Допустим, на дежурстве три экипажа, неважно какое дежурство, дневное или ночное.

Так вот. Своеобразная игра, кто первым сядет за стол обедать или ужинать.

Фишка в том, что пока первый экипаж спокойно питается, другие два экипажа разгребают все сыплющиеся косяки, на их головы, работая за двоих. Часы пик, что скажешь, а сотрудникам надо кушать вовремя, по графику, чтобы не похудеть ненароком.

И вот первый экипаж, откушав выходить на маршрут, а вся рутина уже выполнена, часы пика прошли.

Такой прикол. Вот и была жесткая борьба среди нас, за эту привилегию — кушать первыми.

Как дети малые, ей-богу.

Так вот. В принципе, больше и рассказывать нечего. Привезли мы Мишаню, он выскочил из машины, без лишних «выстрелов» подскочил к злодею.

И все. Злодей упал. Даже видно не было удара и тем более замаха.

Далее пока буян был в горизонтальном положение, ребята нацепили на него «браслеты», то есть наручники.

«Нежность — 2» они называются. Тоже вот такой ментовской юмор.

Конечно, нам потом пришлось расплачиваться с Мишаней за вызов и помощь, ну такое.

Сами понимаете: «дружба дружбой, а благодарить надо».

Короче, снова я непроизвольно отвлекся, на воспоминания, из прежней жизни.

Хмм — среагировав на летящий кулак мне в живот, я увернулся просто в сторону.

Убирая корпус в бок, перекрестным шагом назад.

Тут же, словно танцуя, на носках спортивок, скользнув возле бока Мишани, нанес ему пару легких «шито цуке» по печени, обозначая удары. Двигать то я левой рукой мог слегка.

Мишаня развернулся, угрожающе вставая передо мной в стойку «камаэ», только ладони сжаты в кулаки.

Чем принимать удар, лучше уйти от него, или нанести первым.

Снова уход от прямого удара кулаком в голову. Мишаня не шутил.

В танце, стирая дистанцию между нами, подбивом правой ступни, по задней части голени Мишани, роняю его на асфальт. Мишаня принужденно, упал на одно колено.

Затем, обходя его за спину, захват шеи, правым локтем, на удушение.

Одновременно, тянусь левой рукой к поясной правой кобуре, расстегивая кнопку.

Щелк, и «ствол» выскочив из кобуры, был у меня в руке.

Который смотрел, черным зрачком, в голову Мишани.

— Так спокойно, спокойно, граждане. Это следственный эксперимент, — захрипел Мишаня из захвата, предупреждая испуганный народ, который заметив эту сцену, столпился поодаль нас.

Осторожно отпустил его шею, из захвата.

— Джон, отдай «пм», — обратился Мишаня ко мне, вставая с колена, отряхивая испачканную брючину.

— Ну держи, — протянул ему табельный «ствол», рукояткой вперед.

Конец ознакомительного фрагмента.