Иди по знакам

Игорь Колосов, 2023

Они живут в Башне с самого рождения – четыре парня и три девушки. Их родители – две семейные пары – оказались в Башне после Конца Света, последнюю стадию которого составил Всемирный Потоп, и теперь Москва представляет собой водную поверхность, из которой торчат верхушки высоток. Чтобы избежать братоубийства и выжить, они должны покинуть обжитое пристанище, разгадать шифровки покойного отца и пройти путь сообразно символам, которые использовались до Конца Света.

4

Попытка

Адам отложил кувалду, заглянул в образовавшееся отверстие.

Рядом переминалась с ноги на ногу напряженная Диана. Тамара и Нина находились на маршевой лестнице — самой ее верхней точке, они посматривали вниз, прислушивались к тишине, ожидая приказания брата.

На схеме эта точка была на высоте трехсот пятидесяти семи метров, на семнадцать метров выше последней защитной преграды. Именно здесь маршевая лестница заканчивалась. Здесь же, поблизости, был вход в лифтовые шахты. Они были закрыты, и Адаму пришлось воспользоваться наиболее грубым методом, чтобы проложить себе возможность проникнуть туда. При первом ударе он подумал, что сразу же выдал Марку свое местонахождение, но выбора не было. Еще пяток ударов, и Адам успокоился: то ли привык, то ли осознал, что в реальности он производит шума не так много и четыре этажа вполне достаточно, чтобы заглушить этот грохот. Адам также надеялся, что Марк и Борис еще спят. Если же он ошибся и противник уже не спит, более того, услышал странный грохот, у Адама и девушек оставалась фора во времени — Марку еще надо преодолеть преграду.

Шахта, погруженная во тьму, казалась бездонной. Адам вспоминал, что знал об этой части Башни от отца. Кажется, отец считал, что все лифты находятся внизу. Некое событие, предшествующее тому, что все люди, кто работал здесь до Великой Катастрофы, ушли, вынудило лифты оказаться на первом этаже. Прежде ни у кого из них не было причины выяснять, так ли это. Адам вообще лишь недавно понял предназначение этих странных коробок. Неужели люди прошлого спокойно пользовались ими вместо того, чтобы спуститься по лестнице?

Адам нащупал руками устройство, на котором крепились тросы. Холодная поверхность показалась враждебной, несмотря на то что выглядела надежно. Перегнувшись, Адам потрогал канаты. На первый взгляд они выглядели монолитно, но убедиться в этом можно лишь на практике, и, конечно же, первым лучше спуститься ему.

Он решил передохнуть. Мрак, неуверенность, спешка — все это высасывало энергию не хуже тяжелой работы. Адам совершенно не выспался — и это был минус. Когда еще доведется поспать? Сначала надо покинуть Башню, но снаружи, вне дома, их ждет враждебный мир, и расслабиться Адам себе не позволит. Он совершил ошибку, не очень серьезную, но все же.

Он не рассчитывал, что они уйдут до рассвета. Это была идея Дианы. Она разбудила Адама в темноте предрассветного часа и зашептала, что напугана. Если они собираются покинуть Башню тем способом, что предлагал Адам, они должны уйти немедленно, не ждать утра: логично же, что Марк начнет действовать именно когда рассветет. Адам пытался задавать вопросы, но понял, что дело не в логических раскладках — Диану терзало предчувствие. Он решил, что хуже не будет, более ранний уход — лишь дополнительная страховка. И ему предстояло вновь подняться наверх, снять веревку — лишняя никак не помешает — и в последний раз поискать Стефана.

С братом выходила накладка. Адам не может искать его бесконечно. Или они попытаются покинуть Башню, или останутся, рискуя оказаться жертвами Марка. Жуткий выбор — Стефан или девушки — предстал перед Адамом во всей своей уродливой красе, но Адам от него не уклонялся. Он поспешил и сделал все, что мог, опять проверил множество закоулков и площадки. Стефана он не нашел, но вернулся с веревкой. Еще один такой же трос они взяли из своих вещей. Адам попытался не думать о Стефане, и это получилось: страх за брата вытеснила тревога и неуверенность не только в правильности выбора, а в том, смогут ли Нина и Тамара спускаться в эту бездну.

— Пора… — прошептал Адам. — Зови девчонок.

Диана положила ему руку на плечо. Он обернулся, посмотрел ей в глаза.

— Давай первой буду я.

— Нет, Диана, ты…

— Уступи, Адам. Лучше останься последним. Марк может заявиться в любой момент. Я… не смогу в него стрелять.

Адам колебался.

— Пойми, я не знаю, можно ли спуститься по тросам на самый низ. И девчонки не смогут. Потребуется пауза. Мне нужно будет пробить дверь на каком-нибудь этаже. Чтобы мы все отдохнули.

Диана не нашла, что возразить, кивнула. Адам обнял ее.

— Надо просто оказаться ниже Марка. И выйти назад, на лестницу.

— Хорошо. Нина! Тамара!

Девушки подошли. В глазах Тамары был страх, Нина шагнула к лифтовой шахте, заглянула, вопросительно глянула на Адама. Выглядела она напряженно, но испугана не была.

— Хочешь, чтобы мы полезли туда? — спросила Нина.

Адам обнял ее, поцеловал в висок.

— Надень этот рюкзачок. Здесь самое необходимое. Он не тяжелый.

Нина быстро натянула рюкзак. Такой же Тамаре подала Диана.

— Я на лестницу, — Диана подхватила ружье и вышла.

— Девчонки, вы должны это выдержать, иначе никак. Не бойтесь, я буду рядом и помогу, если что.

Адам обвязал себя веревкой вокруг пояса, стравил с пяток метров, обвязал за пояс Нину, стравил еще кусок.

— Я полезу, пока обвяжите Тамару.

Надев свой рюкзак, Адам полез в шахту. Обхватив руками один из канатов, он повис на нем. Под ребрами заметалось сердце. Первый приступ паники быстро прошел, но осадок остался. Что же почувствуют девчонки? Если кто-то из них сорвется? Вряд ли он удержит падающую Тамару.

Сначала он больше всего переживал за Нину, и ее реакция отчасти удивила. Скорее всего, эта ее мания прятаться в маленьких и темных самодельных «домиках» помогла, если такое возможно, и как-то сочеталась с темным узким пространством. Проблемы с Ниной начнутся позже, когда им придется выйти из Башни, но это еще впереди, сейчас лучше думать о другом.

Как только Адам отогнал несвоевременные мысли, в сознании забрезжил способ, как решить проблему с Ниной снаружи. Это было подобно озарению, и Адам застыл, осознав, что едва не разжал руки. Он улыбнулся, хотя предстоящее показалось вдруг нереально далеким. До этого не дойдет, если Нина свалится ему на голову и они вместе полетят в бездну.

— Нина, давай, лезь. Не бойся.

Он увидел, как тень над ним подалась к тросам, почувствовал вибрацию лифтового троса. Нина замерла, привыкая, вибрация прекратилась.

— Ты как?

— Хорошо.

Ответ заставил Адама улыбнуться. Хорошо? Только Нина могла так ответить. Она начала спуск. Адам помедлил, убедился, что сестра держится, продолжил спуск сам.

— Тамара! — крикнул он. — Теперь ты!

Тишина.

— Тамара? Ты где? — Пауза. — Тамара! Давай же!

Сверху свесилась тень. Адам решил, что за Тамарой придется вернуться, но сестра едва не свалилась, схватившись за трос и быстро-быстро перебирая руками. У Адама возникло ощущение, что трос оборвется. Взвизгнула Нина.

— Тамара! — крикнул Адам.

— Тихо! — Она по-прежнему перебирала руками так, что достигла Нины, едва не встав ей на голову. — Там Марк!

Марк, поднимавшийся по маршевой лестнице чуть впереди Бориса, резко вскинул руку вверх, знаком требуя брата замереть.

Борис подчинился, глядя вверх расширенными глазами. Стычка с Адамом и Дианой его не прельщала. Слишком здесь открыто. Щит — один, и держал его Марк. Конечно, Борис прятался за спину Марка, но все равно ощущал себя открытым и беззащитным. Даже любимый арбалет в руках ничего не менял.

Марк выдержал паузу, ничего не происходило.

— Ты что-нибудь слышал? — прошептал Марк.

— Не знаю… Нет, кажется.

— Кто-то кричал. И не так далеко. Они где-то рядом.

Марк двинулся вперед, ускоряя шаг, и Борис поспешил следом. Они поднялись еще на один этаж, внутренние помещения которого были заполнены неведомыми для них техническими устройствами.

В который раз Марк подумал, что люди прошлого для него по-прежнему непостижимы. Столько приспособлений! И ради чего? На кой им это было надо? Он не понимал, впрочем, ему это было неинтересно. Он практически не задавался вопросом, что это были за люди, чем они жили и сильно ли отличались от него самого. Они оставались для него чем-то эфемерным.

Проверив этаж, Марк вернулся к ожидавшему его на маршевой лестнице Борису. Тот вздохнул с облегчением. Марк похлопал его по плечу, пошел наверх. Ощущение, что надо спешить, стало отчетливым. И в то же время Марк был спокоен. Куда им деться, Адаму и девкам? Они могут лишь отступать до тех пор, пока физически станет некуда. Они могут сделать такой же, как у Марка, щит и себе или наглухо закрыться в каком-то помещении, но это лишь оттянет неизбежное. Когда у них не останется еды, они станут сговорчивыми. Девки точно. Какая им разница, с кем жить, с Адамом или Марком? И если Адам загнал их в какой-то угол, где им остается погибнуть от жажды и голода, они выберут Марка.

Они где-то рядом. Марку казалось, что он чувствует их страх и нервозность, витающие в воздухе. Они совсем близко. Возможно, Адам мог бы стать достойным противником, но у него обуза: целых три девицы, и с этим ничего не поделаешь — все равно что взвалить на плечи мешок с грузом и рассчитывать, что сможешь действовать так же, как прежде. Этот ублюдок Адам взвалил на себя слишком много, за это придется расплачиваться.

Еще один этаж. Маршевая лестница закончилась. Дальше был выход на следующие технические этажи, занимавшие меньшую площадь и тянувшиеся до антенной части Башни еще метров на тридцать. Марк остановился. Его внимание привлек проход к лифтам. И в то же время он чувствовал, что надо подняться еще выше. Ему даже померещились шаги на следующем этаже. Это ощущение раздвоенности вынудило Марка задержаться. Он прислушивался, пытаясь уловить еще хотя бы какой-то звук, но было тихо.

Марк тронул Бориса за локоть, указал знаком на лестницу и на Бориса, затем на себя и на проход к лифтовым шахтам. Борис кивнул, прижавшись спиной к стене для устойчивости. Арбалет подрагивал в его руках. Марк, закрывшись щитом, двинулся к лифтам.

Через пару шагов он остановился, разглядывая пол. Он был усеян какими-то обломками, рядом зияла дыра — вход в лифтовую шахту. Марк не поверил тем выводам, которые напрашивались после увиденного. Неужели Адам потянул девок в лифтовую шахту? Как? Марк подался вперед, всматриваясь в полумрак. Он заметил канаты, уходящие вниз, и понял, каким образом можно спускаться вниз. Но, даже догадавшись как, Марк все еще не мог поверить, что они на это решились.

Чертовы ублюдки!

Он высунул голову над шахтой. Внизу было темно. Померещился ему какой-то приглушенный, неуловимый звук? И видел ли он какое-то пятно чуть более густого черного цвета, нежели окружавшее его пространство? Это могли быть происки воображения или нетерпения. Но могло быть в реальности.

Марк хихикнул. Внизу откликнулось слабое эхо. И послышался девичий вскрик. Марк хихикнул снова, негромко пробормотал проклятия. И это подействовало лучше крика — кто-то из девок — кажется, Нина — завизжал. Марк засмеялся — его разобрало странное веселье. Он вычислил их! Они там, внизу. И никуда от него не денутся.

— Эй! Вам там удобно? Какой придурок засунул вас туда? Его, случайно, зовут не Адам?

— Пошел ты!

— Ха! Нина? Это ты, маленькая стерва? Ты узнаешь, кто в Башне хозяин, когда я вытащу тебя оттуда за шкирку.

— Ты — плохой человек! Плохой!

— Извини, я нечаянно. Лучше быть плохим, но хозяином, чем хорошим, но ублюдком! Таким, как твой братец!

Раззадорившись, Марк вытащил нож, потянулся к одному из канатов, но резать не стал. Девки разобьются, но они нужны ему живыми. Ирония в том, что Адам мог прикрываться ими, как щитом. Вместо брони, как у Марка, ублюдок избрал женскую плоть. Недурно…

Марк замер, прислушиваясь. Адам что-то говорил девкам: мужской настойчивый голос. Желание пальнуть охватило внезапно, и Марк едва сдержался. Нет! Без Дианы он не сможет. Женщина нужна ему даже не для продолжения рода — это понятие оставалось каким-то эфемерным, ему надо удовлетворять свои потребности, и лучше Дианы для этого никто не подходит. Даже эти дурацкие запреты на связь с единокровной сестрой лишь усиливали желание.

По канатам прошла дрожь. Беглецы спешат по лифтовому тросу вниз! Что, если они выйдут из этой шахты на маршевую лестницу, оказавшись ниже Марка с Борисом? Не сбегут ли они из Башни? Мысль, которая ранее вообще не приходила в голову, показалась верной.

Паника бросила его к Борису. Он хотел крикнуть ему, чтобы не стоял, как олух, бежал вниз, когда брат выпалил:

— Там кто-то есть, — он указал наверх, на винтовую лестницу.

Диана не знала, как ей быть. Сначала она действовала инстинктивно, но теперь, даже понимая, что выбора у нее не было, Диана жалела о том, что поддалась страху, импульсу или здравомыслию, неважно чему. Она осталась одна, разлучилась с Адамом и девчонками. И что ей делать?

Стоя в самой верхней точке маршевой лестницы, Диана собиралась вернуться к лифтовой шахте, уверенная, что время ее спуска наступило. Тамара, не в силах побороть свой страх, все не решалась, Диана подумала, что поможет ей. Она опустила ружье, повернулась… и услышала приглушенный звук. Ниже по маршевой лестнице.

Только рассвело, и столь быстрое появление Марка и Бориса шокировало ее. Когда они успели? Она метнулась по винтовой лестнице вверх за мгновение до того, как в поле зрения появился Марк. Нечто внутри ее воспротивилось тому, чтобы отступить к лифтовой шахте. У нее уже не было времени, чтобы забраться туда, оставшись незамеченной. В спешке она просто-напросто рискует сорваться вниз или сбить с троса Тамару.

Диана попятилась, благо дверь была открыта, ей не пришлось производить ненужный шум. Опасаясь, что ее выдадут шаги, Диана остановилась, замерла, подавляя стремление спешить все выше и выше. Полнейшее беззвучие внизу показалось ей подозрительным. Что они делают? Они ее услышали и ждут, не выдаст ли она себя? Почему не поднимаются следом за ней?

Пауза затягивалась. Диана решила сделать пару шагов вниз. Она понимала, что они наверняка увидят ее раньше, чем она их, но терпения уже не осталось. Первый шаг вниз совпал с невнятным звуком, нарушившим тишину. Шаги Марка или Бориса? Они так близко! Догадались, что Адам и девчонки в лифтовой шахте? Диана хотела отступить, чтобы не выдать себя, и в то же время совершить что-то, чтобы отвлечь братьев от лифтовой шахты.

Когда Марк хихикнул, Диана догадалась, что он обнаружил беглецов. Он что-то закричал им, оскорбляя, и кто-то из девчонок ответил ему. Марка это не смутило, он продолжил глумиться. Диана перехватила ружье, приготовилась. Спасение Адама зависит лишь от нее. Возник вопрос, сможет ли она выстрелить в Бориса, но Диана отстранилась от него. Будь что будет.

Внезапно все стихло, и Диана застыла. Как в стену уперлась. Что происходит? Она была уверена, что Марк атакует беглецов прямо в шахте, сделает хоть что-то, но возникшая пауза убеждала в том, что братец ничего не предпринял.

Шорох шагов, потом фраза Бориса — значит, Марк оказался рядом, — что младший брат кого-то обнаружил. Этим кем-то была Диана — он ее услышал, но не увидел, что это она.

Диане показалось, что она слышит дыхание кого-то из братьев. Похоже, Марк не рискнул причинить вред тем, кто в шахте, он не знал, что там нет Дианы. Она попятилась. Девушка старалась отходить бесшумно, уверенная, что даже по ее шагам Марк определит, что это его сестра.

— Эй! Кто там? — подал голос Марк.

Послышались его шаги, Диана ускорила отступление. Перед ней возникла дилемма: выйти наружу или подниматься наверх по лестнице внутри? Заколебавшись, она остановилась и услышала диалог между Марком и Борисом.

— Там кто-то из них. Я выясню кто. Беги вниз! Слушай в каждом лифте, где они. Ты поймешь…

— Марк, я…

— Ты не должен их выпустить! Беги, иначе слиняют!

— Я без тебя не могу! Потеряемся!

— Они уйдут!

— Но я…

— Слушай, что я сказал! Придушу прямо здесь, трусливый ублюдок! Ты со мной или с ними? Со мной?

— Да, да, я с тобой…

— Иди! Просто не выпусти их! Пробей дверь в лифтовую шахту на любом этаже и загляни туда. Ты поймешь, где они. Давай же!

Послышались удаляющиеся шаги убегавшего Бориса, и Марк крикнул вслед:

— Я вернусь и найду тебя. Держись рядом с маршевой лестницей!

Диана попятилась, чувствуя, как Марк, разобравшись с Борисом, обернулся, готовый выполнить собственную часть плана. Он хихикнул, засмеялся. Вынужденный смех, как способ вызвать у противника страх, лишить спокойствия, как удалось с Ниной, которая находилась в шахте.

— Кто же там? — заорал Марк.

Диана спешила наверх, избрав внутреннюю часть, но Марк кричал, и она разбирала его слова.

— Айда в загадки? Тамара? Или наш славный Стефан? А-а! Неужели Диана? Сестрица, да ты ли это? Неужто бросила своего ублюдка? Поумнела, что ли? Так быстро?

Диана почувствовала отчаяние. Марк найдет ее, выхода нет. Она потянет время, забираясь все выше и выше, но суть от этого не изменится. Ей захотелось плакать. Она сможет в него выстрелить?

Мать говорила, это величайший грех — убить родного брата, кем бы он ни был! Как же быть? Сдаться? Тогда ей больше не видать Адама! Марк ее не отпустит. Она не убьет его, а он привяжет ее к себе в буквальном смысле этого слова.

Диана спешила наверх, преодолевая технические этажи и каждый раз колеблясь, прятаться ли в очередную дверь. Она решила идти на самый верх, просто чтобы отдалить неизбежное. Сейчас она могла рассчитывать лишь на везение. Вдруг Марка что-то задержит?

Ступени потеряли четкость, и она поняла, что плачет.

Когда Нина, испуганная, на грани истерики, закричала что-то в ответ Марку, Адам подавил в себе импульс взобраться наверх, к сестре. От страха Нина едва удерживается на канатах, его спешка может довершить то, что не вышло у Марка.

Выкрики Марка и ответы Нины затихли, и Адам позвал сестру. Она его услышала и, самое главное, поняла, что он говорит.

— Спускайся ко мне, не бойся. Он ничего нам не сделает. Спускайся, Нина. Они выше нас, мы можем сбежать.

Он старался говорить так, чтобы его слышали Нина и Тамара, но не Марк. Канаты задергались — Нина продолжила спуск. Адам, отклонившись в сторону, смотрел вверх. Кажется, за Ниной спешила Тамара. Отлично. Тень в самом верху, которая могла быть головой Марка, исчезла. Как и рассчитывал Адам, Марк не решился атаковать их. Он не знал, что с ними нет Дианы, но даже знай он об этом, Адам был уверен, что стрельбы бы не было: Марку нужна не только Диана, хотя бы ради брата, вернее ради собственного спокойствия, когда Борису тоже понадобится женщина.

Адам вытянул руку, коснулся Нининой стопы, почувствовал, как сестра вздрогнула.

— Это я, не бойся, — он погладил ее ногу. — Давай, не задерживайся.

Он перебирал руками, спускаясь ниже. Сестры, не останавливаясь, следовали за ним. Время пошло.

Адам суматошно размышлял, что делать. Марк и Борис наверняка обгонят их по маршевой лестнице и снова займут позицию, не дав им спуститься. Адам отгонял мысли о Диане. Он что-нибудь придумает, но позже. Сначала надо увести сестер из лифтовой шахты, они тут слишком уязвимы, ситуация не в их пользу.

Адам остановился, дожидаясь Нину и Тамару. Наконец, он коснулся ее ботинка.

— Нина, я спущусь очень быстро, так что не бойтесь. Надо пробить какую-нибудь дверь, выбраться отсюда.

Нина что-то пробормотала, и Адам принял это как согласие. И заскользил по канату вниз, быстро-быстро перебирая руками. Какое счастье, что он подумал о перчатках заранее, эта мелочь могла все испортить.

Понять, насколько он спустился, в какой части Башни находится, было сложно, в любом случае фора во времени на стороне врага. Обнаружив напротив себя дверь — выход из шахты, Адам остановился, быстро привязал себя к тросу веревкой, на всякий случай, попытался раскачаться, чтобы дотянуться до уступа перед дверью. Сестер он не видел, оторвался от них прилично, хотя дрожь канатов от их движения ощущалась и здесь.

После трех попыток Адам зацепился за уступ. Он выдержал паузу, настраиваясь, восстанавливая силы, достал из-за пояса топор, перехватил его, примерился. Когда он начнет стучать, он выдаст Марку и Борису свое местоположение, но выбора не было.

Выдохнув, как перед прыжком с высоты, Адам нанес первый удар. Узкая щель, появившаяся в результате удара, ослепила его, и Адам зажмурился. Он нанес второй удар, третий. Щель расширилась.

Сверху завизжала Нина. Адам вскинул голову, и до него донеслись удары в одну из дверей сверху, наверное, в одну из тех, которые он пропустил ранее. Мутный свет проник в лифтовую шахту, но увидел Адам немногое. Нина закричала. Адам хотел позвать ее, успокоить, но осознал, что противник — Марк или Борис — пробил дверь в соседнюю лифтовую шахту — она располагалась за сетчатой оградой, параллельная той, где находились беглецы. Противник ошибся, перепутав лифтовые двери. Адам не стал выдавать себя криком. Нина и Тамара, хоть и в панике, продолжали спуск, находясь примерно на той высоте, что и враг.

Удары прекратились, чтобы возобновиться в соседнюю дверь. Под них подстроился Адам, пробив в двери брешь, достаточную, чтобы протиснуться не только сестрам, но и самому. Он вскинул голову, чтобы позвать сестер, но опоздал.

Противник пробил дверь в очередную шахту и на этот раз угадал. В световом пятне появилась чья-то голова. Не только Нина, но и Тамара уже преодолели эту отметку — они оказались ниже пробоины. Адама от них отделяли не более двух десятков метров, возможно, чуть больше, у них были все шансы выбраться из шахты до того, как Марк или Борис спустятся в эту точку по маршевой лестнице.

Если бы не этот вопль, который Адам уже слышал раньше.

За мгновение перед этим непостижимым звуком Адам услышал невнятное ругательство, зловещий смешок и понял, что это Борис. Раздался вопль, и Адам, оглушенный, свалился бы, если б не веревка.

Он зажал уши руками, но, несмотря на боль, убрал их, чтобы схватиться за канат. Падения не случилось, но Адам оказался на несколько метров ниже пробоины в двери. Ему было достаточно считаных секунд, чтобы восстановить прежнюю позицию, если бы не падение Нины. Она была ближе к Борису — неужели это он кричал? — и вопль ударил по ней сильнее. Девочка разжала руки, полетела вниз. Веревка, которой она была привязана, ослабила скорость, и, поравнявшись с Адамом, она на секунду зависла — веревки переплелись. Чтобы разорваться — перетерлась именно веревка Нины. Девочка снова полетела вниз, но успела схватиться за канаты, завывая не только от страха, от боли — ей поранило тросом руки и щеку. И все-таки она оказалась ниже Адама метров на пять-шесть, который едва удержался после столкновения с сестрой.

Тамара зависла на прежнем месте, где и застал ее вопль. Скрючившись, зажимая уши ладонями и одновременно держась каким-то нереальным способом на канате, Тамара застыла, напоминая кокон, и на зов Адама не откликнулась — она ничего не слышала.

Адам позвал ее снова, опять без результата. Он почувствовал, как душу захлестывает волна отчаяния: Дианы рядом нет, одна сестра застыла вверху, вторая — под ним. Обеим нужна помощь, но, двинувшись к одной, Адам оставлял без помощи другую. Непозволительно долго он решал, в какую сторону двинуться, и при этом старался следить за отверстием, которое пробил враг: непроизвольно он ждал, что вопль повторится. К счастью, ничего не происходило. Наверное, Марк и Борис помчались вниз по маршевой лестнице.

Адам решился, спускаясь к Нине.

— Тамара! — закричал он. — Спускайся! Быстрее!

Одновременно с этими криками Адам достиг всхлипывающей Нины, изогнулся, коснувшись рукой ее головы, погладил ее.

— Держись, я перелезу тебя. Надо пробить еще одну дверь.

Он опустил ноги, но Нина внезапно замахала рукой — попыталась отбиться.

— Хорошо, хорошо, не буду. Тогда спускайся ты.

Несмотря на всхлипы, Нина послушалась, медленно, неуклюже начала спуск. Дважды она приглушенно вскрикнула, и Адам догадался, что она повредила руки, несмотря на перчатки. Сейчас он не мог ей помочь.

— Терпи, моя хорошая, терпи.

Они поравнялись с очередной дверью, и Адам попросил Нину остановиться. Он уже приготовился достать рукой уступ под дверью, когда снаружи в эту дверь нанесли удар. Адам застыл, растерянный, не понимая, как быть на этот раз, и не веря, что Борис — или это был Марк — так быстро выбрал именно ту дверь, за которой и оказался Адам с сестрой.

— Уходи! — сказал он Нине, и та продолжила спуск.

Адам поспешил следом, хотя оставлял Тамару одну. Щель, достаточная, чтобы протиснуться, появилась слишком быстро, и тень Бориса приглушила смутный поток света.

— Стоять! — крикнул он.

Адам вскинул голову.

— Не вздумай орать! Ты убьешь Нину! Она упадет!

Пауза. Борис размышлял. В руках он держал арбалет со стрелой на тетиве.

— Выбирайтесь сюда! Или я вас перестреляю!

И снова Диана поддалась импульсу, когда решила выбраться на площадку антенной части. Чуть ниже ее по-прежнему глумился Марк, но в его криках проскальзывали раздражение и злоба. Он по-прежнему не знал, кого из беглецов он преследует.

Она вышла на второй площадке — более четырехсот пятидесяти метров высоты — и осознала, что критический момент вот-вот наступит. Решетчатые площадки не могли скрыть человека, и стоит лишь Марку выйти наружу, он увидит сестру. Кардинально ничего бы не изменилось, продолжай Диана подниматься внутри антенной части Башни — еще две площадки и пятьдесят метров, и прятаться все равно будет негде.

Прижимаясь спиной к стене, Диана отодвинулась от проема двери как можно дальше. Руки ее дрожали, когда она перехватила ружье: готова ли она поставить свободу против жизни родного брата? Или он погибнет, или… ее-то он не убьет, но не станет ли отсутствие Дианы почти такой же смертью для Адама?

Она вспомнила слова матери о продлении рода, и это в такой момент, когда суматошная мысль не смогла бы, казалось, ни за что зацепиться! В тот день был пик болезни, редкий случай, приключавшийся по разу с каждым из Семерых Рожденных в Башне. Один за другим они переболели болезнью, которой и названия родители не дали. Высокая температура, рвота на начальной стадии, потоотделение, угрожавшее высушить тело, как тараньку, слабость, головокружение. Диана переболела одной из последних, и страх того, что она умрет, был несильным: по опыту других полагали, что она выкарабкается. И все же Анна сидела над ней, не отходила. Всегда могли быть исключения, и ребенку было плохо, он нуждался в чьем-то присутствии. Когда, прижав к себе, мать качала Диану, что-то напевая, она прервалась и зашептала:

— Ничего, ты поправишься. Ты должна вырасти и стать матерью, это самое главное в жизни женщины, что бы кто ни говорил. Самое главное. Но для тебя может быть только Адам, для Адама — ты. Без тебя и ему не стать отцом. Дети — ваше продолжение, без детей нет смысла. Зачем мы пришли в Башню, если наши дети не родят своих детей? Такого не может быть! Вы подрастете, родите своих детей, они — своих.

Возможно, Анна говорила не столько Диане, сколько себе: она себя успокаивала, полагая, что в горячке ее дочь вряд ли что-то поймет. И Диана поняла не многое, но кое-что запомнила. Утверждение насчет детей. Они — продолжение.

Осознание истинного смысла услышанного в детстве пришло лишь сейчас, в этот критический момент. И в то же время Диана помнила, как та же мать говорила ей, что убить родного брата — великий грех, который перейдет, как нечто материальное, на детей. Это нечто будет подобно заразе портить сначала твою жизнь, позже — жизни твоих детей. Как же быть? Что выбрать?

Диане захотелось плакать. Кажется, она и не прекращала — лицо было влажным. Она вжалась спиной в бетон, сжала ружье сильнее, хотя пальцы рук побелели от напряжения, попыталась отстраниться от любого решения. Она знала — однажды ей об этом говорил дядя Иван, — нередко бывает так, что, даже приняв какое-то решение, в последний момент человек поступает иначе. Адам как-то приводил примеры из книг, и они с Дианой обсуждали, почему с людьми случается именно так, не иначе. Диана в той же ситуации. Решив убить Марка, она может пойти на попятную, когда Марк появится, и наоборот. Лучше ни о чем не думать, и будь что будет.

Марк перестал орать. Слишком тихо. Она не верила, что он бросил преследование и двинул назад, на помощь Борису, который, бесспорно, в ней нуждался. Марк затаился, рассчитывая, что она — неизвестный беглец — не выдержит, начнет спуск. Долго он ждать не будет — внизу Адам и, кто знает, не Диана ли? Она вообще удивилась, что Марк отправил вниз Бориса, не пошел сам. Поддался импульсу, как и Диана? Или был уверен, что Борис без проблем удержит беглецов в шахте до его возвращения? Не потому ли в его криках появилась злоба и раздражение, что Марк не рассчитывал, что преследование так затянется? Время сейчас на стороне Дианы — первым не выдержит и даст знать о себе именно Марк.

Точно. Правда, приглушенные звуки шагов в антенной части слышались выше того места, где притаилась Диана. Иллюзия? Диана ждала. Кто-то спускался, не наоборот. Неужели она не слышала, как Марк поднялся выше ее и теперь спускается? Диана подавила импульс рвануть вниз по наружной лестнице, опередив своего преследователя.

Вовремя.

— Ба! — вскричал Марк внутри Башни. — Кого я вижу!

Диана вздрогнула, с опозданием поняв, что Марк обращается не к ней. Она едва не оступилась, чтобы полететь вниз, к своей смерти. Марк находился очень близко от проема двери, Диана слышала его отчетливо.

— Это ты, гаденыш Стефи? Из-за тебя я потратил столько времени? Ах ты гаденыш… Куда же ты? Опять тикаешь? То тикаешь, то идешь мне в руки, то снова тикаешь?

У Дианы все сжалось внутри. Она сделала шаг к проему двери, остановилась, не зная, как быть. Если Марк думает, что преследовал Стефана, она может уйти незамеченной! Для этого придется оставить Стефана Марку. Или ей придется его спасать, но это возможно ценой убийства или ранения Марка. Она вряд ли смогла бы выстрелить в Марка даже ради собственной жизни и свободы, и Стефан… Хватит ли у нее духу? Что сказал бы ей Адам?

Она сделала шаг назад: возлюбленный потребовал бы от нее уйти незаметно и как можно быстрее. Выбрать меньшее из зол. Они не могли найти Стефана, может быть, даже Марк не сможет его нагнать.

— Стефи, куда ты? У меня нет времени на тебя! Стой! Я посажу тебя на цепь, гаденыш!

Крики Марка стали подтверждением ее мыслей. Он полез по внутренним лестницам вверх, Диана оказалась ниже его. Несколько долгих-долгих секунд она думала, спускаться ли по наружным лестницам или внутренним? Где больше шансов?

Гул шагов Марка стал выше. Стефан удирал от него. Милый, добрый, несчастный Стефан! Он спас ее!

И снова она поддалась импульсу — двинулась вниз по наружной лестнице. Для этого ей пришлось рисковать, одолевая саму площадку, но она справилась. Спустившись на предыдущую площадку, Диана вошла внутрь антенной части — теперь Марк не мог ее видеть.