История Отечества IX – начала XXI века

Игорь Новиков, 2015

Учебное пособие составлено с учетом новейших достижений исторической науки и с использованием современных научных методов изучения истории. В сжатой форме излагаются основные этапы развития российской государственности с древнейших времен до наших дней, освещаются проблемы как государственно-политического, социально-экономического и внешнеполитического развития нашего Отечества, так и ключевые вопросы истории российской культуры. Материал излагается ярким, доходчивым, выразительным языком с учетом хронологии освещаемых событий и их интерпретации. Соответствует Государственному образовательному стандарту Министерства образования и науки Российской Федерации; предназначено для студентов, аспирантов и преподавателей вузов, а также всех читателей, интересующихся отечественной историей.

Глава 2

Зарождение и складывание государственности у восточных славян. Государство Киевская Русь

Происхождение восточных славян, их занятия и социальная организация

Древнейшей общеславянской прародиной большинство специалистов считает Центральную Европу — верховья бассейнов рек Дуная, Вислы, Одера и Эльбы (Лабы). Современные славянские языки (традиционно принято их деление на три группы: восточнославянские языки — русский, украинский, белорусский; западнославянские — польский, чешский, словацкий, язык лужицких сорбов; южнославянские — болгарский, македонский, сербский, хорватский (сербско-хорватский), словенский) — принадлежат к индоевропейской языковой семье. В эту семью входят также языки германские (немецкий, английский, скандинавские); балтийские (латышский, литовский); кельтские (ирландский); романские (французский, итальянский, испанский); греческий; албанский; армянский; иранские (персидский, таджикский, осетинский); языки ряда народов Индии. Многие древние индоевропейские языки к настоящему времени исчезли (например, хеттский, фракийский). Согласно одной из гипотез, в V–IV тысячелетиях до н. э. говорившие на родственных диалектах индоевропейские племена занимали территорию степной и лесостепной зон современной Украины и северные районы Балканского полуострова. Около IV–III тысячелетий до н. э. начинается постепенное расселение индоевропейцев, и на севере они достигают Скандинавии и Прибалтики, на западе — Атлантического океана, на юге — Средиземного моря, на востоке — территорий Ирана и Индии. Предки славян относительно прародины индоевропейцев незначительно сместились на север.

Вопрос о происхождении славян в науке является дискуссионным, по нему не существует общепринятой устоявшейся точки зрения. Согласно теории отечественного исследователя этой проблемы В.В. Седова, первой археологической культурой, с которой можно достоверно связывать предков славян прасла-вян, является культура подклошевых погребений, сложившаяся в V–IV вв. до н. э. в южных и центральных районах современной Польши. В конце II в. до н. э. на этой территории и несколько западнее формируется пшеворская культура, население восточной части которой считается праславянским. На протяжении нескольких веков происходили миграции представителей пше-ворской культуры на восток — в Поднестровье, на Волынь и далее, до Днепра. Здесь они приняли участие в формировании черняховской культуры (III — начало V в.), охватывавшей огромную территорию лесостепи и степи от Левобережья Днепра до Нижнего Подунавья. Черняховская культура сложилась с участием различных народностей, т. е. являлась полиэтнической по составу. Наряду с праславянами на ее территории расселились ираноязычные сармато-аланы; фракийцы; пришедшие в конце II в. в Северное Причерноморье из Нижнего Повислья германцы — готы и гепиды. В конце IV в. в причерноморские степи вторгаются вышедшие из Центральной Азии тюркоязычные кочевники-гунны, нанесшие серьезный урон населению черняховской культуры, но не уничтожившие ее.

В начале V в. пшеворская и черняховская культуры перестают функционировать, но на их основе к VI в. складываются две уже достоверно славянские археологические культуры: пражско-корчакская и пеньковская. Первая в VI — начале VII в. тянулась широкой полосой от Правобережной Киевщины до Верхней Эльбы, на юге достигая Среднего и Нижнего Подунавья, вторая занимала земли от Нижнего Дуная до бассейна Дона. С пражско-корчакской культурой связывается раннесредневековая группировка славяноязычного населения с самоназванием словене («ясно, понятно говорящие»), с пеньков-ской — группировка с самоназванием анты. Археологические данные хорошо согласуются со сведениями письменных источников: готский историк середины VI в. Иордан указывал, что словене занимают земли между низовьями Дуная, Днестром и верховьями Вислы, анты — между Днестром и Днепром (в дальнейшем анты утратили свою специфику и самоназвание, слившись со славянами).

Первые бесспорно славянские памятники появляются в Восточной Европе на берегах Днепра в VI в. н. э. Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» сохранила рассказ о приходе славян на Днепр с Дуная через Карпаты, где в VI в. существовал сильный племенной союз дулебов.

В VII–VIII вв. славяне составляли уже значительную часть населения Восточной Европы. Постепенно они осваивали покрытые густыми таежными лесами пространства центра европейской части нашей страны, преимущественно с юга (возможно, что Псковщину и прилегающие области они заняли еще в V в., придя из Польши). Проникновение славянских племен в северные районы Восточно-Европейской равнины носило, в основном, характер постепенной инфильтрации, что не исключало отдельных военных столкновений. Мирное в целом сосуществование славян с балтами и финно-уграми привело к ассимиляции, ославяниванию значительной их части.

Плотность населения в лесных чащобах была мала, поэтому славянам не приходилось захватывать освоенные местными племенами земли, что и не приводило к военным конфликтам. Чередование финских и славянских названий рек и поселений также свидетельствует не о вторжении, а о медленном проникновении славянских переселенцев, занимавших пространства между редкими поселениями финно-угорских племен.

Широкое расселение славян по Европе в период раннего Средневековья послужило мощным импульсом их дифференциации. Согласно лингвистическим данным, около VII–VIII вв. происходит распад праславянской языковой общности, начинается формирование отдельных славянских языков. С этого времени можно говорить об истории собственно восточных славян.

Согласно летописным и археологическим данным, накануне образования Древнерусского государства восточные славяне образовывали несколько племенных союзов (каждый из которых включал ряд племен). Составленная в Киеве «Повесть временных лет» (XII в.) с особой симпатией рассказывает о живших в Среднем Поднепровье предках киевлян — полянах. Их соседями, получившими свое название именно по расположению относительно полян, были северяне, обитавшие на Днепровском левобережье. Неподалеку располагались древляне, обитавшие, судя по названию, в глухих лесах (среди деревьев). К северу от Припяти, между Днепром и верховьями Немана, проживали дреговичи, названные так по болотистой местности («дрягва» — болото), вдоль р. Полоты — полочане, главным городом которых стал Полоцк, а вокруг южной части Чудского озера, в верховьях Западной Двины, Днепра, Волги — кривичи. В районе о. Ильмень, рек Волхов и Мета возникли поселения ильменских сло-вен. Территорию к востоку от Днепра осваивали радимичи, жившие по р. Сож, и самое отдаленное славянское племя — вятичи, поселившиеся в бассейне Верхней и Средней Оки. Наконец, к юго-западу от Киева, в Прикарпатье, расположились волыняне (бужане), уличи, тиверцы и хорваты.

Названия славянских племенных союзов большей частью связаны не с единством происхождения, а с районом расселения. Это свидетельствует о том, что в то время у славян территориальные связи уже преобладали над родовыми.

Основу экономики восточных славян составляло земледелие. Специфику его ведения в различных регионах Восточной Европы определяли природно-климатические условия. В южных степных и лесостепных районах, отличавшихся плодородием почвы и незначительным количеством лесов, земледелие являлось залежным: участок целины распахивался и использовался несколько лет, затем его забрасывали до восстановления плодородия почвы, после чего использовали повторно. В северных районах, преимущественно покрытых многолетними лесами, применялась подсечно-огневая система земледелия: деревья предварительно подрубались, после их высыхания сжигались, удобренная золой почва в течение нескольких лет давала хороший урожай, потом земля истощалась, и приходилось расчищать новый участок, но заброшенные пашни использовались вновь после восстановления плодородия. Лишь в VIII в. в степных и лесостепных районах наряду с залежным распространилось пашенное земледелие — землю пахали и давали ей регулярный отдых под паром. В лесной полосе подсека господствовала вплоть до XIII в.

Среди зерновых культур преобладала пшеница, рожь занимала небольшое место, известны были просо, гречиха, ячмень. Восточные славяне занимались также скотоводством (разводили крупный и мелкий рогатый скот, лошадей), охотой (в том числе ради ценного меха), рыболовством, бортничеством (пчеловодством).

У восточных славян шел процесс обособления ремесла от сельского хозяйства, выделения ремесленников (первоначально — кузнецов и гончаров) в качестве особой социальной группы. Следствием этого стало возникновение городов как центров ремесла, торговли и административного управления. В укрепленной части города — детинце — находились дворы князей и знати, к ней примыкал посад, населенный ремесленниками и торговцами. Уже в IX в. на Руси существовало более 20 значительных городов.

Как правило, города строились на торговых путях (Ладога, Новгород, Киев), важнейшими из которых в IX–X вв. являлись путь «из варяг в греки»² и волжский³. Вывозили в основном мед, воск, меха, рабов, ввозили предметы роскоши (шелковые ткани, дорогое оружие, вина, с Востока также шел массовый приток серебряной монеты). Внешняя торговля обслуживала потребности знати, не затрагивая основной массы населения, жившей в условиях натурального хозяйства⁴, поэтому внутренняя торговля была незначительна.

Низшим звеном социальной организации у восточных славян являлась соседская (территориальная) община — «вервь»⁵. Соседские общины объединялись в племена, а те — в союзы племен, которые представляли собой достаточно сложный социальный организм. Их центром являлся укрепленный град⁶, например, Киев — у полян, Искоростень — у древлян, Новгород — у словен. В градах происходили собрания свободных мужчин союза (веча), на которых решались важнейшие вопросы. Но усложнение общественной жизни в рамках союзов племен вело к выделению особого слоя, специализировавшегося на управлении ими, — старейшин, поэтому значение народных собраний падает.

По своим религиозным верованиям восточные славяне являлись язычниками. Они почитали бога грома и молний, войны (поэтому ставшего богом-покровителем киевских князей и их дружины) Перуна, бога богатства, мира мертвых, покровителя скотоводства Велеса, богиню земли, плодородия, покровительницу женщин Мокошь, а также бога солнца (назывался Дажбог или Хорс), ветра — Стрибога, огня — Сварога. Поклонялись славяне также горам, деревьям (особенно дубам), родникам и колодцам.

В VI–IX вв., в эпоху массовых миграций и военных походов славян, в том числе восточных, нередких столкновений между племенными союзами, на ведущие позиции выдвигается слой профессиональных воинов — дружинники и их предводитель — князь, в руках которого постепенно концентрируется власть в союзах племен. Поэтому последние в науке определяются также как племенные княжения. Обладая реальной властью и военной силой, опираясь на свой авторитет и накопленные богатства, князья, дружинники, старейшины получали реальные рычаги для изъятия у рядовых общинников части произведенного ими продукта.

Таким образом, к середине IX в. в восточнославянском этносе вызрели предпосылки возникновения государства — набора властных структур, обеспечивающих управление обществом и его внутреннюю стабильность; создание внешнеполитических условий функционирования общества.

Норманнская и антинорманнская теории

Вопрос о времени возникновения государственности у восточных славян весьма спорен, причем мнения различных авторов значительно расходятся. Решение проблемы затрудняется скудностью исторических источников. И все же большинство современных историков датирует возникновение Древнерусского государства IX в. Правда, в источниках имеются указания о таких политических объединениях, существовавших в VIII в., как Куявия (в Киевской земле), Славия (вокруг озера Ильмень) и Артания (предположительно, на Таманском полуострове). Имеются также сведения о политических образованиях на Волыни под руководством Божа (IV в.) и Маджака (VI в.), но нельзя с уверенностью сказать, имели ли во всех этих случаях место государственные образования или догосударственные племенные союзы.

Возникновение государства у восточных славян протекало в непростых внешних условиях. В середине IX в. сложившаяся на севере Восточной Европы федерация союзов племен, в которую наряду со славянами (словенами и кривичами) входили неславянские этносы (чудь, меря), платила дань скандинавам (древнерусск. варяги, в Западной Европе их называли норманнами, «северными людьми»); другое протогосударственное объединение полян, северян, радимичей и вятичей являлось данником хазар⁷. Стремление варягов и хазар подчинить восточнославянские союзы племен во многом объяснялось желанием контролировать важнейшие международные торговые пути — складывавшийся в IX в. путь «из варяг в греки» и волжский.

В нашем распоряжении находится источник, который, казалось бы, исчерпывающе отвечает на вопрос о происхождении Древнерусского государства. Это древнейший летописный свод «Повесть временных лет». В летописи прямо говорится, что в IX в. наши предки жили в условиях безгосударственных, «порядка у них не было», что такое положение стало их тяготить и что они обратились с просьбой к варяжским князьям: «Придите правити и володети нами».

Этому событию предшествовал ряд моментов, когда члены северной федерации союзов племен изгнали варягов и прекратили выплату им дани. Но затем внутри федерации возникла острая, вплоть до вооруженной, борьба за власть. В этих условиях «за море к варягам, к руси» было направлено посольство с целью пригласить в качестве князя одного из тамошних правителей и тем разрешить конфликтную ситуацию. Прийти на княжение согласились три брата — Рюрик (862–879 гг.), Синеус, Трувор, первый из которых вокняжился в Новгороде, второй — на Белоозере, третий — в Изборске (недалеко от Пскова). Так, с точки зрения этого документа, образовалось Русское государство.

Сказочность летописного предания очевидна. Государство не может организовать один или несколько человек, даже самых выдающихся мужей. Государство есть продукт сложного и долгого развития социальной структуры общества. Тем не менее летописное упоминание о начале древнерусской государственности послужило основой появления так называемой норманнской теории.

Ее основоположниками являлись приглашенные в XVIII в. из Германии для работы в Российской академии наук ученые Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлецер. Опираясь на летопись, они создали научную концепцию о неполноценности восточных славян, оказавшихся неспособными к самостоятельному созданию государства, которое было принесено извне варягами, т. е. русью. Поскольку варягов-норманнов считали германцами, то возникла достаточно прозрачная историческая параллель с тогдашней действительностью: ведь в XVIII в. Россия была наполнена иностранцами. Вспомним, что и среди императоров того времени были представители Голштинской династии, правившей в России под именем Романовых, поэтому норманнская теория им очень импонировала. Также эта теория служила для противопоставления истории России и Запада. Если в Западной Европе государство создавалось завоеванием, то у нас — мирным призванием. А раз так, то в России нет оснований для борьбы между народом и монархией, которая сотрясала западные страны.

Резким противником данной теории уже тогда выступил М.В. Ломоносов, отстаивавший южные истоки древнерусской государственности и отрицавший роль скандинавов в ее формировании. Так, он сомневался в варяжском происхождении князей Рюрика, Синеуса и Трувора, полагая, что они могли быть и представителями каких-то славянских племен. С тех пор все историки, занимающиеся Древней Русью, разделились на два лагеря — норманнистов и антинорманнистов, полемика между которыми продолжается десятилетиями.

Сегодня вполне очевидна несостоятельность «норманнской теории», основанной на тезисе о возможности «научить государству», между тем как государство, в том числе Древнерусское, возникает только на основе длительного развития и усложнения местного общества. Но это утверждение не отрицает роли варягов, скандинавов в сложении Киевской Руси. Ныне можно считать установленным, что летописный рассказ о «призвании варягов» во главе с Рюриком достаточно точно отражает реально происходившие события. Возможно, что славяне пригласили нескольких князей с их дружинами в качестве военных специалистов, как это делалось и в более поздние времена на Руси, да и в Западной Европе. Но не эти князья организовали Древнерусское государство, а уже существовавшее государство дало им соответствующие государственные посты. Бесспорно лишь варяжское происхождение первых русских князей: Рюрик, Олег (Хельги), Игорь (Ингвар), Ольга (Хельга), Аскольд, Дир. Также на территории Восточной Европы найдены десятки скандинавских захоронений. Следует констатировать, что скандинавы приняли деятельное участие в создании Древнерусского государства, формировании его правящей династии. Но сами они сравнительно быстро растворились в среде местного славянского населения, например, уже сын Игоря и Ольги носил славянское имя Святослав (945–972 гг.).

Мы не знаем точно, когда и как конкретно образовались первые княжества восточных славян, предшествующие образованию Древнерусского государства, но, во всяком случае, они уже существовали до 862 г., до пресловутого «призвания варягов», например, в германской хронике с 839 г. русские князья именуются каганами — царями.

Зато момент объединения восточнославянских земель в одно государство известен достоверно. После смерти Рюрика князем стал его родственник Олег (879–912 гг.). В 882 г., спустившись по пути «из варяг в греки», Олег с помощью хитрости захватил Киев, убив княживших там Аскольда и Дира (по летописи — мужей Рюрика), и стал правителем объединенных под его властью севера и юга страны. Затем ему удалось присоединить и остальные русские земли, создав громадное по тем временам государство, в которое вошли, кроме славян, и некоторые соседние финские и балтийские племена. Хотя точные летописные даты для IX в. условны, 882 г. принято считать годом создания Древнерусского государства со столицей в Киеве (Киевская Русь). Древнерусское государство, таким образом, с самого начала было этнически неоднородным.

Что же касается слова «Русь», то относительно его происхождения в науке нет единства мнений. Споры по этой проблеме, начавшиеся еще в XVIII в., продолжаются до сих пор. Достоверным можно считать лишь то, что этот термин не славянского происхождения. До последнего времени существовало две основные точки зрения на вопрос о происхождении слова «Русь». По одной из них (не подтвердившейся) этот термин связывают с определенным географическим названием, в особенности с притоком Днепра речкой Рось.

С другой точки зрения, народа «русь» не существовало — так назывались скандинавские дружины «гребцов» (от шведского rups-), участников походов на гребных судах, проникавших в Восточную Европу и получивших в славянской среде название «русь» (от финского ruotsi-). Первоначально этот термин имел чисто социальное значение и обозначал определенную социальную группу, притом привилегированную.

Таким образом, выражение «вся русь» означало не какое-то конкретное племя, а дружину в походе на гребных судах. Это название княжеских дружин распространилось в процессе консолидации Древнерусского государства на все непосредственно подвластные ему территории от Ладоги и Верхнего Поволжья до Среднего Поднепровья, дав наименование «Русской земле» и «всем людям Русской земли» — восточнославянской в своей основе древнерусской народности.

Становление государственности. Киевская Русь

Размышляя над особенностями становления древнерусского государства Киевская Русь, мы должны отчетливо осознать, что говорить об особенностях мы можем лишь условно, если сравнивать его с образованием европейских государств. Если Европа и стала образцом для России к XVI–XVII вв. (но только не в области идеологии, когда «Святая Русь» отделяла и противопоставляла себя Европе), то этого нельзя сказать о времени раннего Средневековья, когда закладывались основы феодализма и Европа была периферией цивилизованного мира, а Русь развивалась почти синхронно с варварскими королевствами, являясь ее составной частью. В конечном итоге, в этот период образцом для подражания были прежде всего восточные страны — Византия и Арабский халифат, но от них Русь была отделена «диким полем», населенным кочевниками. Сама Европа первоначально черпала опыт Востока, пока стечение обстоятельств не сделало ее на рубеже Средневековья и Нового времени тем трамплином, по которому человечество взлетело резко вверх.

И все же расхождения, пусть первоначально и незначительные, зародились и начали накапливаться уже с периода образования раннефеодальных государств. Этому способствовали особые условия, определившие специфику развития и восточнославянского общества, и государства Киевская Русь.

Восточная оконечность Европы была зоной, где проживали народы, стоящие на стадии родоплеменного строя, и продвинувшиеся сюда славянские племена не встречались на своем пути с древними цивилизациями, которые могли бы оказать влияние на их социальное развитие. Действительно, восточные славяне относятся к ареалу тех варварских народов, которые ранее не имели прямых и длительных связей с греко-римским миром, составившим основу будущей европейской цивилизации. Это так называемые государства «бессинтезной зоны», где феодализм развивался самостоятельно, путем разложения первобытных общин, а не впитывал в себя элементы античной культуры — римское гражданское право, государственные учреждения, науку, искусство, мораль. Следствием этого является более длительный период вызревания феодальных отношений, когда одновременно сосуществовали элементы разлагающихся первобытнообщинных структур и нового, нарождающегося феодального уклада.

Область расселения восточных славян — это равнинная, слабозаселенная огромная территория, с юго-востока окруженная «диким полем», населенным кочевниками. К тому же с суровым климатом — холодной зимой и коротким летом. Эти, на первый взгляд, несущественные особенности играли тем не менее в жизни восточных славян важную роль, воздействуя на социальные процессы.

Во-первых, зарождающемуся государству труднее, чем в Западной Европе, было защищать свои границы, и это заставляло быть в постоянной боевой готовности и княжескую дружину, и всех общинников. Следовательно, заставляло сохранять ополченческую организацию свободных общинников, что приводило к постоянному воспроизведению традиций военной демократии.

Во-вторых, давление кочевников заставляло славян переселяться все дальше на северо-восток в лесные малонаселенные земли. Происходили постоянные миграции населения. Это было связано и с тем, что земли были малоплодородные, но их было много. Отсюда подсечное земледелие на севере и смена участка по мере истощения почвы.

В-третьих, суровый климат, когда короткий период полевых работ не давал возможности жить поодиночке, сплачивал население в большие семьи и территориальные общины. Сама природа делала в тех условиях общинную организацию незаменимым институтом выживания. Все это определяло большую, чем в Западной Европе, крепость общины, затрудняло имущественное расслоение, переход к частной собственности, а следовательно, к задержке процесса расслоения общества и появления государственности.

В-четвертых, большой фонд земель давал возможность ведения экстенсивного земледелия; земля не была тем богатством, которым следовало особо дорожить и стремиться приобрести ее в личную или частную собственность. Это задерживало развитие феодализма вглубь, а миграции разряжали обстановку в центре страны и давали возможность не доводить дело до конфликтов из-за собственности на землю.

Что же касается возникновения самой государственности у восточных славян, то вопрос этот до сих пор остается дискуссионным. Но общее представление о путях зарождения и эволюции государственности позволяет по-новому взглянуть на историю государственно-политической организации средневековой Руси. У восточных славян политогенез⁸ датируется IX в. К этому времени в ходе Великого переселения народов около 150–200 праславянских племен оказались на равнинах Восточной Европы. Немногочисленные туземцы (балты, иранцы, фин-но-угры) растворялись в славянской среде. Но здесь славяне встретились и с более сильными соседями. Пользуясь разобщенностью славянских племен, эти соседи стремились подчинить их своей власти. Особенно активной была Хазария — огромная империя, имеющая богатый опыт государственного строительства на территории Восточной Европы и Азии. На некоторое время она подчинила вятичей, северян, полян, радимичей. Хазарский каганат получал с этих славян пушную дань и контролировал их торговые связи с Востоком. Славяне, проживавшие западнее, также попадали в зависимость от соседних государств. Так, волыняне и хорваты сначала были включены в состав Великой Моравии, а затем до конца X в. подчинялись Польскому и Чешскому княжествам. Для будущих новгородцев серьезным противником являлись скандинавские викинги (варяги). В середине IX в. варяги из Швеции проникали в земли сло-вен и кривичей и взимали с них дань — откуп. Постоянная борьба шла и между самими восточнославянскими племенами, не упускающими случая «примучить» друг друга.

В такой ситуации острее проявлялась тенденция к новым формам объединения, возрастала роль связанных с войной и руководством вождей и дружин. Стали образовываться союзы племен, а следом и более сложные суперсоюзы. В IX в. обозначились два региона, где политогенез протекал ускоренными темпами. Его ускоряло также активное использование внешних резервов. Роль такого резерва, в частности, сыграли отдельные отряды викингов во главе со своими конунгами. Славяне заключали с ними соглашения, и викинги как готовая военная сила иноземного происхождения способствовали укреплению зачатков новой политической организации.

Так, при участии варягов Дира и Аскольда⁹ возник южный очаг протогосударственности — Полянское княжение с центром в Киеве. Это княжение первым разорвало данническую связь с Хазарией и вступило с ней в вооруженную борьбу. Подчеркивая свое независимое положение, его князья именовали себя хазарским титулом «каган». Киевские каганы пытались установить отношения с Византией и Францией, а также значительно раздвинули границы княжества, присоединив соседние славянские племена. Каган Аскольд даже организовал первый в истории восточных славян поход на Византию. Хотя поход закончился неудачей, он свидетельствовал о появлении в Европе новой серьезной политической силы.

Помимо южного, возник и северный очаг протогосудар-ственности. Его первоначальным центром была Ладога. Для своего времени Ладога являлась крупным международным торгово-ремесленным поселением. Северный суперсоюз располагался на берегах великих озер: Ладожского, Ильменского, Белого, Псковского. Славяне пришли сюда с польского Приморья относительно поздно, в VII–VIII вв. Родственные западным славянам колонисты осели прежде всего на удобных и важных речных путях. Они установили тесные отношения с местными финно-угорскими племенами и небольшими группами скандинавов, которые в ходе «эпохи викингов» также оказались «на Востоке». В 830–840-х гг. с населения Ладоги и ее окрестностей взимали дань пришлые викинги-свеи. Но вскоре словене, кривичи и чудь подняли против них восстание. Объединившись, восставшие изгнали свеев. Общая победа не положила конец всем проблемам: ведь Ладога была сожжена, а победители свеев ослабляли себя paздорами и соперничеством. В 862 г. к борьбе подключился варяжский князь Рюрик с дружиной. Скорее всего, это был Рорик Ютландский из Дании. Конунг Рюрик давно утратил связи с родиной, превратился в наемника и зарекомендовал себя как враг шведских викингов. Опытный норманн и его дружина оказали определенное влияние на развитие событий в северном суперсоюзе. Полагают, что они выступили на стороне словен и помогли им объединить местных кривичей и чудь. Спустя некоторое время Рюрик уничтожил и часть словенской родовой знати, недовольной усилением военно-служилого слоя. Так внешний «варяжский» фактор придал ускорение политогенезу и в этом регионе.

Южное и Северное княжения были протогосударственны-ми объединениями. Они имели в своей структуре элементы политической организации: земли нескольких племен составляли единую территорию, существовали общие повинности, постоянное войско-дружина, грады-убежища и грады-святилища, над-племенные органы управления.

Дальнейший импульс развитию государственно-политических элементов дало слияние этих двух княжений. Известно, что оно произошло в 882 г., когда «северяне» покорили «южан». Северянами в тот момент предводительствовал варяг Хельги, или, по-славянски, Олег. Войско Олега, состоящее из славян, чуди и норманнов, захватило несколько важных пунктов на Днепре и, главное, сам Киев. После того как Олег убил киевского князя Аскольда, «южане» без сопротивления признали его своим князем. Они полагали, что пришлый князь пользуется лучшим покровительством богов и обеспечит большую удачу, чем прежний.

Олег стал первым правителем нового образования — Киевской Руси, или «империи Рюриковичей». Олег и его преемники (князья Игорь, Святослав, Владимир, Ярослав Мудрый) стремились прежде всего расширить державу, «окняжить» множество еще самостоятельных восточнославянских племен и союзов. Окняжение в то время означало их подчинение судебной, административной и финансовой власти Киева. Эта задача решалась в ходе беспрерывных войн киевских князей с ближними и дальними соседями и в основном была выполнена к концу XI в. Кроме славян, в состав «империи Рюриковичей» вошло 25 неславянских народов. Ее территория достигла 1 млн км², а число жителей — нескольких миллионов человек. Еще раньше за новым восточноевропейским государством закрепились два самоназвания — «Русь» и «Руська земля».

Какая же форма государства была присуща Руси? Конечно, за время ее существования в качестве единого государства с конца IX до начала ХII в. политико-административная система совершенствовалась и укреплялась. Но в целом форму определяло разделение общества на два основных слоя. Это общинные «миры», которые объединяли главную массу населения, и княжеско-дружинные корпорации, которые объединяли правящий высший слой. По всем признакам Русь являлась патриархально-монархическим государством, типичным для ранней стадии средневековой цивилизации. Принцип монархического (единоличного) правления еще только вырабатывался. Самые первые киевские князья (Олег, Игорь, Святослав) управляли Русью фактически вместе с другими княжескими династиями, которые продолжали возглавлять подвластные Киеву племена и союзы племен. Позднее эти династии были частично истреблены, а частично пополнили ряды великокняжеского боярства. При Владимире Святославовиче установилась монопольная верховная власть одной династии Рюриковичей. Но и эта власть имела корпоративный характер, ибо считалась принадлежащей всему княжескому роду. По обычаю каждый князь имел право на свою долю власти. Он получал ее в виде первоначального удела, который назывался «причастье». Очень интересно, что все сыновья великого князя признавались равными между собой. Этот обычай долго вызывал ожесточенную борьбу наследников за единоличную власть над Русью. Когда в живых оставался один из них, он объявлял себя самодержцем. Так пришли к «самодержавию» Владимир Святой (980–1015 гг.)¹⁰ и Ярослав Мудрый (1019–1054 гг.). Его многочисленные потомки продолжали делить Русь, но уже с учетом определенного старшинства в роду. Эти княжеские доли нельзя было наследовать. Они снова и снова перераспределялись среди родственников по известной системе. Князья обычно за свою жизнь несколько раз меняли «причастье». Столичный город Киев никому первоначально не принадлежал и приобретался старшим в роду вместе с титулом киевского князя. Существование временных фиктивных княжеств не означало наступления настоящей политической децентрализации. Это была форма функционирования патриархально-коллективного властвования с характерными маятниковыми переходами: верховная власть то дробилась, то снова оказывалась в одних руках.

Своеобразно определялся также статус князя в качестве носителя верховной власти. В законах об этом вообще ничего не говорилось. У многих ученых возникало впечатление, что государь на Руси стоял выше закона и вне его, т. е. был деспотом. Но такое впечатление обманчиво. Подобная ситуация характерна для всех ранних государств. На этой стадии нигде в мире не практиковали договорных ограничений, но повсеместно воспринимали персональную власть как священное (сакральное) явление. Не был исключением и восточнославянский князь. Его личность и функции осмысливались в мифологических образах. Само государство отождествлялось со строением или продолжением тела князя. Он владеет государством, как собственными органами — руками, ногами, головой. Государственные налоги — это еда, корм князя. Чтобы законно унаследовать великокняжеский титул, не требовалось писать особый закон или завещание. Но будущий преемник обязан был присутствовать на похоронах отца — великого князя. К сожалению, эти воззрения, создающие особый комплекс идей о власти, применительно к Руси почти не изучены. Но ясно, что именно они содержали ограничительные и разрешительные нормы для политической деятельности членов княжеской корпорации.

Остальные корпорации также выполняли свою часть государственно-политических функций. Дружины князей были не только профессиональным войском, но и управленческим аппаратом. Они концентрировали и использовали ресурсы страны для обороны и экспансии, взимали дани, творили суд, оберегали общественный порядок. Характерно, что на первых порах дружина-аппарат действовала кочевым способом. Этот способ нашел выражение в практике полюдья — объезде подвластных земель для сбора дани и осуществления суда. Само полюдье — просто путь от нерегулярных поездок дружинников за данью до хорошо отлаженной общегосударственной системы. Арабские путешественники, например, оставили описание архаичного полюдья при князе Олеге Вещем. Оно еще больше напоминало набеги «руси» на славянские поселенья. Разбившись на отряды в 100–200 чел., «русы» собирали дань и кормились. «Они поедают достояние и расхищают добро славян», — констатировали арабы-современники. Князь Игорь Старый (912–945 гг.) организовывал полюдье иначе. В поход за данью отправлялась вся дружина, слуги, обозники. Экспедиция целых полгода (ноябрь — апрель) объезжала славянские земли, проходя более 1500 км. Ее «объезды» выполняли также идеологическую роль, символизируя власть князя и значимость княжеского окружения. Весной и летом «рycы» продавали или меняли собранные меха, мед, воск на заморских рынках.

Убийство князя Игоря древлянами в 945 г. вызвало важную реформу даннической системы. Реформу начала его вдова княгиня Ольга, но особенно активно внедрял новый порядок ее внук Владимир Святой. Территории общин теперь превращались в специальные округа-погосты. При этом дружинники везде уничтожали прежние общинные центры (погостины) и возводили новые княжеские крепости. Эти крепости сооружались по единому плану и имели единое назначение. В каждой из них размещался небольшой отряд воинов во главе с тиуном¹¹. Тиуны с помощью гарнизонов крепостей руководили сбором дани, ее хранением и доставкой в Киев, выступали в роли судей, контролировали выполнение княжеских указаний. Традиционное объездное полюдье практиковалось меньше. Сам термин «полюдье» приобрел новое содержание. Полюдьем стал называться единовременный налог.

Сеть княжеских крепостей значительно усилила контроль над общинными корпорациями со стороны официального государства. Но погостовские общины, или верви, продолжали оставаться сильными автономными организациями. Они участвовали в сборе налогов. При необходимости общинники своей «сотней» под руководством старост выходили на войну. В погостах действовал свой суд. Судьями были главы семейств, которые на основе обычного права решали множество дел.

Для системы погостов было характерно специфическое переплетение политических функций всех корпораций. Поэтому она являлась основой патриархально-монархической государственности. Механизм ее работы не нуждался в организации сколько-нибудь сложных центральных органов. Для обсуждения и решения важнейших вопросов князья собирали на совет своих дружинников. Вначале в совещаниях участвовала вся дружина. Позднее эти совещания стали более узкими и сделались привилегией дружинной верхушки. Но и такие советы при князе не имели стабильного количественного и персонального состава. Не разделялись и решаемые советом дела, среди которых могли быть вопросы войны и мира, законодательные и прочие проблемы. В качестве исполнителей государственных решений князья также использовали свой двор, состоящий из их личных хозяйственных слуг. Княжеские люди, высшие и рядовые (повара, конюхи, псари и прочие), наряду с дружинниками одновременно являлись и частью тогдашней администрации. Таким образом, возникло уникальное явление, когда господствующее сословие и государство как бы сливались в дружинном институте (рис. 1).

Свидетельством укрепления государственной собственности стали возникавшие территориальные и должностные «кормления»¹² для младших родственников князя и знатных дружинников. Другим проявлением той же тенденции было объявление территории государства княжеской «вотчиной», т. е. наследственным владением великого князя киевского. Вслед за этим князья начали реально распоряжаться землей: дарить, жаловать, обменивать. В результате с XI–XII вв. началось развитие крупного частного землевладения. На Руси оно приняло форму вотчинной системы. Вотчинник-землевладелец обладал правом распоряжаться своей землей: передавать наследникам, дарить, продавать, закладывать.

Рис. 1. Государственный механизм Киевской Руси

Первоначально вотчина и князя (его домен), и его слуг имела рабовладельческий характер, постепенно там появляются и феодально-зависимые крестьяне, но рабы все же преобладали в течение всего киевского периода. Таким образом, с XII в. в феодальной собственности образовалось два сектора — государственно-корпоративный и частный. Но вотчины основывались, главным образом, на рабском труде и представляли собой островки в море свободного общинного мира. Вотчинная система не стала господствующей, и если мы можем говорить о раннем феодализме, то он был прежде всего государственным.

Но вернемся к дружине. Она появилась в IX в. и существовала за счет государственных доходов. Основной обязанностью дружинников была военная служба. С князем дружинников связывали узы личной верности, носящие взаимный характер. Поэтому говорить о князе как самодержце в раннефеодальный период едва ли правомерно. Пополнялась дружина, как правило, не за счет старой родовой знати или рядовых общинников, а за счет маргинальных элементов: изгоев славянского происхождения, бродячих иностранцев, зависимой челяди князей, скандинавских викингов. Это облегчало превращение дружины в эксплуататорский слой, чуждый местному населению. Таким образом, дружина не вырастала из общины, а стояла над ней. Не случайно уже в IX–X вв., чтобы выделиться, дружина носила самоназвание «русь», имеющее социальное значение как синоним этнически пестрой дружины.

Дружина-«русь» сформировала свою специфическую культуру, отличную от простых славян. Она носила смешанный евроазиатский характер и проявлялась в вооружении, снаряжении боевых коней, костюмах, украшениях, домашней утвари, погребениях.

С Х в. внутри дружины существовала собственная иерархия. Ее члены делились на высших — «мужей» и низших — «отроков». Позднее к ним прибавился еще один разряд — «децкие». Часть воинов постоянно находилась при князе, составляя его ближайшее окружение и свиту, другая часть несла службу по городам. Города служили как бы общими замками и, в отличие от западноевропейских городов, были прежде всего административными, а не торгово-ремесленными центрами. С разрастанием рода Рюриковичей роль городовых дружин перешла к дружинам князей — родственников великого князя киевского.

Разложение дружинной организации в Киевской Руси намечается со второй половины XII в. При князе теперь оставалась лишь низшая прослойка дружины. Она получила название дворских слуг, дворян. Они охраняли князя, управляли его хозяйством, выполняли судебные и полицейские функции, ходили в походы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

2

Шел из Балтийского моря через Западную Двину или р. Неву — Ладожское озеро — реки Волхов и Ловать, далее суда по системе волоков перетаскивались в Днепр и попадали в Черное море и Византию.

3

От Финского залива в верховья Волги, по Волге в Каспийское море и страны мусульманского Востока.

4

При такой системе хозяйствования все необходимое для обеспечения жизни производилось и потреблялось в рамках индивидуальных семей и соседских общин.

5

Ее члены объединялись не по принципу родства, как было принято в первобытной общине, а на основе совместного проживания на одной территории; дом, скот, орудия и результаты труда принадлежали составлявшим общину индивидуальным семьям; леса, луга, водные угодья находились в совместном пользовании членов общины; пахотная земля периодически перераспределялась между входившими в общину семьями.

6

Некоторые грады со временем превращались в полноценные города.

7

Тюркское племя, в середине VII в. создавшее собственное государство — каганат, центр которого первоначально находился на территории современного Дагестана, затем переместился в низовья Волги, где была построена столица — Итиль; правящая верхушка Хазарии исповедовала иудаизм.

8

Политический генезис (от греч. происхождение, возникновение) — это зарождение и последующий процесс политического развития человеческого общества, приводящий к качественно новому состоянию, виду или явлению.

9

По другой версии, они были потомками из династии князя Кия, основателя южного протогосударственного объединения восточных славян.

10

В скобках указаны даты правления.

11

«Хранитель ключей», управитель княжескими богатствами.

12

Специально выделенные территории, с которых они собирали «корм» для себя.