Федор Черенков

Игорь Рабинер, 2019

Федора Черенкова по праву называли «народным футболистом». Его любили все – и не только болельщики «Спартака» – клуба, которому он отдал всю жизнь и за который провел рекордное количество матчей, но и армейцы, динамовцы, болельщики из других городов и республик единого тогда Советского Союза. И когда в 2014 году его не стало – в возрасте всего-то пятидесяти пяти лет! – на прощание с ним в манеж «Спартака» в Сокольниках пришло более 15 тысяч человек. Столько людей за всю историю отечественного футбола хоронило только двоих: его и Эдуарда Стрельцова. Их двоих, самых любимых, народ и называл ласково, по именам: Эдик и Федя. И не нужно было объяснять, о ком идет речь. О счастливой и одновременно трагической судьбе этого чистого и светлого человека, уникального «художника игры», рассказывается в книге Игоря Рабинера и Владимира Галедина. Авторы (один из которых был знаком с Черенковым четверть века) провели многочасовые беседы с людьми, лучше других знавшими выдающегося футболиста, – его ближайшим другом и многолетним партнером по «Спартаку», его одноклубниками, обеими женами, дочерью, многими другими. Помножим все это на тщательнейшее исследование прессы за каждый год, проведенный Черенковым в футболе и после него, – и получим книгу, рисующую его многогранный портрет на основе огромного количества новых для читателей фактов и расставляющую точки над «i» в многочисленных мифах вокруг его легендарного имени. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Глава 2

«Спартак». Первое «золото»

Итак, анкету для ФШМ Федор решительно порвал. Потому что, мы помним, с детских лет болел за красно-белых, а уж играть за них было мечтой — до поры, казалось, несбыточной. И вдруг — вот она, футболка любимой команды с горизонтальным ромбиком и перечеркнутой буквой «С» внутри его.

Словно в популярной песне Юрия Антонова: «мечта сбывается»! В 12 лет Черенков становится спартаковцем. И останется им навсегда.

Наставниками Федора в спартаковской СДЮШОР стали Анатолий Масленкин и Владимир Чернышев. Удобнее, думается, начать со второго, потому что о Владимире Игнатьевиче большинство любителей футбола вообще ничего не знают. А между тем это известный в 50-е годы голкипер, двукратный чемпион Советского Союза (1952, 1953) в составе столичного «Спартака».

Не слишком известен Чернышев… из-за амплуа. Все-таки богата наша страна вратарями, и в начале 50-х блистал ленинградец Леонид Иванов, продолжали выступать армеец Владимир Никаноров и динамовец Алексей Хомич. В 53-м и Лев Яшин в основу вернулся. Вот и подзабыли за такими громкими именами спартаковского стража ворот. А налицо еще одна причина вспомнить. Хотя бы оттого, что Черенков буквально о каждом из своих тренеров отзывался необыкновенно тепло.

Если же говорить непосредственно о вкладе Владимира Игнатьевича в процесс становления замечательного футболиста, то высказывалось следующее предположение: старый голкипер советовал, как переиграть воротчика соперника в конкретной игре. Ведь и выход один на один надо суметь реализовать, потому что у каждой из сторон в образовавшейся «дуэли» имеются свои козыри и хитрости.

Данная гипотеза безусловных доказательств не имеет, однако выглядит вполне вероятной и логичной.

А вот Анатолия Масленкина народ, безусловно, знает. Как-никак оплот обороны «Спартака» и сборной страны 50-х — начала 60-х. Перед нами не просто олимпийский чемпион-56 и обладатель Кубка Европы 1960 года, но и футболист, отыгравший в обоих финалах — и в Мельбурне, и в Париже. Таковых на всю державу еще двое: Лев Яшин и Игорь Нетто. Кроме того, Анатолий Евстигнеевич — трехкратный золотой призер первенств СССР (1956, 1958, 1962) в составе «Спартака». С ним же в 1958-м и 1963-м брал Кубок страны.

А ведь это только титулы. Волевая победа 3:2 над действующими на тот момент чемпионами мира, западными немцами, в 1955 году не принесла никаких медалей. Но тот поединок на «Динамо» товарищеским только числится. Ибо ничего важнее то поколение болельщиков не помнит. А в историю нашего футбола та честная и красивая игра вошла и благодаря голу Масленкина, сравнявшего счет на 69-й минуте.

Начинал он в полузащите. Центром обороны его уже в «Спартаке» определили. При этом качеств хавбека защитник не утерял. Вот и в легендарном олимпийском финале 1956 года Анатолий вновь вышел в центре поля в паре с тем же Нетто.

В книге «Футбол — только ли игра?» Никита Симонян констатировал: «Анатолий Масленкин был универсальным футболистом с хорошим игровым вкусом, с позиционным чутьем… Был уверен в себе и мог играть на любой позиции».

Тут-то и вспоминается, как Черенков, уже перешагнув 50-летний юбилей, сказал о себе: «Я был универсальным хавбеком». Такая универсальность совершенно точно не закладывается генетически. Однако подобным вещам можно научить в детстве. И, мы знаем доподлинно, Масленкин обратил особенное внимание на этого щупленького мальчишку и придумывал для него отдельные упражнения.

Все потому, что Анатолий Евстигнеевич был не просто рядовым детским тренером, но в не столь давнем прошлом игроком выдающейся команды, где взаимопонимание на поле ставилось во главу угла и где удобно пасовать должен был уметь каждый. Поэтому Масленкин знал, чему учить, и обладал необходимыми для того навыками.

Одно, пожалуй, наставник ученику не сумел передать. Манеру общения. Сам-то Анатолий, как только появился в «Спартаке» (в 23 года, правда), так сразу же стал всех старожилов на «ты» называть.

Поразительно, но Федор Черенков такому стилю общения не научился за всю свою недолгую жизнь. При этом он пришел в мальчишеский коллектив, где ребята взаимодействовали уже года по два. Если кто-то из мужчин вспомнит сейчас собственное детство, то прямо скажет: подобная адаптация не всегда проходит безоблачно. Тем паче в спортшколе. А Федя тогда и впрямь был небольшого росточка и худенький.

Но ведь факт: сразу понравился и тренеру Масленкину, и ребятам. Только коснулся мяча — и стало ясно: его вообще никто не обидит. Напротив, станут защищать в возможных потасовках. Потому что видна была подлинно дворовая техника, та, что заставляла даже девчонок смотреть футбол.

Такая работа с мячом, разумеется, имелась лишь у избранных виртуозов спортплощадок. Как вспоминал однокашник Черенкова Александр Беленков, всю жизнь продруживший с Федором, мальчишки вскоре захотели заниматься в паре конкретно с новичком. «Если ты, допустим, отрабатываешь какие-то удары головой, ясно, что после второго удара мяч не упадет, — разъяснял нам Беленков. — Техника была такая, что можно было работать и по пять, и по десять, и по двадцать ударов. Это было достаточно привлекательно».

Еще любопытнее свидетельство Сергея Родионова, старого друга и товарища Черенкова по команде мастеров «Спартака». Хотя Сергей Юрьевич и 1962 года рождения и занимался в иной группе, у другого тренера, он с удовольствием оставался после собственной тренировки посмотреть на тех, кто тремя годами старше.

«Он был щупленький такой, — подтверждает до недавних пор генеральный, а ныне спортивный директор футбольного клуба «Спартак». — И, кстати, не всегда попадал в состав. Потому что команда 59-го года была довольно приличной, там действительно были ребята, которые по таланту, по спортивным качествам могли, наверное, претендовать на гораздо большее, нежели получилось. А Федор отличался техникой, видением поля. Это мы замечали».

Впрочем, тех, кто здорово обращался с мячом, имелось все-таки немало. Тех, кто видел при этом поле, — меньше, хотя такие тоже были.

В чем секрет Черенкова? Для начала: уважая тренера, он всегда помнил о самоподготовке. Много позже он скажет прямо, что сам себе самый строгий судья. В детстве такое не декларируется, однако внутренний стержень все одно виден. Еще важнее, что футбол для него — всегда сначала игра, а уже потом работа. И те же удары головой, чтобы мячик не уронить, — занятие для него как полезное, так и увлекательное. Да хоть 30–40 ударов — все в радость и без устали. И так всю жизнь. Он отличался, вспоминал Беленков, «какой-то усидчивостью, настырностью по-хорошему».

Александр при этом отмечает и другую, не до конца, так сказать, изученную сторону обаяния Черенкова: «Уже в молодом возрасте проявлялось, что это человек очень начитанный».

Да как же так?! Ведь анекдот про трех братьев, из которых двое умных, а третий — футболист, никем, кажется, не забыт. Здесь же человек через массу лет вспоминает о том, что Федор любил читать, любил учиться. Правда, конкретное чтение, обожаемые, так сказать, Черенковым книги наш собеседник назвать не сумел.

Назовем мы — устами самого Федора Федоровича, сообщившего в 2010 году одному из нас для книги «Спартаковские исповеди» следующее: «Сейчас практически ничего не читаю. Особенно когда болезнь приходит — она читать не дает, отторжение идет. К тому же и зрение немножко упало. А когда-то и Достоевского любил, и Джека Лондона, и “Войну и мир” прочитал запоем. В школе имел представление о Толстом только из учебников, а в районную библиотеку ходить было неловко. Потому что читаю медленно, вдумываясь в каждое слово, а там сроки пользования ограничены. Когда игрой в футбол начал зарабатывать деньги, завел собственную библиотеку».

Значимо не то, сколько томов пролистал определенный индивидуум. Гораздо важнее, чтó он из них вынес. Федор читал всю жизнь. Медленно. Возвращаясь и переживая. Что говорить, если в зрелые годы он постоянно визировал тексты собственных интервью и расстраивался, когда находил какое-то «не свое» слово, пусть даже и синоним. Ведь он-то всё продумал перед тем, как сказать. Интеллигентность — вещь неуловимая.

…Пора, однако, вернуться в 70-е и внести некоторые уточнения. Федя в спартаковской школе с 1971 года. Школа та располагалась на Оленьем Валу, где сейчас Академия имени Ф. Ф. Черенкова. При этом параллельно существовала клубная школа той же команды, которая базировалась на Ширяевом поле. То есть и тут «Спартак», и там «Спартак». А детские коллективы — разные. Тренеры, понятно, тоже.

Поэтому схватки между двумя детскими «Спартаками» отличались редкой принципиальностью. Так вот: на Оленьем Валу Федор работал под началом Масленкина. А затем две школы соединили, и с годом рождения Черенкова работал уже только Владимир Чернышев.

Бывший спартаковский голкипер был пожестче Анатолия Евстигнеевича. Но никаких жалоб и обид со стороны воспитанников мы не услышали. Потому что тех наставников отличала даже не любовь к детям (это и так ясно), а удивительная тяга к игре.

Никто из них не требовал от подопечных победы любой ценой. Чтобы прибить противника к земле, одолеть, не считаясь с жертвами среди питомцев, а потом и титул завоевать. За что, непосредственно, получить вознаграждение — повышением жалованья или новой квартирой. В таких случаях сами же ребятишки надорвутся — физически (возможно) или психологически (что точно). Так и теряется новое, часто весьма способное поколение.

Черенкову повезло. Масленкин, как вспоминал Беленков, лишь раз безудержно радовался счету 3:0 («С ума сойти, с ума сойти!» — выкрикивал он). Тогда победили сильную команду «Локомотив» в невозможный дождь.

Анатолий Евстигнеевич обожал бразильский футбол. «Масленкин и любовью к “Спартаку” нас всех пропитывал, и технику ставил, — свидетельствует Черенков в «Спартаковских исповедях». — С особым упоением он рассказывал, как играет бразильская сборная. Все упражнения, говорил тренер, у нее построены на технике — и у нас было так же. И передачи, и ведение мяча, и разнообразные игры, и даже гимнастические упражнения — всё происходило с мячом».

Бывший центральный защитник втайне был фанатом бразильской модели 4–2—4. Втайне — потому что формально то построение безнадежно устарело еще к концу 60-х. Чемпионы мира-66 англичане сыграли по схеме 4–3—3 (хотя Виктор Маслов со своими киевлянами его и раньше использовал), и у нас в стране пошли модификации. В частности, отказ от чистых крайних нападающих. А при той, бразильской, системе крайки были необходимы. Потому хотя бы, что каждый из них, по изначальной концепции, должен был уметь и назад вернуться.

Вот чему Федор и научился. В том плане, судя по всему, что прибегал на фланги ко всем своим защитникам. «Но Федя был не Федей, если бы не играл по всему полю — слева, справа, — работоспособность у него была очень сильная. Если надо где помочь — там Федя», — рассказывал Александр Беленков.

Трогательный факт: они били пенальти в перекладину. На «щелбаны». А еще — играли на компот. Компот-то болгарский был, со сливами! 700 граммов банка. За него стоило сражаться. Ведь советские дети не были избалованы. И замечательный компот не являлся для всех нормой.

Анна Павловна Чуркина, шеф-повар на легендарной клубной базе, отработавшая 41 год и повидавшая не одно поколение красно-белых, вспоминала: «Помню его еще мальчишкой, когда для ребят из спартаковской школы сделали в Тарасовке пионерский лагерь. Они тогда в футбол на стакан компота играли, но Федя, даже если выигрывал, никогда сам не подходил требовать положенный компот».

Те годы характеризовались еще и превосходным отечественным детским кино. Фильм «Ни слова о футболе» режиссера Исаака Магитона, известного больше по сюжетам из киножурналов «Фитиль» и «Ералаш», предшествующие образцы, сказать прямо, не превзошел. Однако в той ленте снялся юный Федор Черенков.

Съемки проходили в белорусском Гомеле. Их, десять воспитанников школ «Локомотива», «Спартака» и «Торпедо», поселили непосредственно на стадионе, в подтрибунных помещениях. Причем отдельная соседняя «палата» предназначалась пионервожатой. Вроде как спортивный лагерь получался — специальный и на выезде. Причем все под присмотром.

Но как же счастлив был Федя! Им же иногда позволяли поиграть на поле команды мастеров. А там прямо травинка к травинке уложены: ноги сами просятся бежать.

Роль творческого начала будет понятна, если обратиться к сюжету фильма. Итак, способный Ярослав Коротков ради участия в финальном турнире «Кожаного мяча» становится вновь 13-летним шестиклассником, а не учеником седьмого класса, которому стукнуло целых 14. Так что такого? Подумаешь, год. Главное же — победа команды «Комета», где Славик Коротков — капитан и основной забивала. Да и играет мальчишка впрямь здорово…

Сам Федор позднее разъяснял, что мальчик, исполнявший эту роль (Виктор Харитонов), «в игре оказался не особенно силен». И в «футбольных эпизодах» его дублировал как раз Черенков.

Фильм этот, что скрывать, помнится ныне благодаря изумительному удару через себя, «ножницами», что наносит парнишка в белой форме. И люди, благодаря Сети, точно знают: забил Федор. Однако это же футболист «Орленка» — противника «Кометы»! И, кстати, тот потрясающий мяч по меньшей мере уравнивал шансы. Но по фильму переросток Славик эффектно провел победный гол, артистично переиграв голкипера. Причем настолько фирменно, что невольно угадывается тот же исполнитель. Ему лишь прическу поменяли на более густую и рыжеватого цвета — парик, похоже, приделали. А пластика-то осталась.

Если вернуться к тому шедевру с «ножницами», то стоит привести мнение самого режиссера. В книге «Кинопроба» он рассказал о пяти дублях. Первый не вышел: камеру заклинило. Второй — оператора подтолкнули. Третий загублен из-за судьи, попавшего ненароком в кадр. Четвертый: все отлично! Теперь пятый, последний, — на всякий случай, мало ли что. И, уверял режиссер, все пять раз актер-дублер Черенков исправно укладывал мяч в сетку тяжелейшим по исполнению ударом. Ни разу не подвел.

Хочется верить? Очень. А представьте, как того же хотелось Федору Федоровичу! Только он себя преодолел. «Исаак Семенович преувеличил. На самом деле было двенадцать дублей — и удар у меня получился раз шесть. Но о неудачных попытках в книге упоминать он не стал. Сделал мне, как сказали бы сегодня, рекламу», — объяснял Черенков журналистам газеты «Спорт-экспресс» в 2007 году.

За этот доблестный труд он получил в 73-м 110 рублей. Отдал маме. Но попросил приемник купить. «Сокол» он назывался. Долго потом служил.

* * *

Учеба в СДЮШОР шла сама по себе. Каждый год добавлял неуклонно взрослеющему Черенкову мастерства. Что до кино, то он рассказывал в 83-м о приглашениях сниматься в чем-то похожем. Только уже некогда было. И футбол отнимал, естественно, все больше времени. И, ко всему прочему, надо было продолжать образование.

Школу Федор окончил в 1976 году, после чего напрашивалось традиционное поступление в Институт физкультуры. В подавляющем большинстве как раз там обучались советские профессиональные (будем называть вещи своими именами) спортсмены, и футболисты в частности. Обычно составлялся индивидуальный график сдачи зачетов и экзаменов, который впоследствии корректировался уже как график сдачи задолженностей. Таким образом, совместными усилиями институт благополучно заканчивали, диплом получали.

Черенков удивил уже выбором вуза: Горный институт. Федор честно рассказывал потом, как случайно поучаствовал в поединке между спартаковскими воспитанниками 1959 года рождения и командой любителей из того технического вуза. Профессионалы, конечно же, победили — 6:1. Зато любители заронили некоторые сомнения в спартаковские души. Горняк (он же шахтер) — это же специальность, она везде требовалась.

Ох, и сколько же раз проходило: взяли, потому что спортсмен. Верно: институту, как и всем, нужны были футболисты, хоккеисты, гандболисты. И Федору обещали, что возьмут целых одиннадцать игроков с мячом. Футбольным на этот раз. А потом…

Потом, видимо, забыли. Или кто сверху устыдил. Одним словом, из одиннадцати претендентов, шедших на первый курс, прошли лишь двое. На общих, выходит, основаниях. Такую версию событий, по крайней мере, изложил нам однокурсник Черенкова Алексей Абрамов, с которым они дружили до конца дней футболиста.

Алгебру с геометрией Федор знал. Вера Андреевна Старченко учила серьезно. Про свою школьную учительницу он вспоминал в 2007 году: «На редкость принципиальная женщина. Свой предмет — математику — знала “от” и “до”. И от нас требовала того же. Вера Андреевна всегда держала класс в строгости. За малейшую ошибку сразу ставила “тройку” или “четверку”. Я тогда ужасно расстраивался. Зато математику вызубрил так, что во время контрольной работы успевал и саму контрольную написать, и в оставшиеся пятнадцать минут сделать домашнее задание по русскому языку».

Математику Федор не просто вызубрил! Он ее понял, почувствовал. Вспоминая его мастерство паса, нелишне заметить, что иногда и математически образованный мяч попадал туда, где более всего был нужен!

Учиться в Горном институте попросту трудно. Это же типичный технический вуз. То есть высшая математика, физика, начертательная геометрия, техническое черчение. Многие после первого курса уходили.

Да и сама специальность горного инженера достаточно специфична. Факультет назывался «Технология подземной разработки». Чтобы заниматься таким делом, его надо сильно любить. Можно было, конечно, сообщить: мол, футболист, за «Спартак» выступаю, поэтому времени на математику с черчением нет, войдите в положение…

А он не стал ничего преподавателям говорить. Сокурсники знали — и хватит. Он ведь как-то «прибился» к двум иногородним парням. Те были старше на пять лет и обитали в общежитии. Куда юный Федя, конечно, изредка заезжал. С одним из тех ребят, Алексеем Абрамовым, нам удалось поговорить. «Мы производственники, — рассказывал нам Алексей Михайлович, со временем ставший главой крупной строительной фирмы. — Я работал на рудниках года два. Под землей. После армии». Второй товарищ Черенкова был с Дальнего Востока. Сергей Готовщиков (институтская кличка «Тапки») тоже был заметно старше Феди.

Вообще-то в общежитии не очень любили москвичей. За то, что сидят на всем готовом, на родительском горбу. Но Черенков и здесь стал своим. Его принимали особенно радушно. Почему? По многим причинам. Вот, хотя бы, ни разу не брякнул про знакомства и связи. Никогда никого не обидел, ни разу зло не ответил на шутки-прибаутки, даже если они были с подначками.

Абрамов рассказывал нам, что они втроем сиживали в чебуречной, которая в ту пору находилась возле кинотеатра «Ударник». Выпивали? Сергей с Алексеем — да, Феде доставалось что-то сугубо символическое. Он, скорее, присутствовал.

Не забудьте: ведь только умер отец. И ему так нужны были старшие близкие люди. А ребята-то успели и в армии отслужить, и поработать по специальности. При этом он, житель мегаполиса, затем отправляется домой, а они оставались в «общаге».

Году в 79-м, став игроком «Спартака» с прилагающейся к этому статусу зарплатой, Черенков собрал институтскую команду (в такси набилась чуть не вся группа) и повез в ту самую чебуречную. Угостил тогда всех. По полной программе.

Полтора года футболист Черенков учился на общих основаниях. Три, то есть, семестра. Затем, переговорив с начальством, перешел на свободное посещение. Со сдачей всего необходимого. Но все равно бывал в институте значительно чаще тех, кого мы сегодня называем «мажорами».

Иное дело — практика! Она состоялась после окончания теоретического курса 1977 года. «У нас производственная база, — вспоминал Абрамов, — была в Карачаево-Черкесии, в 35 километрах от Карачаевска, поселок Эльбрус». То есть горы, красота невозможная, воздух, солнце. Молодость, наконец.

Это нам с вами. А им нужно было курсовые работы затем представить. При этом Федор-то — мальчик московский, не горняк. Чуть подшучивали над ним. Допустим, диктуется общая для всех вводная про то, что там, в регионе, добывается: цинк, свинец (Федя все усердно записывает) и… китайский воробей.

Последнее произносилось абсолютно без смены интонации — и Федя, как вспоминает Абрамов, «покупался». То-то дружкам радости было!

При этом курсовые работы получились вполне грамотными.

Да и потом, когда его уже по телевизору принялись показывать (характерен выкрик отца Александра Беляева: «Это ж наш Федька!»), он не просил пойти навстречу и «нарисовать», как теперь говорят, оценку. А «неуд» за все пять лет был один — по предмету «Статические машины». Он и его потом на «четверку» пересдал.

Однако нас, понятное дело, интересуют его футбольные успехи. Сам Федор Федорович в интервью С. Лескову вспоминал о первой встрече с Николаем Старостиным с некоей степенью неловкости: «В 1973 году проводил лето в спартаковском спортивном лагере. Как-то во время обеда к нашему столу подошел пожилой мужчина в очках и спросил: “Кто из вас Черенков?” Отвечаю с некоторым вызовом: “А зачем он вам нужен?” И чувствую, меня в бок толкают: “Это же Николай Петрович Старостин”. Я моментально онемел».

Напомним: примерно в ту пору и снимался фильм Исаака Магитона. Может, кто-то рассказал патриарху о талантливом мальчишке, чьи подвиги успели даже на пленку запечатлеть. Однако вернее всего то, что Федя вообще находился тогда в великолепной форме и это заметили его знающие дело наставники. Николай Петрович оказался верен себе: на дерзковатый выпад не отреагировал. Напротив, отвел в сторонку, шоколадкой угостил, недолго поговорил о планах на будущее. И напоследок сказал: «Будешь стараться — возьмем в команду». Федору, несколько пристыженному, иного стимула для самосовершенствования не нужно было.

Тут нелишне привести милую подробность от Александра Беленкова: «Федя был достаточно щупленький, и Николай Петрович решил его как-то поддержать, подкормить. Сначала мы в столовой обедали, а потом он дополнительно Федю брал с основным составом и кормил еще и там».

Прошло четыре года. В 1977-м прославленная команда оказалась в первой лиге. А набор 1959 года стали проверять на предмет пригодности в резерв «Спартака».

То было очень трудное время. «Спартак» возглавил Константин Бесков. Тренер знаменитый, авторитетный, но динамовец. А в ту пору именно московское «Динамо» считалось самым принципиальным, историческим оппонентом «Спартака». Преодоление стены недоверия для Константина Ивановича было не менее сложной и важной задачей, чем собственно возвращение в элиту.

Возникал вопрос: на кого будет делать ставку маститый наставник? На тех, кто отыграл провальный сезон 76-го? На приглашенных крепких исполнителей из высшей лиги? Или, может, на собственную, подросшую в родной СДЮШОР молодежь?

Сегодня-то мы знаем, что Константин Иванович пошел собственным путем, который, пожалуй, никто не мог предсказать. Однако сорок с лишним лет назад последний названный вариант кому-то из болельщиков вовсе не казался фантастическим. И, стоит признать, Бесков, обожавший возиться с мальчишками, спартаковскую школу не забыл. Процесс находился под контролем. Просто нужно было подождать где-то год с небольшим.

Пока же в 77-м Черенков оказался в спартаковском молодежном составе (дубля у команд первой лиги не было). Он, правда, считал, что туда его определил старший из братьев Старостиных. Но в данном случае перед нами вряд ли принципиальный вопрос. Есть же понятие: тренерский штаб. Сейчас подчеркнем, что путевки в высшую лигу были добыты без непосредственного участия Федора. Он медленно созревал в красно-белой «молодежке».

А она развила, между прочим, бурную международную деятельность. Шутка ли, этот самый «молодняк» в ноябре 1977 года умудрился совершить турне по экзотическим Сингапуру и Индонезии! Со сборными обоих государств юные спартаковцы сыграли по два раза (Сингапур — поражение и победа, Индонезия — поражение и ничья). Черенков только второй матч с Сингапуром пропустил. Правда, не забил ни разу — так ему всего 18. Выглядел же еще моложе.

Тема возраста будет неоднократно задействована в дальнейшем. В этой связи стоит обратиться к весьма интересной и информативной книге 2000 года «Мастер и мяч. Честный футбол Федора Черенкова». Эта небольшая брошюра, некоторые материалы из которой уже использовались выше, имеет лишь один серьезный недостаток: издательство «Форвард» не указало автора. Об иных характеристиках речь еще пойдет.

В данном случае обратимся к приведенному в книге эпизоду, вроде как произошедшему сразу после вылета «Спартака» из элитного дивизиона:

«На реплику одного из собеседников, что всего очка не хватило, чтобы остаться, и теперь непросто будет вернуться в высшую лигу советского футбола, один из наиболее техничных советских футболистов Сергей Сергеевич Сальников хитро улыбнулся и негромко сказал: “Дед отыскал в юношеской команде такого парнишку, что нам будут не страшны любые соперники. Этот молодой футболист — вовсе не случайное озарение. Пройдут четыре-пять лет, и он станет общим любимцем, ‘звездой’ футбола. На него будут ходить, как в наше время ходили, чтобы посмотреть Бутусова”».

Имелся в виду Михаил Бутусов, превосходный ленинградский центрфорвард, один из сильнейших советских футболистов довоенной поры. И Сергей Сальников — действительно блестящий мастер атаки 50-х, а через 20 лет журналист — и вправду превосходно разбирался в игре. Причем сказано все так правильно и на редкость прозорливо.

Оттого и терзают смутные сомнения в смысле абсолютной достоверности этой сцены. Несомненно, Сальников мог заметить и оценить Черенкова в спартаковской школе — тем более если на него указал Старостин. Но разговор болельщиков-то шел о высшей лиге, которую бесславно покинули и куда срочно нужно было вернуться. А Сальников, большую часть отменной карьеры проведший в «Спартаке», «утешает» любителей футбола тем, что грянет через четыре-пять лет? И тот мудрый прогноз все твердо запомнили?

К тому же Сергей Сергеевич, естественно, был поклонником коллективного, комбинационного футбола и прекрасно сознавал, что ни один, даже супервыдающийся мастер, войдя в конкретный состав, не поставит победы на поток. На дворе все же 70-е годы. Да и последующий анализ публикаций Сальникова не позволяет считать его упрямым, принципиальным поклонником Черенкова. Впрочем, быть может, это и шло от особенной требовательности маэстро прошлого к таланту конца 70-х.

Все это говорится не к тому, чтобы уколоть неназванного автора. Просто необходимо запомнить: Федор совсем не врывался в отечественный футбол этакой кометой. Как, например, Эдуард Стрельцов или, если брать современников, — киевлянин Владимир Бессонов и одноклубник по «Спартаку» Вагиз Хидиятуллин. Нет, путь Черенкова выдался много сложнее.

В красно-белой заявке образца 1978 года значилось сразу несколько футболистов с похожими фамилиями: защитник М. Буренков (1960 года рождения), полузащитник А. Меренков (1959), нападающие Н. Цыганков (1959) и Ф. Черенков (1959). Даже подумалось тогда: не нарочно ли таковых подбирали?

Но через год остался один Федор Черенков. В общем-то обычная практика Бескова. Способный паренек обкатывался в дубле, подводился к основе через замены. Коли дела налаживались, — следующий сезон человек мог начать и в стартовом составе. Это «многих славный путь»: после Федора такой двухлетний «курс молодого спартаковца» (и игрока сборной в перспективе) пройдут Сергей Родионов, Геннадий Морозов, Борис Поздняков. Ребята же, не доказавшие необходимость команде, расставались с ней.

При этом дотошный наставник внимательно изучал каждую игру представителя молодой поросли. Выходило не хуже компьютерного подсчета технико-тактических действий. К тому же не терялся еще один наиважнейший момент: готов юнец сражаться, упираться, терпеть — или нет. Тут уж машины бессильны, вступает в действие «человеческий фактор».

Выходит, Черенков по всем параметрам подошел. Признал его Бесков. Только признание шло вполне себе неспешно.

В 1991 году многолетний второй тренер спартаковцев Федор Новиков так рассказывал о начале своей работы с Бесковым. Константин Иванович, дабы приободрить будущего многолетнего соратника перед новой совместной работой, отправил его в гостиницу делить пока номер с парнем, которого на следующий день собирались отправлять восвояси. Итак: «Прихожу, как сейчас помню, в номер 888. Дверь открыта, в кресле сидит парень, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. На мое “здравствуйте” ответил, не изменив позы, продолжая созерцать потолок. Я его спрашиваю: о чем, дескать, мечтаете, молодой человек? Он на полном серьезе отвечает, что хочет жениться, хочет играть в основном составе “Спартака”, войти в сборную СССР и жить как все нормальные люди» (еженедельник «Футбол» от 3 марта).

Удивительно? А почему, собственно? Ведь Федор был «ужасно правдив» — буквально как Медведь в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца. Помните: «Если я вижу, что девушка милая, то так прямо и говорю ей об этом». Насчет «милой девушки» мы неспроста. Ибо неплохо обратить внимание на приоритеты: первая цель — все-таки женитьба, а не спортивные достижения. Хотя ему всего 18. Но «достижения» никуда не уйдут, а «милую девушку» Ольгу терять было никак нельзя.

Впрочем, вернемся к воспоминаниям Новикова: «В тот год “Спартак” как раз перешел из первой лиги в высшую, и Константин Иванович велел мне собирать “дубль”. Я был в Москве человек новый, футбольную биржу знал плохо. Начал наводить справки и тут вспомнил о мечтателе из номера 888. Ни разу не видел его в игре, но что-то необычное было в том парне, в его интонации, когда мы с ним говорили. Словом, разузнал, где он, что делает, пригласил на игру за дубль “Спартака”. Поставил в состав. Бесков спрашивает о каждом, кто как играл. А я говорю: вы знаете, мне кажется, это зерно, из которого будут всходы».

При всем уважении к Федору Сергеевичу, нельзя каждое его слово принимать на веру. Новиков не сочиняет, нет. Просто все мы люди. И неизбежно расставляем акценты так, как удобнее нам. Поэтому что если двигаться логикой рассказчика, то получится, что ни Старостин, ни Бесков особой роли в судьбе Федора не сыграли.

Однако цитата приведена нами не случайно. Получается, что немолодого, много повидавшего тренера привлекла интонация юного Черенкова. Он говорил «по-взрослому», серьезно, спокойно. взвешенно. С редкой убежденностью. Он, бесспорно, не только желал всего того, что наговорил Новикову (которого, уместно подчеркнуть, видел первый раз в жизни), но и представлял себе, как тех высот достичь. А достичь можно было лишь через борьбу. Не драку, заметьте.

Сергей Шавло, уже прошедший на тот момент испытание первой лигой, вспоминал, что при первой двусторонней игре (а Бесков такие тренировочные матчи очень любил, причем часто останавливал процесс и принимался объяснять нюансы) юный Федя играл почему-то правого защитника. А Сергей, уже зрелый, 21-летний футболист, — левого хавбека, как по жизни потом чаще и бывало. Конечно, Шавло выглядел и мощнее, и быстрее. Но как же упирался новоявленный правый оборонец! Руками прихватывал Сергея Дмитриевича! И это Черенков! Корректный, порядочный игрок. Будущая гордость страны.

Однако главное-то было подмечено: «Но когда мяч у него был, естественно, было видно, что он может отдать и так далее». Это слова Шавло. Однако то же мог произнести и Бесков. Так ведь мало ли талантливых ребят, техничных, «с головой»?! И Федор четко сознавал: надо еще и бороться. А работать значительно больше, чем кому-то кажется. «И Федор, когда пришел, поразил трудолюбием. Все время вникал, ходил, смотрел», — продолжает Шавло.

Ходил и смотрел он после собственных тренировок. Иные способные ребята уже вовсю отдыхали и развлекались. А ему все интересно было. Ну и понятно, отчего Константин Иванович стал привлекать его к двусторонкам. И перед тем знаковым матчем против ереванского «Арарата» Федор занял место в числе шестнадцати: основа и ближайший резерв на замену.

Обратимся к хронике сезона-78. Начинали спартаковцы прошлогодним составом, который и добыл путевку в высшую лигу. Даже Евгений Ловчев, вскоре перешедший в московское «Динамо», успел провести две первые полноценные игры.

И дело у красно-белых, прямо скажем, не пошло. То, что получалось «уровнем ниже», в первой лиге, не выходило с более классными коллективами. Бесков начинает глубокую и трудную работу по усилению состава. Журналист Александр Владыкин подсчитал, что к 20 августа за «Спартак» выходили на поле 23 игрока. То есть больше, чем два полных состава.

Первое появление Черенкова состоялось 11 июня в матче с «Араратом», когда он на 76-й минуте заменил Евгения Сидорова при счете 3:0 в пользу москвичей. Внимание на этот факт обратили где-то лет через пять: тогда, в 78-м, ничего особо значимого не заметили: так, попробовали еще одного молодого футболиста. Обычное дело. К примеру, другой дебютант, Александр Калашников, был отмечен в прессе значительно раньше.

Хотя справедливости ради нужно заметить: старший тренер сообщил о перспективах Федора еще 1 июня. Похоже, перед нами первое упоминание о Черенкове в печати. Интервью Леонида Никитина с Бесковым в «Советском спорте» называлось «Мера достоинств и недостатков» и посвящено было непосредственно занимаемому на тот момент 14-му месту. На вопрос о молодежи для усиления игры (причем сам корреспондент привел как положительный пример сразу уверенно заигравшего Рината Дасаева) последовал такой ответ: «У нас в дубле есть ряд перспективных игроков, которых мы, видимо, сможем показать зрителям уже в первом круге. Это Черенков, Березин, Буренков…» Федор, как видим, назван первым. Но, нетрудно убедиться, весомых преференций он в 1978 году не получил.

То ли дело упоминавшийся перед этим Дасаев! Ведь на старте сезона голкипер находился в той же позиции перспективного дублера. Зато как 23 мая занял пост № 1 — так до конца сезона его назад Александру Прохорову не отдал, невольно поспособствовав завершению карьеры знаменитого вратаря. Что ж, место в «раме» одно, трудно его получить — намного сложнее отстоять. Однако если удержался, — всё, ты опора и надежда команды.

С полевыми игроками, ясное дело, неоднозначнее и многообразнее. Вот и Черенков вышел в основе первый раз 30 июня. Тот матч в Москве с «Кайратом» славен прежде всего покером Ярцева, которым голеадор разразился после хет-трика «Пахтакору». Разумеется, проведенные тогда 18-летним Черенковым дебютные 90 минут в высшей лиге никого не заинтересовали. И это закономерно — особенно при сотворенной Ярцевым голевой феерии.

А вот второе появление в стартовом составе 2 ноября чисто формально (домашняя победа 2:1) помогло спартаковцам взобраться на высокое (после возвращения из первой лиги) пятое место. Правда, Федор тогда не забил, голевой передачи не отдал и был заменен на 64-й минуте Сорокиным. Еще Черенков пять раз за чемпионат выходил на замену.

Вроде и не за что зацепиться в плане достижений. Для сравнения: у упоминавшегося Калашникова набралось восемь матчей за основу (трижды в старте) и один гол. Второй Александр, Корешков, провел те же восемь игр, также единожды отличился и четыре раза выходил с начала встречи. Казалось бы, вот он — удачный дебют. А Черенков, как говорится, «не показался».

Суть сейчас не в том, что вышло все наоборот. При внимательном рассмотрении можно выделить принципиальнейшую схватку 15 октября в Москве с киевлянами. Ведь Бесков бросил в бой Федора на 65-й минуте, убрав с поля, между прочим, Хидиятуллина. Счет был 0:0, и хозяева настойчиво, пусть и чуть наивно, наступали.

А противостояла им сильнейшая команда СССР, справедливо считавшаяся тогда одной из лучших в Европе. И вот в момент динамического равновесия на поле появляется юный Черенков. Дабы усилить атаку, добавить скорости и фантазии. Да, результат получился плачевным: почти сразу, на 70-й минуте, мастерски открыл счет Блохин, а на 86-й Бессонов не менее изящно закрепил преимущество гостей.

Но все-таки та замена, думается, на что-то уже намекала, нечто предвещала. Ведь год-два спустя именно творческое противостояние Черенкова и его товарищей с украинскими «академиками» станет визитной карточкой отечественных первенств. А здесь все только начиналось.

Впрочем, персональный союзник у Федора в «Спартаке» все же имелся. Николай Старостин с того 73-го навсегда стал поклонником таланта Черенкова. В книге Рината Дасаева и Александра Львова «Команда начинается с вратаря» (1986) Николай Петрович высказался следующим образом: «Федор еще всех за пояс заткнет. В нем футбольный Лобачевский сидит. Это я нутром чую». Можно добавить: Виктора Папаева, кумира поклонников красно-белых 70-х годов, спартаковский патриарх сравнивал с великим пианистом Святославом Рихтером.

Такая своевольно и гармонично сложенная виртуальная компания просто-таки обязывала к профессиональному — более того, творческому рывку.

Одна из причин такого рывка: особая программа, которую для юного Феди разработал все тот же Федор Новиков. Ведь ясно было: парню нужно улучшать физическую готовность. Для чего необходим комплекс упражнений (там и нелюбимая спартаковцами штанга присутствовала), который нужно выполнять ежедневно, в том числе и в отпуске. Черенков, вроде бы субтильный и хрупкий на чей-то взгляд, отпахал всю ту зиму так, что резко переменился даже внешне.

Сергей Шавло точно назвал даже юного Черенкова «коренастым». Хотя бы оттого, что ноги у Федора всегда были крепкими, сильными. Футбольными. Впрочем, физическими упражнениями он никогда на отдыхе не ограничивался. Очень любил, в частности, играть против трех-четырех мальчуганов из какого-то двора. Это традиция, идущая от Сергея Сальникова — в определенном роде творческого предшественника Федора. Тот тоже бился против таких же мальчишек до упаду. Да, вообще говоря, все они, наши великие игроки, так и не успели повзрослеть. Мальчишки — они и есть мальчишки…

В данном случае видится интересным позднее высказывание выдающегося журналиста Льва Филатова (еженедельник «Футбол» от 2 декабря 1991 года): «И все же, думается мне, Черенкову в детстве, отрочестве и юности повезло, не забривали его ни в какие юношеские сборные, не переучивали, приспосабливая к самоотречению ради победного счета, не делали из него прежде срока юнца-воина, юнца-ветерана, не заставляли срочно накачивать себя заемной силой, не требовали безоговорочного послушания, съедающего радость игры».

…Прежде чем перейти к событиям следующего чемпионата, мы должны признать: Федор — человек слова. Если обещал жениться — женился! Бракосочетание с Ольгой Хлюстовой, ставшей Черенковой, произошло 26 августа 1978 года.

До свадьбы они уже были вместе. Просто как-то раз Федор сообщил маме, что не придет ночевать, а останется у Оли, благо ее родители вместе с младшим братом отправились на дачу. И что Александра Максимовна с ее, казалось бы, патриархальным воспитанием? Будущая свекровь сразу же захлопотала, стала собирать молодежи завтрак: яйца, сырки плавленые…

Потому что добрая? Конечно. А еще оттого, что мудрая. Всё она видела и понимала. Видела, что сын влюблен. Видела, что чувство взаимно. И понимала, что Феде и его избраннице надо теперь исключительно помогать.

Свадьба получилась знатная. Но не в сегодняшнем смысле. Без шума и пафоса, без вечерних платьев с бриллиантами.

А в том смысле, что гулял весь двор. «Это было, как в деревне, — делится с нами Ольга Владимировна. — Столько народу! Мы жили на первом этаже. С пятого этажа спустили колонки… Начались какие-то пляски. Это было нечто».

Столы накрыли все-таки в квартире. Затем праздник перекинулся на двор. Конечно, лето и погода хорошая. Так ведь и в квартире, даже объединившись с добрыми соседями по этажу, принять всех не представлялось возможным.

* * *

А теперь — к футбольному 1979 году. Можно ли считать, что тот «рывок от Новикова» и ознаменовал собой переход Черенкова на новый уровень? Думается, да. Хотя сначала надо было закрепиться на уже взятых рубежах. Но обо всем по порядку.

Обозревая 30 января в «Советском спорте» турнир в зале на приз газеты «Неделя», Алексей Леонтьев высказался недвусмысленно: «У спартаковцев есть два футболиста, от игры которых во многом зависит содержание атакующих комбинаций, — Гаврилов и Шавло. Оба они хорошо понимают, что середину поля надо проходить быстро, что обострить атаку без риска невозможно». Как видим, о Черенкове — ничего, хотя он в том турнире тоже играл.

И первые три игры чемпионата Федор даже на замену не выходил. А под номером 10 выступал Валерий Глушаков (дядя будущего спартаковского капитана Дениса Глушакова), талантливый друг и партнер Вагиза Хидиятуллина еще по ростовскому спортинтернату. Но 28 мая в четвертом туре Черенков вышел на 67-й минуте вместо еще одного кумира 70-х, Михаила Булгакова, и вскоре после того матча в Ташкенте окончательно «застолбил» за собой «десятку».

Номер-то что надо: Пеле под ним весь мировой чемпионат-58 провел, а Круифф, соответственно, — мундиаль 74-го года. Стрельцов с Кипиани, если из наших, также ту «десяточку» жаловали. Теперь и продолжатель правого дела подоспел. Тот, который вот недавно, зимой, смотрелся одним из кандидатов на выход в старте, — становится «железобетонным» участником действа с самого его начала.

А самое существенное: вчерашний дублер не просто занимает некое, пусть важное, место в команде — он стремится создать вместе с товарищами неповторимую атмосферу командного братства. Приведем свидетельство Виктора Понедельника о победе «Спартака» над «Локомотивом» 4:0 («Футбол-Хоккей» от 17 июня): «У меня, к примеру, комок подкатил к горлу, когда я увидел, как несколько раз во втором тайме Гаврилов, Хидиятуллин, Шавло и юный Черенков (по-моему, игрок с великолепными задатками) своими пасами стремились дать возможность забить Ярцеву, прекрасно понимая, что сейчас, как никогда, ему нужно поразить ворота, чтобы почувствовать вновь уверенность в своих силах».

Не секрет, что у Георгия Ярцева, блистательного бомбардира сезона 1977/78, как-то не заладилось в начале 79-го. И Бесков, которого многие считали деспотом и тираном, стал на то время для футболиста «отцом родным». Успокаивал, ободрял, утешал. Однако для создания подлинно семейной обстановки в коллективе одного «отца», хоть и уважаемого, — мало. Необходимы и «братья». И очень знаково, что Черенков, моложе которого в четверке хавбеков никого не было, тут же включается в глубокие, не всякому глазу видимые командные отношения. Получается, он без напряжения чисто человечески почти тут же становится «своим среди своих».

Однако присмотримся к еще одному аспекту провидческого отрывка от Виктора Понедельника, где сообщается про «великолепные задатки». Судя по всему, перед нами первое благожелательное высказывание крупного, авторитетного специалиста (автора золотого гола Кубка Европы 1960 года!) о недавнем спартаковском дублере.

Ведь и правда, стало потихоньку получаться! Осмелимся предположить, что к концу лета 79-го Федора узнали бы на поле, если бы он вышел и не в красно-белой майке с десятым номером на спине. И в той, например, игре 2 июня с «Локомотивом» юный игрок отличился, мощным ударом поразив цель после изящной комбинации с участием Гаврилова и Мирзояна.

Но особенно прославило Черенкова дерби с ЦСКА, состоявшееся 7 июля. Уж много всего в той игре совместилось. И прежде всего, несомненно, роскошная игра Федора.

«Обратите наконец внимание, — призывал Юлий Сегеневич в еженедельнике «Футбол-Хоккей» от 15 июля, — и на явный прогресс в игре молодых и ранее никому не известных Черенкова и Никонова, растущих в обстановке здорового, творческого отношения к игре. Видеозапись голов, которые вчерашние юниоры провели в ворота ЦСКА, думаю, не стыдно показать самой взыскательной публике».

«И самое приятное, — восторгался в «Советском спорте» от 8 июля Валерий Винокуров, — в каждом из четырех случаев (четвертый гол “Спартака” был тоже ярким) опытные уже спартаковцы Шавло, Гаврилов, Сидоров, Романцев отлично взаимодействовали с молодыми — новичками Черенковым и Никоновым».

Сделаем маленькую паузу с необходимыми уточнениями. Сначала: Черенков, как мы убедились, не такой и «новичок»; Владимир же Никонов, да, проводил первый из двух сезонов за «Спартак». Затем в карьере способного нападающего появится армия в формате ЦСКА. Вернуться в команду Бескова так и не получится. Это все к тому, насколько сложны многообразные переходы и возвращения. Федору все аукнется и откликнется почти счастливо.

Однако возвратимся к игре с армейцами через строки Валерия Винокурова: «Черенков открыл счет, дважды подряд обыграв в штрафной площади двух защитников ЦСКА. Сидоров забил второй гол, получив отличный пас от Шавло, причем Гаврилов в этом эпизоде, уступив мяч Сидорову, ввел соперников в заблуждение. Третий гол Никонов забил после того, как Черенков хитро пяткой отдал ему мяч, а затем точно так же сыграл сам Никонов, когда отдавал пас Романцеву».

Видите, и защитника Олега Романцева, будущего прославленного тренера, затащили в футбольный водоворот импровизации хавбеки с форвардами, причем, на наш взгляд, роль Черенкова в том спектакле будто бы специально выделена. Так как именно его соло раскрепостило «Спартак», и пошли всякие открывания, обманки, передачи пяткой. Разыгрались бесковцы. Даже развоевались. И не нарочно это получилось. Не для «разогрева», как в хоккее. Был момент, когда Черенков прибежал заступаться за кого-то из своих в красно-синюю штрафную. Более того, даже толкнул защитника противника. Судя по всему, Никиту Высоких, парня мощного, рослого и крепкого. Так что черенковский толчок в грудь армеец почувствовал весьма приблизительно. Потому и отреагировать как-либо не успел.

Зато с какой страстью кинулись защищать «нашего Федю» «красно-белые»! Толкались они, честно говоря, совершенно непрофессионально, но ввиду количественного превосходства запихали оборонца соперника аж к лицевой линии.

А все почему? Потому что Черенков уже не только «свой». Не просто родной. Он — навсегда — младший. «Сын полка», как назовут его в будущем Романцев, Ярцев и многие другие. С чьей подачи — узнаем позже. И охранять и оберегать его следует, не щадя живота своего.

Что же до собственно футбола, то отзыв Олега Кучеренко в «Советском спорте» от 15 июля сообщал, по идее, об официальном признании: «Мастерство 20-летнего нападающего Черенкова растет не по дням, а по часам».

Так где-то четверть века назад перед Играми в Мельбурне писали и говорили об Эдуарде Стрельцове.

А тут и Спартакиада народов СССР подоспела. Можно сказать, под грядущую Московскую Олимпиаду-80. Задействовали ту же арену, едва введенную в строй после реконструкции.

В отдельных видах (легкая атлетика, бокс и т. д.) приняли участие сильнейшие зарубежные атлеты. С футболом обошлись внутрисоюзными ресурсами: силами команд союзных республик, а также Москвы и Ленинграда.

Каждая футбольная команда-участница получила немного времени на подготовку и старшего тренера. Москвичей возглавил Константин Бесков. Казалось бы, как просто: бери основу «Спартака», разбавь ее лучшими исполнителями из других столичных клубов — вот тебе и состав. Многие до и после Бескова так и поступали при формировании сборных.

Однако простые, проторенные пути — не для этого тренера. В итоге честь столицы вышли защищать девять динамовцев, восемь спартаковцев и по одному представителю «Локомотива», «Торпедо» и ЦСКА. При этом главный бомбардир предыдущих союзных первенств, уже восстановивший к тому моменту спортивную форму Георгий Ярцев, к удивлению многих, в состав не попал.

Черенкову же, классно заигравшему лишь месяца полтора назад, место нашлось. Как увидим, не ошибся Константин Иванович в этом выборе.

В группе Москве выпало играть с Молдавией, Казахстаном и Туркменией. Дебютная встреча с молдаванами (фактически кишиневским «Нистру») выдалась легкой — 5:1. «Защитники иной раз и уследить не могли за перемещениями Сидорова, Чеснокова, Черенкова, Шавло, — отмечал Виктор Асаулов в «Футболе-Хоккее» от 29 июля. — Во втором тайме отличный гол забивает Черенков (57-я минута. — В. Г., И. Р.). Разыграв мяч с Чесноковым, он вышел на ударную позицию, успел заметить, где находится вратарь, моментально оценил ситуацию и “щечкой” направил мяч в сетку».

Вроде бы что там — эпизод. Но старший тренер сборной Молдавии Вячеслав Кириченко решил развить тему, разобрав в том же номере действия футболистов собственной команды: «Форварды, получая возможность забить, спешили. Окажись в позиции Черенкова, забившего четвертый гол, любой из наших форвардов, уверен, он пробил бы “от души”. А мастерство в том и заключается, чтобы из многих вариантов выбрать наиболее верный».

Конечно, «Нистру», команда первой лиги, — не показатель. И тренер молдаван — не абсолютный авторитет. Однако же заметим: Черенкова уже ставят в пример. Более того, его уровень смотрится чуть ли не заоблачным для исполнителей сборной союзной республики. Это все к тому, что условный рейтинг спартаковца растет на тот момент с серьезной скоростью.

И хотя следующие успехи в подгруппе (2:1 с Туркменией и 3:0 с Казахстаном) не отмечены фанфарами в честь Федора, важно, на наш взгляд, зафиксировать новый рубеж. А именно: он уже и в сборной место завоевал, пусть пока и московской.

Москва попала в одну полуфинальную группу с Украиной. Матч между двумя отличными командами стал во многом кульминацией Спартакиады. Нет, и грузины, будущие финалисты турнира, представляли собой серьезную силу, однако украинцы все-таки уже брали не просто Кубок Кубков, а и Суперкубок, обыгрывали мюнхенскую «Баварию». Причем не раз и не два: ведь кроме того Суперкубка 75-го года с гениальным голом Олега Блохина в их активе имелась и трудовая победа в двухматчевом противоборстве 77-го. И киевляне тогда входили в четверку сильнейших клубов Европы.

Тем не менее Москва Украину обыграла 2:0. При активном участии Черенкова. Второй гол украинцам он забил уже на классе после эффектной комбинации. «Особо следует отметить, — сообщал в «Футболе-Хоккее» Олег Кучеренко, — отличный заключительный пас Гаврилова и действия Черенкова, когда он, сделав необходимую паузу, спокойно оценил обстановку и точно пробил по цели».

А в финале москвичи обыграли грузин — 2:1. Черенков поучаствовал в первом взятии ворот. Именно его удар блокировали, последовал выстрел Маховикова, Габелия отразил мяч в перекладину, а Максименков результативно добил. «Золото» — у Москвы! Первое у большинства представителей того ненадолго сформированного столичного коллектива. Что символично: ладно бы 20-летний Федя — так и Константин Иванович в качестве тренера никогда до этого не поднимался на высшую ступень пьедестала. «Все было впервые и вновь», как в песне «Машины времени»!

Конец ознакомительного фрагмента.