Всевидящее око

Игорь Масленков, 2016

Боги древности коварны, мелочны и жестоки. Они не знают пощады, им неведомо милосердие. Только безумец способен им противостоять и, если не выиграть битву, то, по крайней мере, выйти из неё непобеждённым. Но Алексей, чёрный следопыт из нашего времени, не опускает руки, не впадает в уныние. Любовь даёт ему силы, и борьба продолжается, вечная борьба, потому что именно она и является основой мироздания.

Глава 5. «Хромой висельник»

Алексей открыл глаза и едва не ослеп. Солнце, синева небес, сосновый лес, зелень травы и камыша, серо-голубая гладь реки резали глаза до слёз. Шум ветра в кронах деревьев и шорох песчинок оглушали. Всё кругом показалось неестественно ярким, громким и резким. Следопыт вздрогнул. Он так и не мог понять, призрачное ли перед ним видение или реальность. И только оклик Кайдлтхэ заставил его покинуть мир грёз и галлюцинаций.

— Ты в порядке? — с тревогой спросила девушка.

— Да… кажется, — растерянно ответил великий герцог.

— Тогда с возвращением. Рассказывай!

— Подожди, дай с мыслями собраться. Всё так необычно, словно всю жизнь проспал, а теперь проснулся и ничего не пойму. Сдаётся, видел очередной сон. Нет, я попал в другой мир, в далёкое прошлое. Тамошний народ ходил в шкурах, бегал с луками и копьями. Но уже появилось земледелие, скотоводство и бронзовые ножи. Наверное, прошло много тысяч лет. Всё было так осязаемо и живо. Я видел людей, мог до них дотронуться, чувствовал запахи. И возможно, вселился в тело одного из них. Точнее, в неё, девушку, о которой ты говорила.

— Не томи! — Д'айдрэ не могла побороть нетерпение.

— Её звали Ях. Да, точно, Ях. Она жила в деревне земледельцев на берегу реки, неподалёку от соснового леса. Знаешь, если смотреть на город… да, крутые холмы, поросшие дубовым лесом. Нет, к северу. Там и сейчас лес, а река делает петлю. А вот дальше, у сосняка, было болото. Хотя столько времени прошло. Наверняка это другое место. Не важно. На чём я остановился?

— Её звали Ях, — напомнила спутница.

— Да, правильно. А отца, старейшину деревни… Ага, вспомнил! Эф. Отца звали Эф. И жил в деревне юноша, пастух, по имени Керт. Пастух влюбился в Ях. Девушка ответила взаимностью. Отец обещал их поженить, но не срослось…

— Почему? — не выдержала д'айдрэ.

— Да не перебивай, а то собьюсь. Вот, как-то Керт с друзьями пас общинное стадо. И напала на них банда степняков во главе с каким-то кнафом. Короче, разбойникам намяли бока, да только кнаф тяжело ранил Керта, огрел по голове булавой. Но бедолаге удалось выжить и быстро встать на ноги. Только непонятное дело. После такой травмы и наша медицина не всегда спасёт. А тут кругом одни дикари. Местным эта заваруха показалась странной. Стал народ роптать да требовать изгнать Керта. Решил Эф отправить его к какому-то старцу, знахарю и колдуну. И тут произошла чудная история. Откуда ни возьмись появился тот самый степной кнаф, прирезал старичка, зарубил Ях, а Керт, похоже, оступился, покатился по склону обрыва и свернул себе шею.

— Почему чудная? Вполне обычная. И сейчас запросто можно на разбойников нарваться.

— Возможно, не спорю. Да только есть одно но. Точнее, не одно, а несколько.

— Не много ли туману напускаешь?

— Д'айдрэ столь нетерпеливы? Думал, вы другие.

— А ты не думай. Выкладывай.

— Ладно. Да, есть неувязки. Говорил ведь, рана Керта по всем статьям смертельная. Только дикарь выжил. И заметь, никаких фурацилинов-пенициллинов тогда и в помине не было. Одни корешки, мази да травяные отвары. Потом, пастуха мучили видения. Думаешь, бред, сумасшествие? Едва ли. Он говорил о таких вещах, о которых понятия не имел. О винтовках, например. Человек бронзового века знал лук, копьё, кремнёвый скребок, нож. Ну, кнаф притащился с мечом. Но никак не с винтовкой!

— Винтовка? Какая винтовка? — удивилась Кайдлтхэ.

— Такие штуки ты должна знать. Во времена войны Огненного клинка твои предки наверняка пользовались огнестрельным оружием.

— Огнестрельное… оружие?! Оно стреляет огнём?

— Ну, вроде того. А ещё Керт говорил о танках. Подробности опустим. Иными словами, он видел то, с чем в реальной жизни никогда не сталкивался. Спрашивается, откуда он мог знать об оружии далёкого будущего? Но и это не всё. Старец говорил, в теле пастуха нашла приют иная душа. Да, Керт не при делах. Он, как и я, всего лишь вместилище чужой сущности. Не знаю, души ли, демона. А вот этот степной кнаф весьма любопытная фигура. По словам отшельника, кочевник охотился за душами, искал того, кто спрятался в теле пастуха. Поймать дух довольно просто. Нужно убить носителя, и тогда душа перейдёт к ловцу…

— Выходит, если я прирежу тебя, то овладею пленником, — вслух рассуждала д'айдрэ.

Алексей запнулся. Он сообразил, какую непростительную ошибку совершил. Невольно проговорился, раскрыл самую страшную тайну. Он испугался, и страх пронзил его до мозга костей. Пыточная камера в покоях Гвинедера, вид разъярённой толпы в Кьярге и визит посланников Трибунала рядом с этим страхом показались детскими забавами. Вот ведь, в самом деле, Кайдлтхэ одним движением перережет ему глотку, а он и пикнуть не успеет. Ведь до чего обидно. Так опростоволоситься! На лбу выступила испарина. Сердце, пленённое ужасом, бешено колотилось, грозилось выскочить наружу.

Д'айдрэ взглянула на Алексея. И от этого взгляда у следопыта по коже побежали мурашки. Казалось, глаза её холодны, как арктическая пустыня. В них только голый расчёт и ничего более.

Невольно копарь попятился. Ему почудилось, что пальцы д'айдрэ коснулись рукояти Сокрушителя бездны.

— Испугался? — Кайдлтхэ улыбнулась уголками губ. — Если я покорю демона, то непременно овладею частью его силы. Но и получу в наследство древнее проклятие и неведомую, чуждую цель. Сомнительный выигрыш, не правда ли? К тому же ты дважды меня спасал. В Почтовом лесу и в «Пучеглазом драконе». И заметь, ничего не попросил взамен. А с твоим демоном, похоже, я нашла общий язык. Пожалуй, сохраню тебе жизнь.

Алексей перевёл дыхание. Волна страха, подступившая к самому горлу, откатилась, ушла прочь. Следопыт вздохнул и почувствовал небывалое облегчение. А не солгала ли Кайдлтхэ? Великий герцог порой и себе не верил. В чужом мире никому нельзя открывать душу. Так стоит ли доверять таким непредсказуемым существам, как д'айдрэ? Если они готовы истребить весь род гойхэ, то с одним глупцом с языком без костей церемониться не станут.

— Ну, знаешь… — Следопыт сделался бледным.

— Признайся, ты струсил.

— Нет, просто ты единственная, на кого я мог положиться. И если ты предашь, то…

— Знаешь, мне пришла в голову забавная мысль. Надо бы отыскать того, кто ныне стал пристанищем души кнафа, да поговорить с пристрастием, тряхнуть как следует. Уверена, от древнего духа узнаем много любопытного.

— Найти?! Кнафа?! Как?! — Алексей так и не справился с охватившим его возбуждением. Но несказанно обрадовался тому, что внимание д'айдрэ теперь занимал вовсе не он, а степняк, чьи кости давным-давно сгнили в безымянной могиле.

— Не знаю. Пока не знаю. Всё, пора седлать коней. Надо спешить в Тамарвалд.

— Зачем? У тебя есть деньги, хороший меч.

— Видать, от страха ты едва не наложил в штаны и разум твой помутился, — засмеялась Кайдлтхэ. — Да. У меня есть. А где твой обрубок?

— Пёс его разберёт. Потерял в суматохе. Может, в «Пучеглазом драконе» или где-то по дороге обронил. Ночь, погоня… Сейчас и не вспомню.

— Возьми мой. Пригодится. — Д'айдрэ сняла с себя портупею и протянула оружие великому герцогу. — Бери, не стесняйся.

Следопыт взял меч, конфискованный у рыцарей братства «Две молнии», извлёк его из ножен и внимательно осмотрел.

— Да, топорная работа. Не чета Сокрушителю бездны. И сталь паршивая. Смотри, лезвие начало крошиться, появились зазубрины.

— Потерпи немного. В Тамарвалде подыщем что-нибудь стоящее.

— Опять Тамарвалд! Тебе там мёдом намазано?

— Представь себе. Надо прикупить новый клинок да костюмы сменить. А главное, разобраться с твоими рассказами. Я злопамятна и обидчива до крайности. Потому не терпится отыскать степняка. И с Кертом, точнее, с его нынешним воплощением, хотела бы встретиться. Я говорила, в Тамарвалде есть квартал, населенный д'айдрэ. Они наверняка помогут.

— Или сдадут нас Трибуналу.

— Нет, не сдадут. Вне пределов Моридора живут только изгои да беглецы. Они не питают тёплых чувств к Трибуналу.

— Ну, как знаешь. Я в ваших делах не спец. Только уж больно есть хочется. Сколько мы тут прохлаждаемся? Час, два? Если судить по солнцу, то скоро полдень.

— Там, за рекой, находится Эделгард. Заедем в какую-нибудь харчевню и подкрепимся.

— Тогда вперёд!

— Вперёд!

Путники оседлали коней и лёгкой рысью двинулись к тракту. Алексей быстро позабыл о недавних переживаниях. Удивлялся, как мог сомневаться в Кайдлтхэ? Но временами страх напоминал о себе, червём пожирал душу. Кто знает, что на уме у д'айдрэ. Может, убаюкивает сладкими речами, а потом враз порешит. Но если бы она того хотела, то давно прирезала бы без лишних хлопот, а тело бросила в камыши. Но ведь не прирезала!

Копыта застучали по каменному мосту. Там, на противоположном берегу, Алексей увидел небольшое строение сродни сторожевой будке. Возле постройки суетилось несколько солдат. Ратники возились у костра с приготовлением обеда. От ароматов жареного мяса у следопыта мир поплыл перед глазами, а в брюхе заурчало дико и громко.

Конники рысью миновали мост. Служивые, занятые важным делом, не обратили на них никакого внимания. Здесь, вблизи городских стен, сновало всякого народу в избытке. Пешие и конные всё чаще попадались на дороге. На всех глаз не хватит.

Эделгард встретил путешественников холодно и неприветливо. Местная фортификация разительно отличалась от виденного Алексеем в Коралтаре, не говоря уже о полудиком Ромедере. К воротам шла мощённая булыжником дорога, что само по себе выглядело необычно. Крепостная стена, опоясывающая Эделгард, возвышалась над землёй на добрый десяток метров. Эскарпированный склон вкупе со стеной делал крепость неприступной.

У широких городских ворот толпился разношёрстный народ. Тут Алексей увидел и местных крестьян в неброских одеждах, и разодетых в разноцветные наряды франтов. Всадники с рыси перешли на шаг. Приходилось едва ли не протискиваться сквозь толпу. Горожане ворчали, но, взглянув на конников, нехотя уступали дорогу.

Миновав ворота, сколоченные из тёсаных брёвен и обитые толстыми железными полосами, всадники оказались в тёмном тоннеле, проходящем сквозь стену. По длине тоннеля Алексей мог судить о толщине стены, и выходила она почти пять метров. Такая мощь могла противостоять и лёгкой артиллерии. Благо тамарвалдцы пока не дозрели до огнестрельного оружия. Но город наверняка не мог устоять против армии д'айдрэ, хотя о военном искусстве Моридора великий герцог ровным счётом ничего не знал. Но если не д'айдрэ, то кого могли бояться горожане, от какой угрозы прятались за толстыми стенами? Едва ли подданные императора почитали коралтарцев за серьёзных противников. Кстати, стража за въезд в город не взяла с путешественников ни арда, что весьма удивило копаря. Правда, он мало смыслил в местной фискальной политике. Возможно, император не разменивался на мелочи, а довольствовался, например, рыночным сбором или другими налогами. На ум шли какие-то обрывочные сведения о борьбе городов и сеньоров. В те тонкости вникать не было никакого желания. Не взяли, и слава Богу. Пара лишних монет не помешает.

Улицы Эделгарда поразили следопыта не меньше городской стены. Вымощенные брусчаткой, пусть и кривоватые, лишённые какой-либо зелени, они напоминали каменные мешки. Двух — и трёхэтажные дома с черепичными крышами вовсе не походили на лачуги южных соседей. В памяти всплывали картинки старых городов Прибалтики и Западной Европы. Всё здесь выглядело слишком красивым и ухоженным. Даже водостоки имелись, не говоря о застеклённых окнах. Да и столь свойственная городам вонь не так била в нос. Хотя запахи щёлочи, серы, кожи и навоза витали над городом, но всё это не шло ни в какое сравнение с Коралтаром, превращенным жителями в огромную выгребную яму.

Подданные империи отличались от коралтарцев не только лицом и ростом, но и нарядами. Выглядели они если и не чистюлями, то вполне опрятно. Женщины носили длинные прилегающие платья различных расцветок, мужчины предпочитали простого покроя рубахи и штаны. Те, что побогаче, могли позволить себе кожаные куртки, добротные сапоги или туфли с бронзовыми пряжками, плащи-накидки, фетровые головные уборы с меховой оторочкой.

Впрочем, Алексея мало интересовала здешняя мода, как и другие этнографические особенности. От множества красных, синих, белых и золотистых одежд рябило в глазах. А тут ещё живот свело от голода. И, как на грех, на каждом углу торговали пирожками с зайчатиной, пряниками, пшеничными булками, мясом, рыбой и прочими вкусностями. Благо Кайдлтхэ нашла какую-то забегаловку. При появлении у порога заведения богатых и необычных всадников откуда-то выскочил слуга. Путешественники спешились. Прислужник взял лошадей под уздцы и отвёл их на задний двор.

В кабаке царил шум, толклись посетители, пахло луковым супом и жиром, чадили факелы. Д'айдрэ брезгливо сморщила нос, но выбирать не приходилось. Пока она осматривалась, изучала обстановку, из-за стойки, завидев важных господ, выбежал юркий плешивый мужичишко.

— Прошу, прошу к столу светлых господ. — Хозяин подобострастно улыбнулся д'айдрэ и с опаской посмотрел на Алексея. — Желаете отобедать?

— И как можно скорее, — важно произнесла Кайдлтхэ.

— Первое? Второе? Вино?

— Пожалуй, ограничимся вторым блюдом и вином.

— Рекомендую оленью отбивную.

— Валяйте. Где тут у вас свободный стол?

— Вот, извольте. — Хозяин закрутился вокруг визитёров, жестом приглашая пройти в глубь харчевни.

В углу у стены Кайдлтхэ углядела пустующий стол. Плешивый трактирщик опередил гостей и принялся тряпкой протирать жирную мебель.

— Не трудись, любезный, — запротестовала д'айдрэ. — Принеси чистую скатерть. Да поживее!

— Сей момент. — Хозяин поклонился и убежал на кухню.

Кайдлтхэ, скорчив брезгливую гримасу, присела на край табурета. Глаза девушки сделались жёлтыми. Она бросала колючие взгляды по сторонам, рассматривала горожан с плохо скрываемым отвращением.

— Ненавижу подобные забегаловки, — произнесла д'айдрэ. — Всюду вонь, грязь, клопы, крысы и тьма надоедливых ротозеев. Того и гляди, отравят какой-нибудь тухлятиной.

Алексей смолчал. Он молил спутницу лишь о том, чтобы она не передумала и не бросилась прочь из этой вонючей дыры. Пусть хоть захудалый, но обед. В брюхе так урчало, что казалось, звук тот слышен на улице.

Вскоре вернулся хозяин заведения. За ним следовали две служанки. Одна из них, смазливая тёмно-русая девица в длинном белом платье с глубоким декольте, на подносе несла тарелки с оленьей отбивной, хлеб и два кубка вина, а вторая, курносая и конопатая, как и предписывалось в таких случаях, деревянную лохань, полотенце, отвар мыльного корня и кувшин с водой. Хозяин опередил прислугу, расстелил скатерть, улыбнулся, показав стёршиеся жёлтые зубы, и поклонился.

— Госпожа… — заискивающе произнёс кабатчик после того, как сервировка стола была окончена.

— Что ещё? — с раздражением спросила д'айдрэ.

— С вас один эрб, светлая госпожа.

— Ах, братец, — игриво обратилась девушка к Алексею. — Соизволь рассчитаться за обед.

Следопыт полез в кошель, достал серебро и положил монету на стол, и она тут же перекочевала к трактирщику.

— Послушай, любезный, — не скрывая брезгливости, продолжала Кайдлтхэ. — Вот золотой. Поменяй на серебро.

— В сей же миг. — Кабатчик спрятал монету, поклонился и растаял в толпе посетителей.

— Наконец-то! — Д'айдрэ с облегчением вздохнула и принялась за еду.

Следопыт, стараясь не забывать о приличиях, взялся за свою порцию. Мясо показалось довольно вкусным, хотя и плохо прожаренным, а вино излишне кислым. Но голод не тётка, да и выбор не велик.

— Завтра, если всё сложится хорошо, доберёмся до столицы. Там поешь как следует, — словно отзываясь на его мысли, сказала Кайдлтхэ.

— Вот именно, если сложится. А нам везёт как утопленникам. То понос, то золотуха. Либо пожар, либо погоня или другая какая напасть. Да, только разбойников недоставало.

— Не накликай! И куда запропастился старый хрыч с нашим золотом? Чего возится, шельма?

Девушка покончила с обедом и стала выглядывать хозяина. Тот и в самом деле пропал. Нет, она вовсе не беспокоилась о деньгах. Если бы какому-нибудь пройдохе или мошеннику вздумалось бы её надуть, то для бедняги столь неосмотрительный поступок грозил в лучшем случае сломанными рёбрами и выбитыми зубами. Но вскоре хозяин нашёлся. Он семенил, расталкивая посетителей локтями и крепко сжимая кулаки.

— Вот, как вы и заказывали, госпожа. — Плешивый вывалил на стол серебро.

Алексей неторопливо пересчитал монеты и спрятал деньги в кошель.

— Благодарю, любезный, — вальяжно произнёс он.

— Всегда к вашим услугам, светлые господа. — Хозяин не переставал заискивающе улыбаться и отбивать поклоны.

— Да, и прикажи вывести лошадей. Некогда нам тут рассиживаться. — Д'айдрэ встала из-за стола.

— Всенепременно, всенепременно, светлая… — неслось ей во след.

Кайдлтхэ не обращала внимания ни на подобострастные возгласы владельца тошниловки, ни на посетителей. Народ недолюбливал и побаивался д'айдрэ, а потому дорогу уступал без ненужных словопрений. Но какой-то выпивоха из мастеровых принял на грудь сверх меры и оттого зазевался. Он глядел на девушку осоловевшими глазами, громко икал и отрыгивал. Ротозей стал столбом на пути, хотел что-то сказать, икнул и протянул д'айдрэ доверху наполненный кубок.

— Прочь с дороги! — сквозь зубы процедила Кайдлтхэ.

Казалось, пьянчуга оглох, он тупо пялился на путешественницу и её меч. В следующее мгновенье вино выплеснулось на пропойцу, а сам он схлопотал удар коленом в пах и, скривившись от боли, завалился на соседний стол, круша и давя посуду. Будь на месте Кайдлтхэ другой, наверняка в харчевне вспыхнула бы потасовка. Не избежать тогда синяков и сломанных носов. Но д'айдрэ… Никто из завсегдатаев не посмел даже пикнуть, только особо ретивые бросали колючие, полные ненависти взгляды. Желающих испытать остроту клинка из тариалда не нашлось.

У порога путешественников поджидал слуга с лошадьми. Алексей вздохнул полной грудью. Наконец-то теснота и угар харчевни остались позади. Следопыт чувствовал себя сытым и довольным жизнью. Всё складывалось как нельзя лучше. Вот только мелкий инцидент в кабаке немного испортил настроение. Великий герцог полагал, можно было обойтись и без тумаков. Пренебрежительное отношение Кайдлтхэ к гойхэ всё больше раздражало.

— Должен ведь кто-то проучить невежу, — сказала д'айдрэ.

— Опять за своё? — пробурчал копарь.

— Ладно, не буду. — Кай улыбнулась и взобралась на лошадь.

Алексей оседлал Орхидиаса и направился вслед за провожатой, пробиваясь сквозь пёструю толпу горожан. Он отвык от суеты городской жизни и едва не оглох от криков торговцев, зазывавших покупателей, воплей уличных артистов, смеха случайных зрителей, ора ребятни и цокота копыт. Хотелось поскорее покинуть тесный Эделгард, вырваться из крепких объятий мрачных городских стен на привычные сельские просторы.

Миновав северные ворота, всадники перевели дух. Но город, словно спрут, искромсал округу щупальцами дорог и трактов и даже в чистом поле не давал забыть о недавней тесноте и суете. Да только с каждой минутой каменный монстр удалялся, терялся среди множества воспоминаний и впечатлений, пока и вовсе не исчез за холмом. О нём лишь изредка напоминали ватаги селян, возвращавшихся с городского торжища в родные деревни.

Мимо проносились зелёные поля, хуторки и селения. Чем дальше путешественники продвигались на север, тем больше становилось лесов. Дубы и осины сменялись елями и соснами. Всадники подбирались к сердцу империи. Всюду кипела жизнь. Придорожные хутора выглядели опрятно, даже богато. Наверняка хозяева нелегально приторговывали спиртным, не желая тратиться на оплату винного откупа. У таких подпольных заведений всегда толпился праздный народ, желая отдохнуть, перекусить и, как водится, выпить. Обилие повозок и лошадей у коновязей говорило в пользу предположения Алексея. Сталкивался он с подобным и на Земле. Иногда на старой карте близ дороги был отмечен одинокий, ничем не примечательный дом, а вовсе не постоялый двор или трактир. Но стоило выйти на то место с металлоискателем, как монеты так и прыгали в карман. Даже, казалось бы, на выбитых под ноль местах после перепашки лезли не только крошечные полушки, но и крупная монета вроде екатерининских пятаков. Особо удачливые находили даже рубли. Теперь Алексей мог воочию лицезреть такие злачные места, где хозяева богатели, откупаясь от государевых слуг, а странствующий люд тряс мошной, напивался до полусмерти, гулял, буянил, чистил друг дружке морды и терял монеты на радость будущим поисковикам.

По тракту то и дело шнырял какой-то народ. Попадались на пути крестьянские телеги, коробейники, богато разодетые горожане или мелкие феодалы в сопровождении вооружённой охраны, гонцы, имперские патрули. Пару раз пришлось видеть военные отряды под сотню солдат в каждом. А однажды встретилась дружина наёмников. Завидев их, Кайдлтхэ замедлила ход, а сердце следопыта учащённо забилось, кровь ударила в голову. Но, к счастью, всё обошлось. Войска и наёмники двигались на юг. Наверняка на границе неспокойно. Алексей не мог исключать и того, что за время путешествия Ромедер пал, а Гвинедер объявил войну Тамарвалду.

Ближе к вечеру тракт опустел. Никто не хотел ночевать в чистом поле. Всякий вояжёр искал ночлег либо в какой-нибудь деревне, либо на постоялом дворе. Кайдлтхэ пришпорила коня. Дорога рассекала густой смешанный лес. Кто знает, какие сюрпризы могли здесь поджидать путников. Ночью хищники выходили на дорогу и нападали на зазевавшихся странников. Или, того хуже, разбойники объявлялись.

Лес удалось одолеть только на закате. К счастью, в километре от опушки близ дороги стояло двухэтажное здание постоялого двора с покатой крышей. Обычно такие заведения располагались на расстоянии дневного перехода друг от друга или от городов. Так что о ночлеге можно было не беспокоиться. Иное дело, найдётся ли комната для двух скитальцев. По большому счёту, крестьяне могли переночевать и в телеге, а светлым господам не пристало спать под открытым небом подобно бродячим псам.

У подворья сбился народ. Возы местных поселян и лошади у коновязи напомнили Алексею земную автостанцию. Кто-то куда-то собирался, чего-то ждал, возился с поклажей, точил лясы или, мучаясь бездельем, сидел у крыльца да считал ворон. Рядом находились хлев, сарай, погреба, конюшня и кузница. Любой желающий мог за несколько медяков подковать лошадь, выправить какую-нибудь железную мелочь или прикупить пару поделок. Из кузни доносился стук молота. Работа, несмотря на близость ночи, кипела. Постоялый двор находился в удобном месте и потому не знал недостатка в посетителях. А кузница только увеличивала доход.

Кайдлтхэ и Алексей остановились и спешились. Лошадей отдали на попечение местному конюху. Люд, собравшийся у входа, косо зыркнул на гостей и затих. У дверей Алексей успел заметить вывеску с названием заведения. Наверняка хозяин забегаловки слыл известным шутником и обладал своеобразным чувством юмора. Едва ли другому пришло бы в голову назвать заезжий дом «Хромым висельником».

Гульба там шла полным ходом. Вино да и кое-что покрепче лилось рекой, дым стоял коромыслом, неслись пьяные крики и слышались разудалые песни бродячего менестреля. Каждый, от крестьянина до богатого горожанина, не думая о завтрашнем дне, веселился на всю катушку, спускал деньги без счёта.

Кайдлтхэ и следопыта посетители таверны одарили холодными взглядами, но веселья не прекратили. Мало ли всяких шатается по дорогам империи? Д'айдрэ? Ну и пёс с ними. Лишь бы никого не трогали.

Девушка огляделась, высматривая уютное местечко для ужина. И в тот миг, прямо как из-под земли, перед путниками нарисовался хозяин гостиницы. Алексею хватило одного взгляда, чтобы понять, кто этот шутник, придумавший кабаку столь мрачное и двусмысленное название.

— Рад приветствовать светлых господ в «Хромом висельнике», — несмазанной телегой проскрипел хозяин. Нет, не телегой! Так скрипел корабельный такелаж под напором морских ветров.

Вид хозяина и впрямь мог озадачить любого честного человека. Тощий, словно вяленая вобла, с длинными седыми немытыми волосами и морщинистым лицом, уродливым шрамом от правого глаза до подбородка. Глаз тот постоянно дёргался, и казалось, старик подмигивал. В своё время хозяин лишился голени, поэтому хромал, стуча протезом о деревянный пол. На правой руке отсутствовали два пальца, на запястье красовался вытатуированный якорь, а в рваном левом ухе болталась золотая серьга. Носил он холщовую рубаху, штаны с широким поясом и пристёгнутым к нему кинжалом да засаленный, весь в заплатах суконный жилет без нескольких пуговиц.

Алексей растерялся, не зная, что и сказать. Глянул на Кайдлтхэ. Та сверлила глазами прощелыгу, ни дать ни взять отставного пирата, решившего дожидаться смерти на берегу. Бывший матрос дыхнул на неё луком и винным перегаром, отчего д'айдрэ брезгливо сморщилась.

— А вы, светлые господа, не здешние… — вновь проскрипел хозяин, показывая редкие стёршиеся зубы.

— Так ты и есть хромой висельник? — нехотя, перебарывая отвращение, спросила Кайдлтхэ.

— Госпоже не отказать в проницательности. — Хозяин залился сиплым смешком. — Меня зовут Ларг Большая Кружка. В молодости я служил коком на судах Редглейдской торговой компании…

— То-то смотрю, хорошо твою рожу припечатали. Так тебя отблагодарили матросы, которым ты скормил тухлое мясо? А пальцы как потерял? Орудовал абордажным тесаком без гарды? Или резал овощи?

— Госпожа… лучше потерять два пальца, чем болтаться на рее, кормить рыб на дне или лишиться головы на плахе.

— Мне плевать, кем ты был и чем занимался, — жёстко и холодно произнесла д'айдрэ. — Если ты хозяин этого притона, то накорми гостей и приготовь комнату с двумя кроватями и непременно с чистым бельем. Слышишь? Да принеси воду и отвар мыльного корня вымыть руки с дороги. И не дыши на меня! От тебя несёт, как от выгребной ямы.

— Извольте, господа. Прошу. У нас приличное заведение. — Хозяин нисколько не обиделся на слова Кайдлтхэ и жестом пригласил посетителей следовать за собой. — Вот, — указал он беспалой рукой на свободный стол. — Сейчас прикажу принести скатерть и принадлежности для умывания. Отдыхайте, господа. А я на всех парусах поспешу распорядиться. Всё сделаем в лучшем виде. Загрузите трюмы, промочите горло и станете на якорь в тихой гавани «Хромого висельника».

Старый матрос заковылял прочь, стуча деревяшкой. Путники сели за стол. Кайдлтхэ осмотрелась. Занятая позиция показалась ей удобной для возможного боя.

Только сейчас Алексей понял, как устал. Погоня, бессонная ночь и дневной переход порядком измотали его. Глаза закрывались сами собой, а в брюхе вновь урчало.

Вскоре явился одноногий в сопровождении нескольких слуг. Вымыв руки, путешественники принялись за еду. Хозяин оставался верен морским привычкам и на суше. В «Хромом висельнике» потчевали жареной рыбой и медовухой.

— Чего тебе? — небрежно бросила Кайдлтхэ пирату. Тот никуда не уходил и всё стоял над душой.

— Госпожа… — растянул рот кабатчик, — с вас за ужин да за постой два эрба.

— Вот наглец! Ты поесть нам дашь спокойно?! Ладно, держи. — Д'айдрэ порылась в кошельке и положила на стол серебряные монеты.

— Да благословят боги щедрую госпожу. — Правый глаз хозяина вновь дёрнулся.

— Непременно.

— Так, вот…

— Чего торчишь тут, как мачта? Впрочем, можешь оказать нам маленькую услугу.

— С радостью, госпожа.

— Пока мы ужинаем, расскажи, о чём болтают в ваших краях.

— Да чего болтают? — оживился кабатчик. — Всяко болтают. Только верить всему нельзя. Вот, говорят, на южной границе неспокойно.

— Это мы и без тебя знаем.

— Трезвонят, разбойники стали пошаливать. Третьего дня на караван напали.

— Много ли бандитов?

— Хорс их разберёт. Десятка два. Правда, купец попался не из прижимистых, раскошелился на охрану. Троих бродяг прирезали, остальные бросились врассыпную. В других местах тоже балуют. Нынче ночью на тракт не выходи. С недавних пор разбой пошёл по всей империи. А мне от того только прибыль, хе-хе. Народ так и ломится в трактир. Хотя, конечно, если торговцы разбегутся, то Ларг Большая Кружка крепко сядет на мель.

— И куда император смотрит? — вставил Алексей.

— Император? Не до нас ему. Войска идут на юг. Тут одна городская стража да редкие разъезды. Только ночью они и нос за городские ворота не высунут. А вот ещё болтают, будто ходят по дорогам какие-то проповедники и смущают народ.

— Какие такие проповедники?

— А кто их знает. Я не видел, люди говорили, мол… — Хозяин запнулся.

— Ну!

— Только пусть ваша милость не серчает. Называют эти проповедники вас, ну, д'айдрэ, потомками богов. Несут что-то о судном дне и огненной каре, призывают покаяться и поклоняться вам, а не отеческим алтарям. А как-то на днях заезжал один купчишко. Тот и вовсе по пьяному делу таких небылиц наплёл! Дескать, слыхал от кого-то, будто близ Костяных холмов видели демонов!

— Демонов?! — Алексей едва не поперхнулся.

— Краснорожих, с рогами! Брешут, мол, возгорелся там синий огонь, а из него те демоны и вышли. Напали на тамошнюю деревню, молниями дома пожгли и мечами всех изрубили. Солдат туда послали, да только никто из них не вернулся. Вот!

— Точно, брешут, — вынес вердикт следопыт. — А драконов железных, часом, не видели?

— Железных не видали. А вот огненные шары видали. Думали, имперские маги взбунтовались. Но те отнекиваются, мол, знать не знаем. Иные умники калякают, краснорожие те вовсе не демоны, а мертвецы, поднятые из могил некромантами Йирка.

— Да какими к чёрту некромантами?! — возмутился великий герцог.

— Как какими? — искренне удивился отставной кок. — Известно какими. Из Йирка. Уж сколько лет они безобразничают на севере, хватают в пограничных деревнях девственниц да беременных…

— Ну и чушь! — не выдержал Алексей.

— Чушь — не чушь… про то мне неведомо. Спросили, чего слыхать, ответил, — обиделся одноногий.

— Молодец, Ларг Большая Кружка. Вот тебе монетка. — Кайдлтхэ достала ещё один эрб. — А теперь ступай.

— Благодарствую, светлая госпожа. Как загрузите трюм, так подходите, покажу вашу каюту. — Хозяин поклонился, заковылял прочь и вскоре слился с толпой заезжих гуляк и выпивох.

— Как тебе местные сплетни? — поинтересовался великий герцог.

— Потом! — напряжённо произнесла д'айдрэ.

— Почему потом? — удивился Алексей.

— Пока ты задавал глупые вопросы, в трактир вошло около десятка вооружённых людей. Они мне не нравятся.

— Десяток? Вооружённых? Да мало ли народу шатается в здешних землях. Может, наёмники или охрана каравана.

— Посмотрим…

Меж тем в «Хромом висельнике» началась непонятная возня. Послышались крики, полетела на пол посуда. Назревала заварушка. Но внезапно воцарилась тишина. Взоры посетителей обратились к пришельцам. Среди них выделялся высокий хлыщ с наглой ухмыляющейся рожей.

— Господа! Попрошу тишины! Я Сайлевард, король здешнего леса. Многие из вас пользовались моей добротой, равно как и дорогой, не уплатив за то ни арда. Полагаю, вы не заплатили вовсе не из жадности или злого умысла. Виной тому исключительно ваша забывчивость. Даю вам шанс исправить оплошность. Мои коллеги и друзья обойдут сейчас всех вас, а вы поделитесь с ними тугими кошельками.

— А я ехал из столицы, не через лес, — промычал какой-то пьяный простофиля.

— С вас, как со столичного гостя, возьмём по двойному тарифу, — осадил дуралея Сайлевард.

Народ, сообразив, что попал в скверную историю, посчитал за лучшее потерять кошелёк, нежели лишиться жизни. Вид бандитов не сулил ничего хорошего. Люд нехотя потянулся за деньгами.

Какой-то особо строптивый горожанин всё же попытался возмутиться беспримерной наглостью разбойников, выхватил кинжал, бросился на одного из злодеев, но получил удар мечом по руке, выронил оружие, залился кровью, взвыв от боли.

— Господа! — вновь послышался голос главаря. — Не делайте резких движений, и никто не пострадает.

— Блин, попали! — прошептал Алексей.

— Сиди тихо, не дёргайся, — едва слышно произнесла Кайдлтхэ.

Сайлевард продолжал шутить, нахальничать и паясничать, издеваясь над беспомощными посетителями «Хромого висельника». Хмель выветрился из их мозгов в несколько мгновений. Бедолаги смирились с уготованной им участью, проклинали собственную трусость и мечтали поскорее пережить позор, неожиданно свалившийся на их голову. Главарь шайки ходил вдоль столов, проверял, всё ли отдали незадачливые гуляки или решили что-то утаить. Подошёл и к столу, за которым ужинали Кайдлтхэ и Алексей.

— О, кого я вижу! — фамильярно выкрикнул налётчик. — Ребята, нам сегодня несказанно повезло. У нас в гостях двое д'айдрэ. Нет, одна. А второй… не д'айдрэ, не тэйрэ, а хоре разберёт кто. Какое-то пугало огородное.

— Ну их в болото… — рассмеялся один из бандитов. — Пусть сидят, а то вонь такая пойдёт… Да и не велено…

— Не велено?! Нет, позвольте! У гильдии свои дела, а у нас свои. Мало ли чего там не велено! Сколько лет нами помыкают! С этих павлинов непременно следует сбить спесь. Да и какой уважающий себя д'айдрэ будет таскать медь? Наверняка у них найдётся серебро, а то и золото. Господа, прошу пожертвовать благородным искателям приключений свои кошельки.

— Что ещё? — спокойно произнесла Кайдлтхэ, хотя глаза её вспыхнули красным.

— Ну, коль сегодня вы так щедры, то один поцелуй, всего один поцелуй. Но не для себя прошу, а для моего шаловливого дружка. При виде ваших очаровательных алых губок он потерял голову и не находит себе места в… штанах.

Грабители прыснули со смеха. Алексей чувствовал, как кровь приливает к лицу, и рука коснулась рукояти меча. Да, Кайлдтхэ нет дела до жителей Дэорума. Вне всяких сомнений, в чём-то она права. Но снести столь унизительное оскорбление… Следопыт глянул на спутницу. На её лице не дрогнул ни один мускул.

— Ты обнаглел сверх меры, мерзкий гойхэ. — Глаза девушки пылали двумя огненными рубинами.

— А что вы нам сделаете, дамочка? Я слыл лучшим фехтовальщиком Алиара. Мой клинок не знал поражений. Даже ваши земляки спешили уклониться от боя со мной. Ну в самом деле, десяток противников даже для вас многовато.

Кайдлтхэ, ни слова не говоря, встала.

— Только прошу, светлая госпожа, без глупостей. — Главарь вынул меч из ножен и продолжил юродствовать, захмелев от веры в собственную неуязвимость. — Ведь так не хочется дырявить ваше соблазнительное тело.

— За столом будет неудобно, — произнесла девушка отрешённо и двинулась навстречу налётчикам.

— О, вы не только красивы, но и мудры, госпожа. Действительно, зачем прятаться по углам? Мы ведь не прыщавые юнцы. Выходите сюда. Пусть все видят. Становитесь на коленки и работайте… губками и нежным язычком. Вот будет потеха! Слава о вашем… э-э… подвиге прогремит на весь Дэорум. А я, как благородный рыцарь, сохраню вам жизнь и золото. И, коль пошла такая пьянка, то и моих друзей не обделите вниманием. Правильно говорю?

— Ага! — расплылся в гнусной улыбке один из бандитов. — Такой крале я бы вдул!

— Не сомневайся, гойхэ, всех уважу, — безучастно произнесла д'айдрэ.

Алексей понял: сейчас случится что-то страшное, непоправимое. Он сжал рукоять меча и напряжённо наблюдал за Кайдлтхэ, впрочем, как и все посетители «Хромого висельника». Следопыт собрал волю в кулак, напрягся, приготовился в любую секунду прийти на помощь спутнице, но так толком и не разглядел, как Сокрушитель бездны взмыл в воздух, вспорхнул бабочкой, блеснул алым в свете факелов, описал замысловатую петлю и замер. Трое разбойников замертво рухнули на пол. Главарь пару раз дёрнулся и затих. Клинок из тариалда вспорол его от паха до шеи. У другого бандита оказалась разрубленной грудная клетка, а третьему лезвие снесло половину черепа.

Остальные отморозки застыли как вкопанные и побелели от страха. Кайдлтхэ зло улыбалась. Глаза её пылали адовым огнём. Все, кто видел её в то мгновение, содрогнулись в ужасе. Им явился демон во плоти.

Оставшиеся в живых лиходеи бросили награбленное и пустились наутёк. Одного из них догнал кинжал, войдя под левую лопатку по рукоять. Второго к входной двери пригвоздил Сокрушитель бездны, но пятерым всё же удалось выскользнуть из трактира и скрыться в темноте.

Кайдлтхэ в гробовой тишине сделала несколько шагов, извлекла из трупа кинжал, вытерла его об одежду жертвы и спрятала в ножны. Потом взялась за рукоять меча, упёрлась ногой в мертвеца и рванула оружие на себя. Скрипнула входная дверь, покойник медленно завалился на крыльцо. Д'айдрэ взмахнула клинком, кровь с лезвия брызнула на полуживых посетителей. Вновь Сокрушитель бездны со свистом описал в воздухе головокружительную кривую и оказался за поясом хозяйки.

Первым опомнился Ларг Большая Кружка. Он схватил подвернувшийся под руку кубок и в три глотка осушил посудину, бросил чашу на пол, подскочил к телу Сайлеварда и принялся пинать негодяя деревянным протезом.

— Поделом тебе, корабельная крыса! Якорь тебе в задницу, швартовый тебе в глотку! Проклятье на твою вонючую душу! Да я в молодости таких, как ты, десятками рыбам скармливал! Госпожа! Госпожа! Ужин и ночлег за счёт заведения! Всем вина! Даром!

Народ, толком не отойдя от потрясения, тихо загудел.

— На твоём месте, Ларг Большая Кружка, я бы не напивалась, а готовилась к обороне. Пятерым мерзавцам удалось уйти. А сколько ещё в лесу отсиживается?

— Да с вами, светлая госпожа, мне ничего не страшно! С такой разудалой командой готов взять на абордаж любую посудину, пусть её защищает хоть сотня вооружённых до зубов рыцарей.

— Нет, Ларг. Как-нибудь в другой раз. Мы с братом уезжаем. Братец, нам пора, — обратилась девушка к следопыту. — А ты, Ларг, прикажи вывести лошадей из конюшни.

— Как же так, госпожа? — растерялся бывший пират.

— Вот так. — Д'айдрэ исчезла за дверью.

Алексей медленно, стараясь не ступить в кровавые лужи, пошёл за Кайдлтхэ. От вида изрубленных тел, вывалившихся внутренностей и мозгов его едва не вывернуло. Но спасительные тьма и прохлада коснулись лица, и великий герцог вновь оказался в объятиях ночи.