Аникс

Игорь Кильбия (2024)

2012 год. Еще никто не знает, что конца света не будет, а трава куда зеленее, чем в нынешние времена. Утраченный мир с забытых фотопленок. Игорь Литвинков вовсю трудится на поприще журналистики, пытаясь совмещать дурные привычки, выполнение многочисленных заданий от шефа и муки совести, возникающие в процессе. На этот раз перипетии судьбы затягивают его в совершенно невиданную авантюру, где ему предстоит сыграть роль, которую вряд ли смогла бы придумать даже собственная необузданная фантазия.

Глава первая. Пожелание удачи облакам и тосты об ушедшем.

Солнечные лучи, пробившись сквозь кроны деревьев, миновав слегка запыленные окна, падали прямо на стену и наполняли комнату мягким светом.

Яркое летнее утро — что может быть лучше?

Где-то под одеялом проснулся Игорь. Он не спешил показываться оттуда и уж тем более вовсе не желал покидать кровать, ведь лившийся из окон свет был смертельной угрозой для больной головы, воспаленных глаз и сознания. Мысли рефлекторно попытались найти логическую цепочку событий, стараясь понять, каким образом он оказался в столь плачевном положении. Словно щупальца осьминога, они метнулись в бесчисленные лабиринты памяти, выискивая заветную цель, но в конечном итоге наткнулись на пустоту. Чем закончился вчерашний вечер, и почему ему сейчас так плохо, осталось загадкой, хотя не нужно было обладать богатой фантазией, чтобы понять, в чем суть дела. Уж точно он не стал жертвой вампира, из-за которого теперь испытывал к солнечному свету неподдельную ненависть.

Последнее событие, реалистичность которого не подвергалась сомнению, — несколько мельтешащих незнакомых лиц: бессмысленные улыбки, крики и смех, бессвязная речь и медленное, незаметное погружение в небытие.

От очередной порции воспоминаний, словно электроразряд, голову пронзила боль. Резкая и внезапная, она несколько отличалась от той, что мучила его с первых мгновений пробуждения.

Игорь руками сжал виски. Из темных глубин подсознания полезли совсем странные идеи. Пытаясь отогнать наваждение, он попытался опять что-то вспомнить, загрузив голову хоть чем-то отвлеченным. От этой попытки всплыли образы, с трудом претендующие на достоверность: он куда-то бежит, выкрикивая нечто невразумительное, а потом падает. Его, кажется, подняли и поставили на ноги. Вспомнились громкие, с узнаваемо-пьяной интонацией голоса. Звучали они угрожающе…

Стыд — ощущение, превратившееся в неотъемлемую часть таких вот утренних попыток привести мысли в порядок. Хотя, вроде бы, ничего постыдного он не совершал. Игорь, умудренный опытом, хорошо понимал, что эти угрызения совести абсолютно беспочвенны, но воспаленное сознание не желало идти на компромисс. В этих случаях выручала лишь смутная надежда на то, что, если и стоит чего-то стыдиться, то остальные участники вечера наверняка ничего не помнили или же испытывали схожие чувства. И вполне возможно, это было именно так.

Незаметно погрузившись в размышления, он вдруг осознал, что головная боль отступила. «Нельзя терять шанс», — решил Игорь, сбросил одеяло и, соскочив с кровати, побежал в ванную. Единственным спасением этого утра мог быть только холодный душ.

Но пробежка закончилась плачевно, так как достаточно резвый старт через несколько метров закончился падением. По всей вероятности, при попытке уберечь себя от невыносимого света, казалось, бившего напрямую в мозг, не стоило зажмуривать глаза. Основательно ударившись головой, Игорь некоторое время провел в горизонтальном положении. Потом все-таки нашел в себе силы и поднялся, теперь уже аккуратно выверяя каждый шаг, для верности приоткрыв одно веко.

По прошествии часа и нескольких сотен литров воды, излившихся ему на голову, он чувствовал себя много лучше. Солнце не казалось таким ярким, а его лучи безжалостным потоком частиц, выжигающим сознание. Вернувшись в комнату, вытираясь желтым махровым полотенцем, он проследовал к окну и, отодвинув занавески, посмотрел на улицу. Зеленые кроны деревьев неспешно, даже как-то вальяжно раскачивались из стороны в сторону, словно подражая танцам, рожденным в фавелах Сан-Паулу. По небу ползли облака, совсем небольшие, практически белоснежные, словом, такие, от которых меньше всего можно ожидать какой-либо пакости в виде осадков. Сквозь густую листву, ему удалось разглядеть внизу еще некоторые элементы будничной картины: короткий отрезок асфальтированной дороги, по которой пронесся красный автомобиль, нарушая скоростной режим и по загадочной причине двигающийся по встречной полосе; соседний дом с магазином нижнего белья и совершенно нелепой вывеской; горожан, спешащих по своим делам; у угла дома сидела собака с жалобным видом, взиравшая на проходящих мимо людей.

Оторвав взгляд от этой приземленной обстановки, Игорь сконцентрировался на бездонном небе и облаках. Они внушали надежду. Надежду на что-то лучшее.

Но, по извечному закону подлости, столь прекрасный момент оказался бестактно прерван звонком телефона заигравшем надоедливую мелодию где-то в другом конце комнаты. Игорь совсем не хотел идти и поднимать трубку, но прекрасно понимал — так легко ему не отделаться. Бросив прощальный взгляд, он мысленно пожелал облакам удачи и подошел к кровати. Телефон настырно звенел из-под нее. Выудив негодяя, Игорь нажал нужную кнопку и молча приложил к уху. Но на том конце провода не спешили начинать разговор, не спешил и Игорь.

— Алло, — наконец-то донеслось из динамика.

— Алло, — передразнил Игорь.

— Литвинков, ты?

— Я.

— Наконец-то! Жду тебя через час. Лучше не опаздывай, хотя после вчерашнего ты вряд ли склонен к пунктуальности, — последнее предложение собеседник адресовал уже явно себе, и слегка изменившись в голосе, добавил. — Хоть что-нибудь помнишь?

— Да. Через час буду.

Он повесил трубку и безмолвно уставился на телефон. Мысли приняли совсем пессимистичный характер, отчего Игорь еще раз пожалел, что пошел отвечать на звонок, да и вообще проснулся в этот день.

На сборы оставался час — время, за которое в таком состоянии практически нереально собраться. Причиной, как обычно, являлись остатки головной боли, и вестибулярный аппарат, не рассчитанный на прогулки и хоть какую-то активность.

Нужно поесть — пришла хорошая идея, и Игорь отправился на кухню. Половина блюд в холодильнике вызывала откровенную тошноту, и он, в целях экономии времени и, учитывая ослабший желудок, остановил свой выбор на разогретом в микроволновой печи супе, блюде, которое несколько дней назад совершенно неожиданно появилось в его жизни. Оно пришло с очередной гулянкой, нездоровым утром встретив его на третьей полке рядом с надкушенным яблоком. Горячий, слегка жидковатый (как раз то, что нужно!) суп пришелся кстати, и теперь Игоря расстраивало лишь его малое количество, плескавшееся на дне кастрюли. Этого вкуснейшего блюда осталось на один, максимум два раза.

А ведь обстоятельства его появления он так и не выяснил. Может, заказал в ресторане? Или — пребывая в небытии, приготовил сам? Но ответов попросту не существовало. Да и кому они были нужны — суп завтра забудется, уступив место полуфабрикатам, каким-нибудь жареным пельменям.

Игорь неспешно оделся. Облачившись, опять же в целях экономии времени во вчерашние вещи, мятые и пахнущие алкоголем и сигаретами, он надевал обувь, когда вдруг понял, что в таком виде идти нельзя. Эта мысль завладела им, и, как это часто бывало, приходилось идти у нее на поводу.

Где-то только через полтора часа, найдя в постиранном белье подходящее облачение и погладив его, Игорь со спокойным сердцем покинул свою небольшую квартирку, направившись на встречу, которая теперь сулила помимо всего прочего еще и несколько минут раздраженных наставлений на тему пунктуальности. Впрочем, зато одежда приятно радовала обоняние запахом свежепостиранного белья, отчего осознание неотвратимой расплаты за свое опоздание ушло на второй план. Пожалуй, стоит это расценивать как неизбежность.

Главное, чтобы головная боль не вернулась с прежней силой.

Погода стояла просто прекрасная, грело солнце, зеленые кроны деревьев заполняли улицы, приветливые прохожие не толкались и одаривали в основном дружелюбными взглядами. По сравнению с утренними часами, когда все торопились на работу, или с вечерними, во время всепоглощающей волны спешащих домой, все это выглядело странно и даже сказочно.

А иногда поднимался легкий ветерок, от которого соотношение жары и прохлады приобретало идеальные пропорции.

По дорогам совсем неспешно катили машины, их поток напоминал заполненную мигрирующей форелью горную речку.

Парочка жирных голубей прогуливалась по тротуару, ловко лавируя между снующими туда-сюда приматами. Обленившиеся птицы не желали улетать, и Игорю даже пришлось замедлить шаг, чтобы дать возможность сизокрылому лентяю отбежать в сторону. Наблюдая за ним, Игорю вдруг неожиданно пришла в голову идея, что в поведении голубей прослеживалась перманентная склонность к самоуничтожению. Теперь понятно, отчего тушки несчастных пернатых с такой частотой встречались на улицах. Поймав себя на том, что он стал серьезно размышлять по этому поводу, Игорь поспешил быстрее отогнать чудные мысли.

Впереди уже виднелась остановка: стеклянный короб с заплеванной грязной лавкой, на которой, несмотря ни на что, постоянно кто-то сидел, ожидая своего транспорта. Вот и в этот раз лавочкой завладела пара тучных женщин, громко обсуждающих насущные дела. Встав на приличном расстоянии, Игорь, тем не менее, прекрасно слышал, о чем они говорят, став невольным свидетелем этой нравоучительной лекции на тему жизненных реалий. По большей части беседа двух женщин не отличалась какой-то оригинальной тематикой и заключала в себе рассуждения на тему нравственности молодых дочек их соседки. Ловко подбирая всевозможные прилагательные для описания всей глубины грехопадения, женщины, нисколько не стесняясь Игоря, применяли местами совсем уж едкие и крайне неприличные для их возраста выражения. Потом перешли на политику. Проведя некоторые параллели, сами напросившиеся в его воспаленном сознании, Игорь осознал, что по накалу страстей, события мирового масштаба в разы уступали бурной жизни дочек их общей знакомой. «В каком спокойном мире мы живем», — решил для себя Игорь и, махнув рукой, затормозил маршрутное такси.

Здесь его ждала удача, и вечно переполненный салон радовал наличием нескольких свободных мест. Расположившись у окна, он принялся рассматривать пейзаж по ту сторону грязного стекла.

Дорога предстояла недолгая, и если не будет пробок, то поездка займет минут десять-пятнадцать. За этот промежуток времени Игорю предстояло придумать возможные ответы на разные каверзные вопросы, которые, вне сомнений, ждали его по приезду. Во-первых, требовалось сразу найти оправдание его вчерашнему поведению и придумать контраргументы для свидетелей. Задача вдвойне непростая поскольку он практически ничего не помнил. Однако существовала вероятность того, что ничего страшного и не случилось. Может быть, хоть один раз Игорь благополучно и без приключений закончил свой «разгрузочный» вечер. Во-вторых, следовало напрячь все силы и придумать какую-нибудь весомую отговорку, чтобы не получить порцию безблагодатных задач. Ведь хитрый и не в меру сообразительный начальник давным-давно расколол Игоря с его настроением в такие дни. Сергей Владович прекрасно знал: испытывая угрызения совести, да и вообще чувствуя себя не лучшим образом, потеряв все возможные методы защиты и сопротивления внешним воздействиям, Игорь мог согласиться на любую, даже самую неблагодарную работу. Решение этой проблемы казалось очень сложной задачей, ведь изворотливый шеф уже слышал его голос по телефону и, скорее всего, догадался, что Игорь пребывает в нужной кондиции.

Пожалуй, единственным вариантом, который хоть как-то мог отвести от него угрозу, был перелом какой-либо конечности с обязательной госпитализацией.

Миновав знакомый поворот, служивший ориентиром, Игорь попросил водителя остановиться и покинул салон. Перейдя дорогу, он свернул в тихий и незаметный переулок, срезав таким образом львиную долю оставшегося пути. Это место отличала необычная тишина: даже несмотря на то, что в нескольких десятках метров отсюда проходила оживленная трасса и располагался широкий проспект, здесь царствовал покой. Высокие деревья всегда держали это место в тени. Невысокие, в три этажа, дома, воздвигнутые много лет назад, слегка обветшавшие, но пока не растерявшие свою стать, резко контрастировали с панельными коробками и высоченными современными зданиями. Один из них был еще заселен — Игорь никогда не видел жильцов, но на подоконниках первого этажа всегда стояли цветы, явно помнящие и более лучшие времена. Остальные постройки, судя по всему, принадлежали каким-то загадочным учреждениям — как-то раз Игорь, движимый любопытством, даже подошел поближе к одному из фасадов и разглядел старую сохранившуюся табличку с полустертой надписью «Инс… Пч..а», под которой висела более свежая, но с еще более загадочным названием: «Филиал КБМ». На других домах тоже присутствовали какие-то вывески, но подходить он к ним тогда не стал, все равно в этих аббревиатурах черт ногу сломит.

Переулок был короткий и заканчивался высокой глухой стеной. Лишь опытный взор мог разглядеть неприметную железную дверь, частично сокрытую кустарником и ведущую обратно в беспокойный современный мир.

Покинув это царство спокойствия, Игорь оказался перед высоким зданием с угловатыми формами и преимущественно стеклянным фасадом. Сие строение представляло собой типичный образец деловой архитектуры 70–х годов прошлого века: как казалось Игорю, безвестного архитектора вдохновляли научно-фантастическая литература и снимки бизнес-центров с какого-нибудь Манхеттена того же времени. Единственно, что за прошедшие десятилетия поменяли остекление. Строгий, такой же, как будничная действительность, серый цвет стен сменили на более романтичный бежевый. Однако внутри обстановка практически не изменилась. Первый этаж начинался с проходной: турникеты, сверкающие полированным металлом и пластиком, очень интересно сочетались с тесной кабинкой вахтера, изготовленной из ДСП, видимо, оставленной ностальгирующим по былым временам, начальством. Внутри этого зиккурата восседал неизменный Валерий Валерьевич Сомов — вахтер с тысячелетним стажем, как назвал его однажды сам Игорь, пребывая в довольно приподнятом настроении. Валерий Валерьевич, или Валерыч, как его величали уборщицы и два электрика, действительно обладал изрядным опытом. Он имел развитые профессиональные навыки, граничащие с телепатией — ему всегда удавалось с легкостью отличить новичка, пришедшего на собеседование от курьера, хотя внешне они практически ничем не различались; а его обходительность с тем или иным новым сотрудником почему-то всегда совпадала с высокой должностью последнего.

Валерий Валерьевич обычно, сидя на вахте, читал газету, широко раскрыв ее перед собой. Игорь хорошо знал эту уловку — в таком виде вахтер казался неопасным и не представлял видимой угрозы для нарушителей пропускного режима. Однако реальное положение дел было очень и очень обманчивым, ведь Валерий Валерьевич всегда сохранял свою бдительность. Игорь иногда думал о том, что вахтер никогда и не читал газету, а просто таким образом отвлекал внимание от своей скромной персоны. В любом случае, стоило Игорю провести магнитным пропуском по турникету, как Валерий Валерьевич едва заметно поднял глаза и поздоровался.

Игорь поднялся по широкой лестнице к лифтам. Их кабинки, кстати говоря, тоже являли собой былое наследие. Впрочем, в отличие от своих собратьев из спальных районов, они хотя бы не были исписаны, да и кнопки этажей сохранились в первозданном виде.

Лифт неспешно поднялся на нужный этаж и с некоторым усилием, как-то дергано, раскрыл створки дверей. Игорь миновал длинный темный коридор, в конце которого находилась полупрозрачная дверь из стекла с красивым, но трудночитаемым названием, обращать внимание на которое было теперь излишней роскошью.

К счастью, офис оказался пуст — ему повезло попасть сюда в обеденное время. Многочисленные столы, приставленные друг к другу в попытках сэкономить как можно больше места ради того, чтобы вместить еще одного «постояльца», встречали Игоря кипой бумаг и мониторами офисных компьютеров. Сотрудники исчезли и на время обеда мигрировали в забегаловки и кофейни. Как удачно все сложилось! Иначе не избежать ему шутливых взглядов, осуждающих реплик и ненужных вопросов. Оставалось надеяться, что Сергей Владович также пребывает в каком-нибудь местном заведении потчуя свое бренное тело.

Однако хорошего понемногу: сегодняшнего запаса удачи хватило только на свободные места в маршрутном такси и обед у всех сотрудников, а вот Сергей Владович находился у себя в кабинете. С широкой улыбкой, которая почему-то сразу исчезла с его лица, стоило ему увидеть Игоря, начальник встретил своего гостя.

— А, это ты. Как всегда, пунктуален, — Сергей Владович завалился на спинку своего огромного кожаного кресла, жестом приглашая Игоря садиться. — Располагайся, стоять-то тебе наверняка невмоготу.

— Спасибо, — он сел, стараясь сохранить полную невозмутимость.

— Про вчерашний вечер говорить ничего не буду, потому что прекрасно знаю, что это бесполезно. Я прав?

— Вполне, — Игорь увел взгляд в сторону.

— Напомню лишь о том, что каждый раз Литвинков, каждый раз, когда мы собираемся что-нибудь отметить или просто приятно провести время, появляешься ты и превращаешь приличное и чинное событие в настоящую вакханалию, — Сергей Владович перешел к нравоучениям. В его оправдание стоило сказать, что все эти причитания были пропитаны скорее иронией, нежели чем серьезной попыткой наставить кого-то на путь истинный.

— Есть такое дело, — лучше был не распалять шефа, поэтому на данном этапе Игорь обходился минимально короткими фразами.

— И в этот раз снова все повторилось! Соблазнил всех на какое-то совершенно сумасшедшее приключение и увел. Даже хотел меня с собой взять, только вдумайся, Литвинков, как это низко, попытаться споить собственного начальника! Да и это не самое грустное, я хотя бы сегодня на работе, а после вчерашнего трое не пришли! Один вообще пропал, двое других внезапно заболели. Представляешь, их сразил грипп! Какой, к черту, грипп, когда за окном плюс двадцать четыре?!

— Сергей Владович, я никого не заставлял, — шеф вошел в раж, и Игорь попытался хоть как-то оправдаться, в то же время прекрасно понимая всю тщетность таких попыток. — Вечер стал принимать угнетающие формы. Я решил скрасить события и внести некоторого разнообразия путем смены обстановки. С кем не бывает.

— Со мной не бывает! С моим секретарем не бывает! Много с кем не бывает! А вот с тобой постоянно происходит. Сколько можно терпеть такое отношение?! Не скрою, ты хороший парень, но твое влияние на коллектив плачевно. Вот нет сегодня троих, и что мне делать? Хорошо еще, работы не так много и дедлайн через три дня.

Сергей Владович неожиданно встал и подошел к окну, теперь, сам пряча взгляд. Игорь сразу же понял, что сейчас на него взвалится какая-то особенно тяжелая и неприятная работа — начальник всегда в таких случаях подходил к окну где открывавшийся пейзаж города помогал ему мягче и деликатнее доносить до сотрудников маячившие перемены.

— Помниться, — начал он издалека, — твоя недавняя поездка, если конечно, ее можно так назвать, закончилась весьма впечатляюще. Хотя, не скрою, в некотором смысле она разочаровала как меня, так и некоторых заинтересованных в этом людей. В любом случае, ты справился с возложенной на тебя нелегкой задачей. Учитывая это и тот факт, что нормально за работу ты берешься только в какой-нибудь особенной обстановке, сопряженной с трудностями и лишениями, я подумал и решил дать тебе одно задание. К чему тебе сидеть в душном офисе, перебирая бумажки, и бегать по городу ради скучных дел, которые можно доверить и менее сметливому сотруднику? Как считаешь?

— Сергей Владович, вы не озвучили конкретно само предложение, — Игорь начал подозревать, что в этот раз отказаться не удастся, уж больно обстоятельно излагал шеф своим мысли.

— Предложение мое тебе должно понравиться. Я так думаю, — шеф сцепил руки за спиной и, судя по наклону головы, устремил свой взгляд в небо. — Ты поможешь и себе, и людям.

— Сергей Владович, — перебил Игорь, — вы мне сейчас что предлагаете то?

— Я тебе предлагаю сделать по-настоящему полезное дело, я предлагаю заявить о себе, как о профессионале, как о ревнителе добродетели, как о человеке, с высокими моральными ценностями…

Игорь начинал ощущать, что все это ему мерещится — шеф, обладающий цепкой хваткой и отменным чутьем, являясь достаточно циничным человеком (в силу профессии), никогда еще не взывал к добродетели.

— Сергей Владович, а можно конкретнее, без всяких возвышенных слов?

— Эх, вечно ты так. А я ведь серьезно предлагаю тебе очень ответственное дело, которое и вправду может помочь многим людям, а тебя, быть может, сделает более достойным человеком, по крайне мере, в глазах остальных.

— Хотелось бы наконец-то услышать, в чем заключается предложение, — уставшим от повторений голосом воззвал к шефу Игорь.

— Хорошо, скажу коротко и ясно. Ты же знаешь, что в нашем деле без нужных связей никуда? Так вот, одна из таких вот связей, заметь, очень важный и ответственный человек, чья должность и влияние, мягко говоря, внушают если не страх, то уважение, дала наводку по одному проворовавшемуся директору.

— Сергей Владович, — улыбнулся Игорь, — я вам сейчас могу дать с десяток наводок по директорам предприятий, заводов и кораблей, слегка, так сказать, проворовавшимся.

— Можешь. Но здесь дело в другом. Что ж, ты меня совсем из ума выжившим считаешь? Нет, это не какое-нибудь мелкое предприятие из разряда ООО «Сбытинвест-плюс-плюс», это крупный металлургический комбинат, а управляющий директор у него довольно близкий родственник, — здесь шеф промолчал, картинно подняв указательный палец к потолку.

— То есть вы мне предлагаете собрать материал на этого директора? Сергей Владович, меня же убьют, — сказано было в шутку, но доля правды присутствовала.

— Дай мне договорить, что ты все меня перебиваешь, — замахал рукой шеф. — Во-первых, никто тебя не убьет. Из того же источника известно, что на директора в скором времени будет заведено дело, спустят, как говориться, собак, а там и мы материал подкинем. На волне всеобщей ненависти и осуждения, так сказать. А пока об этом всего несколько человек знают, так что материал вполне может претендовать на что-то действительно стоящее. И во-вторых, я поднял старые связи. Конечно, не без трудностей, но выбил для тебя теплое место. Тихое, спокойное, никто тебя не тронет в твоей засаде.

— Что за место?

— Ну, — здесь Сергей Владович замялся. — Это несколько странно прозвучит, однако в том медвежьем углу, куда я тебя отправляю, тебе бояться нечего.

— Сергей Владович…

— Ладно, не кипятись. Просто поработаешь штатным психотерапевтом. Или психологом, как их там правильно называют?

— Кем? — Игорь не удержался и скривил лицо.

— Кем слышал. Другого варианта нет. Или ты хорошо разбираешься в металлургии?

— Нет, но я и в психиатрии не разбираюсь.

— Вот и не препирайся. Язык у тебя подвешен, болтать умеешь, а там ничего другого не надо. Ну прочитаешь пару книжек, выучишь терминов для солидности и готово. Корочку мы тебе сделали. Так что не волнуйся, вариант верный.

— Сергей Владович, это плохая идея, — Игорю уже рисовало воображение, как его, будто раскрытого шпиона, толпа беснующихся рабочих берет на руки и тащит на расправу в сторону какой-нибудь плавильной печи, пышущей жаром. — Меня раскроют.

— Я тебя не узнаю, мы что, поменялись ролями? Обычно это я задаюсь вопросами о продуманности плана, ты же — импровизируешь. Сымпровизируй, и в этот раз.

— А вам не кажется самонадеянным, что я приеду вот так вот просто в медвежий, как вы выразились, угол на работу психологом? — соглашаться на столь необычное задание Игорь никак не желал.

— Придумаешь что-нибудь. Как будто в первый раз. Почитай лучше письмо, там все расписано, что да как, — тут Сергей Владович вернулся к столу и, достав конверт, протянул его Игорю. — Никому ничего не говори. В курсе будут только я, ты и Вадим. Остальным придется сказать, что ты ушел в запой, думаю все поверят, — шеф довольно рассмеялся.

— Какой еще Вадим? — с нескрываемым недовольством спросил Игорь.

— Наш художник, — спокойно ответил шеф и вернулся в свое кресло.

— Почему он? Это же художник.

— И что с того? Он, между прочим, взял на себя всю работу, чтобы ты хоть как-то в глазах будущих работодателей казался похож на того, за кого себя выдаешь. Остальное узнаешь непосредственно у самого Вадима. А завтра поговорим по поводу сроков.

Начальник поднялся, взял его под руку и вывел из кабинета.

Вот тебе и поворот.

Тут же выяснилось еще одно неприятное известие — пока он беседовал с начальством, с обеда вернулась большая часть персонала. Увидев Игоря, некоторые заулыбались, другие стали показывать руками непонятные фигуры. Для всех его появление стало ужасно смешным моментом. Поприветствовав всех разом, Игорь натужно улыбнулся и покинул офис.

Вадим являлся их штатным художником, или, даже лучше сказать, карикатуристом. Он работал на отшибе этажом ниже, предпочитая тишину. Небольшая комната с тусклой лампой под высоким потолком, нагромождение шкафов, заставленных пыльными документами, набросками, рисунками, плакатами и другой макулатурой — таким представлялась для обычного посетителя рабочая обстановка Вадима. Сам властитель этих забытых корпоративным духом прерий восседал, притаившись в углу и склонившись над разноцветным ватманом.

Он не сразу заметил появление Игоря и еще некоторое время быстрыми движениями работал над своим очередным творением.

— Вадим, это я, — Игорь подошел ближе, чтобы его хорошо было видно: к чему пугать занятого человека?

— А, пришел, — Вадим оторвался от ватмана и поднял голову. Внезапное появление Игоря нисколько его не удивило. — Одну минутку.

Он еще раз провел рукой по бумаге, а потом быстро скрутив ее, убрав в шкаф.

— Явился за корочкой?

— Какой еще корочкой?

— Синяя такая. Это, безусловно, не полноценный диплом какого-нибудь медицинского вуза, но лучшего за столь короткое время было не найти. Сейчас покажу.

Он углубился в недра своего обиталища и подняв при этом облако пыли, выудил на свет небольшую синюю обложку. В свете лампы на ней вспыхнула золотом надпись. Вадим поднес обложку поближе, и Игорь смог разглядеть начертанное: «Общероссийский институт психологии им. Э. Майстера».

— Имени Майстера? — с недоумением переспросил Игорь.

— Ну да. Это свидетельство о том, что ты окончил трехлетний курс по основам психотерапии и теперь можешь работать психотерапевтом, — Вадим вручил корочку Игорю.

— Выглядит… ммм… не очень внушительно, — аккуратно сказал Игорь, не желая обижать собеседника.

— Согласен. Но если так уж не нравится, все вопросы к шефу.

— Такое чувство, что ты эту фигню в ближайшем переходе купил.

— А я так и сделал, — без тени иронии подтвердил Вадим, и качнул головой в сторону. — Тут недалеко местечко.

Игорь выжидательно уставился на него — не улыбнется ли? Но нет, похоже карикатурист не шутил и улыбаться не желал.

— А тебе не кажется, что все это очень глупо выглядит. Как-то совсем странно: психотерапевт, корочки из перехода?

— А тебе не кажется странным, что ты со мной об этом разговариваешь? — передразнил его Вадим, к этому времени, начинавший уже раздражаться. — В мире вообще полно странных вещей и событий. Считай, что это одно из них, и при этом далеко не самое странное. Все, мне работать пора. Успехов, удачи и любви.

Художник попрощался с ним за руку и, таким образом, закончив разговор, уселся обратно за свой стол дальше работать над своим ватманом.

«Просто отлично», — саркастично помыслил Игорь и все еще находясь в смешанных чувствах, ушел.

Выйдя в коридор, он, совершенно растерянный, долго вертел в руках проклятую корочку, пока не удосужился ее открыть. Внутри, ровным и красивым подчерком, были вписаны его данные.

Игорь, спустившись на половину лестничного пролета, занял место в курилке: у большого панорамного окна, рядом с которым стояла помятая с боков урна, вечно изрыгавшая из себя сизый, едва заметный дымок. Положив на подоконник свое свидетельство, он выудил из кармана письмо и хотел его раскрыть, успев достать из конверта край бумажки, но остановился.

Стоило ли читать это письмо сейчас, когда организм еще взбудоражен вчерашним мероприятием, а сознание не до конца осознало произошедшее с ним? Нужно подождать, дав информации в полной мере усвоиться организмом.

Игорь убрал письмо обратно в карман.

В этот момент, как назло, вышел покурить Дима Матвеев — достаточно неприятный человек, снискавший лавры ужасного прилипалы.

— Какие люди! Привет! — воскликнул Матвеев и подскочил с рукопожатием. — А мы как раз о тебе вспоминали. Жаль ты меня вчера не позвал, я ведь только на пару минут в туалет вышел. Но ничего, я не обижаюсь и зато сегодня не мучает головная боль. Как сам?

— Здравствуй Дима. Вполне нормально. Вот, заскочил на пару минут к шефу. Сам понимаешь, работа, через три дня сдавать нужно, — он многозначительно развел руками и пожал плечами, давая всем своим видом понять, что на разговоры у него нет времени.

— Да, да, куда уж без нее, — однако Матвеев происходил не из тех людей, кто способен был угадать, что собеседник не настроен на общение, и поэтому, достав сигарету, изготовился рассказать что-то еще, но тут его внимание привлекла лежащая на подоконнике синяя обложка.

Он, не спрашивая разрешения, схватил ее и раскрыл. Около минуты ему понадобилось, чтобы ознакомиться с содержанием.

— Класс! — он вернул корочку обратно на место. — Что, решил мозгоковырятелем заделаться?

— Почти, — Игорь ужасно пожалел, что выбрал подобное место и теперь проклятый Матвеев разнесет весть по всем. — Это для работы, в моем деле без навыков общения никак.

— Согласен, — несколько отвлеченно поддержал его Матвеев (видимо уже размышлял, кому первому побежит рассказывать).

— А у тебя чего нового? — Игорь решил не отпускать Матвеева просто так — нужно было придумать что-то интересное, для того чтобы сменить вектор внимания. Конечно, надоедливый Дима расскажет всему офису про увиденную им корочку, но если насочинять для его ушей какую-нибудь историю, вполне возможно, это отвлечет его.

— У меня? — радостно переспросил Матвеев, которому крайне редко задавали подобные вопросы.

Игорь ощутил, что открыл ящик Пандоры. Матвеев приступил к длинному рассказу о своих делах: как его притесняют на работе, несмотря на то, что он молодец и вообще чуть ли не единственный достойный человек из всего коллектива. Затем его повествование плавно переключилось на слухи и россказни, а в довершении всего этот говорливый молодой человек принялся описывать Игорю неземные красоты его нынешней девушки, ради чего даже выудил фотографию последней из бумажника.

— Как тебе? — с важным видом вопросил Матвеев.

— Неплохо, — Игорь моментально определился, как будет действовать, и тут же словно невзначай ввернул, — но вот у шефа будет покрасивее, м-м-м, такая стройная азиатка…

— Как? Я никакой азиатки с ним рядом не видел, — ожидаемо отреагировал Матвеев.

— Странно, он как две недели уже в ее компании вечера проводит, — нагло врал Игорь про шефа (ничего, раз тот заварил такую кашу, пускай теперь и пострадает немного). — Жаль есть у этой красавицы один изъян.

— Какой? — клюнул Матвеев.

— Я бы скорее назвал это изюминкой, — Игорь хитро улыбнулся и подавшись головой вперед, чтобы никто лишний не услышал, полушепотом произнес. — Ты особо не распространяйся, а то сам знаешь, за такое по головке не погладят. Это не азиатка, а на самом деле азиат. Точнее он был азиатом, а сейчас стал, ну, уже не им.

— Да иди ты! — изумленный Матвеев махнул рукой. — Как вообще такое случилось? Шеф же нормальный?!

— Так и азиат этот теперь вполне нормальный, точнее нормальная. Я тебе говорю, с виду не отличишь от настоящей. А с снизу там тоже, скорее всего, все в порядке, медицина-то далеко шагнула.

Чего и стоило ожидать: Матвеев оказался всецело поглощен этой историей. Конечно, любой нормальный человек усомнился бы в правдоподобности услышанного, но Игорь слишком хорошо знал такой тип людей — для Димы Матвеева на первом месте всегда была броскость. Но самое занятное заключалось в том, что к шефу на днях пару раз действительно заходила девушка азиатской внешности, и часть офиса была свидетелями этого визита (естественно, это была никакая не сменившая пол девушка, нет, посетительницу звали Лика Григорьевна Стейер — довольно приятная в общении студентка, приходившая узнать насчет практики). Теперь побежит Дима Матвеев по рабочим местам и закоулкам, где так любят коротать время их многочисленные коллеги, будет разносить удивительную весть, и никто не вспомнит, что в этот же день нашел этот самый Дима у Игоря корочку психотерапевта. А припомнят в словах про азиатку как раз визиты Инги. Распрощавшись с Матвеевым, который и сам уже спешил, Игорь вызвал лифт.

На первом этаже, в дальнем конце здания находилась столовая. За долгие годы своего существования она претерпела существенные изменения, превратившись из монструозного объекта общепита с многочисленным штатом и огромной площадью, но, скудным меню, в довольно компактное заведение с высокими ценами, но зато, широким выбором блюд и даже иногда вкусной едой. Столовая почему-то не пользовалась популярностью у работников, и сюда ходили только те, кто еще с давнего времени сохранил верность этому, пускай и изменившемуся, но о по-прежнему греющему душу былыми воспоминаниями заведению. А учитывая тот факт, что работников, которые могли бы вспомнить период ушедшей эпохи с теплотой, насчитывалось не больше пары десятков, столовая являлась довольно уединенным местом. Игорь редко заходил сюда, но сегодня это оказалось идеальным убежищем, где можно спокойно посидеть, может быть, даже поесть и хоть как-то определиться со своими планами.

Купив себе чаю и пирожок с картошкой, он присел за отдаленный столик и, начав скромную трапезу, погрузился в свои мысли.

Идея шефа казалась странной, трудноосуществимой и вдобавок еще грозившей некоторым ущербом для организма (как-никак вряд ли с ним станут церемониться, узнав кто он, и зачем приехал). Из положительных деталей вырисовывалась лишь интересность, а интересные задания Игорь любил. Но не переборщил ли шеф на этот раз? Для осуществления задумки следовало определенно иметь хоть какое-то представление о работе, что, впрочем, Игорь мог почерпнуть из разных источников. На крайний случай можно и вправду сымпровизировать.

«Могло быть и хуже», — подумал Игорь и, дожевав пирожок, запил его чаем.

— Литвинков! Ты что тут такое пьешь?! — раздался знакомый голос сзади, и тут же чья-то рука хлопнула его по плечу. Игорь обернулся и увидел своего тезку — тоже Игоря, с необычной фамилией Мигалега. Они когда-то учились вместе в университете, а теперь волею судьбы работали в одном здании.

— Привет Игорь.

— Ну, привет Игорь. Что, сидишь, чаи гоняешь?

— Да вот, думаю над одним предложением, — они пожали друг другу руки и Мигалега присел напротив.

— Так давай подумаем вместе! — он рассмеялся и подозвал жестом женщину, стоявшую за кассой. Та не стала терять времени и через несколько секунд оказалась у их столика. — Людмила, если не трудно, принесите, пожалуйста, чайничек чего-нибудь горяченького. Для особого, так сказать, события.

Людмил записала себе что-то в блокнот, выуженный из кармана белоснежного фартука со смешными рюшами и, развернувшись, быстро исчезла в каком-то закутке.

— Выпьем в честь встречи? Тем более, судя по виду, тебе точно не помешало бы привести себя в порядок, — Мигалега достал из кармана телефон, выключил его и убрал обратно

— Я бы рад, но у меня дела, — без энтузиазма отреагировал Игорь, прекрасно понимая, чем закончится вечер в случае его согласия.

— Вижу-вижу. Но, сам видел, заказ я уже оформил у Людмилы. Или ты хочешь, чтобы я здесь один пил? Это будет не очень тактично, и к тому же ты мой должник, поэтому, сам понимаешь, выбора особого и нет.

— Выходит, что так, — расстроено, но почему-то с улыбкой на лице подытожил Игорь.

— Именно! — воскликнул его тезка и повернулся спиной принять у подоспевшей Людмилы поднос, на котором взгромоздились белый в синих горошинах чайник с двумя чашками и горсть баранок на тарелке. — Кстати, я помню про наш уговор, поэтому сегодня, оплачиваю все я.

Людмила спросив, не хотят ли господа дополнить свой заказ, ушла на кухню.

— Мне тут паренек один интересный попался, — Мигалега не стал терять времени и принялся разливать по чашкам «чай». — Очень интересная личность. Он достаточно молод, но уже с семьей, хотя по нему так и не скажешь. В детстве из-за травмы головы у него начались проблемы с психикой, и даже к врачу водили, в больнице лежал. Это, кстати, паренек мне сам рассказывал. А затем, по всей вероятности, на фоне проблем с головой вдруг выяснилось, что он совершенно по-другому мыслит, а фантазия вообще не имеет границ. Уж насколько знаю я тебя, так он мне кажется, обладает еще большей. У него, правда, сильная склонность к графомании, но думаю, это удастся перебороть. Я на него почти случайно наткнулся. Почитал, очень удивился и решил разыскать паренька. И нисколько не пожалел об этом. Только вот не подходит он для меня, уклон у нас другой, сам знаешь. Я думал, быть может, он подойдет для тебя?

— Для меня? — Игорь спросил с немного странной интонацией, но его собеседник тут же уловил ее характер.

— Нет, не к тебе конечно. Куда там. Я просто подумал о твоих знакомых, у тебя же много подвязок.

— Можно что-нибудь придумать, — Игорь поднял наполненную чашку и не чокаясь, лишь обозначив момент легким кивком головы, залпом выпил содержимое. — Хотя есть же куча свободных площадок, пускай постучится, его на половину из них с удовольствием возьмут, если он такой способный как ты говоришь.

— Да в том то и дело, что на доброй половине он засветился, где нужно. Ему бы выстрелить, чтобы заметили, а такой вариант реален на другом, более высоком уровне. Сам понимаешь ждать погоды у моря в этой ситуации можно очень долго.

— Еще как долго. Да и вообще, у моря стоит купаться или в лучшем случае распивать вкусное домашнее вино от какого-нибудь дяди Серго, а не ждать погоды, — Игорь улыбнулся, видимо вспомнив какой-то приятный момент.

— Я почему-то не удивлен, — Мигалега опять разлил по чашкам «чаю».

Они выпили.

— Юный Хантер ведь растет, — продолжал тезка тему. — Я его случайно нашел, на одном ресурсе полузабытом, потом встретились, он и стал для меня кое-что пописывать на нужные темы. Хочешь, тебе дам почитать?

— У меня и так литературы для чтения навалом, — Игорь осушил чашку. — Но раз ты говоришь юный Хантер, то давай, возьму что-нибудь посмотреть.

Мигалега, к удивлению собутыльника, тут же вытащил из внутреннего кармана своего твидового пиджака, в котором наверняка летом было ужасно жарко, сложенные вдвое листы формата А4 и протянул их. Развернув бумагу, Игорь увидел много-много текста, отпечатанного мелким шрифтом, практически без полей и озаглавленного «Л-13. Ракурсы вседозволенного бытия».

«Ну прямо Александр Рязанский», — в сердцах произнес он и принялся за чтение.

Мигалега тем временем наполнил чашки. Потом еще и еще. Когда чайник опустел, слегка захмелевший, покровитель юного дарования позвал Людмилу и попросил повторить. Людмила улыбнулась еще шире и, опять зафиксировав что-то в свой блокнот, удалилась. Когда спустя четверть часа она принесла второй чайник, Игорь только-только закончил чтение. Несколько изменившись в лице он молча выпил чашку и посмотрел на своего друга.

— Ну как? — спросил Мигалега, нарушив молчание

— Неплохо. Некоторые моменты очень даже ничего. Но не сказал бы, что прямо Хантер. Что-то здесь есть от, как его, Кли… Кли… — Игорь щелкал пальцами пытаясь вспомнить фамилию писателя. — Григорий, этот, как же, черт, забыл. Но паренек интересный. Только вот ты скажи ему, пускай сильно не перегибает палку, а то тут либо органы заинтересуются, либо доктора из больницы решат, что это их клиент.

— Хм, это я тебе более-менее проходную вещь показал, а так там еще хлеще материал имеется.

— Вот этого ты мне не показывай лучше, а то у меня и без твоих дарований голова загружена.

— У нас у всех голова загружена, — философски заметил Мигалега и налил еще по одной.

— Тогда давай выпьем за чистоту и свежесть черепной коробки.

Третий чайник заказать им так и не дали. Их захмелевшие фигуры могли самым явным образом дискредитировать, как выразилась Людмила, столовую — это чинное и приличное заведение, и поэтому расплатившись, друзья ушли.

Расходиться по домам не имело смысла, тем более что их выход из столовой совпал с окончанием рабочего дня, и улицы оказались запружены людьми и машинами, отчего дорога домой в такой ситуации заняла бы непозволительно большое количество времени. Два Игоря, немного посовещавшись, решили продолжить общение в каком-нибудь тихом месте.

Этим местом оказалась кофейня «Центр»: тихое и спокойное местечко с приглушенным светом и мягкими диванами. Единственная странность заключалась в постоянно играющей суфийской музыке, но когда друзья увидели на стене огромный постер с нью-йоркским такси, из которого с широкой белоснежной улыбкой, высунувшись через окно, махал фотографу араб-таксист, все вопросы отпали. Опять хозяева заведения интересничают. Вот в прошлый раз, когда два Игоря также завалились сюда, здесь висел портрет мясника Билла и орудовал довольно умелый карманник, который воровал разную мелочь у посетителей и отдавал бармену, и потом приходилось идти к барной стойке и выпрашивать свои вещи обратно. Мигалега отличился и ходил туда целых три раза: сначала за часами, потом за ключами от квартиры и, наконец, за бумажником.

Заняв столик в дальнем конце зала, они заказали выпить.

— Кстати, а как зовут твоего знакомого? — поинтересовался Игорь, попивая горячий глинтвейн.

— Понятия не имею. Он пишет под псевдонимами. Куча всяких имен.

— Что ж он тебе, даже настоящего имени не сказал?

— Сказал, что зовут его Эдгар, но соврал, наверное. Не похож он на Эдгара.

— В смысле не похож?

— Не знаю, просто не похож и все. Не Эдгар.

— И как, по-твоему, его звать должны?

— А я откуда знаю? Может Жорж.

Мигалега громко засмеялся над своей шуткой, отчего из-за соседнего столика на него уставились две пары глаз — молодая чета при свечах справляла какое-то романтическое событие в их жизни, поэтому требования к тишине и покою, для создания нужной атмосферы, у них были повышенные.

— Ты лучше потише смейся, а то мы и так с тобой выглядим не как чинные корпоративные служащие, заглянувшие на часик после работы, выпить горячего глинтвейна, и обсудить рабочие вопросы или планы на уикенд, — Игорь картинно приосанился.

— А как кто? Думаешь, мы похожи на двух влюбленных голубков? — Мигалега опять рассмеялся, чем снова вызвал недовольные взгляды.

— Надеюсь, что нет. Кстати, насчет влюбленных. У меня есть тост.

— И какой же?

— Помнишь наших одногруппников? Неришева и Сашку, ну, такую с темными волосами.

— Помню, — Мигалега поддакнул, но сделал это с каким-то всхлипом.

— Давай выпьем за старых знакомых.

— Не чокаясь.

Ближе к вечеру друзья, основательно набравшись и поговорив о тысяче вещей, перейдя между делом на экзотические темы такие как особенности выращивания ананасов, принципы работы индукционных печей в металлургической промышленности и главные черты городских легенд последнего десятилетия, вдруг поняли, что им пора менять обстановку. Мигалега предложил отправиться к кому-нибудь домой, где он наверняка бы уснул крепким и беспробудным сном однако Игорь решил как следует оторваться напоследок и все-таки уговорил друга посетить еще одно местечко.

Им стала достаточно популярная забегаловка под загадочным и совершенно дурным названием «Плотина Платины», которое Мигалега, будучи на границе пьяного бреда, именовал исключительно как «Плотник Патины». Официант, быстро смекнув, в каком состоянии пришли гости, быстро усадил их за самый дальний столик и, несколько неумело изображая радушие, принес заказ.

Разговоры по большей части превратились в пространный диалог, в котором обсуждения сменялись резко, неожиданно и совершенно необязательно доводились до логического конца. Уже завтра они вдвоем с трудом смогут рассказать о чем говорили, спорили и что вспоминали.

Мигалега держался из последних сил, готовый вот-вот низвергнуться в пропасть небытия, словно оборотень, превратившись в совершенно иное существо. Игорь же был более крепок и у него оставался довольно приличный запас сил. В конечном итоге это и сыграло с ним злую шутку. За последующие два часа произошла так называемая смена вектора — когда один отказывается пить, потому что попросту не лезет и постепенно трезвеет, а второй, более стойкий, продолжает пить в одиночку, и когда наклюкавшийся приходит в себя, его коллега совершенно не стоит на ногах.

С трудом взвалив на себя друга, находящегося в полубессознательном состоянии, Мигалега спустился по ступенькам. С удивлением он обнаружил, что стоят они около другого неизвестного заведения, в котором они каким-то образом оказались. По-хорошему, следовало поймать такси и отвези товарища домой — в одиночку тот не то чтобы ходить, даже говорить не мог, только бурчал что-то себе под нос. Однако, как назло, ни одного такси на улицах не было, да и сами улицы были пустынны. Он попытался вызвать машину по телефону, но в таком опьянении ему не удалось совладать с техникой.

Кое-как пристроив Игоря на лавку, Мигалега предпринял еще одну попытку, и к его неописуемой радости свободная машина все-таки нашлась. Ждать ее пришлось долго, но в конце концов серебристая иномарка подъехала.

Загрузив друга на заднее сиденье, а сам устроившись рядом с водителем, он назвал адрес, и они тронулись. Неплохой день сегодня вышел. И поработал, и выпил, и отдохнул. Жалко только Литвинков напился и завтра наверняка почувствует себя умирающим лебедем. Хотя к таким вещам ему не привыкать. И даже в университете, помнится, был случай… Здесь Мигалега вспомнил про диплом с синей корочкой, украшенной маловразумительной надписью, показавшейся отчего-то ему смешной. Диплом этот лежал около Игоря в кафе на столе, а теперь его рядом не было. Да и черт с ним, главное такси подъехало.