Каприз фортуны. Рассказ

Игорь Иванишин

Молодой парень по прозвищу Монтана любит азартные игры, женщин, блатные компании и всё, что связано с криминалом. Философия его жизни удивительно проста: фортуна всегда улыбается рисковым парням! Спланировав с друзьями ограбление казино, он бросает серебряный доллар вверх, чтобы спросить судьбу об успехе налёта. Жребий выпадает наудачу, только внутреннее чутьё ему подсказывает, что дело пахнет дрянью…

Редактор Владимир Васильевич Докшин

© Игорь Иванишин, 2020

ISBN 978-5-4498-3466-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Остановка на окраине города с чудаковатым названием «Космос» лениво погружалась в сумерки вечернего неба, густо затянутого серыми, пепельными тучами. В округе — несколько заброшенных, недостроенных дачных домиков из жёлтой ракушки, которые уже давно превратились в туалеты для туристов-автостопщиков, очень обширные виноградники, уплывающие за тёмный, необъятный горизонт, и мёртвая тишина, иногда нарушаемая гулом одиночных машин. Тёплое душистое крымское лето уже прошло… Прошло очень быстро и незаметно, словно детский сон в цветных ослепительных красках… И осознание того, что это лето, наполненное амурными историями и бесшабашной молодой жизнью, уже никогда-никогда не вернуть — не вернуть ни за какие деньги и средства — меланхолически томило сердце двадцатилетнего Эдуарда, жадно курящего горькую сигарету, как будто бы она была последней в его жизни, как и прошедшее лето. Он стоял на остановке один и часто всматривался в даль сумеречного пустого шоссе. С минуту на минуту к нему должен подъехать вишнёвый «Опель». А дальше… дальше его жизнь может опять вернуться в беспечное лето, когда он сорил деньгами в ресторанах, менял девчонок чуть ли не каждый день и много играл в карты и нарды. Впрочем, где-то в самых далёких, потаённых участках головного мозга было понимание, что «дело», на которое его приглашают друзья-товарищи, попахивает авантюрой. Даже не авантюрой, а риском — риском с угрозой жизни. Но разве молодое, резвое сердце будет прислушиваться к ворчливому разуму, который то и дело даёт только скучные, никчемные советы от которых люди взрослеют и становятся несчастными… Несчастными потому, что делают всё правильно и живут по расписанию…

Над остановкой неожиданно вспыхнул, как сюрприз «свыше», жёлтый свет, и рассуждения молодого человека резко оборвались. «Каким чудом этот уличный фонарь уцелел от прицельного глаза шпаны?» — пробубнил себе под нос Эдик и пристально посмотрел на тусклое, мерцающее сияние, неприятно режущее глаза. «А может это знак — знак с небес?» — как-то неуверенно предположил он и с осторожностью полез в карман своих потёртых джинсов, чтобы получить совет от своего личного «оракула».

Серебряный доллар с изображением Свободы во фракийском колпаке — на аверсе — часто решал судьбу молодого парня. Главные вехи его жизни — идти в девятый класс или ПТУ, закосить от армии или нет, жениться на нелюбимой, но богатой девушке или спустя какое-то время встретить настоящую, без коммерческого интереса, любовь — были пройдены именно орлом или решкой потёртого временем доллара.

История с «шаманством» у Эдика началась ещё в подростковом возрасте под впечатлением старенького американского вестерна. Главный герой чёрно-белого фильма, Джек, очень часто и виртуозно подбрасывал блестящую монету в воздух и шутливо спрашивал фортуну, по какой дороге лучше всего пылить его резвому мустангу в необъятных прериях Америки. Это было старое доброе кино. Такое сейчас не снимают. Поэтому если оно понравится зрителю, то запомнится на всю жизнь. А уж юному — особенно…

Мастерски подброшенный вверх сребреник в тысячный раз проделал красивые зигзагообразные выкрутасы, мелькая в полумраке, словно призрак, и за десятые доли секунды был пойман быстрой рукой Эдуарда.

«Решка, мать твою…» — вскрикнул он испуганным голосом, словно сам себе вынес смертельный приговор. Не прошло и несколько секунд, как извне стала слышаться драйвовая мелодия Depeche Mode «Policy Of Truth». Плавно «подкрадываясь» к своему слушателю — звук откуда-то доносился, но откуда именно, Эдик понять не мог — музыка стала подсознательным образом заглушать его сумбурные, тревожные думы, так как он был фанатом этой группы уже не один год…

Очертания тёмно-вишнёвого «Опеля», с выключенными фарами, нарисовались на сумеречном шоссе так неожиданно и непредсказуемо, словно «Летучий голландец» появился на Красной площади. И тут, находясь от Эдуарда на расстоянии, приблизительно, двадцати метров, в кабине машины загорается блеклый, жёлтый свет… Картина получилась сверхсюрреалистичной: водитель в маске кабана и рядом с ним — сексапильная лисица. И вся эта феерия сопровождалась аккордами легендарной группы Depeche Mode…

Машина плавно подъехала к испуганному фраеру, звук музыки сразу же убавился, из открытого окна неожиданно заговорила маска кабана:

— Монтана (прозвище Эдуарда, которое ему дали близкие друзья за его «любовь» к американизму), ты готов к релаксу перед делюгой? — В зубах у маски дымила неприятным, токсичным дымом длинная папироса.

«Вот клоуны, — отлегло на сердце у Эдика, когда он узнал знакомый голос Саньки, — зачем весь этот маскарад? Наверное, по привычке, накурились и решили перед налётом провести „театральную“ репетицию…»

— Твои закадычные друзья привезли тебе клубничный десерт — Светку-Чупа-чупс… — засипела на заднем сиденье маска волка голосом Андрюхи-Селика. — Хоть бы сказал спасибо… Или ты не рад?..

«Клубничный десерт», о котором упомянул Селик, снял с себя зловещую маску лисы и показал своё настоящее личико: аккуратный носик, прямой лоб, подбородок с ямочкой, шаловливые юные глазки. Но самое главное достоинство этой куртизанки — пухлые, чертовски сексуальные губки… Губки, которые сводили с ума многих мужиков-ловеласов, заставляя их рефлекторно и подсознательно изменять своим «возлюбленным» пассиям и обращаться за услугами этой молоденькой бестии с мелированными волосами.

Сейчас с этих обворожительных, сладких губок помада была уже стёрта, волосы потрёпаны, под глазами виднелась размытая тушь…

— Садись, конфетка, на заднее сиденье, — произнёс сердитым голосом Эдик, открывая дверцу машины, — мой «бонус» охотно использует Селик.

— Ты гонишь! Монтана, ты гонишь… — истерически, как невротик, завизжал Андрюха Селиков, нервозно снимая со своего лица маску волка.

Светка возражать не стала. Она резво вскочила с переднего сиденья, мелькая своими кукольными загорелыми ножками и белыми трусиками «Танго», которые спрятать было просто невозможно под коротенькой джинсовой мини-юбкой, и темпераментно — с обидой — хлопнула дверкою «Опеля». На задних сиденьях началась какая-то непонятная возня, послышались женские вопли с интонацией заразительного смеха, и белые лёгкие трусики Светки шмякнулись прямо на торпеду.

— Детвора, цыть!.. — громко завопила маска кабана, импульсивно швыряя нижнее бельё назад к хозяйке.

Женский, писклявый хохоток умолк, но копошение на задних сиденьях не прекратилось. Саня, по прозвищу Король, пригрозил «непоседам» большим кулаком и, стряхнув длинный шлейф пепла папиросы за окно, деловым тоном обратился к Эдуарду:

— План хорошо помнишь? — Он бережно передал ему тлеющий косяк и предупредительно добавил: — «Ганджа» фирменная — Васи Шитова…

Эдик сделал жадную, глубокую, затяжку (несмотря на предупреждение друга) и тут же сильно закашлялся. Спустя минуту, усердно и мучительно прокашливаясь, он стал вспоминать «криминальную пьесу» на этот вечер:

— Мы подъезжаем к «Парусу», я захожу в игровой зал и сажусь за стол с рулеткой… — Эдик что-то хотел добавить, но почему-то резко умолк.

— Дальше… Что дальше?.. Не тяни резину, Монтана, — разнервничался не на шутку Саня-кабан, бросив взгляд из-под маски на свои швейцарские часы, которые он недавно выиграл в карты у знакомых москвичей.

— А что дальше? — исступлённо повторил Эдик и продолжил уже гнусноватым голосом. — Я имитирую игру и в то же время наблюдаю, когда Толстолобики привезут наличку.

— Допустим, Толстолобики «банк» привезли — твой следующий шаг? — железным голосом киношного Терминатора спросил Саня Король.

— Я выхожу, типа, покурить на балкон и тем самым даю вам условный знак, что Толстолобики поехали на стрелку в бар «Звёздный» к Серёге… Серёге Проходимцеву, — уточнил на всякий случай Эдик и, потирая свои холодные ладони, как маг-чародей, с блефующей, лукавой физиономией вставил глупую реплику для бравады: — Взять большой куш нам уже никто не помешает: кому придёт в голову, что крутых бандюков тоже могут выставить!

— И последнее твоё действие каково? — без любезного причастия к его фальшивому ликованию спросил Король.

— Когда вы влетаете в масках, я сразу же начинаю вас умолять в игровом зале, что стрелять, мол, не надо, так как жизнь мне дорога — и навзничь падаю на пол, подавая пример всем мажорам и жирным толстосумам, как драгоценно нужно относиться к жизни, когда находишься в компании джентльменов удачи… Затем вы идёте на кассу брать банк, а я тем временем незаметно выхожу через чёрный ход и завожу машину.

— Всё точно и по «расписанию», как тюремная баланда на ужин, неудачно пошутила маска Кабана.

— Типун тебе на язык, Король! — подключился к разговору Андрей Селик.

— Ты давай там, Казанова, быстрей пыжься — нам уже нужно торопиться!.. — иронично заворчал водитель «Опеля».

— Пацаны, дайте мне только три минуты — я уже почти что на «пике»… — запыхавшись умолял «жеребец».

— На сри-и-к-е… — передразнил Саня своего потешного дружка Селика и неожиданно повернул ключ зажигания.

— Король, ты маску-та сейчас сними: зачем нам лишний раз паливо, — впервые после встречи друзей оживился Эдик. — Когда Светку Чупа-чупс будем высаживать в центре города, на нас могут смотреть посторонние лица… А нам этим вечером светиться никак нельзя!

Саня очень неохотно снял маску, как будто бы у ребёнка забрали любимую игрушку, и завёл машину. Не прошло и минуты, как огни «Опеля» плавно исчезли в кромешной тьме.

Ночная набережная, в черте которой находилось казино «Парус», была малолюдна и слабо освещаема. В конце сентября любителей бархатного сезона в Крыму обычно немного, а местные жители по будням редко когда совершают вечерние прогулки к осеннему морю, так как чаще всего заняты домашними хлопотами и заботами. Да и место это, если честно признаться, пользуется у горожан дурной репутацией: гоп-стоп в ночное время суток на набережной случаются не редко. Налётчики это знали, как никто лучше, поэтому место ограбления было выбрано ими не случайно. Лишние свидетели в криминале — это уже практически запоротое дело. Так что чем меньше лишних глаз, тем больше шансов на успех…

Припарковав машину напротив двухэтажного белого здания с яркой неоновой вывеской «Казино Парус», молодые бандиты зачарованно смотрели на свою многоцветную «добычу», погрузившись в какие-то тревожные, молчаливые раздумья.

— Очко жмёт, пацаны?.. — первым нарушил «обет тишины» Андрюха Селик, угрюмо поглядывая на казино. — Только честно?!

— Немного жмёт… — откровенно признался своему дружку Монтана и покосился на авторитета «гоп-компании» — Саню Короля.

Задумчивое лицо Короля было, как всегда, невозмутимым и хладнокровным. Если на нём и отражалось внутреннее напряжение перед делом, то это напряжение никоим образом не передавало страха. Скорее уверенность — наглую бандитскую уверенность. А это качество его подельникам нужно было сейчас, как никогда!

Лидер хладнокровно протянул своим дружкам раскрытую пачку сигарет и спокойным голосом предложил Монтане и Селику закурить:

— Покурим на дорожку…

Андрей и Эдик охотно с ним согласились, торопливо вытягивая сигареты из пачки.

— Сколько тебе Серёга Проходим (Проходим — это прозвище, взятое от фамилии Проходимцев — Авт.) должен денег по картёжному долгу? — обратился Саня Король к Эдуарду, выпуская клубы дыма сигареты прямо на него.

Монтана сделал удивлённое лицо: мол, к чему этот каверзный вопрос всплыл именно сейчас?.. Но, выдержав некоторую паузу, с неохотой ответил:

— Около штуки «зелени» уже накопилось. А что?..

— Да так, ничего…

— Нам с Королём он должен намного больше, — оживлённо вмешался в их диалог Андрей Селик.

Саня раздражительно повернулся лицом к Андрею, давая ему понять своим хмурым взглядом, чтобы он прикусил свой язычок и поменьше болтал чего лишнего…

— Мне кажется, он должен половине города… — с нотками разочарования в голосе произнёс Монтана и добавил: — Зачем мы, лохи, повелись на такого банкрота-наводчика…

— Самые страшные его кредиторы — это толстолобики, — попытался поднять боевой дух своему удрученному приятелю Король и тут же привёл свои весомые аргументы, — и, тем не менее, он с ними работает. Иногда правда получает от них по шее, но всё равно с ними работает. Вот и сейчас, чтобы отсрочить «лаве» за аренду бара «Звездный», он выманил этих акул к себе. И выманил для пользы нашего же общего дела!

— Может, нам ещё не поздно включить заднюю скорость?.. — как и прежде, продолжал сомневаться Монтана.

Вместо поспешного ответа Саня Король только недовольно фыркнул себе под нос и демонстративно полез в бардачок, оперевшись на колено Эдуарда так, что он аж скривился от боли. Около минуты Король с раздражением рылся в бардачке, как будто это была женская сумочка со всякими там бесчисленными дамскими аксессуарами, и когда достал то, что искал — сунул Монтане в руки какую-то маску зайца.

— Что это за х…я? — брезгливо вскричал Эдуард, швырнув «зайчика» на заднее сиденье.

— Это твоя душа!.. — ехидно завизжал Селик, одевая «облик зайчика» вверх тормашками.

— Даже маску толком одеть не можешь, клоун! — заворчал с обидой Монтана, пытаясь её сорвать с лица Андрея.

В салоне машины началась непонятная возня, напоминающая детскую перебранку малышей в песочнице.

— Детский сад — штаны на лямку! И мне ещё с этими подельничками предстоит выставить казино… — потешался Король над своими дружками, скаля свои жёлтые зубы.

Неожиданно в салон машины «Опеля» ворвался мощный ослепительный свет. Тройка весёлых парней сразу же стала всматриваться с прищуром в дальний свет подъезжающей машины справа. Не прошло и нескольких секунд, как в салоне начались суматоха и паника…

— Дотрынделись, фраера!.. — вскрикнул с упрёком на своих подельников Саня Король.

Эдик Монтана попытался выскочить из салона «Опеля», уже успев приоткрыть дверь, но тут его цепко схватил за куртку Король и грозно выкрикнул:

— Монтана, не гони беса… Ты только сейчас спалишь хату.

— Какого хрена валить, как крыса с корабля, не оценив, как следует, ситуацию, — озлобился на поступок Монтаны Андрей Селик.

Вопреки своему инстинкту самосохранения, Эдик всё же прислушивается к совету своих дружков и остаётся в машине. Заслонившись своей ладонью от яркого света фар приближающейся машины, он с раздражением в голосе проклинает эти адские лучи:

— Чтобы вам в преисподней черти так посветили в одно место…

Чёрный джип марки «Черокки» с тонированными стёклами очень медленно, как будто бы нарочно щекотал нервы грабителей казино, повернул в их сторону и проехал мимо них — на близком расстоянии — в сторону ночной набережной. Через полминуты джип остановился приблизительно в ста метрах от «Опеля», проехав казино «Парус». Из машины никто так и не вышел.

— Расслабьтесь, парни: Толстолобики всегда паркуют свой джип на заднем дворе… — лицо Короля опять стало уверенным и дерзким. — Там для них безопасней… А это, скорее всего, просто залётные клиенты, — предположил Саня.

— Что не местные так это точно — у них номера транзитные, — подключился к обсуждению загадочной машины Андрей Селик. Он вытер испарину со лба и продолжил: — Нужно уже торопиться в казино, чтобы не пропустить Толстолобиков.

— Ну, что, Монтана, или пан, или пропал!.. — ехидным тоном обратился к «беглецу» Саня Король, шутливо тыкая кулаком ему в плечо.

Эдик вышел из салона машины с недовольной, задумчивой гримасой и, не оборачиваясь, буркнул себе под нос:

— Конечно, пан!..

— Ты забыл свою маску зайчика, Монтана, — прошипел, злорадствуя, Андрюха Селик.

В ответ забияке Эдик показывает, не оборачиваясь, средний палец, затем делает ещё четыре шага вперёд и с загадочной ухмылкой на лице спрашивает у друзей, повернувшись к ним:

— Какие, пацаны, у вас любимые числа?

Наклоняясь к открытому окну машины, Король растерянно переспрашивает:

— Числа? — И тут же начинает искать в вопросе Эдуарда какой-то подвох. — Ты там случайно не собираешься разыграться в буру на наши общаковые бабки?

— Вот придурки! — вознегодовал Монтана. — Я это спрашиваю для рулетки, а не для картёжной игры. Я же в процессе игры должен делать ставки на какие-то слоты…

— Если так, — смягчил свой голос Король, — то моё любимое число 13.

— Тринадцать? — удивился Эдуард и решил докопаться до истины: — А почему именно 13?..

— Потому что в 13 лет у меня впервые случился секс! — с гордостью в голосе произнёс Саня Король и, сделав небольшую паузу, добавил: — Такие эпизоды жизни не стираются из памяти…

— А у тебя Андрюха? — переключился интервьюер на другую жертву.

Андрюха Селик сделал инфантильное выражение лица, не зная, что нужно сейчас сказать, и, мыча что-то неразборчивое себе под нос около минуты, так толком ничего и не ответил.

— Тебя что, заклинило после гашиша?.. — разозлился Монтана.

— Пятнадцать, наверное… — собрался с мыслями, наконец, Селик. — А вообще, если честно признаться, то я уже и не помню, когда у меня случился впервые секс…

— Для мировой истории это не важно!.. — стал умничать Монтана. — А для рулетки важно только число… — Эдуард мастерски подбрасывает свой доллар и, ловко поймав его в воздухе, торжественно произносит: — Значит, моё заветное число будет 14!

Жестом руки Монтана показывает друзьям, что им обязательно будет сопутствовать удача этим вечером, и уверенным шагом поднимается по ступенькам, ведущим в красивый сквер, что огорожен белой балюстрадой. Дворик был ухожен и красив, его периметр изящно украшали большие чашевидные вазоны с алыми розами. Кованые светильники под старину создавали атмосферу дворянского уютного гнёздышка. Только времени на любование архитектурным пригожеством у Монтаны сейчас не было. Быстрой, торопливой походкой он дошёл до деревянной двери с цветными витражами и, толкая её вперёд, открыл свой игральный мир — мир фальшивых грёз и иллюзий.

— Милости просим, Эдуард, в наше заведение, — наигранным, как заезженная пластинка, голосом поприветствовал посетителя швейцар по прозвищу Кузьмич.

— Спасибо за приглашение, — сухо ответил Монтана, размышляя про себя: «Знал бы ты, старый осёл, для какой коварной цели я захожу в вашу богадельню, то хоть бы на миг снял с себя маску безразличия и понервничал…»

Конец ознакомительного фрагмента.