Зеркало. Навеяно ОКРами

Игорь Михайлович Ройз, 2022

Если вы хоть немного знакомы с процессами организации опытно-конструкторских работ (ОКР), то непременно оцените и соответствующие знания, и фантазию автора этих остроумных и поучительных рассказов. Что будет, если бесчисленными ГОСТами, ОСТами и другими документами до последнего шага расписать порядок приготовления ужина, вспашки поля или покупки хлеба в магазине? Как изменится от этого жизнь домашней хозяйки, тракториста, бабушки-пенсионерки – да что там, всего человечества? И кто окажется виноват, если до смешного серьезное отношение к регламентам приведет ни много ни мало к концу света?

1984

¹

Продовольственная программа, принятая на Пленуме ЦК КПСС в мае 1982 года, для преодоления товарного дефицита, не привела к ожидаемому результату.

Этот факт не давал покоя молодому, недавно демобилизовавшемуся с военно-морского флота председателю колхоза «Полный вперед».

— Как же так, — размышлял он — мы первые полетели в космос, у нас лучшие в мире танки, самолеты, автоматы, а едой себя обеспечить не можем.

Несколько недель мучительных раздумий принесли свои плоды. Как-то раз часа в три ночи он проснулся от внезапно посетившей его гениальной мысли: «Ключ в организации труда! К выполнению продовольственной программы нужно подойти так же, как к выполнению гособоронзаказа. Организуем в колхозе пилотный проект по внедрению аналогичного метода. Будем первыми! Прославимся на всю страну, станем колхозом-миллионером. Сегодня же на правлении разработаем детальный план».

— Все собрались? — спросил председатель.

— Чего это среди недели, ЧП какое? — поинтересовался кто-то из членов правления колхоза.

— Товарищи, — проигнорировав вопрос, начал торжественно председатель, — ни для кого не секрет, есть решение расформировать наш колхоз и по программе укрупнения объединить с соседним совхозом. Людей для улучшения условий жизни переселят туда же. Я знаю, мало кому хочется срываться с насиженных мест…

— Куда деваться, решение-то принято! — выкрикнул кто-то из зала.

— Вот! — председатель многозначительно поднял вверх указательный палец. Лицо его озарилось триумфальной улыбкой. — Сегодня ночью мне пришла в голову гениальная мысль! Я придумал, как выполнить продовольственную программу, принятую на Пленуме. Речь идет, практически, о спасении страны и попутно колхоза. Это будет наш якорный проект!

— Почему якорный? С места, что ли, не сдвинемся? — перебил речь тот же голос.

— Якорный — это я образно. Это как бы бурное море жизни несет нас на рифы продовольственной мели, но мы ухватимся мускулистой рукой за якорную цепь и вытянем наш корабль из смертельного течения, а потом пойдем вперед. К успехам!

— Якорь не даст вперед! — не унимался тот же голос.

— Да угомонись ты, наконец, суть не в этом…

Члены правления на своих местах беспокойно заёрзали, предчувствуя, что жизнь может стать «еще лучше и веселее».

Председатель воодушевленно продолжал свою речь.

— Посмотрите, каких высоких производственных показателей достиг наш славный военно-промышленный комплекс (ВПК). Все это, я считаю, благодаря особой организации труда. Мы внедрим в своем колхозе подобную. Станем колхозом-миллионером: заасфальтируем улицу, отремонтируем клуб, построим стадион и шахматную школу.

В глазах председателя разгорался огонь, казалось, его фантазиям, пардон, планам не будет конца.

«Двадцатипятитысячник, едрит твою…» — подумал Семеныч, а вслух произнес:

— Господин председатель… — раздался старческий голос из угла.

— Семеныч, ну какой господин? Ты когда отучишься?

Семеныч — дед лет девяноста, точно никто не знал. Всю жизнь с перерывом на Великую Отечественную он прожил в этой деревне, видел, как мужики уходили на первую мировую, помнил революцию и гражданскую. Пережил раскулачивания односельчан. Люди с горящими глазами и громадьём идей его слегка пугали. Жил Семеныч при клубе, бывшей усадьбе помещика, которому прислуживал еще пацаном. Барин сгинул в лихие годы начала века, а пацан так и остался жить в своей комнатушке. По непонятным односельчанам причинам ни женой, ни хатой Семеныч не обзавелся. В свои девяносто он был крепким мужичком, продолжал работать сторожем и дворником при клубе. Исторически сложилось, что он присутствовал на всех заседаниях правления.

— Извини, не избавлюсь от привычки. Уж больно кардинальные изменения предлагаешь, давай выберем работящего мужика, дадим ему надел земли и посмотрим на результат, а то сразу на целом колхозе эксперимент… Прошлый раз, в семнадцатом, на всей стране…

— Чем тебе революция не угодила? — встрял парторг.

— Не, не… я так, к слову. Просто лучше на небольшой части населения отработать, а потом ускоренными темпами с учетом ошибок внедрить, так сказать, в широкие массы.

— Да, да, дед прав, — зашумели мужики, желая отвести от себя последствия нововведения, задницей чувствуя, что получится, как обычно, если не хуже.

— Ладно, — сдался председатель, — кого выберем?

— Федьку!

— Аргументы?

— Он рыжий, живет в овраге на краю села, детей нет. Баба у него мощная и грамотная — поможет внедрить, если что.

Лет двести назад кто-то из предков Федьки чем-то не угодил барину, за что и получил землю для постройки дома в самом неудобном месте — на отшибе, к тому же на дне глубокой балки. Дом, конечно, уже другой, но место то же.

— Согласен. Мужик он покладистый, политически грамотный, газеты читает. Руку на пульсе держит, так сказать. Уговаривать долго не придется… Кроме того, если село вдруг вздумают переселять, то про него комиссия забыла, он все равно останется. Во всех отношениях хорошая кандидатура.

Мужики выдохнули с облегчением. Жертва нашлась.

Слово взял парторг.

— Идея, безусловно, хорошая, заслуживает пристального внимания, тем более, что она нацелена на реализацию планов партии и правительства, но ты, председатель, еще молодой, горячий. Нововведения такого масштаба на местах без одобрения сверху не делаются. Тем более сам говоришь о необходимости организации весьма специфического, для нашей отрасли, контроля безукоризненного выполнения намеченных мероприятий. Нужны люди грамотные в этом деле, которые не позволят сойти с пути, намеченного нормативной документацией. — Почесал задумчиво затылок и продолжил — Значит так, давай обратимся в райком, обком… Там, думаю, оценят идею и помогут адаптировать организацию труда ВПК к колхозным нуждам.

***

Прошло два года.

За это время была проделана колоссальная работа.

К клубу, в котором также размещалось и правление колхоза, приделали пристройку в три этажа. На первом разместился договорно-экономический департамент (ДЭД), на втором — нормативно-контрольный вневедомственный департамент (НКВД), на третьем — метрологический. Часть клуба занял специально созданный комитет по разработке нормативной документации, который в короткие сроки выпустил массу крайне необходимых, по его мнению, бумаг, но особую гордость испытывал за три руководящих документа:

— РД №СХ 15.201 Система организации сельскохозяйственной деятельности. Агротехника. Техническое задание на выполнение сельскохозяйственных работ;

— РД №СХ 15.203. Система организации сельскохозяйственной деятельности. Агротехника. Порядок выполнения сельскохозяйственных работ с целью выращивания агрокультур и скота. Основные положения;

— РД №СХ 2.902 Единая система контроля сельскохозяйственной деятельности. Порядок проверки, согласования и утверждения отчетной документации, выпускаемой при выращивании агрокультур и скота.

Хозяйство Федора также кардинально преобразилось. Теперь лопата, вилы и грабли были пронумерованы и имели формуляр с печатями НКВД. Федору выдали печать, которой он опечатывал на ночь дверь сарая с вышеуказанным инвентарём. На конуре дворового пса красовались маркировка «Будка собачья. БС-7. Шарик — 1шт. Год рождения 1978» и меню Шарика на неделю за подписью повара колхозной столовой, согласованное с ветеринаром и бухгалтером.

Для подготовки отчетной документации в полном соответствии с РД №СХ 2.902 Федору из области выделили пишущую машинку «Consul-256». Немногие колхозники в те времена знали, что эта машинка имела интерфейс подключения к электронной вычислительной машине и служила устройством ввода-вывода. Для компетентных людей это был знак — сделан первый шаг на длинном и трудном пути к цифровой экономике колхоза «Полный вперед».

Наконец инфраструктура была подготовлена к внедрению нового порядка, и 1 марта 1984 года Фёдора пригласили на правление колхоза для торжественного вручения первого технического задания на выполнение сельскохозяйственных работ.

Слово взял председатель.

— Товарищи, наконец-то закончен подготовительный период. Два года напряженного труда пролетел как один день, и сегодня мы вступаем в новую эру развития сельского хозяйства в нашей стране. Благодаря глубоко продуманному порядку действий и четкому планированию нам, наконец, удастся отказаться от импорта продовольствия, нутром чую, не сойти мне с этого места.

Затем слово взял начальник НКВД.

— Все это лирика, она, конечно, тоже нужна для украшения жизни, но теперь к делу. Вы, Федор, являетесь первопроходцем в этом непростом начинании. В мировой практике такого точно не было, поэтому напоминаю — через две недели Вы должны нам предоставить: перечень работ, перечень отчётной документации, единый сквозной план выполнения работ и расчетно-калькуляционные материалы. Формы документов в приложении к РД, почитаешь.

— Мужики, я ж механизатор, я с бумагами имел дело, только когда за трудодни расписывался… Я ж на машинке не умею.

— Хорошее замечание, главное, своевременное. Пошлем на курсы. За неделю обучишься, корочки получишь.

— Так посевная ж на носу, работать надо…

— Как ты будешь работать без согласованных документов? — раздраженно спросил начальник НКВД — вон целая пристройка умных людей, для тебя старались, а ты сразу ерепениться. Сейчас договорюсь, чтоб время не терять, сегодня же на курсы поедешь.

— На чем? Автобус ушел, бобик председательский сломанный стоит.

— Да! Время не простое, но мы все в одной лодке! Нужно напрячься и сделать дело. До города всего тридцать километров, на велосипеде доберёшься!

— Что-то гребцов в вашей лодке маловато… — пробурчал Федор, но, привыкший выполнять распоряжения, пошел домой за велосипедом.

***

Еще не началась программа «Время», а Федор уже устроился в гостинице «Колос». Вахтерша любезно согласилась поставить велосипед в свой чуланчик для сохранности, слегка удивившись такому командированному:

— Богатый у Вас колхоз, однако, раз в командировку на велосипедах посылают!

— Председатель у нас заботливый, о нашем здоровье печется.

На следующий день в 8:00 Федор прибыл по указанному адресу для обучения работе на машинке. Открыл дверь… В классе сидели за швейными машинками двадцать девушек.

«Что за…?» — подумал Федор и пошел к директору школы повышения квалификации выяснять, «что за…»?

— Добрый день. Меня послали на курсы учиться на печатной машинке работать, а тут по ошибке направили в класс к швеям.

— У нас других курсов нет, мы обучаем работников для своей швейной фабрики.

— Так с колхоза «Полный вперед» вчера договаривались насчет курсов на машинке научить…

— Научим, нет проблем, только на швейной. Никто ж не уточнил, на какой.

— Я тогда обратно поеду.

— Опаньки, не все так просто. Тебя к нам направили на неделю. Отчетность нарушать нельзя, придется учиться.

— Так мне ж не надо!

— По бумагам надо! Исполнительная дисциплина! — слыхал про такое в своем колхозе? Отучишься, корочки получишь, и езжай на все четыре стороны.

— Мне ж в итоге нужно на машинке научиться печатать, что я у себя скажу. Мне эти корочки тут же засунут…

— Э-э-эх, ладно, — не дал договорить директор — сделаем так. На курсы ходить будешь. Комиссия в любое время может проверить наличие учеников, трудовая дисциплина, то-сё. На троечку, как-нибудь сдашь. А печатать тебя научит моя секретарша — Маша, но после работы. Я ее попрошу, баба она не злобная, поможет. Ей по вечерам все равно делать нечего: собака сдохла, муж еще не завелся. А сейчас иди в класс.

Федор поплелся на занятие.

— Здравствуйте, — сказал Федор, зайдя в класс.

— Здравствуйте — сказал класс, вставая. От такой реакции у Федора отвисла челюсть, но он тут же понял, вчерашние школьницы приняли его за какого-нибудь инспектора…

— Я Федор, меня к вам на курсы послали… — тушуясь, сказал Федор.

Девушки захихикали.

— Колхозников на курсы швей начали посылать? — удивился преподаватель.

— Зашиваемся мы в колхозе, последняя надежда на профессиональное образование.

На первом занятии проходили устройство швейной машинки, материал усваивался легко. Федор ждал вечера. После занятий сбегал в ближайший ларек, купил шоколадку «Аленка» и пошел знакомиться с секретаршей.

«Не злобной бабе» на глаз было лет тридцать, по выражению лица угадывалось, что нагрузка ей не в тягость. Федор облегченно выдохнул.

— Добрый вечер, это Вам к чаю, — протянул шоколадку Федор. — Директор сказал, что Вы согласились меня обучить на машинке печатать, а то тут казус такой получился…

— Геннадий Геннадьевич рассказал, посмеялась от души. У Вас какая машинка?

— На занятиях или в колхозе?

— Ежу понятно, в колхозе!

— Консул-256, — гордо произнес Федя.

— О-о-о, — многозначительно протянула Маша, — у нас «Ятрань». Ну, ничего, научишься на одной, а на другой точно так же, не считая нюансов… Можно на ты?

— Да.

— Федя, сразу предупреждаю, за неделю нормально печатать не научишься, — деловым тоном продолжила Маша, — тут дело в мышечной памяти. Физиология, однако… Нужно время, регулярная тренировка. Ладно, хватит болтать, садись за машинку.

Маша уступила Федору место, сама села рядом, взяла его руки и положила на клавиатуру.

— Это исходное положение рук, чувствуешь пупырышки указательными пальцами? Они нужны для того, чтобы ты, не подглядывая, знал, правильно руки лежат на клавиатуре или нет, — не дожидаясь ответа, тараторила Маша.

От такого свойского обращения у непривычного к женскому вниманию Федора мысли начали отклоняться от цели его пребывания здесь, но он вовремя вспомнил, как жена с легкостью принудила к миру внезапно взбунтовавшеюся корову, и внимание снова направилось в нужное русло.

Неделя пролетела быстро. Курсы швей-мотористок он окончил с отличием, неудобно было практически перед детьми плохо учиться. Технику печати вслепую тоже кое-как освоил, минут за пятнадцать, двадцать страницу мог натарабанить. Вечером заскочил к Маше попрощаться.

— Главное не спеши, — напутствовала его на прощание Маша, — скорость придет сама с опытом, от суеты начнешь печатать с ошибками, а от этой привычки сложно будет избавиться.

На следующее утро, подкачав шины, Федор двинулся в путь и к обеду был уже дома.

— Клава, встречай грамотея! Теперь я швея-мотористка и писатель в одном флаконе.

— Привет. Мой руки. Сейчас на стол накрою. Тебя еще вчера начальник НКВД поджидал, думал, вечером приедешь.

— Что ж я на велике без фары ночью через лес попрусь, мог бы догадаться. Клава, где народ, на улице никого?

— На днях всех переселили в совхоз. Укрупнение. Нас оставили участвовать в экспериментальном хозяйстве. Фельдшерский пункт закрыли. Ставку в совхозной больнице для меня пока не выбили, так что я тебе в помощь. Пока тебя не было, я РД эти изучала, будь они не ладны, накидала от руки черновики твоих писулек. Меня за неделю эта хрень во как достала! — она резко провела ладонью по горлу. — Как дальше жить будем!?

— Наладится потихоньку, не переживай, — заканчивая обедать, успокаивал жену Федор.

— Ты еще не понял, во что мы вляпались! Я лучше в декрет уйду. — И после паузы, тоном, не терпящим пререканий, добавила, — Не откладывая!

Во второй половине дня Федор, тихонько прикрыв двери спальни, поплелся в правление колхоза доложиться председателю.

— О, Федор! Мы тебя с курсов ждем, не дождёмся! — обрадовался председатель его появлению. — Посевная-то на носу. Сейчас начальника НКВД позову, посовещаемся и в поле.

Председатель гаечным ключом три раза стукнул по трубе отопления и, перехватив удивленный взгляд Федора, с удовольствием пояснил: «Это ПСК — производственная система колхозная. Наш новый департамент придумал, для повышения производительности труда».

— А сколько там человек?

— Пока два, потом еще наберем. Они ещё не то придумают! За эту неделю придумали условные знаки: три удара по трубе — начальник НКВД идет ко мне. Если он стучал, то я к нему, два удара — общий сбор в ленинской комнате, четыре…. А, в общем, тебе не нужно знать, ты ж все равно в поле работаешь, там труб нет, — заржал председатель.

Секунд через двадцать в кабинет председателя энергично вошел начальник НКВД, пожал присутствующим руки и молча сел за стол.

— Вот видишь, Федор, как ПСК работает? Так бы нам пришлось идти к нему в кабинет, приглашать на совещание, потом обратно… Минуту, как минимум, потратили бы, а так в три раза сэкономили время!

— Да, но мы могли бы у него остаться, и ничего б не изменилось! — сказал Федор.

— Об этом я не подумал… Но департамент уже есть, штатное расписание утверждено, они себя еще покажут!

Смысла последней фразы Федор не понял — это была надежда или угроза?

Начальник НКВД приступил к делу без прелюдий:

— Документы подготовил?

— Какие?

— О которых говорили перед отправкой на курсы: перечень работ, перечень отчётной документации, единый сквозной план выполнения работ и расчетно-калькуляционные материалы.

— Не совсем. Жена черновики написала от руки.

— Плохо, что черновики, но хорошо, что хоть что-нибудь. Показывай.

Федор положил на стол тетрадку с аккуратной надписью на обложке «Колхозная работа». На первой странице был перечень работ.

Начальник НКВД бросил взгляд на перечень и в задумчивости начал монолог:

— Перечень есть, но не совсем хорошо оформлен… У тебя здесь все работы подряд. Нужно разбить по этапам: Первый — подготовка к посевной, второй — посевная, третий — уход за растениями, четвертый — сбор урожая, пятый — его реализация. Как-то так, как-то так… Нужно все четко структурировать. Например, к первому этапу можно отнести закупку посевного материала, подготовку инвентаря и техники, подготовку почвы. Ты бы, председатель, почву куда отнес — к подготовке или к посевной?»

— Я бы к посевной.

— А я бы к подготовке, — сказал начальник НКВД.

— Да какая, хрен, разница! — взбесился Федор, — все равно делать надо.

— О-о-о! — протянул басом заглянувший на шум начальник ДЭД. — Если финансирование по этапам — разница большая, так что зря ты кипятишься, Федор, тебе еще учиться и учиться.

— И еще раз учиться, — грустно закончил бессмертную фразу Федор.

— С перечнем работ разобрались, осталось на машинке напечатать, в трех экземплярах.

— Под копирку можно, — сказал начальник ДЭД, перехватив испуганный взгляд Федора.

— Теперь к перечню отчетной документации. Что-то скудненько, только бухгалтерские документы. Нужно ввести промежуточные отчеты по каждому этапу и итоговый по завершению года. Обязательно нужен чертеж, тьфу, план полей с указанием, размеров, площади, какую культуру будем высаживать, расчет количества удобрений и посевного материала, ну и так далее…

— Так удобрениями и что где сажать агроном должен заниматься, — вставил Федор.

В воздухе повисла неловкая тишина.

— Агронома-то мы забыли в штат включить, — сказал председатель, — промашечка вышла. Ну, ничего, по старой дружбе с совхозным агрономом посоветуемся, а на следующий год своего заведём.

— Федь, тебе с перечнем отчетной документации понятно, что подправить? — спросил председатель.

— Да.

— Тогда к следующему пункту. Единый сквозной план… Вроде нормально, но титульник, мне кажется, как-то не так оформлен. Посмотри еще раз двести третий или девятьсот второй, не помню….

— Так это ж по двести восьмому, — вставил Федор.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Не путать с «1984» Д. Оруэлла. Просто цифры совпали, в 1982 был Пленум, а через два года произошло то, что произошло…