Невероятное пари, или Возвращение Воланда

Игорь Аронов

Журналист Денис Светлов становится невольным участником паранормальных явлений: оживший шкаф в его квартире нагло плюется книгами, затем в окно залетает лотерейный билет, сам включается телевизор… Вскоре героя посещает некто, представившийся повелителем тьмы – Воландом. Вернее, его материализовавшимся воплощением, приобретшим все качества персонажа и даже более. Он предлагает герою продать душу. Цена же заманчива – слава и долгая счастливая жизнь. В противном случае Светлова вскоре ждет смерть от несчастного случая. Параллельно этой линии сюжета в романе разворачивается дальнейшая история двух материализовавшихся влюбленных Мастера и Маргариты… Данное произведение не является продолжением бестселлера, а лишь фантазия автора на тему материализовавшихся персонажей.

Глава 1. Воришки

На лестничной площадке застыли два незнакомца. Один — худощавый, высокий, коротко стриженый брюнет по кличке Косой, другой — широкоплечий коротышка. Оба облачены простенько: куртки спортивного покроя, джинсы и темные очки. Их тревожные взгляды устремились на дверь квартиры номер двадцать один. Косой ловко выудил из кармана отмычку и принялся за работу.

Щелк… Дверь, скрипнув, поддалась. Через мгновение чужаки нетерпеливо переступили порог. Бесшумно прикрыв дверь, осмотрелись. Вроде все тихо: никого. Первым делом кинулись в комнату.

Черный кот, завидев незнакомцев, забился под диван и уже оттуда выражал свое явное недовольство. Косой, не обращая внимания на праведное возмущение четвероногого хозяина, принялся орудовать в комоде, бесцеремонно сбрасывая на пол все, что ни попадалось под руку. Крепыш тем временем лихорадочно рылся в книжном шкафу, иногда пролистывая подозрительно толстые книги и недовольно швыряя их на пол.

Через полчаса каторжного труда они, неудовлетворенные поисками, затеяли между собой перебранку.

— Черт! — фыркнул крепыш. — Где же этот лотерейный билет? Мы уже полхаты перевернули и все без толку.

— Не ной, Лохматый. Лучше шевели мозгами, хотя… — он безнадежно махнул рукой.

— Это ты на что намекаешь? А Косой?

— Сам косой. Меня, Серегой кличут, — ответил поделбник.

— Ладно, замнем для ясности. Всполошился — то… Серега так Серега. Мне без разницы… Вот везет же дуракам. Отхватить такой куш! Я тут прикинул: пожалуй, тоже начну играть в лотерею… А что? Может, пофартит…

Не слушая душевных излияний подельника, Серега методично рыскал, словно хорошо натасканная ищейка. Но тут он напрягся и замер. Его слух уловил возню в замке. Быстро дернув подельника за рукав, приложил палец к своим тонким губам и прилип к стене.

— Черт. Влипли… — успел прошептать крепыш.

Когда я вошел в квартиру, то сразу же забыл, зачем вернулся. Чужой запах и полный беспорядок ударили меня по мозгам. Но не успел я, что-либо предпринять, как ощутил сильный удар по затылку. Сознание мгновенно поплыло…

Очнулся в стареньком кресле. Сквозь едва приоткрытые веки скосил глаза на двух незнакомцев развалившихся на диване. Один из них бесцеремонно курил сигарету, терпеливо дожидаясь моего пробуждения, нагло сбрасывая пепел прямо на ковер, другой же — внимательно что-то рассматривал в газете.

В голове страшно гудело, шумело и бряцало. Я резонно решил обождать, не подавая признаков жизни. Так сказать, разведка в тылу врага. Ведь давить на жалость в этой ситуации смешно и совершенно бессмысленно. Тут до моих ушей донеслось бормотание крепыша, приклеившего свои бесстыжие глаза к прессе.

— Произведение из пяти букв. Автор — Достоевский. Хрен бы его побрал! — прокряхтел он себе под нос.

— Достал ты со своим кроссвордом, гуманитарий.

— А чего тут думать! Мы уже всю квартиру перевернули верх дном. Нет и все дела. Вот очухается красавчик — мы и поинтересуемся.

— Поинтересуемся! — нахмурив брови, заверил Косой. — Только бы скорей оклемался, доходяга хренов.

— Бить нужно слабее, — назидательно посоветовал Лохматый, затем, придвинув к себе газету, сморщил лоб и, вздохнув, повторил: — Произведение из пяти букв…

— Идиот! — озлобленно прошипел я сквозь зубы.

От неожиданности оба непрошенных гостя дружно вздрогнули. Лохматый, отложив в сторону газету, недовольно нахмурил рыжие брови и, словно следователь на допросе, начал изучать мою персону.

— Оклемался, значит, засранец. Это хорошо. Слышь, Косой, чего он на меня бочку катит… Обзывается, гад. Можно я ему врежу — пусть не выпендривается. Слизняк!

— Лохматый, дурня не клей! Он тебе отгадку промычал. Интеллигент-то сообразительный попался. Диплом явно не за сало купил.

— Отгадку? А! Ну, тогда прощаю… Пусть живет!

— Благодарствую, — съязвил я, встряхнув головой, отчего стало невыносимо больно, и я застонал.

Косой встал с дивана, подошел к столу, где уже находилась почти опустошенная бутылка пива, позаимствованная им на кухне. Плеснув немного в стакан, протянул мне.

— А вот и лекарство. На, приободрись… Помогает…

— В лакеях не нуждаюсь, — сдвинув брови, презрительно фыркнул я. В следующий миг Косой незамедлительно плеснул жидкость мне в лицо, отчего в глазах неприятно защипало. — Ну, тогда хоть умойся, умник… освежись… — прокомментировал он свой свинский поступок.

Я вытер лицо рукавом, стараясь изо всех сил сдержаться и не броситься с кулаками на почти двухметрового жлоба. В голове по-прежнему шумел морской прибой. А из этого следует, что шансов в рукопашной схватке с чужаками у меня не было никаких. При сложившейся ситуации разумнее было потянуть время.

— Где бабки спрятал, жмот? — рявкнул грозно Косой, перейдя к своим прямым обязанностям по запугиванию клиента.

— Какие, к черту, бабки? Я один живу без родственников. Вы, наверное, ошиблись адресом…

— Ни хрена мы не ошиблись, а ты лучше того… дурня не включай… а то пожалеешь, что на свет народился. Усек? Выиграл — поделись с ближним. Подфартило же дураку — что и говорить. Где билет… урод?

— Я не урод… я журналист. Ну, а если вы все знаете лучше меня, тогда берите и валите отсюда. Я не возражаю.

— Ну, ты… того… не очень-то… лучше попридержи язык за зубами. Вот упертый хрыч попался! — обратился крепыш к Косому. — Намучаемся мы с ним — чувствует моя задница.

— Не каркай! — отрезал Косой. Затем, повернувшись ко мне, грозно сверкнул своими раскосыми глазами. — Слышь, ты, недоразумение! Нам здесь рассиживаться некогда. И твоя компания нам вовсе не в кайф. Усек?

— Да, да… — встрял напарник, встряхнув рыжими волосами. — В гостях хорошо, а на нарах… тьфу ты… дома лучше.

— Цыц! Что за дурацкая манера встревать… — недовольно прорычал Косой.

— Все! Молчу! — обиженно ретировался подельник.

— Итак… — продолжил оппонент. Последний раз спрашиваю, где билет?

— Нет… тю-тю! Растворился… Потерял, — проронил со злорадством я.

— Ах, нет! Тю-тю! Отлично! Значит, будем считать — сам напросился. — Его кулак врезался в мою челюсть, отчего в голове произошло незапланированное извержение вулкана. — Слышь, Лохматый, на кухне тумбочка — я там паяльник видел. Давай тащи сюда. Может, интеллигент посговорчивей будет. Похоже, ему толчок нужен. Так мы завсегда готовы помочь.

— Ага! Понял! Сию секунду! — сорвавшись с места, крепыш ринулся по указанному адресу.

Я облизнул языком разбитую губу и со всей ясностью оценил создавшуюся идиотскую ситуацию. Наверняка, придется отдать билет, который, кстати сказать, в данный момент преспокойно лежал у меня в кармане вместе с паспортом. Но тогда мои планы рухнут, притом на бессрочное время.

— Мяу! — жалобно раздалось из-под дивана. Эх! Была б у меня вместо кота собака, да желательно побольше, уж она показала б этим уголовным элементам, где раки зимуют.

В комнату снова вкатился крепыш, преданно держа в правой руке мой старенький паяльник.

— Вот нашел! — прогремел он, довольный собой.

— Отлично! Включай в розетку! Приступим…

Лохматый, не теряя времени даром, с энтузиазмом бросился исполнять дельный совет. Тем временем я в очередной раз проклинал себя за то, что вернулся за флешкой. Во не повезло! Сейчас бы просиживал штаны в редакции и не вляпался бы в эту дурацкую ситуацию. Паяльник довольно быстро раскалился и начал источать запах припоя.

Все хватит геройствовать — жизнь дороже! Хотя без денег — какая жизнь! Воображение уже красочно рисовало, как раскаленное докрасна жало прилипает к моей коже. Нервно сглотнув, я заерзал в кресле.

— Ага! Страшно! — заметил мой испуг худощавый верзила. — То-то!

— Может, местами желаете поменяться, — заботливо предложил я, чувствуя, как спина покрылась испариной.

— Сиди, пионер, и не дергайся!

— Я бы рад, но что-то мышцы меня не слушаются — того гляди: полную автономию возьмут.

— Ну-ну, умник! Сейчас ты у нас попляшешь… — Косой повернулся к Лохматому и кивнул в мою сторону. — Пора. Тащи инструмент.

Не мешкая, крепыш выдернул своей лапищей вилку из розетки и, схватив за деревянную ручку орудие пытки, угрожающе двинулся на меня. Я попробовал вскочить, дабы выполнить свой военный замысел по прорыву блокады, но крепкие руки Косого удержали меня в сидячем положении.

— Не надо! — истерично закричал я, отлично понимая, чем закончится эта согревательная процедура. — Я вам все скажу!

— Вот это другое дело… — обрадовался Косой, видно, тоже не очень-то любивший запах паленого мяса. — Толкуй, где этот чертов билет — и разбежимся.

— В общем… он… его нет.

— Чего? Нет?! Да я тебя по стенке размажу… тварь! — Для приличия крепыш демонстративно замахнулся рукой, но в последний момент передумал пускать ее в действие. А что я говорил? — Он нас за нос водит. Сволочь!

— Цыц! — обрубил Косой подельника. — Не гони волну! А ты… — обратился он ко мне с видом явной досады, — продолжай, богатенький Буратино, и помни: наше терпение небезгранично и уже начинает лопаться. И тогда…

— Говорю, как на духу… Билета нет. Вчера в сберкассу забегал, думал выигрыш получить. Полез в карман, а там его нет. Он у меня в кошельке был. Ни билета… ни кошелька. Не повезло, блин.

— Горбатого лепишь! — грозно заревел Косой.

— Чего-чего? — не понял я.

— Лохматый, объясни этому непонятливому, что врать нехорошо. Особенно нам! Давай, поджарь кусочек этого интеллигентного мясца — может, посговорчивей станет. Я его гада насквозь вижу, скорчил постную физиономию и думает: проканает. Нашел дураков.

На лестничной площадке послышался лай соседской собаки. Косой нахмурил брови. Раззадоренный крепыш приблизился ко мне вплотную, готовый в любой миг вонзить в плоть раскаленное железо. Сам не знаю, как это получилось, но я неожиданно даже для себя изловчился и взбрыкнул ногой.

Паяльник выскочил из волосатых рук растерянного инквизитора и, пролетев метра с два, врезался в шкаф, оставив четкую отметину на полировке. Лохматый от такого неожиданного поворота только захлопал глазами, затем его густые брови сдвинулись домиком, а толстые пальцы сжались в огромные кулаки. Еще секунда — и он бы одним махом задушил меня в своих крепких объятиях.

Но тут произошло чудо. В его широкий затылок врезалась ни с того ни сего довольно увесистая книга. Матвей выскочил из своего укрытия, метнулся в сторону и, вскарабкавшись по шторе, в мгновение ока оказался на карнизе. Шерсть вздыбилась, протяжное многократное «мяу!» ударило и так по моим расшатанным нервам.

Чертыхаясь, Лохматый схватился за голову и бросил злобный взгляд на Косого.

— Ты чего? — недоуменно поинтересовался он.

Косой стоял бледный как стена — не в силах вымолвить и слова. Он видел произошедшее, и это привело его в шок.

— Ты чего? — снова заорал Лохматый, повторяя свою реплику, оставшуюся без ответа.

— Я?! Ничего… — дрожащим голосом молвил, наконец, Косой. — Это он… — добавил шепотом бывалый вор, указывая пальцем на книжный шкаф.

— Чего он? — теряя терпение, начал выходить из себя крепыш.

— Он… того… в тебя книгой… — прошептал до смерти перепуганный верзила.

— Это ты, того? Издеваешься? Подурачиться решил. Тоже мне нашел время. Шкаф плюется книгами — Ха! Ха! Ха! Смешно… Ладно, завязывай разыгрывать… не дури… Сейчас я покажу этому умнику!

Сделав шаг назад, он наклонился, чтобы поднять паяльник, и в тот же миг ощутил резкую боль в спине: в нее со всей силой один за другим врезались еще два внушительных тома. Взвыв от боли, крепыш резко обернулся. Бледный Косой по-прежнему был в стопоре, находясь в противоположном углу. «Значит, все-таки не он. Тогда кто же? Неужели Косой сказал правду? — От этой возникшей мысли мурашки наперегонки тотчас поползли по его спине. — Что же делать? Бросить все — и бежать! А билет? Черт с ним! Может, квартира проклята?»

Лохматый, испуганно моргая рыжими ресницами, начал пятиться назад, не отрывая взгляда от ожившего шкафа, и вскоре исчез в прихожей. Все это действо немного развеселило меня: похоже, шкаф стал на мою защиту. И это здорово! Значит, особо волноваться уже не следует. Круто он нагнал страху на этих воришек. Так им и надо!

Я встал с кресла, поднял паяльник и исподлобья взглянул на Косого, замершего как изваяние.

— Ну, что, довольны? — поинтересовался я.

— Атас! — вдруг завопил бедолага и кинулся вон из комнаты.

Переведя дыхание и стараясь успокоить нервную дрожь, я с любопытством и даже некоторой гордостью смотрел на его величество шкаф. От испытанного стресса вдруг заныло сердце. Пришлось пуститься на поиски валидола и тут же отправить таблетку под язык.

Ну, что же это за напасть! Кончится это когда-нибудь или нет? Решив не беспокоить нашу доблестную полицию по «пустякам»… позвонил в редакцию, сообщив, что задерживаюсь на неопределенное время. Мол, у меня снова форс-мажор.

Кот, бросив свой наблюдательный пост, как ни в чем не бывало терся о мои ноги, издавая свое дружелюбное «мяу». Я, разумеется, его погладил, ласково приговаривая:

— Ну что, испугался, бедняга. Бывает. Ничего не поделаешь — цивилизация.

Засучив рукава, принялся наводить в комнате маломальский порядок…

Вам, наверное, интересно, что же за чудеса происходят в моей квартире? Понимаю. Поэтому изложу все по порядку…