Лифт в преисподнюю

Игорь Лазаев, 2021

«Лифт в преисподнюю» – зомби-апокалипсис для тех, кому надоело читать и смотреть «похожее на похожее». Человеческая цивилизация схлопнулась, и с воем на улицу вылезли «бывшие». Невыжившие. Переделавшиеся. Бывшие люди, зубы которых не против вонзиться в твою тёплую плоть. Помощь? Не пришла, не приехала и даже не прошумела вдали лопастями вертолёта. Да и не к кому. По пустому городу шастают только трупники. Ищут еду. И кажется, что везде так. Тишина намекает на то, что выживших будто нет. Место действия – городок N в одной из стран СНГ, куда не пришла никакая помощь. Саша сумел спасти семью. И понятия не имеет, что произошло. Он просто заперся в квартире. И пересидел вспышку заразы, обратившей всех, кого он знал, в человекоедов. Их удобнее называть зомби. Но они не такие. У Саши заканчиваются продукты и, наверное, вместе с ними жизнь. Его семья умрёт от голода, если кто-то из них не выйдет из дома. И не отправится за едой и водой. И вот герой решается открыть дверь. Правда, он совсем не герой…

Пятая дверь

Саша все делал очень тихо. Даже рылся в мусоре. Как художник производит движения кистью, так и он неторопливо перекладывал все ненужное в сторону.

Ему удалось найти 25 литров воды, упакованных в четырех пятилитровых бутылях, и еще нескольких меньшего объема. Хватит в экономном режиме на пару недель. И это помимо газировки.

«Что у нас есть еще?»

Три покрытые пылью банки с сайрой и две с горбушей. На жестянках имелись вмятины. Беспокоило ли это Сашу? Нисколько. Отдела по защите прав потребителей все равно уже не существовало. Да и он не собирался платить за покупку. Так что сойдет.

Шпроты. Восемь маленьких банок. Печень трески. Три штуки.

Водка. Виски. Портвейн «Три топора».

«Это на потом», — решил он и оставил алкоголь нетронутым. «Синей» воды, кстати, лежало вокруг достаточно много, что показалось Саше странным.

Шесть пачек гречки по девятьсот грамм каждая. Она, видимо, была не самым популярным товаром во время неразберихи, потому что других продуктов осталось всего по одной-две упаковке. Рис, перловка, макароны практически исчезли с прилавков этого магазина. Хотя макароны — отдельный вопрос. Они хранились в большом бумажном мешке. Такие мелкие, тоненькие, продавались на развес. Мешок был разорван с одного края и лежал на железном шкафчике возле…

Еще одной двери.

Черт!

Саша застыл на месте, словно, превратился в камень. Как можно было забыть об этой двери?

От глаз ее загораживало торговое оборудование, а вела она в подсобку слева от кассы. И Саша уже несколько раз проходил мимо, даже не обратив на нее внимания! Но если после всего шума, что он здесь произвел, дверь не открылась. Значит…

«А ничего это не значит, — сказал трусливый голос внутри. — Что угодно может произойти».

И «пятая» дверь приоткрылась.

«Везение закончилось!» — противно пропищал голос внутри.

Саша почувствовал, как каменеют его мышцы, и становится трудно дышать — тело, скованное страхом, не позволяло двигаться грудной клетке.

«То, что пытается открыться само по себе, не может таить за собой ничего хорошего. Не в этом мире».

Кирпич, найденный им, лежал на морозильной витрине, которая стояла между Сашей и зловещей подсобкой. Ровно посередине.

Дверь, поскрипывая, начала ходить туда-сюда. Едва приоткрывшись, она снова закрывалась.

«Может быть, сквозняк? — проклиная свою судьбу, предположил Саша. — Вряд ли. Там не может быть окна».

Он не двигался.

Стоял. Смотрел.

Ничего не происходило. Кроме того, что дверь пыталась открыться.

Панический страх накатывал волнами. Или как он там накатывает?

Проходил.

Возвращался.

В ритм движениям этой злополучной двери.

«Если я просто отсюда уйду. То будет ли все нормально? — начал спорить сам с собой Саша. — Пакеты собраны. Вода у двери. Но где-то через неделю мне снова придется сюда вернуться. А я не смогу! Хотя если у меня будет нож… Да кого я обманываю! Не вернусь! Но с другой стороны, мне здесь ничего больше и не надо. Хотя, я далеко не все в этом месте осмотрел. Возможно, припасов получится найти еще предостаточно. И это место очень близко к дому. Как говорится, стратегически важная точка, которую непростительно потерять».

Очень близко к дому…

«А что если"бывший"по моему следу доберется до квартиры? Дверь открыть не сможет. Но наделать шума и привлечь других тварей сумеет. Когда-нибудь эти"иначеживые"додумаются забраться через балкон. А это не входит в мои планы».

Саша и сам не понял, как подошел к морозильнику и положил руку на кирпич, оставленный там ранее. Теперь следовало сжать пальцы, чтобы взять его.

В этот момент дверь дернулась сильнее, чем прежде. И приоткрылась шире. Но в темноте ничего не получилось разглядеть.

У Саши не получилось.

Но кто-то. Тот, кто находился за дверью.

Смог разглядеть все прекрасно.

И Саша услышал слабый хрип. Незнакомое сдавленное рычание. Признаки живого. Вернее, неживого.

В дверь начали скрестись.

Паниковать, бежать сломя голову! Спотыкаться! Падать! Повредить ногу обо что-то? Хромая бежать до подъезда?

Ничего не принести домой? Умирать?

Нет.

Внутренняя борьба (относительно того, как поступить) у Саши закончилась быстро. «Развернув» в своей голове несколько полотен будущего, он выбрал то, что сулило ему большую выгоду.

За этот, как ему казалось, длинный день он научился чуточку быстрее принимать правильные решения. Три месяца страха и сплошных поисков вариантов наконец-то приносили свои плоды.

Было страшно. Колени подгибались, стало подташнивать. Сердце снова заколотилось, как у какого-нибудь знаменитого бегуна. Негра.

Но Саша начал двигаться. Он схватил пакеты с продуктами и оттащил к входной двери. Аккуратно приоткрыл ее. Выглянул.

Моросил дождь, солнце спряталось. Чернота скапливалась там, где раньше виделись просто тени.

Поблизости ни души, ни мертвоходящего тела. Саша, стараясь не производить шума, выставил пакеты за порог.

Вернулся.

Взял кирпич и снова быстро вышел. Положил его возле двери. Так, чтобы если кто-то попытался ее открыть, то сдвинул бы кирпич.

Саша просунул руки сквозь ручки пакетов с припасами и повесил их на плечи. Потом согнувшись, взял в руки баклажки с водой. Выпрямился. Еле-еле. Говорят, своя ноша не тянет. Но она тянет. Реально прижимает к земле. Неудобные пластмассовые ручки впились в наполовину разжавшиеся пальцы. Колени подогнулись. Саша мог идти только медленно и сильно пошатываясь. Приходилось напрягаться, чтобы не выпустить воду из рук. Особенно, когда он спускался по ступенькам крыльца.

Ладони моментально вспотели. Да и сам он весь тоже покрылся испариной. Шаг за шагом Саша петляя приближался к двери подъезда.