Орошенные

Игорь Козаков, 2023

Внезапно проявившиеся и доселе даже им не предполагаемые неординарные способности в корне переворачивают жизнь героя. Новый люди, новые навыки, новый уровень ответственности, новая любовь, наконец, движут как к достижению новых горизонтов, так и к обретению новых разочарований. Как ты жизнь ни переворачивай, а человеческие отношения остаются ее качественной основой.

3. Жанна

С того момента, как мы оставили нашего Ивана несолоно хлебавши в районе железнодорожной станции Пушкино, минуло около девяти месяцев. Тогда еще едва начиналась осень, ныне уже лето было в своей начальной поре. Как раз вчера, первого июня, они с Жанной и ощутили первые признаки. Почувствовали первые, так сказать, знаковые толчки.

За прошедший период очень многое изменилось в жизни Ивана. Он даже внешне настолько преобразился, что его с трудом некоторые из вас смогли бы узнать. Того полноватого, длинноволосого, с наклевывающейся лысиной и жиденькой бородкой добряка уже не было и в помине. Ибо явился он теперь перед нами гладко выбритым по всей площади волосяного покрова головы, — не считая, естественно, бровей да ресниц, — что оказалось, подчеркивая масштабы лба и крепость шеи, весьма и весьма ему шедшим. Был очень даже строен и от того представлялся несколько выше, чем прежде, ростом. Еще более заметной на похудевшем лице стала горбинка чуть искривленного в сторону носа. Но, впрочем, глаза. Они-то точно оставались прежними: левый серого, а правый зеленого цвета. Пожалуй, различная пигментация радужной оболочки глаз, как явный отличительный признак, все-таки сразу же выдавала Ивана. А еще его ровная, очень добрая и располагающая к себе улыбка. Но все эти внешние преобразования вовсе несравнимы с событиями, произошедшими и происходящими в текущую пору его жизни.

— Ванюша, — лишь ступив на порог квартиры, услышал он по-утреннему певучий Жаннин голосок, — Ну, вот. Опять ты меня не разбудил. Оставил одну. Ты же знаешь, нам сейчас лучше постоянно быть вместе. Предупредил хотя бы что ли.

— Я на минутку-то и отлучался. Сгонял за хлебушком. И потом у меня не было достаточной уверенности, что ты еще спишь. Мало ли? Может проснулась да ушла, как случается, сразу в себя. Чего было зазря беспокоить? — входя в комнату и эмитируя движения бросающегося в кровать к укротительнице Орнелле Мути строптивого Андрея Челентано, — Ах, как же я обожаю эту кареглазую ворчунью!

Тогда осенью погруженный в размышления о загадочной незнакомке и о связанных с нею, происходящих в нем внутренних метаморфозах он возвращался домой и был прямо-таки ошарашен неожиданным столкновением у двери собственной квартиры.

— Привет, Иван! — сверкнули два ярких огонька глаз.

— Привет, — несколько растерялся: мало того, что она знала его квартиру, так еще и обращалась по имени.

— Меня зовут Жанна. Нам надо поговорить. Пригласишь?

Без лишних предисловий и сразу на «ты». Причем выглядело все так, как будто именно оно и должно было быть. Словно между ними уже существовал некий духовный контакт, а сейчас он просто материализовался путем непосредственного общения.

Конечно же, пригласил. Пили кофе и разговаривали. Правда, поначалу в большей степени говорила она, а Иван, пытаясь переварить поток обрушивающейся на него информации, обходился лишь редкими вопрошающими репликами. Затем, когда количество точек соприкосновения оказалось уже вполне для того достаточным, форма их общения гораздо более стала походить на полноценный диалог.

Оказалось, что все произошедшее ранее с Иваном было с одной стороны просто из ряда вон выходящим, с другой же — вполне себе закономерным и чуть ли ни обыденным делом. И всему причиной, первоосновой, так сказать, явилась вода. Да-да, та самая, упомянутая ранее, вода. Причем речь шла не только о чудодейственных свойствах водицы из родника в Мамонтовке, — что еще можно было бы как-то предположить, — но и ничуть не в меньшей, а может даже и в большей степени о так ненавистной всем жителям Пушкино ржавой воде из крана.

История изучения «водного» вопроса своими корнями уходила в уже далекие советские времена. Еще тогда выявилась определенная связь проявления некоторыми людьми весьма «нестандартных» качеств с их непосредственным проживанием в городе Пушкино. Теперь же причинно-следственная связь была на лицо: купание в «ржавой» воде и употребление в качестве питьевой Мамонтовской родниковой напрямую связано с невероятным усилением неординарных способностей отдельных людей.

— Вот вспомни, Иван, — говорила Жанна, — Когда тебе вдруг ясно виделась обстановка на дорогах и ты безошибочно выбирал способ, которым лучше будет добраться до работы, перед этим ты ведь всегда мылся под «грязной» водой.

И Иван вспоминал, и Иван понимал, что было это все сущей правдой. Жанна пояснила, что многие люди живут, даже не замечая в себе некоторых не столь качественно значительных изменений, и только лишь считанные единицы обретают истинно весомые способности. К подобным штучным экземплярам в ее понимании Иван, по всей видимости, и относился. Для наглядности она повторила «фокус» с «чтением» ее мыслей. Оказалось, это были не совсем мысли, а персонально ему направленные слова.

— То есть ты их «слышал», потому что я и адресовала их непосредственно тебе.

— Значит, ты специально так сделала в электричке, чтобы я подумал, будто подслушал чужие размышления?

Чем больше она рассказывала об этом, тем менее правдоподобным это выглядело, но тем более, однако, Иван веровал в это, пытаясь получаемые сведения сразу же упорядочивать в собственной голове. Наконец, наступил момент, когда он стал задавать гораздо больше вопросов, нежели получать на них ответов.

— Ты же понимаешь, во-первых, вся информация крайне секретна, а во-вторых, я с тобой общаюсь не только от своего собственного имени, но так же и от лица, скажем так, одной структуры, которая при получении от меня детальной информации о проявленных тобою способностях, будет убедительно настаивать на дальнейшем тесном сотрудничестве.

Как не понимать? Понимал, конечно. Оттого тут же и осадил свою излишнюю любознательность. Жанна, в свою очередь, вошла в его положение. Договорившись, что дня ему на раздумье должно хватить, они согласовали встречу на послезавтра и расстались.

А назавтра вдруг оказалось, что в таком ценном сотруднике, коим являлся Иван, организация, где он доселе трудился, более не нуждалась. По этой причине должность его в срочном порядке сократили, а ему на вполне приемлемых условиях по соглашению сторон предложили расстаться, оформив все документы и выплатив причитающиеся платежи в течение все того же дня. Так что к моменту следующей встречи с Жанной Иван уже не был обременен какими-либо трудовыми обязательствами и даже считал себя примкнувшим к многочисленной армии никому не нужных мученников-безработных.

— Вань, мне он приснился. Я думаю, что это наш.

— А меня снова ты посещала во сне. И очень даже в интересном виде.

— Знаю я тебя. Сейчас обратно скажешь, что бритоголовая была. Это уже не ново, — улыбнулась Жанна, — Так вот. Он сидит на стуле в пустой комнате, спиной ко мне, и несколько раз произносит одну и ту же фразу, как будто бы заклинание какое-то. Я, стоя в дверном проеме, ее слышу, но разобрать слов, увы, не могу. В какой-то момент он начинает оборачиваться, и я отчетливо понимаю услышанное: «В закрытом за…» Здесь его взгляд падает на меня, и он умолкает. После чего переводит взор на того, кто находится справа от меня. Я, понимая, что это ты, пытаюсь взять тебя за руку, но ловлю лишь воздух ладонью — рядом никого. Но он же на кого-то смотрит. Я поворачиваюсь вправо. Тут двери закрываются, поезд трогается, я просыпаюсь и понимаю, что тебя действительно рядом нет.

— Ты хочешь сказать, что если бы я валялся в этот момент рядом с тобою в постели, то ты бы во сне взяла меня за руку, а он бы от этого успокоился, продолжил говорить, и ты бы, в свою очередь, разобрала его заклинание целиком?

— Не знаю, Вань. Просто ты мне в тот момент был нужен, а тебя не оказалось.

— Жаннуль, а тебе не кажется, что если бы я был рядом, то этого сна ты могла и вовсе не увидеть?

— Да, сон пришел, когда я была одна. Однако же, я думаю, что это был наш. Странно все-таки, что без тебя.

— С ума сойти. Нашей прекрасной принцессе снится какой-то принц. Этому обстоятельству она, как видно, несказанно рада. Но при этом сожалеет, что и прежнего служаки-мушкетера рядом не оказалось. Что-то тут явно не так. А ну-ка, ну-ка, — ныряя с головой под одеяло, — Что у нас тут, да почем?

— Ваня, а как же миссия?

— Миссия временно невыполнима.