Прометей: Владыка моря

Ивар Рави, 2021

Максим Серов уже успел сделать многое: объединить племена, основать поселение, построить корабль и отразить многочисленные нападения врагов. С помощью своих друзей и соратников, Максим ведет свой народ Русов к цивилизации, внедряя все новые разработки и достижения. Получение стали и чугуна освоено, развивается сельское хозяйство и животноводство. Наш соотечественник космонавт сумел бежать из неандертальского плена и после долгих приключений, добраться до любящей семьи и преданного племени. Но поселению Плаж, основанному на пути миграции кроманьонцев из Африки в Европу, всегда будет угрожать опасность. И Макс принимает решение колонизировать острова, чтобы уберечь свою семью. В море, он натыкается на тростниковую лодку, в которой находятся двое в бессознательном состоянии. Что за племена освоили кораблестроение, кто осмеливается бросить вызов Максиму Серову, владыке моря?

Глава 7. КипРус

Огромный безымянный залив, куда мы сейчас входим на двух кораблях (в моем старом мире располагался город Лимасол), формой напоминал подкову. Расстояние между двумя мысами, что выдавались в море, по атласу равнялось двадцати пяти километрам. Тиландер направил «Варяг» к мысу по левому борту, где береговая линия образовывала несколько мелких бухт, отгороженных от залива длинной песчано-каменистой косой. На расстоянии километра от первой косы, почти навстречу ей тянулась вторая коса, но уже с севера на юго-восток. Эти две косы не доходили друг до друга несколько сотен метров, образуя великолепную внутреннюю гавань.

Мы на веслах миновали проход между косами и очутились внутри: эта внутренняя гавань позволяла свободно разместить еще десяток кораблей, а если установить баллисты на оконечностях обеих природных песчаных волнорезов, ни одно судно не попадет в наш порт-поселение. Пожалуй, это место по расположению даже удачнее Плажа. В глубине острова виднелись покрытые лесом горы, на нескольких пиках, белели ледяные шапки. Полоска песчаного пляжа здесь была шире и доходила до двадцати-двадцати пяти метров, за ней сочным зеленым ковром росла трава. Лес, преимущественно состоящий из кедров, насколько я мог судить с такого расстояния, начинался в паре сотне метров от береговой линии.

Тиландер остановил «Варяг» в пяти метрах от берега: вода здесь чистая, пологое дно просматривалось в мельчайших деталях. Адмиралу и властителю земель всегда следует первым ступать на берега новых владений. По пояс в воде побрел к берегу, сопровождаемый неизменным Бером и Санчо. С кустов у берега взметнулась в воздух стайка оранжево-красных птичек, парочка довольно крупных зайцев лениво грызли какие-то растения, абсолютно не боясь нашего приближения.

Так, наверное, чувствовал себя Колумб, высаживаясь на первом острове у берегов Америки: в груди неистово колотилось сердце, а очертания окружающего мира расплывалось из-за слез счастья.

— Здесь заложим новое поселение, которое назовем… — я замолчал, лихорадочно перебирая варианты, но всё всплывали в памяти названия из старого мира, а именно это место требовало своей, особой идентификации, в то же время хотелось не забывать, кто я и откуда.

— Мы назовем его Кипрус! — я даже улыбнулся от удачного названия, и практически следом пришло озарение: все новые поселения в этом мире называть с окончанием «рус». Так сами Русы будут иметь постоянное напоминание о том, кто они. Названия поселений и через века напомнят об идентичности народа, его заложивших. И даже если создаваемая мной цивилизация исчезнет, названия останутся, как осталось имена Трои, Атлантиды, Гипербореи. Пусть они и овеяны мифами, но люди помнят их, значит, будут помнить и те, что дам я в этом мире.

— Герман, выгружайтесь, — прокричал на корабль, сопровождая слова жестами. Один за другим будущие жители Кипруса покидали корабль и брели к берегу. Мычащих от голода животных пришлось оставить, пока не сделаем временный пирс. Отдавая четкие команды, американец сразу приступил к постройке пирса для выгрузки животных и грузов и закончили его уже через два часа, с большим трудом вывели животных, которые почувствовав твердую почву под ногами, рванули по берегу. Пробежав около ста метров к северу, буйволы, а вслед за ними и козы остановились. Даже с моего места видно, что животные жадно пьют воду. Напившись, скотина начала неторопливо пастись, разбредаясь по береговой зоне.

— Герман, начнем с загона для скота, ему отсюда не убежать, но не хочу, чтобы они дичали, — американец кивнул, и, вытерев пот с лица, приказал группе лесорубов рубить молодые деревца для загона. Людей на берегу становилось больше и больше. Последним на берег сошел капитан «Акулы» Каа, оставив на кораблях по дежурному гребцу. Парень неплохо говорил на русском, периодически вставляя слова из родного языка.

— Каа, бери людей, и стройте загон для скота. Герман займется планировкой улиц. — Насчет американца у меня имелись свои планы, без него мне одному не справиться с планировкой. Первую линию хижин решили строить в ста метрах от береговой линии, чтобы сделать их недосягаемыми для волн. За первой линией расположится вторая, после которой раскинется большая площадь с моей резиденцией на торце. Еще две линии хижин, расположатся после дворца, прикрывая меня с глубины острова.

По плану получалось сорок хижин и непосредственно резиденция. Чуть поодаль расположатся хозяйственные постройки и скотный двор. Пока американец сосредоточенно всматривался в план городка, решил проверить место, где пили животные: небольшой ручей шириной около метра и вдвое меньше в глубину, вода чистая и довольно холодная. Подумав, загон и хозяйственные постройки решил расположить после ручья, вынеся их метров на триста, чтобы неприятные запахи не попадали в город.

Практически все прибывшие были заняты делом: стучали топоры, уже слышался визг пилы, вгрызавшейся в древесину.

— Санчо, Бер, пройдемся вдоль берега, присмотрим место для артели рыбаков. — Мы двинулись в северо-восточном направление и миновали вторую косу, образовывавшую эту гавань. Примерно в восьмистах метрах от нее береговая линия была сильно изрезана, образуя несколько небольших бухточек: идеальное место для рыбацкой деревушки или артели. Здесь можно поставить несколько хижин для рыбаков, организовать место для вяления рыбы.

На всем протяжении береговой линии лес рос примерно в двухстах метрах от пляжа, но впереди виднелась ровная часть ландшафта, где лес отступал вглубь острова, образуя обширный участок, покрытый травой и редкими кустарниками. Идеальное место для сельскохозяйственных культур, — сделал себе зарубку в памяти. Решил вернуться обратно, потому что не хотелось надолго оставлять людей без присмотра. На этом острове нет хищников и людей, но никто не говорил, что нет других опасностей вроде ядовитых змей или природных ловушек.

Вернувшись к работающим, отобрал тех, кто собирался зарабатывать на жизнь рыбным промыслом. Объяснив им необходимость расположения рыбной артели подальше от основного города, в сопровождении Бера отправил к месту их будущей деревушки. Пусть обустраиваются и принимаются за работу, тем более что сеть для них взяли, а за «Акулой» на буксире шла небольшая рыбацкая лодка. Рыбаков набралось восемь семей, что на первое время должно хватить для обеспечения Кипруса рыбой. Со второй волной прибудут еще несколько семей, и вопрос снабжения рыбой закроется окончательно.

Еще в Плаже, обдумывая колонизацию Кипра, решил основной упор в продовольственном снабжении делать на морепродукты и растительную пищу. Леса острова требуют исследования, надеюсь найти здесь съедобные растения, а если повезет, то и фруктовые деревья. На острове много коз, но бесконтрольная охота может быстро уменьшить их поголовье, поэтому охоту на Кипре следует строго регламентировать. Если поймать местных коз и скрестить с привезенными, возможно улучшение качеств породы. Кроме того, всегда выгоднее держать прирученных животных, чье мясо вкуснее и нежнее.

Работа продвигалась споро, бойко стучали топоры, и остовы первых хижин уже стояли по прямой линии, обозначая контур будущей улицы. Женщины распаковывали привезенные шкуры и уже принялись перекрывать первую из готовых хижин. Среди работающих заметил Алолихеп, которая бестолково пыталась помочь, но на нее шипели и ругались, потому что она больше мешала своими неуклюжими движениями. На мгновение мне стало жаль девушку, особенно когда ее молящий взгляд встретился с моим, но полученного урока мало, и я, равнодушно глянув на нее, перенес внимание на рабочих. Ближе к вечеру, когда солнце садилось за горизонт, наши животные сами вернулись к горящим кострам, где готовилась пища из привезенных припасов.

Первый десяток хижин уже готов, но я решил провести ночь под открытым небом на буйволовой шкуре. Рядом пристроилась молчаливая Миа, работавшая сегодня наравне с женщинами. Чуть поодаль с двух сторон расположились Бер и Санчо, выполняя свою работу.

Прошло семь дней, прежде чем Кипрус приобрел какое-то подобие цивилизованного поселения. Уже третий день мы трудились над моей резиденцией. Я не стал изобретать велосипед и решил построить дом, аналогичный тому, где жил в Плаже. Высота сруба семь на двенадцать метров уже поднялась на человеческий рост, еще три ряда бревен и можно приступать к крыше.

Келадонхеп активно старался помогать, в отличие от сестры, парень не бросал жалостливых взглядов, а с рвением принимался за указанную работу. При виде того рвения, что он проявлял, мое мнение о нем стало меняться в лучшую сторону. Падающий кедр едва не зацепил его толстыми ветвями, у нескольких женщин вырвался крик ужаса, когда парень оказался погребенным под зеленым покровом. Но, к общему удивлению, он выбрался из-под ветвей упавшего дерева живой и невредимый. Алолихеп, бросив шкуру, что держала в руках, стремительно подбежала к брату, яростно ему выговаривая. До меня долетали обрывки фраз на незнакомом языке, по интонации брату сильно доставалось от сестры.

Это выглядело довольно странно, помимо женщин племен Нига я еще не встречал ситуации, где женщина на равных говорила с мужчинами, а тем более ругала. Келадонхеп оправдывался и, похоже, ему удалось успокоить сестру, которая царственной походкой проплыла мимо, с осанкой, словно проглотила жердь. С того момента, как узнал от них о многочисленном племени Амонахес, живущем на противоположном берегу моря, горел желанием отправиться на разведку. Переезд на Кипр и основание Кипруса отсрочили ее, кроме того, я надеялся, что спасенные египтяне смогут дать больше информации. Если их племя действительно такое многочисленное, что превосходит население Плажа в несколько раз, и у них имеются луки, то и воинов у них должно быть немало. В каменном веке практически каждый мужчина, начиная с четырнадцатилетнего возраста — это воин. Беру от силы шестнадцать, а он ловкостью и умением обращаться с оружием превосходит практически всех. Если бы пришлось сражаться Беру и Санчо, то несмотря на колоссальную силу неандертальца, я бы поставил на победу Бера.

Прошло еще пять дней пребывания в Кипрусе: крышу резиденции закончили вчера, покрыв ее тремя слоями пальмовых листьев. Пальмы на Кипре обнаружились, но не финиковые, мне такие раньше не встречались: огромные двухметровые листья шириной с полметра веером расходились с середины ствола, образуя несколько ярусов. Окна и двери дворца пока смотрели пустыми проемами и глазницами окон. Я несколько раз ходил на разведку, но глины, чтобы сложить печь внутри резиденции, так и не обнаружил.

Лес нами пока недостаточно обследован, сегодня мы впервые углубились так далеко и наткнулись на высокие растения, очень похожие на бамбук. При виде растения, которое я срубил катаной и раскроил вдоль, появилась идея, увиденная в ютубе на канале «примитивные технологии». Там парень из похожего растения подвел воду из ручья прямо к своей хижине.

— Герман, используем эти растения, чтобы по ним текла вода прямо к центру Кипруса, — приставил две разрезанные вдоль оси половинки ствола, продемонстрировав американцу принцип действия.

— Отличная идея, я б до такого не додумался, — Тиландер выглядел слегка обескураженным.

— Ты придумал куда больше полезных изобретений, так что давай рубить растения, чтобы оттащить их к хижинам.

— Мы принялись за работу и уже через полчаса всей компанией тащили длинные легкие полые стволы в сторону городка. Расколоть полые стволы нужно было аккуратно, чтобы получались одинаковые получаши. Почти целый день ушел, чтобы провести «водопровод» на сто сорок метров. Теперь часть ручья по-прежнему бежала по старому руслу, а часть воды, уходя вправо от старого русла, подбиралась почти вплотную к городку.

— Герман, такой же водоотвод следут сделать в сторону скотного двора, чтобы животные пили не из ручья, а из небольшого прудика, куда мы доведем воду.

— Завтра с утра начнем, — американец тяжело опустился рядом.

— Нет, утром мы возвращаемся в Плаж, чтобы привезти еще пару животных и колонистов. Желательно подготовить поля под ячмень и чечевицу, привезем еще сотню человек, покажем, где и как ставить хижины, а сами начнем готовиться к дальнему походу.

— На Бермуды? — Тиландер не смог скрыть своего изумления, — я думал, вы отказались от этой идеи, сочтя ее невыполнимой.

— Нет, не Бермуды, — усмехнулся, глядя на американца, — все не терпится домой?

— Знаете, сэр, я все больше привыкаю к этому месту, дома все меня считают погибшим, да и неизвестно, в какое время мы попадем, если это вообще возможно. Здесь у меня семья, а дома для моих родных, это будет презренная цветная, и довольно трудно будет объяснить властям, где я пропадал все это время. Нет, сэр, желание остаться здесь у меня больше, чем рисковать переходом через Атлантику, — закончил необычайно длинный монолог американец.

— Герман, кто такие американцы? — такого вопроса он не ожидал и даже немного опешил.

— Граждане Соединённых Штатов Америки, — с неуверенностью в голосе ответил мне Тиландер.

— Это понятно, а кто они по национальности?

— Американцы.

— Нет такой нации в истории Земли, — возразил я американцу, — вы, американцы, потомки мигрантов самых разных национальностей, которые с семнадцатого века пересекли Атлантический океан. Вы роднились между собой, с индейцами, с черными. И вот именно так появилась американская нация, как сплав народов и рас. — Видя, что Тиландер хочет возразить, продолжил:

— Но в современном мире, вы нация, дающая много ученых и изобретателей, имеющая вес в глобальной политике, занимающая большие территории. И все это благодаря тому, что вначале осваивать Америку ринулись пройдохи и висельники, которые и заложили стержень. Второй волной миграции в Америку потянулись лучшие умы со всего мира, составившие уже интеллектуальный потенциал. Знаешь, почему я тебе это все рассказываю, — спросил у озадаченного собеседника.

— Нет, но надеюсь, вы поясните.

— То, что получилось сделать с США на половине одного континента, в этом мире можно попробовать сделать со всей планетой. Конечно, при своей жизни мы этого не успеем, и даже наши дети, и внуки не успеют. Но если мы создадим костяк умных, волевых людей, которые пронесут наши принципы и идеи через века, то спустя несколько сотен, может, даже пару тысяч лет, вся планета будет говорить на одном языке. И уровень развития людей будет примерно одинаковый, что в Европе, что в Африке.

— Сэр, это невозможно, нас всего трое белых из современного мира, разве такое под силу нескольким людям?

— Помнишь тех двоих, что мы спасли в тростниковой лодке?

— Да, сэр, — последовал лаконичный ответ.

— Так вот, хоть убей, но у меня есть смутные, но стойкие подозрения, что в их племени или живет, или ранее жил человек или даже несколько из нашего мира. И я подозреваю, что именно они смогли дать технологические новшества этому племени, потому что у них есть одежда из ткани, окрашенная стойкими красками, и луки. Кроме того, наши стальные мечи не вызвали у них удивления, чего не скажешь о кирасе.

— А почему вас это удивило? — Тиландер даже подался вперед.

— Потому, Герман, что в истории цивилизации сразу за возникновением нового оружия убийства, всегда изобретали защиту от него. Как только изобрели меч, изобрели металлические пластины, которые в дальнейшем стали кольчугами, панцирями, латами. А в племени Амонахес орудия убийства есть, но о защите никто и не слышал. Египтяне были поражены нашими кирасами. И о чем это, по-твоему, говорит, Герман?

— Не знаю, — пожал плечами американец и спросил, — так о чем

— О том, что тот, кто принес или изобрел все эти новшества в виде лука и оружия из железа, знает, что в это время у других племен нет железного оружия и о защите можно не беспокоиться. То есть, это человек из более продвинутых временных реалий, который сумел понять, что находится не на своей планете.

— Это может быть кто-то из нашего звена торпедоносцев, — американец вскочил и уставился взглядом в сторону юга.

— Не думаю, Герман. Я полагаю, что этот человек, скорее, из моего времени, нежели из середины двадцатого века, потому что только в конце двадцатого века появилась теория, что параллельных Вселенных может быть бесконечное множество.

— И вы хотите навестить это племя? Мы поплывем туда?

— Да, но прежде я надеюсь получить больше информации от наших гостей, потому что они что-то скрывают. И у меня есть основания полагать, что на родине им угрожает опасность, вот почему мы нашли их так далеко от дома, в открытом море. Завтра мы уйдем обратно в Плаж, чтобы вернуться через неделю. К этому времени египтяне созреют, чтобы открыться и попросить о помощи, потому что в наше отсутствие к ним будут придираться и постоянно задевать, лишая возможности спать и нормально есть. Осталось только определить человека, которому можно поручить такое деликатное дело.

— У меня есть один на примете, — Тиландер смотрел восхищенно, — вашему уму позавидовал бы сам Вашингтон, сэр. В устах американца это прозвучало немного наивно, но сравнение с Вашингтоном мне понравилось. На лесть все падки, даже в каменном веке.