Те, кого знал. Ленинградские силуэты

Игорь Кузьмичев, 2021

Сборник литературного критика И. Кузьмичева включает его статьи, напечатанные в последние годы в журнале «Звезда». Литературный Ленинград второй половины минувшего века не представим без имен Виктора Конецкого, Андрея Битова, Александра Панченко, Виктора Голявкина, Олега Базунова, Вадима Шефнера, Александра Кушнера, Александра Володина, в чьих книгах просматривается – при всем различии их дарований – особый, ленинградский взгляд и общность художественного стиля, присущего культуре нашего города. С каждым из этих писателей И. Кузьмичев сотрудничал и был хорошо знаком, его книга представляет и мемуарный ракурс, подкрепленный личными впечатлениями. Книга «Те, кого знал» адресована тем, кого интересует поучительное советское прошлое. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

© Игорь Кузьмичев, 2021

© ООО «Журнал «Звезда», 2021

© В. А. Гусаков, худож. оформление, 2021

Вступительная заметка

Эта книга сложилась спонтанно из статей, напечатанных преимущественно в последние годы в журнале «Звезда». Их многое объединяет, и не только время, вторая половина минувшего века, когда писатели, о которых здесь идет речь, жили и писали, — а еще и моя давняя попытка найти ответ на сакраментальный вопрос: как этим писателям удавалось в жестких обстоятельствах того времени оставаться самими собой?

Литературный Ленинград второй половины ХХ века не представим без имен Виктора Конецкого и Андрея Битова, Виктора Голявкина и Олега Базунова, Александра Володина и Вадима Шефнера, Александра Панченко и Александра Кушнера, в чьих книгах просматриваются, при всем различии их дарований, особая ленинградская стать, приметы ленинградского культурного стиля и ощущается спасительная привязанность к «единственному городу», где, по строчке Александра Кушнера, «можно и в горе прожить». И те, кто родился в Ленинграде, и В. Голявкин, уроженец Баку, учившийся в Самарканде, и А. Володин, родившийся в Минске и проведший детство и юность в предвоенной Москве, нашли себя именно в Ленинграде, воспринимая наш город (вслед за А. Кушнером) «как подарок, что неспроста преподнесен».

«Этот город — не только социальное целое, он существует еще и сам по себе, подобно фактам природы или искусства, — писала Л. Я. Гинзбург. — Но в какой-то другой инстанции оказывается, что он своими плоскостями и широкими поворотами, водой, камнем, листвой имеет близкое отношение к способности мыслить, к упрямству к тому, как человек поднимает свою тяжесть, к движению судьбы, которую надо отжимать и отжимать, пока она не станет целесообразной».

Судьба этого города уникальна, он наделен особенной исторически сложившейся структурой с ее знаковыми признаками, — их вот уже несколько столетий запечатлевает в русской литературе петербургский текст, имеющий не только богатое прошлое, а еще и «некий резерв», на будущее, о чем восприемники его, в том числе и названные писатели, может быть, не очень-то и задумывались. Однако традиции, великий опыт петербургского текста, передаваясь по наследству, требует от писателя чрезвычайной ответственности за сказанное им слово — и о своем городе, и о своей многострадальной стране, и о самих себе.

Со всеми, о ком рассказано в этой книге, я был знаком многие годы, с кем-то встречался чаще, с кем-то реже, редактировал их книги. Спасибо им и журналу «Звезда» — они и по сей день помогают мне не терять почву под ногами.