Этюды

Игорь Николаевич Евтишенков

В сборник включены произведения «Во всём должен быть порядок», «П.О.П.», «Поступок», «Неужели всё?!», «Харон», «Женская сумочка», «Очередь», «Акт коммуникации», «Китайские зарисовки: Жизнь меняется к лучшему», «Неисповедимы пути падения», «Ника», «Восточный дастан», «Ненависть», «Второе „Я“», «Комнаты души», «Как бы я обставил свою комнату», «Убранство разума», «Забытые следы», «Ах, Рогнеда», «Полынь-Трава», «Севастополь. Херсонес», «Память», «Птичка», «Шипы розы».

П. О. П.

— Светлов?..

— Да…

— Натан Евгеньевич? С вами хотят поговорить, — голос в трубке был молодой и спокойный. Сменили секретаря… Что им ещё надо? Рано ведь… Хорошо, что не брякнул в ответ какую-нибудь глупость. Да, от таких звонков не отказываются.

— Да, да, конечно, — устало ответил он и откинулся на спинку плетёного кресла. Подушка сползла вниз, и спине стало неудобно. Ладно, потерпим.

— Ало, Натан, ты там? — тон жёсткий, без компромиссов. Как всегда.

— Да. Куда же мне деться, — со вздохом ответил он и поморщился.

— Вот-вот. И не надо никуда деваться. Тут вопрос ещё один возник. Ты нужен.

— Никаких проблем. Что надо сделать? — трубка немного дребезжала, и это вызывало раздражение. И ещё очень не хотелось собирать вещи и куда-то лететь. Особенно в Россию. Но он сдержался. Спокойствие, только спокойствие. Не Борис, и не Каха. Одного раза хватило.

— Ну, за гуся голландского спасибо огромное. Помог однозначно. Потренирует наших футболистов. Глядишь и получится что. Молодец, оплатил его счета. Дальше мы с ним сами решим, как быть. А вот у теперь тут ещё два вопроса. Там на Украине второй круг выборов намечается. Так вот, красавица наша с косичкой запаниковала. Попросила Олежку отдать ей голоса, а он отказал. Залупился по полной. Надо их успокоить. Позвонить, посоветовать.

— Кому, Юле? — нахмурил брови он. Встреча со «взбалмошной парикмахершей», как он её про себя называл «украинскую красавицу с косой», особой радости не вызывала. Неужели в Киев придётся лететь?

— И ей, и Олежке. Скажи, что Петя идёт на первое место и пусть не грызутся, — с раздражением ответил голос. Слух резанули металлические нотки.

— Понял. Убедить надо? — аккуратно спросил он.

— Ну, да. По-своему. Аккуратно. Всё имеет цену. Помоги им найти правильную цену. Юля в теме. Бизнес свой имеет. Намекни ей про поездку в Москву. Понял?

— Да-да, — наконец догадался он.

— А на Олежку плёнку тебе передадут. Он — опущенный. Опера записали всё.

— Тогда легче, — с облегчением вздохнул он. Работа с тренером сборной или с игроками клуба — это одно дело. А вот проклятая политика, будь она неладна — это уже совсем другое. Хотя, какая, чёрт, разница? И тем, и другим надо платить. Жалко, Боря обиделся. Сидит на соседней улице, а общаться не хочет. Ещё в суд хочет подать. Причём здесь, в Лондоне. Что его за блоха укусила. Может, Каха денег не дал?

— Ну, вот и хорошо. Поговори там, с кем надо и приступай. Летать, думаю, туда не надо. Ты — фигура заметная. Не стоит светиться. У него свои люди в Лондоне есть. Так что можешь всё там решить, — припечатал суровый голос.

— Спасибо огромное! — искренне выдохнул он, вложив в эти слова как можно больше благодарности. Тем более, что врать не пришлось. Он действительно предпочитал решать проблемы «на месте».

— Благодарить не надо, — покровительственно проговорил собеседник. И сразу жёстко добавил: — Когда надо будет, полетишь без предупреждения. А пока осваивай футбольную тему. На Чукотке за тебя поработают, не волнуйся.

Он ничего не ответил, только вздохнул. В трубке тоже промолчали. Через секунду раздались короткие гудки.

Дорога до небольшого ресторанчика на Блэкхозроуд с видом на водохранилище заняла полчаса. Но голова начала болеть ещё раньше. Суть разговора была ясна, но форма всегда заставляла чувствовать себя засранцем. Больше всего он любил молчать. Любил просто подписывать счета… или не подписывать. И всё. Как с голландцем. А здесь… Здесь дело пахло политикой. Почему они без болтологии никак не могут? Ладно, решим.

Сумма оказалась небольшой. Олежка, как оказалось, просто получил от «победителя» предложение ещё до первого тура выборов. И довольно щедрое. Поэтому к плёнке с допросом у опера прибегать не пришлось. После этого на связь больше не выходил. Юля сама слилась. Решила «патриотку» разыграть. Ну пусть попробует. Петя ей это не простит. Он — парень непростой. Церковь подтянул Аккуратно так, без шумихи. Хотя он всё равно человек не тот. Вим там нужен такой, чтобы и бизнесменом был, и политиком, и ещё церковный сан имел, тогда другое дело…

Новый старший тренер клуба говорил недолго. Это было хорошо. Для хорошей игры нужны были дорогие игроки. Натан выслушал его и коротко резюмировал:

— Понятно. Хорошо. Умножим на два. Такая сумма пойдёт? — сказал он и встал. Довольно немолодой мужчина опешил и посмотрел на него с нескрываемым недоумением. — Технику обсудите с мистером Слайтером, — кивнул он в сторону стоявшего у двери помощника. Тот, заметив кивок «хозяина», сразу же приблизился. — Вопросов нет? — спросил напоследок он у неподвижного собеседника, но тот только покачал головой. — Вот и хорошо. Покупайте ваших игроков.

Дорога домой заняла больше времени из-за пробок. Позвонила Саша. Роды были трудными. Это был первый ребёнок. Она хотела съездить в храм. Два дня назад прилетел какой-то важный поп. Чуть ли не вторая рука патриарха. Ждали владыку, но у того дела в Москве оказались неотложные. По слухам, срочно вызывали на самый верх. Проверяют. Не верят. Хотя, чего там проверять? Он же и так всё делает, что ему говорят. За ему и Новодевичий отдали, и ещё кучу всего. Владыка ведь не перечит, он — свой человек. И в бизнесе понимает, и на рожон не лезет. Знает, кто его сверху прикрывает. Не тот, кто на иконе. Терпеливый мужик. Правильный. Ну и людей на путь истинный наставляет. Лучше Новодевичий в подарок, чем в ссылку на Соловки. «Мишка на севере» этого не понял. Теперь там, наверное, и встретит старость. Про «Юкос» свой точно забыть может. Навсегда.

Саша встретила очень нежно. После рождения сына она сильно изменилась. А он — нет. Просит денег на салоны и искусство. Наивная. Это — пассив. Денег гламур не приносит. Ну ладно, пусть немного поиграется.

— Что такой грустный? — спросила она, прижавшись к плечу и заглядывая в лицо своими огромными кошачьими глазами. Он поджал губы. — Сверху звонили? — вздохнула она и сочувственно подняла брови вверх.

— Да, — коротко ответил он, завидуя в душе её свежей, ровной коже и красоте. Молодость — сила! Ей — чуть больше двадцати, а ему — глубоко за сорок.

— Чего хотят?

— Не парься. Всё по бизнесу. Проблем нет. Устал я просто.

— Вижу. Не расстраивайся. Радуйся, что с Обамой не знаком. А то бы он тоже денег попросил.

— Да уж. Это точно. Уж и не знаешь, что лучше. То ли Обамой быть, то ли тем, у кого он денег просит.

— У тебя есть выбор? — хмыкнув, спросила Саша.

— Нет, нету, — впервые искренне согласился он.

— А хочется? — как-то странно спросила она. Он поднял голову и внимательно посмотрел ей в глаза. Раньше она об этом его не спрашивала. Натан покачал головой и ответил:

— Не знаю. Лет через десять может и попробовал бы…

— Через десять лет, может, уже надо будет в президенты земного шара готовиться.

— Нет, в России так быстро всё не закончится.

На экране в этот момент обсуждали момент принятия присяги и почему Обама оговорился. Стало неприятно и муторно. В висках появилось лёгкое постукивание.

— Саш, пошли спать, — попросил он.

— Голова? — так нежно спросила она, что он на мгновение даже забыл о боли. — Сейчас, конечно. Я пойду к малышу. Ты только скажи, как завтра? Пойдём в храм? Этот духовник не из политических. Я бы хотела с ним поговорить.

— Давай утром обсудим? — предложил он, чтобы не отказываться сразу. Идти на встречу со священником, хоть и высокопоставленным, не хотелось. Тем более сейчас.

Сон сразу навалился на него, как шкура огромного медведя. Но голова продолжала болеть даже во сне. Перед глазами прошли несколько человек, с которыми он встречался на этой неделе. А потом он вдруг оказался в Кремле. И снова вспотели ладошки. Как тогда, когда Берёза представил его Коржу и Ельцину. Эх, Кремль большой. Туда просто так не приглашают. Перед дверями в большой зал тогда остановили. Слышал, как кто—то впереди произнёс: «Представители крупного бизнеса…» После этого он вошёл и увидел за столом президента. Присмотрелся и не поверил своим глазам. Вместо президента сидел он сам. Наваждение… Натан нахмурился, но в этот момент кто-то подсказал ему сзади:

— Президент Светлов слушает вас…

Натан подошёл, сел, вытер со лба пот ладонью, как в юности. Смотреть на самого себя было невозможно. Казалось, что голова вот-вот треснет напополам и его унесут отсюда вперёд ногами. Он набрал в лёгкие воздух и решил наконец-то поднять взгляд. Деваться было некуда. С огромным усилием Натан посмотрел вперёд и остолбенел. Стены приёмного кабинета Кремля с гербами и золотыми вензелями исчезли, а вместо них на высоченных стенах висели иконы и лампады. Прямо перед ним в поповской рясе, белой шапке и с крестом стоял какой—то человек. От неожиданности Натан вскочил со стула. Но священник улыбнулся ему и сказал:

— Добро пожаловать в храм Пресвятой Богородицы, дорогой ты наш человек.

Натан присмотрелся, и ему показалось, что он сошёл с ума. Это был он. Опять он. Только теперь уже в другом одеянии, в церковном. В голове всё закружилось, и он потерял сознание. Когда очнулся, вокруг были стены родного офиса, с до боли знакомыми папками, ручками, телефоном и жалюзи на окнах.

— Натан Евгеньевич, — послышался голос секретаря Ниночки, — «Дальэнерго» прислало платёжку. Деньги перевели вчера. Вот копия, — перед ним стояла вроде бы настоящая Нина, с настоящим лицом. Он взял у неё факс и махнул рукой. Она вышла. Натан подошёл к зеркалу и внимательно посмотрел в него. Всё было на месте. Почудилось? Что ж, он и поп, и президент, и «чукотский олигарх»? Да, а почему бы и нет?

Дальше события закружились, как в детском калейдоскопе, и всё смешалось в чёрном водовороте.

Проснулся он в холодном поту. Саша приоткрыла глаза и улыбнулась сквозь сон.

— Поваляйся ещё, — прошептала она. — Полшестого ведь.

Но сон не шёл. Пролежав несколько минут, Натан сел на кровати и посмотрел в окно. Сквозь занавески виднелся купол собора Святого Павла. Он нахмурил брови, увидев крест, и перевёл взгляд на здание Парламента. Биг Бэн угрюмо маячил рядом. Неподалёку было здание биржи. Он несколько минут просидел в тупом оцепенении, а потом встал и вышел в кабинет. Там для этикета лежала старая Библия. Он взял её и вернулся в спальню.

Когда Саша проснулась, он водил пальцем по страницам в середине книги и напряжённо морщил лоб.

— Ты, что, читаешь? — удивилась она.

— Нет, ищу нужные места, — сосредоточенно ответил он. — Скажи, а во сколько мы сегодня идём в храм к этому, как там его… помощнику владыки?

— К одиннадцати. А что?

— Слушай, а ты не знаешь, у них там учиться надо, чтобы священником стать?

— Не знаю. А ты что, хочешь в монахи постричься?

— Ну, зачем? Можно поговорить и о другом способе. А сколько там учатся в этой семинарии? Не знаешь?

— Наверное, лет пять-шесть. По крайней мере, я так слышала.

— Пять лет… — пробормотал Натан задумчиво. — Это долго. Но по срокам подходит.

— Что подходит?

— Нет, ничего. Так, слышал, что Серёжа Ванин закончил Киевскую семинарию заочно. Помнишь его?

— Помню. Но о семинарии не слышала.

— А сколько до выборов президента в России?

— Откуда я знаю? Я там больше месяца никогда не жила. Отец из Штатов отправлял погостить у знакомых.

— По-моему, три года осталось. А потом они ещё семь лет добавили. Так-так…

— Перестань чушь нести в такую рань. Ложись, поспи. Тебе всё равно ни попом, ни президентом не стать. Ты же у нас — олигарх!

— Согласен, согласен. По отдельности никогда не стать. А вот если вместе…