Как закалялась любовь

Игорь Алексеевич Будков, 2023

Предлагаемая история рассказывает о нелегких буднях фальшивомонетчиков и работников правоохранительных органов. Повествует о зарождении и развитии любви участкового инспектора Николаева в хронологической последовательности в течении трех дней. Освещает события, связанные с внеочередным визитом Волонда и его влиянием на социум. Абсурдная в целом история имеет ряд серьезных моментов. Не является методическим пособием по выстраиванию отношений между противоположными полами и не претендует на включение в учебники по криминалистике. Хотя?

Участковый инспектор

Горячая вода быстро смыла остатки еды с тарелки. Обедал лейтенант Николаев Николай не всегда дома. По-разному приходилось, но только не в ресторане. Зарплата участкового инспектора не позволяла принимать пищу в ресторанах, а взяток он не брал. Часть зарплаты он переводил маме и сестренке. Папа умер рано, и ему пришлось сразу после института искать надежную работу, и желательно со служебным жильем. По этой причине он откладывал и создание семьи. На семейный бюджет наложит лапу жена и помогать сестренке будет проблематично.

Работать участковым ему нравилось, общение с людьми доставляло удовольствие.

Поставив чистую тарелку на сушилку, он наклонился к еще не мытому после зимы оконному стеклу и кинул взор на улицу. Он искал в прохожих ее. Она жила где-то недалеко, это он уже понял. Третий раз чуда не произошло. Он оделся, не спеша спустился по лестничным маршам, вышел во двор и направился в отделение полиции.

Миновав двор, он вышел на второстепенную проезжую часть и вновь свернул во двор и в очередной раз бросил взгляд в сторону попавшей в зону видимости девушки. Но все напрасно, не она.

«Да она дома. Может, вообще, замужем. Сейчас у плиты хлопочет. Такая красавица как пить дать замужем, и ты ей ну совсем никак не нужен», — ворчал он на себя.

В таком, не то чтобы угнетенном, но далеком от хорошего настроении он прибыл в отделение.

В коридоре его поджидал, привалившись на подоконник, Вадим, в прошлом однокурсник по ускоренным курсам школы полиции, которую Николай окончил после института.

С Вадимом они подружились во время учебы и устроились работать в одно отделение полиции.

— Привет, — Вадим отлип от подоконника. — Как дела?

— Так себе, — махнул рукой Николай. — Все к одному, — он провел пальцем по стеклу, взглянул на грязный палец и потер его о другую ладонь. — Начальство давит с фальшивомонетчиками. Если не найдем в ближайшее время, начальнику по шапке, а он нам.

— И у меня такая же проблема, — удивился Вадим. — Я также ловлю фальшивомонетчиков. И даже дольше, чем ты. Чего это ты так убиваешься из-за этого?

— Не знаю за что, но ко мне цепляется заместитель начальника, — Николай наклонился к стеклу, пытаясь разглядеть идущею за окном девушку. — Вчера он предупредил, что я лично отвечу в случае неудачи, вплоть до увольнения, — Николай вздохнул. — Мне так нужна эта работа.

— Как за что? А ты не знаешь? — Вадим искренне негодовал. — А кто с ним не соглашается? Поправляет? Зачем ты его поправил, когда он сказал, что демократия зародилась с образованием Соединенных Штатов Америки? Кто тебя просил говорить про новгородское вече и Древнюю Грецию?

— Я думал, он объяснит логически свои мысли, — Николай недоуменно пожал плечами. — А он только наорал на меня и посоветовал засунуть язык в микроволновку.

— Хорошо. С этим ясно. Как тебя угораздило опоздать к нему на совещание?

— Во дворе двадцать седьмого дома помог бабуле поднять до квартиры ее сумку. Она старая, еле ползет, ее же на руках не потащишь вместе с сумкой? Не повезло. А майор сразу орать.

— Беда с тобой, — Вадим поднес указательный палец к лицу Николая. — Следи за языком.

Николаев вдруг перешел на шепот:

— Вон он идет. Не оглядывайся.

К ним приближался в идеально подогнанной по фигуре форме майор чуть выше среднего роста.

— Все болтаете, — майор перевел бегающий взгляд с одного на другого. — Вам, Николаев, три дня на обнаружение фальшивомонетчиков. Не найдете — напишу рапорт о вас на увольнение.

— За что? — вмешался Вадим.

— Вам также не поздоровится, — буркнул майор и кинул взгляд на дорогие наручные часы. — Впрочем, пора на совещание. Не задерживайтесь.

В то, прошедшее время, когда в стране ориентировались на американскую либеральную демократию, начальник отделения полиции получил приказ сверху вынести из кабинета длинный стол для совещаний и на освободившемся месте расставить стулья кругом. Так и проводили совещания. Уже давно Америка не эталон для подражания, но начальник был консервативен и ничего не менял. Секретарь расставляла нужное количество стульев. Когда все стулья были заняты, начальник покидал свое кресло и, перебравшись на стул, открывал совещание. Так было и сегодня.

— Итак, вкратце, — начальник наклонил голову, закрыл глаза, а левой рукой почесал переносицу. — В правительстве… Я повторяю. В правительстве обеспокоены фальшивомонетчиками, действующими в нашем районе. Возможен окончательный подрыв финансовой системы США. Этому государству сейчас как никогда требуется поддержка. Они попытаются раздуть международный скандал, — начальник открыл глаза, поднял голову и, медленно переводя взгляд с одного на другого подчиненного, продолжил: — Это дело чести. Возможно, дойдет и до увольнений. Михаил Борисович, доложи все по порядку с самого начала. Попробую разобраться вместе с вами.

Михаил Борисович раскрыл папку и заговорил:

— Я, начальник оперативного отдела, и весь отдел занимаемся этим делом с утра и до позднего вечера, — начальник отдела перевел взгляд на заместителя начальника отделения полиции, и тот качнул головой. — А участковый инспектор Николаев самоустранился. Занимается непонятно чем, только не фальшивомонетчиками.

— Я опрашиваю жильцов в тех домах, которые вы мне указываете в должностной записке, — на лице Николая появилась растерянность. Он не ожидал от начальника отдела обвинений в нерасторопности.

— Выходит, не у тех спрашиваете, — начальник отдела вновь взглянул на заместителя начальника. — Или не о том, что нужно.

— Время. Время. Начинайте уже, — оборвал его начальник отделения.

— Проблема возникла неделю назад. В отделение пришел дворник, обслуживающий помойку тридцать первого дома, и потребовал, чтобы и в его контейнер для мусора кинули пакет с долларами. Так как он уже купил билет на самолет. Все уже нашли свои доллары и улетели жениться, и остался только он один. «Сколько еще ждать?» — задавал он вопрос. Мы его успокоили, заверили, что в течение недели вопрос будет решен.

— Доллары, вероятнее всего, были на всех помойках района, кроме одной, во дворе дома номер тридцать один, — начальник посмотрел на докладчика. — Я правильно сделал вывод?

— Как всегда.

— Кто-то еще занимается сбором информации?

— Наш человек. Агент под прикрытием. Внедрили неделю назад, как получили информацию от дворника.

— Что ему еще удалось выяснить?

— Ему удалось у бомжей заполучить доллары. Проверили — и эти настоящие. Наша система их оценивает как настоящие. Отправили в США. Их Минфин вчера после долгих мучений все же выявил погрешность — фальшивые. Они в полной панике, как вы уже нам и сообщили.

— Почему они доллары, практически настоящие, выбрасывают на помойку? — начальник пожал плечами и развел руки в стороны. — Ничего не понимаю.

— Наша версия, — Михаил Борисович обвел всех прищуренным взглядом, — это у них брак. Те доллары, что они не выбрасывают на помойку, похоже, не отличить от настоящих. Янки, я думаю, это понимают и в ужасе.

— Что в ужасе? — начальник изобразил удивленное лицо. — Будто бы они не знают, что мы не помним зла и обязательно им поможем. И вообще, когда мне вчера вечером доложили обо всем этом безобразии, то у меня разыгралась язва. Еще не обедал, жду дочь, должна домашнюю еду принести.

Возникла пауза. У начальника отделения по лицу пробегали разные гримасы. В наступившей тишине было слышно, как бежит секундная стрелка в настенных часах. Так же, по часовой стрелке, незаслуженно обвиненный в нерасторопности Николай рассматривал ботинки присутствующих, затем поднял глаза на сосредоточенные лица. На лице начальника после неопределенности остановилось недовольство, и он выдал:

— Отрабатываем все связанное с помойками, это — дворники, не успевшие выехать в свои кишлаки. Также опрашиваем водителей мусоровозов и жильцов.

— Ясно, — за всех ответил Михаил Борисович.

— Хорошо, — начальник обеими руками хлопнул себя по коленям. — Думаю, за три дня управитесь. А нет — будем увольнять.

— Одну минуту, — в воздух поднялась рука заместителя. — Я думаю, лейтенанта Николаева уволить необходимо уже сегодня. Он в первую очередь через население должен был добыть информацию. Не добыл. Он нам сорвет всю операцию по задержанию и обеззараживанию фальшивомонетчиков.

— Обезвреживанию, — поправил Николаев и тут же получил толчок в бок от Вадима.

— Оставьте, — махнул рукой начальник. — Дадим ему шанс. Все. Все свободны.

Полицейские, шаркая ножками отодвигаемых стульев по паркету, освобождали кабинет.

Часом раньше Маргарита освободила кресло, бросила взгляд в зеркало и покинула парикмахерскую с хорошим настроением. Мастер, хоть и несла чушь про нечистую силу, работу свою знала. Прическа получилась, как всегда, на высшем уровне. Маргарита поспешила к выходу, было еще полно дел, и в первую очередь магазин косметики. На улице она невольно сощурила глаза от солнца.

Вначале глаза привычно сощурились, чтобы лучше разглядеть, затем расширились от удивления и напоследок округлились от суммы ценника на косметику. Но что делать? Надо брать. Маргарита продолжала изучать прилавок, когда до нее донесся разговор двух продавщиц.

— Ты слышала у префектуры что творится?

Маргарита оторвала взгляд от витрины и скосила его на беседующих.

— Да.

— И что думаешь?

— Понятия не имею, — безразлично произнесла продавщица с рыжей внешностью. — Кажется, глупость какая-то.

— А я думаю, и не глупость вовсе, — другая девушка была настроена решительно. — Вся эта толпа девчонок у префектуры ищет Воланда не напрасно. Поверь мне. Они получат свой крем для омоложения, а мы останемся за своим прилавком с кучей никому не нужных тюбиков. Поняла? Нужно что-то делать.

— Так рабочий день. Кто же нас отпустит? — продавщица пожала плечами.

«Вот те на, — подумала Маргарита. — Как быстро они добрались до префектуры».

Маргарита пересекла небольшой сквер и вошла в свой двор. Поздоровалась с соседкой, выходящей из подъезда, и поднялась на четвертый этаж. Дома ее ждала мама.

— Покушай. К папе успеешь. Я все приготовила.

— Я не голодная. А у папы язва, ему ждать вредно.

— Угомонись. Он сказал не раньше трех часов приходить, — мама гремела на кухне половником. — Иди, я уже налила.

В три часа ровно Маргарита привычно шла по коридору к кабинету папы — начальника отделения полиции. Из открытой двери кабинета вышел Михаил Борисович, за ним дяденька, имя которого она не помнила, затем Вадим. Этот молодой человек производил приятное впечатление, она познакомилась с ним еще месяц назад, когда навещала папу. А за Вадимом вышел лейтенант, выше среднего роста, с ослепительно голубыми глазами, и уставился на нее не мигая. Это был он. Она почему-то замедлила шаг и опустила глаза, затем подняла, заглянула в его бездонные глаза и вновь опустила.

— Здравствуй, Маргарита, — произнес с улыбкой Вадим, но она не слышала его. Он перегородил ей дорогу рукой. — Привет, — произнес он негромко, нараспев.

С трудом выйдя из оцепенения, она улыбнулась Вадиму:

— Привет, Вадим. Как дела?

— Хорошо. Позволь представить тебе моего друга Николая, — Вадим повернулся к Николаю.

Тот стоял, как холодильник, неподвижно. Вадим незаметно пихнул его в бок:

— Поздоровайся с девушкой.

— Здравствуйте, — едва слышно произнес участковый инспектор.

— Здравствуйте, — произнесла Маргарита, не поднимая глаз.

Наступила пауза. Вадим уже открыл рот, но, опомнившись, Маргарита охнула:

— Мне же пора. Папа ждет, — и направилась к кабинету.

— Ты что это — окаменел? — Вадим водил ладонью перед лицом у друга. — Очнись.

— Кто это? — выдавил наконец Николай и перевел взгляд с двери кабинета начальника на Вадима.

— Произвела впечатление?

— Неизгладимое.

— Забудь о ней, — раздался голос заместителя начальника. — Едва ли она захочет иметь дело с безработным, а ты им скоро станешь. И еще, мы с ней почти что помолвлены. Тебе здесь не светит, — глаза майора забегали, он отвернулся и зашагал прочь по коридору.

— Не верь ни единому его слову, понял? — назидательно произнес Вадим. — Он пытался за ней ухаживать и тут же ей что-то наврал, а она страсть как не любит вранья. Сразу отшила.

— Ты знаешь, как я его боюсь, — Николай растопырил глаза и состроил испуганную физиономию. — Я не шучу. Уволит.

— Жди меня здесь, — приказал Вадим и направился к открытой двери в кабинет начальника.

Маргарита доставала из сумки термос и судочки. Папа говорил по телефону. В кабинете никого уже не было. Положив трубку, он произнес:

— Мама просила принести к семи часам вот эту штуку, не помню, как она называется, коробка красивая. Мне только что ее привезли ребята из соседней области, совсем дефицит задушил. Я не могу, мне в министерство к шести. Мама расстроится. Ты не допрешь?

— Да уж как-нибудь, — махнула Маргарита.

— Николаев допрет, — Вадим сделал обнадеживающий жест и, обернувшись, крикнул: — Николай, иди сюда.

— Послушай, сынок, — начальник отделения шагнул навстречу Николаю. — У тебя с майором что-то не сложилось. Ты соберись, а то я не помогу. У него отец знаешь как высоко сидит. Продвинулся по партийной линии. Он и меня, возможно, метит сдвинуть и сесть в мое кресло. Как знать?

— Он же ничего не понимает в работе, — произнес Николай и взглянул на Вадима, ища поддержки.

— Ему и не надо, другие сделают, — начальник направился к своему столу. — Привет маме.

— До вечера, — Маргарита направилась к двери, догоняя лейтенантов.

В коридоре стоял майор.

— Ну, Николаев, куда это ты несешь коробку? — прищурил бегающие глаза майор.

— Папа попросил отнести, — произнесла Маргарита.

— Папа, — майор поднес палец к лицу Николая. — Начальник отделения тебе не поможет. Все знают, что ты нерадивый работник.

— Мой папа поможет, — Николай ударил себя в грудь. — Мой папа — профессор-атомщик. Засекреченный. Вот так.

— Да ладно, чего тогда ты здесь делаешь? — майор галантно раскланялся с Маргаритой и удалился.

Николай нес коробку и внешне старался быть спокойным, но внутри себя вел борьбу со своей робостью. Такие красивые, общительные девушки, как Маргарита, вводили его в ступор. Он собрал всю волю в кулак, обругал себя последними словами и решил спросить про театр.

— Вы часто приходите к папе? — спросил он в асфальт, поднять глаза на Маргариту не хватило сил.

— Нет. Только когда у него язва обостряется, приношу домашнюю еду. Мама готовит, — Маргарита махнула рукой. — Он этого не любит, ругается, но мама настаивает, и он сдается.

Они свернули во дворы и двигались между старыми кирпичными пятиэтажками, утопающими в молодой зеленой листве, едва распустившейся.

— Красиво весной, — произнес Николай и взглянул на спутницу.

— Красиво. Я люблю весну, — Маргарита вдруг резко шагнула в сторону на газон. — Кыс-кыс.

Вдоль дома по отмостке к ближайшему углу двигалась рыже-белая кошка.

— Кыс-кыс-кыс, — продолжала Маргарита.

Но кошка, взглянув на нее, завернула за угол.

— Не захотела со мной дружить, — вздохнула Маргарита.

— Она будет с вами дружить, обязательно будет, — на Николая произвело впечатление то, что девушка любит животных. — Просто сейчас Барса сытая, Прасковья Николаевна ее накормила и отправила гулять.

— Вы что, — удивилась Маргарита, — всех котов по кличкам у себя в районе знаете?

— Нет. Только тех, кто гуляет. А тех, кто дома сидит, не знаю.

— И жильцов всех знаете?

— Нет. Вас я не знал до сегодняшнего дня, — Николай собрал всю смелость в кармане в сжатом кулаке. — Зато сегодня узнал и очень рад этому.

— Да, — Маргарита задержала на нем взгляд. — Кстати, вам передавала привет Клава.

— Какая Клава? — растерялся Николай.

— Парикмахер.

— А, — буркнул Николай, потупив взор. — Понятно.

— Я у нее сегодня делала прическу. Вот она и передала, когда узнала, что я буду в отделении, — Маргарита взглянула на собеседника. — Это странно?

— Нет.

— У вас серьезные отношения?

— Да. Я первый мужчина в ее жизни, и это меня обязывает.

— Я вас поняла.

Вошли в подъезд и поднялись на четвертый этаж. Дверь на звонок открыла мама и протянула руку к коробке.

— Может, зайдете? — предложила Маргарита и сама испугалась. — Чайку попить, — оправдываясь, произнесла она.

Николай жутко испугался и открыл рот, но ничего произнести не мог и только двигал челюстями.

Мама взглянула на Маргариту, затем на Николая, протянула руку и, схватив за рукав форменной одежды, втянула последнего в квартиру.

— Попьет. Куда ему спешить? Всех жуликов не переловишь. Отец вон всю жизнь за ними гоняется, а они все выше и выше по служебной лестнице поднимаются.

— Да, да, — Николай не понял, о чем речь, находясь как бы под гипнозом. — На верхних этажах двери и люки на чердаки закрываем на замок.

— Молодцы, — мама стягивала с него куртку. — Раздевайся.

Мама выдала Николаю тапочки и удалилась в комнату.

Пройдя на кухню, они стали пить чай, и разговор принял непринужденный характер. Николаю было легко, тепло и не хотелось уходить. Один, два и даже три раза удалось отогнать мысль, что пора и честь знать, но, собрав всю волю, он вновь одолел себя.

— Маргарита, — произнес он, затаив дыхание. — Что вы делаете сегодня вечером?

— Тетрадки буду проверять, — ответила она, но затем, опомнившись, добавила: — Но это поздно вечером, а рано вечером у меня свободное время.

— Тогда, может быть, сходим в кино?

— Я не против, — Маргарита опустила глаза. — Но у вас же Клава?

— Один раз, — сквозь грохот сердца произнес Николай.

— Хорошо, — кивнула Маргарита. — Это хорошо, что вы не стали отрицать ваши отношения с Клавой. Больше всего ненавижу лгунов.

За Николаем закрылась дверь, и из комнаты вышла мама. Все это время ее голова находилась в коридоре, а туловище в комнате. Она одобрительно посмотрела на дочь.

— Поздравляю. Наконец-то.

— Это ни о чем не говорит.

— Хорошо, хорошо, — мама направилась на кухню прибираться после чаепития. — А что? Я с твоим отцом жизнь прожила — и ничего. Раньше сложнее все было. Сапоги огромные, как гуталином намажет — в коридор не выйдешь. А сейчас ботинки, все очень культурно.

— Мама, — Маргарита в упор посмотрела на мать.

— Иди тетрадки проверяй. Нечего время терять. А родную мать слушай.