Наизнанку

Иванна Верина, 2020

В маленьком провинциальном городке живет обычная девушка. Воспитывает сына, ходит на работу. И не подозревает, что за каждым ее шагом наблюдает некто из далекого прошлого. И это не человек. А кто же тогда она на самом деле?

Часть 1.

Глава 1.

— Что-нибудь желаете, Максим Сергеевич?

Виктор Павлович с широкой улыбкой стоял на пороге и переминался с ноги на ногу. Одной рукой он бережно прижимал к груди выданный мною список, другой нервно поправлял лацкан пиджака. Весь его вид выражал готовность, как обычно, выскользнуть прочь, но сегодня мне было о чем попросить.

— Распорядитесь установить в моем кабинете еще одно рабочее место. Стол, компьютер, всё как полагается, — строго сказал я, — Если вопросов нет, можете идти. Это всё.

Судя по удивленному виду, вопросы у Виктора Павловича были. Но он благоразумно попятился назад и закрыл дверь снаружи. Раз я попросил, значит так надо.

Сказать по правде, именно Виктор Павлович должен был выдавать мне поручения, ведь директором фирмы «Золотой Ясень» был он. А я всего лишь его заместитель. Но такая расстановка привилегий не вписывалась в мои планы, поэтому первое, что я сделал, обосновавшись в офисе, это отменил старые должностные инструкции.

«Золотой Ясень», эта небольшая фирма по скупке и перепродаже драгоценных металлов, располагался в удобном районе, занимая целый этаж в недавно отстроенном деловом центре, и идеально подходил для моего плана.

Щедрый Виктор Павлович Степашин не пожалел кредитных денег на отделку офиса, поэтому его сотрудники трудились в окружении идеально подобранных под стиль привезенной из Италии мебели картин и занавесок и в вечной нехватке средств на зарплату, не говоря уже о премиальных и бонусах. Фирма едва выживала под натиском агрессивных конкурентов. Сердобольный и мягкий Виктор Павлович с трудом успевал ориентироваться в жестких, непостоянных условиях рынка.

Мне было приятно восстановить «Золотой Ясень» и за несколько недель вывести его на ведущие отраслевые позиции. В первое время работа в фирме даже доставляла некоторое удовольствие своей новизной. Ведь никогда раньше я не занимался бизнесом.

Стоит ли говорить, как несказанно Виктор Павлович обрадовался неожиданным успехам. Обходительный, крайне вежливый, полный решимости бесконечно благодарить меня за открытые горизонты прибылей, директор при всяком удобном случае норовил выяснить, что еще мне нужно для полного комфорта, чтобы, не дай Бог, меня не переманили конкуренты. Фанатичная преданность в его глазах наводила на мысль, что будь у него мой портрет, он повесил бы его дома на видном месте и стал бы перед ним читать молитвы по вечерам. Виктор Павлович обожал и боялся меня одновременно.

Каждое утро я передавал директору план технических поручений на день, все-таки персоналом продолжал командовать он. Степашин с благоговением принимал листок, в котором значилось, в какое время и откуда забирать товар и куда его отправлять, и, рассыпаясь в любезностях, поспешно исчезал из кабинета. Как все люди, он избегал приближаться ко мне, подсознательно ощущая опасность.

Несмотря на горячее желание директора услужить, я неизменно отвечал отказом на все его предложения. Мне не нужно было ничего до того самого дня, когда сложившийся в предельной ясности план не потребовал внести кое-какие изменения в обстановку моего рабочего кабинета.

Виктор Павлович исполнил поручение незамедлительно, и уже к обеду напротив моего письменного стола установили второй поменьше, так, что, сидя в своем офисном кресле, я мог бы видеть перед собой лицо той, кому предназначалось новое место.

Некоторое время я просидел в задумчивости, прикидывая дальнейшие действия своего плана, анализируя цены на бирже на новую партию металла и одновременно прислушиваясь к переполоху в офисе — маленькая слабость, ради которой не пришлось даже выходить из кабинета. Молоденькие сотрудницы возбужденно перешептывались между собой. Начальник отдела кадров, веселая и заводная блондинка Лариса, на все вопросы недоуменно крякала. Даже главный бухгалтер Наталья Ивановна, солидная дама уважаемого возраста, забыла про свои отчеты и кудахтала вместе со всеми. Умы женщин «Золотого Ясеня» будоражил один вопрос — для кого в кабинет заместителя директора по финансовой и коммерческой безопасности принесли второй стол.

Задерживаться далее не имело смысла. Я отправил несколько дополнительных поручений директору по электронной почте, выключил компьютер и ушел, ни с кем не прощаясь.

На улице накрапывал мелкий серый дождь, было мерзко и сыро. Привычная погода для начала июня на крайнем севере. Почему она выбрала такое место?

До встречи с Алиной оставалось полчаса, и я провел это время, прохаживаясь в сквере, неподалеку от ветеринарной клиники, и вспоминая все, что успел узнать об этой девушке за восемнадцать дней — именно столько мне понадобилось, чтобы приехать в Мурманск и вытащить из трясины банкротства «Золотой Ясень».

Я перестал называть ее прежним именем, за годы человеческой жизни она привыкла к другому. Теперь ее звали Алина. Она работала ветеринарным врачом и жила с мужем и сыном в маленькой квартире. Сухие факты обычной человеческой жизни. Что они для меня… Просто пыль. Гораздо больше меня интересовала ее внутренняя сущность, свет души, который теперь сиял еще ярче и теплее.

Мне доставляло немалое удовольствие наблюдать за оттенками ее настроений, за ее привычками и характером, за тем, как живо меняется выражение Алининого лица, выдавая малейшие чувства. Я изучал ее заново. Вот она сердится, осматривая запущенного четвероногого пациента, глаза ее темнеют, скулы заостряются, сурово сведенные брови подчеркивают преждевременную морщинку на переносице. Кажется, что вот-вот начнет жестко отчитывать нерадивых хозяев, но нет, терпеливо и спокойно объясняет им схему лечения. Вот мягко улыбается, с искренним вниманием выслушивая рассказы благодарной старушки о проделках ее поправившегося пушистого угрюмого кота, норовящего поскорее удрать из клиники. Однажды я видел, как она смеется, по-детски весело и задорно, и так заразительно, что мне захотелось присесть рядом и хохотать вместе с ней. Иногда о чем-то мечтает. Тогда ее взгляд устремляется вдаль, а на лице замирает выражение нежной грусти. В такие минуты я жалею, что мне не дана способность проникать в мысли людей.

Алина казалась вполне довольной жизнью. Правильно ли я сделал, что нашел ее? Имею ли право вторгаться в ее мир? Я не хотел отвечать на эти вопросы, потому что положения здравого смысла совершенно не согласовывались с моими намерениями.

Я вспомнил нашу единственную встречу. Разумеется, я примчался к ней сразу, как только приехал в Мурманск. Почему-то я был уверен, что она тут же меня узнает, все вспомнит и бросится мне на шею с объятиями и поцелуями.

Одетая в темно-синий плащ и высокие черные сапоги из лакированной кожи, Алина вышла из своего дома, возле которого я в нетерпении поджидал ее не один час, и невозмутимо прошествовала мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. На ходу раскрыла зонт, поправила съехавшую с плеча сумочку и направилась к автобусной остановке. Озадаченный, я последовал за ней, напряженно придумывая предлог, чтобы обратиться. На меня напала непонятная растерянность. Ничего подходящего не приходило в голову, и я не решался догнать Алину.

Узкая щербина на тротуаре оказалась роковым препятствием для острых каблуков. Девушка споткнулась и, вскрикнув, полетела коленками на землю. В долю секунды я оказался рядом.

— О, спасибо! — на меня с признательностью смотрели выразительные карие глаза, — Спасибо, что вы не дали мне упасть.

Я помнил зеленые. Лучистые зеленые глаза, задорные и нежные, смотрящие прямо в душу и излучающие любовь.

Моя рука нехотя разжалась, выпустив тонкий локоть. Алина, благодарно и несколько смущенно улыбнувшись, поспешила дальше.

Она меня не узнала. К горлу подступила горечь разочарования, и, не обращая внимания на недоуменные взгляды прохожих и усиливающийся дождь, я замер посреди улицы, обуреваемый желанием догнать темно-синюю фигуру и куда-нибудь утащить, невзирая на любые протесты, чтобы всё ей рассказать, всё, от начала до самой смерти. С огромным трудом я сдержал свой порыв.

Она должна вспомнить это сама. Просто для этого потребуется больше времени, чем я предполагал. Но чтобы Алина смогла меня узнать, мне нужно постоянно быть рядом с ней. А где современные люди видятся чаще всего и где они могут тесно общаться дни напролет? Только на работе. И тогда я нашел «Золотой ясень».

Последние приготовления были закончены. Теперь можно было переходить к следующей части моего тщательно продуманного плана.

Выбрав место неподалеку от выхода, я следил за выходящими людьми, дожидаясь девушку. Вот и она. Всё тот же плащ, те же сапожки. То же строгое выражение лица.

Мы проехали несколько остановок в троллейбусе. Алина на сиденье у кабины водителя, я на задней площадке, не спускающий с нее глаз. Вышли на улицу. Забрав из детского сада ребенка, шустрого парня четырех лет, девушка направилась домой. Мальчишка не замолкал всю дорогу, подробно рассказывая о своих дошкольничьих проделках и пропуская мимо ушей назидательные комментарии матери.

Мы уже почти дошли до самого дома, когда я, дождавшись пока Алина с сыном скроются за углом, обогнул дом с другой стороны и двинулся им навстречу. К подъезду мы подошли одновременно.

— Заходи скорее, Илья, — распахнув тяжелую железную дверь, велела Алина ребенку.

Я вошел следом за ними и остановился возле лифта. Четыре пары глаз стали внимательно меня рассматривать, Алина настороженно, парень с любопытством.

— Кажется, мы с вами уже встречались, — обаятельно улыбнувшись, произнес я, глядя в обрамленные густыми ресницами карие глаза.

— Да, точно, — немного расслабившись, произнесла девушка, — Это же вы меня тогда спасли.

— Больше не падали?

— Нет, — тоже улыбнулась, — пока нет.

Лифт со скрипом раскрыл свои двери, и мы вошли внутрь.

— Какой вам? — спросила она.

— Седьмой, — я знал, что они живут на пятом.

— Я нажму! — парень тыркнул затертый черный прямоугольник с цифрой 5 и с чувством выполненного долга обернулся к Алине. Та одобрительно ему кивнула, и перестала обращать на меня внимание.

Лифт мерно потащился наверх. Застрял бы что-ли. Я лихорадочно соображал, что делать дальше. Эта часть плана, отданная на волю случая, зависела от сиюминутного везения, но удачно импровизировать мне удавалось с трудом. К тому же я боялся спугнуть Алину излишним напором и назойливостью, да и своей нечеловеческой природой тоже.

— Вы здесь живете?

— Угу, — еще один недоверчивый взгляд из-под ресниц.

— А я вот к родственникам в гости…

— Мама, а как дядю зовут?

Алина с укоризной посмотрела на сына, но парень ждал ответ.

— Спроси, если хочешь.

— Меня зовут Максим. А тебя значит Илюша?

Лифт дернулся и остановился. Двери со скрипом разъехались в стороны.

— Да. А маму Алина, — оборачиваясь на ходу, тараторил ребенок, подталкиваемый девушкой к квартире, — А папу Вадим!

Лязгнул замок, и они скрылись из моей зоны видимости. Но слышать их я мог. Медленно спускаясь по лестнице, я прислушивался к звукам из Алининой квартиры.

— Илюша, сколько раз тебе говорить, чужим про себя рассказывать нельзя! Может это бандит, придет ночью, когда мы спим, и украдет что-нибудь.

— Что украдет?

— Что-что… игрушки твои! Будешь тогда знать.

— Сама же сказала, спроси, как его зовут.

Я усмехнулся. Мальчишка понравился мне гораздо больше, чем его папаша. Возможно, я предвзято отношусь к этому парню, но ничего из того, что я о нем узнал, не дало мне повода уважать его.

Поздно вечером у меня оказалось несколько десятков минут свободного времени, и я провел его в своем гостиничном номере, перебирая в уме события уходящего дня. Алина так и не узнала меня, значит подготовка декорации в «Золотом Ясене» была не напрасной. Но что делать, если она так ничего и не вспомнит?

Меня так ослепляла уверенность в крепости нашего союза, в силе связывающего нас чувства, что за двадцать семь лет поисков я ни разу не задумался о том, как буду действовать потом, достигнув своей цели. И теперь, когда ожидания рухнули самым жестоким образом, я ощущал растерянность, что было абсолютно непривычно и сбивало с толку. С горечью я признавал, что стал совершенно чужим самому близкому и родному существу на земле. Неведомое доселе тягостное чувство бессилия перед тем, что я никак не мог изменить, пробуждало во мне темную, жгучую ярость на весь белый свет. В такие моменты я начинал бояться самого себя.

Мне захотелось увидеть Алину снова. Как ни странно, это успокаивало меня. Я откинулся на спинку неудобного стула, закрыл глаза, сконцентрировался…

Забравшись с ногами на диван, Алина читала книгу в окружении домочадцев. Пробивающееся сквозь прозрачную штору заходящее солнце подсвечивало ее умиротворенное лицо. Рядом пристроился муж. Приобняв одной рукой девушку, в другой он вертел пульт от телевизора, смотрел вечерние новости. Что она нашла в нем? Абсолютная посредственность. Мальчишка ползал на полу и что-то собирал из конструктора. В общем, моему взору представилась приторная до слащавости сцена семейной идиллии. Мне расхотелось на это смотреть, но что-то держало меня, и я продолжал наблюдать.

Спустя некоторое время Алина отложила книгу, и смог разглядеть название — «Грозовой перевал» Эмили Бронте. Девушка встала и увела Илью в спальню.,Я слушал, как она, нежно напевая, укладывала ребенка спать. Тот недолго сопротивлялся, и, в конце концов, покорно свернулся под одеялом и засопел. Алина выключила ночник в виде гномика над детской кроваткой и направилась в душ…

Мне пора было уходить, и усилием воли я заставил себя вернуться. Перед глазами стояло обнаженное стройное тело, омываемое тонкими струйками воды. Я встряхнулся, отгоняя манящий мираж, распахнул оконные рамы и прыгнул в прозрачную холодную ночь.

Глава 2.

До выходных я решил не беспокоить Алину, чтобы избежать ненужных подозрений. Но в субботу утром уже был возле ее дома. День выдался солнечный, хотя температура поднялась всего до 8 градусов по Цельсию. Я приметил скамейку, удачно расположенную в отдалении от Алининого подъезда, откуда можно было наблюдать за ним, не рискуя быть преждевременно замеченным. Долго ждать не пришлось.

Первым из подъезда вылетел Илья и со всех ног помчался к футбольному полю, расположенному тут же во дворе. В руках он сжимал разноцветный мяч.

— Илюша, осторожней, смотри под ноги! — неслось ему вслед.

Алина вышла из дома и поспешила в след за сыном. Волосы убраны в высокий хвост. Голубые джинсы, вязаный сиреневый свитер и надетая поверх бежевая куртка составляли ее прогулочный наряд.

— Мама, давай в футбол! — восторженно кричал ребенок.

Какое-то время они вдвоем гоняли мяч. Илья горланил на всю улицу, Алина смеялась. Вскоре во дворе появилась ватага мальчишек, и девушка, оставив счастливого сына в компании юных футболистов, устроилась на скамейке неподалеку.

Я подошел к Алине, сделав вид, будто удивлен случайной встречей, и поприветствовал ее.

— Добрый день, — ответила мне она дежурной улыбкой, — А вы родственникам скучать не даете.

И отвернулась, делая вид, будто наблюдает за детьми.

— Хорошая сегодня погода, — я с шумом вдохнул и выдохнул воздух, — Весной пахнет.

— У меня нос заложен, — буркнула Алина, но тут же будто спохватившись от собственной грубости с вежливой улыбкой продолжила, — Но вы правы. Хотя грустно это. Где-то уже сирень отцвела, а у нас только-только снег растаял.

— Если не нравится север, можно уехать отсюда. Туда, где тепло, где солнце. В Малайзию, например. Или в Тунис.

Она посмотрела на меня как на идиота и отвернулась. Похоже я теряю контроль над ситуацией. Такой результат меня совершенно не устраивал. Я внутренне собрался и сконцентрировался. В конце концов, я знаю свои способности. Ко мне не может остаться равнодушной ни одна человеческая особь. Мужчины опасаются и предпочитают не связываться. Женщины считают невероятно привлекательным. А она сейчас всего лишь женщина.

Присев на корточки возле девушки, я заглянул Алине в глаза и с улыбкой произнес:

— Или в Индию. Была на Гоа?

— Нет, — пробормотала она, не отводя взгляд, — какое там Гоа.

— А вот мои сотрудники туда частенько летают.

— Какие сотрудники?

— Сотрудники корпорации «Золотой Ясень», — важно произнес я и сделал вескую паузу, — Отпуск дважды в год, бонусный фонд, премиальные от шефа! Так что летают. И на Гоа, и в Таиланд. Секретарша шефа недавно из Парижа вернулась.

— Золотой ясень? Никогда не слышала о такой организации. А чем вы занимаетесь?

— Продаем разные металлы, золото в основном. Сейчас самый выгодный бизнес. Нефть штормит, валюты скачут, а у нас все стабильно.

— Хорошая у тебя работа.

— У меня замечательная работа! А сколько там интересных задач. Скоро выходим на международный рынок. Наши филиалы уже по всей стране. К нам приходят известные люди. Директор лично знаком с президентом. А офис знаешь где? Окна выходят на центральную площадь. Интерьер оформлял итальянский дизайнер. А по утрам всем сотрудникам секретарша делает капучино.

— Вот бы и мне такую работу, — сказала Алина, заинтересованно меня рассматривая. И хоть это было скорее вежливое замечание для поддержания светской беседы, я за него ухватился.

Придав лицу вид напряженного раздумья, я взъерошил волосы и немного помолчал.

— Знаешь, Алина, я, конечно, могу дать тебе координаты моей фирмы, но ничего не обещаю, это уже зависит не от меня, — с глубоким сомнением в голосе сказал я, — А впрочем, мне самому нужен помощник. Знаешь, бумаг иногда бывает так много, и одному мне не справиться. Нужен партнер. Ты умеешь работать с документами?

Последний вопрос я постарался задать совсем уж строго. Получилось почти как на собеседовании.

— Я ветеринарный врач. Я умею успокаивать животных, принимать у них роды и делать операции. А с документами работать не умею.

Алина снова отвернулась. Я почувствовал, что она немного разочарована, и улыбнулся.

— Очень хорошо! Свежий незамыленный взгляд на вещи как раз то, что нужно сейчас компании. К тому же в офисе есть аквариум с рыбками. За ними тоже нужно приглядывать. Я за тебя поручусь.

Девушка задумчиво нахмурила брови. Моя харизма действовала безотказно. Я протянул одну из полученных вчера в типографии визиток и предупредил:

— У нас возможны командировки. Как ты на это смотришь?

— Вообще-то у меня ребенок, — с сомнением произнесла Алина, рассматривая прямоугольник картона с золотым тиснением.

— Ребенка можно брать с собой. Расходы за счет фирмы. Мы заботимся о том, чтобы наши сотрудники чувствовали себя комфортно в любых обстоятельствах. Только так они смогут хорошо выполнять свою работу.

— А муж? Он тоже сможет поехать со мной в командировку?

— Ну, если у мужа есть свободное время, то почему бы и нет, — великодушно разрешил я, а про себя подумал: «Черта с два!».

Внезапно я почувствовал приближение ночных охотников. Резко обернулся. Около дома мелькнул темный силуэт и растворился в бетонной стене. Мои мышцы напряглись, из крепко сжатых челюстей непроизвольно вырвалось рычание. Подавив первый порыв эмоций, я сделал вид, будто откашливаюсь, быстро попрощался и покинул двор, оставив девушку в легком недоумении.

Скрывшись от посторонних глаз в тени арки, я всмотрелся в окрестности. Так и есть, парочка ночных охотников посетила спальный район северного города. Я ощутил знакомую радость от предчувствия опасности. Легкая дрожь пробежала по спине. Пиджак на плечах натянулся, крепко обтягивая увеличивающийся торс. Я легонько свистнул и нырнул в сквер. Лысые деревья были плохим укрытием. Повезло, что утром выходного дня прохожих на улице меньше, чем обычно. В противном случае схватку пришлось бы отложить. Я еще раз присвистнул, имитируя зов ночных охотников. Они поддались на уловку.

Первый выполз из-под земли, озираясь и скуля. Его грязно-серая кожа омерзительно поблескивала на слабом солнце. Из груди у меня вырвалось утробное рычание. Я перемахнул разделяющую нас скамейку и прыгнул на тварь. Злодей сумел увернуться и отскочил. Он оскалился и низко пригнулся, скребя когтями по асфальту. В сощуренных глазах ночного охотника вспыхнула ненависть — он понял, кто я.

Второй ночной охотник возник у меня за спиной. Я не увидел, ощутил его появление. Я запрыгнул на крышу закрытого торгового киоска — с высоты трех метров проще контролировать ситуацию. Ночные охотники не думали о побеге. Скалясь и шипя, они приближались к шаткому строению.

Ближайший из охотников прижался к земле, готовясь к прыжку. Я запустил во второго махарангом и кинулся на нападающего.

Махаранг, металлический полумесяц с обоюдоострыми краями размером с ладонь, представлял собой серьезное оружие в схватках с ночными охотниками. Посланный умелой рукой, валит нечисть на месте, и бумерангом возвращается к хозяину. Попробуй поймать его обычный человек — мигом останется без пальцев. На поверхности полумесяца выбит герб нашей семьи — дракон, извергающий пламя.

Охотник визжал и рвал когтями землю, пока я ломал его стальные кости. Новой атаки не последовало, значит, оружие достигло цели. Я расправился с первым ночным охотником и обернулся.

В луже распласталось мелко подрагивающее тело злобной твари. Я быстро метнулся к нему и сильным ударом расплющил голову.

— Спокойных снов!

Прислушался. Глубоко втянул воздух. Ночных охотников рядом нет. Вдалеке на дороге замерла старуха с тростью, изумленно глядя на меня. Я широко улыбнулся и подмигнул ей. Бабка взволнованно перекрестилась.

Подобрав махаранг, я перемахнул ограду сквера, отряхнулся и прогулочным шагом направился к оставленной неподалеку машине, без которой я легко бы обошелся, но иметь которую мне полагалось по должности. Случайный свидетель меня не беспокоил. Тела ночных охотников растворятся в воздухе через несколько минут. Вот только само происшествие слегка насторожило. Почему охотники забрели сюда, что они искали?

Мне повезло найти Алину, но мой интерес может оказаться губительным для нее. Эти твари ненавидят все, что связано с нами, поэтому следует быть начеку ежеминутно.

Через две недели Алина сидела в моем кабинете и с деловым видом перебирала бумаги. Я наблюдал за ней сквозь полуприкрытые веки. До чего она хороша в этом строгом костюме цвета мокко. Я уже начал привыкать к ее новому облику, и находил в нем все больше привлекательных черт.

— Мне кажется, этот поставщик вполне надежен, — не поднимая глаз, сказала Алина, — К тому же у него самые выгодные условия.

— Ты так думаешь? — лениво спросил я.

— Да. Уверена, мы не проиграем, если заключим с ним контракт.

Как скажешь, детка. Я вытащил эту фирму из банкротства только ради тебя, и не стану спорить, если ты отправишь ее обратно, совершая сделки с сомнительными поставщиками.

Алина принялась что-то быстро высчитывать на калькуляторе, делая карандашные пометки на своих бумагах.

— Ох, карандаш сломался, — она, нахмурившись, принялась перебирать принадлежности в канцелярском наборе.

Это был второй день нашей совместной работы в офисе. Алина не смогла вспомнить меня, несмотря на тесное общение весь вчерашний день. Может предметы из прошлого помогут ей. Я долго думал, как предъявить наше боевое оружие и не нашел ничего лучше, чем подпилить карандашный стержень.

— Попробуй этим, — я улыбнулся и протянул девушке маленький темный предмет. Эта вещь тысячелетиями использовалась нами исключительно в боевых целях, и честно говоря, я даже не представлял, как Алина будет точить махарангом карандаш.

Девушка осторожно взяла в руки эту альтернативу карандашной точилки и с удивлением стала ее рассматривать. Брови сдвинулись к переносице. Ну же, родная, просыпайся.

— Что это?

— Так… Сувенир.

Затея со сломанным карандашом провалилась. Я смотрел, как Алина, усиленно сопя, ковыряет стержень махарангом и пытается не пораниться при этом, и со злой иронией говорил себе, что сегодня совершил всего один правильный поступок — предусмотрительно затупил его острые края. Вместо воспоминаний я дал девушке повод усомниться в своей умственной полноценности. Было заметно, что Алина изо всех сил сдерживается, чтобы не чертыхаться, все-таки я ее начальник, и с каким трудом ей это удается.

Глава 3.

— Завтра уезжаем в командировку, — объявил я Алине на следующий день.

Поскольку тесное общение ни со мной, ни с махарангом не возымело эффекта, настало время повидать памятные места прошлого.

— Как завтра? — удивилась она.

— Иначе сорвется важная сделка.

— А куда? С кем? И… надолго?

— Летим вдвоем. Местечко недалеко от Нижнего Новгорода. Название тебе все равно ничего не скажет, — я поймал встревоженный взгляд карих глаз, — Если волнуешься за сына, можешь взять его.

Алина в серьезной задумчивости занялась бумагами, пытаясь скрыть напряженную работу мысли. Я понимал, что она недовольна такой поспешностью, но выбора у меня не было. Много времени потеряно, а пробудить воспоминания с каждым днем становится сложнее. В минуты меланхолии мне казалось, что это уже невозможно. Ментально эта девушка сейчас мало отличается от остальных людей, — вечно о чем-то беспокоится, ищет пути решения множества надуманных проблем. И все же было одно обстоятельство, дающее надежду: она единственная из всех людей не боялась меня.

Мы вылетели самолетом рано утром на следующий день. Во время полета я почти не разговаривал с Алиной. С самого начала у нее был хмуро-сосредоточенный вид. Судя по тому, что муж девушку не провожал, сцена объяснения прошла не совсем гладко. Я не отвлекал Алину от ее мыслей, да и самому было над чем подумать. Один неугомонный Илья имел возбужденно-беззаботный вид, счастливый от того, что детский сад сегодня отменяется. Он с жадным любопытством следил за происходящим и без конца спрашивал Алину о всякой ерунде.

В Москве мы пересели на авиарейс до Нижнего Новгорода и через полтора часа были на месте.

Мерседес цвета спелой вишни уже ждал нас. Я сразу вычислил его из множества припаркованных автомобилей. С небольшой дорожной сумкой в руках, взятой у Алины несмотря на ее протесты, я быстрым шагом направился к машине, стараясь угадать, кого прислал мастер. Алина с Ильей шли следом за мной.

Конечно, как я и предполагал, — Анри.

Высокий, коротко стриженный парень в кожаном пиджаке с отсутствующим видом ждал возле авто, абсолютно равнодушный к вниманию проходящих мимо людей, вызванному его персоной. На него заглядывались. Им любовались. И при этом старались обходить стороной.

Своим невозмутимым видом Анри мог обмануть кого угодно, но я видел, с каким нетерпением он ждет нас. Ждет ее.

Я вспомнил старую историю, и давно забытое чувство обжигающей ревности захлестнуло меня. Я заскрежетал зубами, быстро приближаясь к Анри. Первым желанием было вцепиться блондину в глотку, и я с трудом его подавил. Анри заметил меня, развернулся и сделал несколько шагов навстречу. Мы остановились почти вплотную друг к другу. В его глазах я прочитал вызов.

— Убирайся отсюда, — зарычал я, и хотел двинуть его кулаком в лицо, но приближающийся стук каблуков за спиной заставил меня сдержаться. Алина ни в коем случае не должна становиться свидетельницей нашей драки. Она и так начала считать меня немного странным, и мне не хотелось потерять ее доверие окончательно.

Анри отвел глаза и с жадным вниманием подался вперед. Я оглянулся. Высокая девушка, затянутая в темно-синие джинсы, в светло-сером пуловере со строгим и недоверчивым выражением лица — такой она предстала перед этим самоуверенным болваном. Алина остановилась слева от меня, держа за руку Илью, который с любопытством осматривался по сторонам.

— Алина, позволь представить тебя нашего регионального представителя, — мне почти удалось взять себя в руки, и голос прозвучал спокойно, — Андрей Болванов.

— Очень приятно, — с улыбкой, в которой не было ничего кроме вежливости, ответила девушка, — Я и не знала, что у «Золотого Ясеня» есть представительство в Нижнем Новгороде.

— И не только здесь, — с интонацией рекламного агента подхватил я, — Еще в Уфе, Саратове, Минске… Даже в Алжире, — врать, так по-крупному, — Скоро откроемся в Берлине.

Анри кивнул будто в подтверждение моих слов, внимательно рассматривая Алину. Конечно, он был не такой тупой, как мне хотелось думать. Не понимая, о чем мы говорим, драгон предпочел не вмешиваться, чтобы не испортить ситуацию.

Анри открыл дверцу пассажирского сиденья, пропустил внутрь Алину с ребенком, сел за руль и завел мотор. Я отлично понимал — будь этот парень уверен, что я не смогу догнать машину, уже умчался бы. Нарочно неторопливо я обошел мерседес и сел рядом с водителем.

Машина плавно выехала со стоянки аэропорта и понеслась по главной трассе. За окнами пролетали дачные поселки, цветущие сады и поля. Обнимая рукой сына, Алина любовалась в окно пейзажами, веки ее постепенно смежались. Илья тоже заклевал носом.

Краем глаза я глянул на Анри. Тот, насупившись, вел машину, не отрывая взгляд от дороги. Алина не вспомнила и его. На этот раз я не знал, радоваться мне или огорчаться.

Через сорок минут быстрой езды по оживленной трассе мерседес съехал на одну из проселочных дорог, и, обогнув близлежащий поселок, вырулил на заросшую травой дорогу, по обеим сторонам которой простиралась березовая роща.

Я был слишком зол и потому не сразу понял, что мы едем по запасному пути. Этой дорогой к Дому драгоны пользовались редко, в тех особых случаях, когда к мастеру привозили людей. Путь был долгим, со множеством развилок и без каких-либо указателей, так что найти его самостоятельно гостям было бы затруднительно. Я удивился, но расспрашивать Анри не стал.

Дорогу нам преградила высокая железная ограда, и мы остановились. Алина сбросила накатившую дремоту и обеспокоенно всматривалась в окрестности из окна. Наверное, ее удивила окружающая глухомань, ведь даже будки сторожа здесь не было. Анри спокойно сидел на своем месте. Я знал, что сейчас происходит автоматическое считывание сетчатки глаз водителя. Меньше, чем через полминуты ворота разъехались в стороны, и мы поехали дальше.

Вскоре мерседес остановился перед большим двухэтажным домом, в разные стороны от которого разбегались аллейки. За домом лежал аккуратно подстриженный газон, на котором, собираясь у мастера, мы иногда играли в гольф.

У крыльца стояли сам Святозар и Марфушка.

Мастер как обычно был одет в удобный спортивный костюм, сегодня красного цвета. Волосы цвета потемневшего золота обрамляли его лицо, падая на загорелый лоб неровной челкой. Святозар лучезарно нам улыбался.

Марфушка стояла рядом с мастером, возвышаясь на целую голову. Крупная, дородная, она была одета в белую кружевную блузу и широкую полосатую юбку до пола. Ее русую голову обвивала толстая коса. Полные щеки Марфушки подрагивали, глаза были заплаканы. В больших руках она теребила свой передник и иногда подносила край к лицу, промокая выступающие слезы.

Анри припарковался почти у самого крыльца и заглушил мотор.

— Вот мы и приехали, — мягко сказал я, обернувшись к Алине.

Девушка изумленно разглядывала встречающих, совершенно не похожих на сотрудников филиала торговой компании, которых она ожидала увидеть. Я успокаивающе ей улыбнулся. Алина глубоко вдохнула и вышла из машины вместе с сыном. Я собрался последовать за ней, но тут Анри тихо сказал:

— Подожди.

Моя рука остановилась на металлической ручке дверцы, и я опустился обратно в кресло. Мышцы непроизвольно напряглись.

— Хочу попросить об одолжении, — произнес Анри, — В наших интересах, чтобы она вспомнила все сама. Не мешай мне. У тебя было несколько недель, теперь настала моя очередь.

Я подался вперед всем телом, вперив в Анри грозный взгляд и оскалив зубы. По спине пробежала дрожь, мышцы напряглись, готовые к атаке. В ярости я с корнем выдрал дверную ручку, за которую держался.

— Это я нашел ее! — прорычал я, — Она моя. Не приближайся к ней или я тебя убью!

Я был готов разорвать его прямо здесь, в машине, но Анри не отреагировал на мой выпад. Он невозмутимо продолжил развивать свою невозможную мысль тусклым тихим голосом, ужасно нервирующим меня.

— Она уже другая. Пойми, это не та женщина, с которой у тебя были отношения. Она прожила новую жизнь, и это наложило свой отпечаток. Поэтому теперь мы с тобой равны. У тебя на нее прав не больше, чем у меня. И перестань портить машину.

— Нет. Эта девушка моя, и я не позволю тебе совать к ней свои грязные лапы!

— Она не узнала тебя.

Лучше бы он этого не говорил. Моя футболка затрещала по швам. Я перерождался и не мог это остановить. Желание разорвать этого выскочку захлестнуло мое существо.

— Хочешь сразиться? Давай! — оскалился Анри и выпрыгнул из машины.

Я надавил на дверцу, и та будто картонная вылетела из своей рамы и грохнулась на землю. Выбраться из машины я не мог, поэтому рвал железо, освобождая себе выход. Едва очутившись на свободе, я был сбит с ног мощнейшим ударом. Вскочив с земли, я набросился на Анри, и мы покатились по брусчатке, молотя друг дружку. Мне удалось подмять парня под себя, зафиксировав коленом его шею, но тот вывернулся и отпрыгнул метров на десять. Пригнувшись, мы замерли напротив друг друга в боевых стойках.

— Вы выбрали неподходящее время для тренировки, — раздался с крыльца спокойный голос Святозара, — Мальчик любопытен как все дети, и с вашей помощью разберется, что к чему, раньше своей матери. Иди, переоденься, Мак. А ты, Анри, убери отсюда свою машину, пока ОНА не увидела.

Только в эту минуту я понял, что Алины нет рядом. Ее увела в дом Марфушка, сообразив, к чему идет дело. Я оглянулся на машину Анри и усмехнулся. Мерседес с зияющей дырой вместо правой передней двери и смятой в гармошку крышей отлично украсит городскую свалку.

— Прости, — похлопав меня по плечу, сказал мастер, когда я проходил мимо, намереваясь последовать его совету, — Я должен был это сделать. Только сильные эмоции оставляют глубокий след. Чтобы добиться цели, мы должны испробовать все способы. Даже те, которые не щадят наши чувства.

Конечно, я понимал его. Но от этого было не легче.

Я ополоснулся в душе, надел чистую футболку и новые джинсы, расчесал пальцами непослушные волосы, и все равно выглядел как собравшийся на бой гладиатор. Меня выдавали глаза. В них горела ярость, и я знал всего один способ избавится от нее. Ночью мы с Анри пойдем далеко в лес, и там выясним, на чьей стороне правда.

Алина в это время мирно беседовала с Марфушкой в столовой на нижнем этаже дома. Звуки их голосов успокаивали меня. Пожалуй, не стоит сейчас появляться там и нарушать чайную идиллию. Я развалился в кресле.

… — Уж не знаю, чего наговорил тебе этот выдумщик, но наш дом — самое защищенное место на земле. За мальчика не беспокойся, пускай бегает, где хочет. Собак не держим. Ты чай-то пей, пока не остыл, — бульканье, это Алина бросила сахар в чашку, стук серебра о фарфор — размешивает его маленькой ложечкой, — В кой-то веки навестили, и такая оказия — нет черничного варенья! Святозар-то ох какой любитель ватрушек черничных, да и гостей я перво-наперво черничным вареньем потчую. Оно нервы успокаивает, кровь разгоняет, восстанавливает силы с дороги…

Самообладание постепенно вернулось ко мне. Теперь, увидев Анри, я смогу сдержаться и не надавать ему по роже. Мне нужно было поговорить со Святозаром. Я вышел из своей комнаты и через коридор прошел в кабинет мастера. Там его не оказалось. Зато следом за мной в помещение влетел радостный мальчишка, который уже освоился в доме и вел себя по-хозяйски.

Заметив восседающего на столе мастера Зебеста, Илья схватил его и принялся нещадно лупить, приговаривая: «Получи, бандит!». Неуязвимому Зебесту ребенок повредить не мог, но надо отдать должное выдержке нашего друга, который смиренно сносил побои и не подавал ни малейших признаков активности. Нужно будет спросить у него, как он научился такому терпению.

Я нашел Святозара в саду. Оказалось, что Анри уже уехал, одолжив у мастера другой автомобиль. За то время, что мы прогуливались и обсуждали предстоящие дела, Марфушка показала Алине дом и сад и накрыла ужин. Когда я вошел в столовую, то обнаружил драгоншу одну. Она сидела возле окна, с грустной задумчивостью устремив взгляд на уходящие вдаль верхушки берез, чернеющие на фоне сумеречного неба.

— Утомил ты ее своими самолетами. Спят уже.

Дверь скрипнула, и вошел мастер. Он подошел к Марфушке, молча опустился на скамью рядом с ней и замер. Шло время, в комнате темнело, еда на столе давно остыла, но мы не притрагивались к ней. Неподвижные, мы втроем думали об одном и том же, и обсуждать это не хотелось.

Утром следующего дня я с Алиной и Ильей выехал обратно в Мурманск. Она не вспомнила ничего, и дальнейшего смысла задерживаться у мастера не было.

Глава 4.

Следующие несколько дней пролетели одинаково. По ночам я мотался по миру, выполняя свое предназначение. Утром встречал Алину в офисе, и день мы проводили вместе. И ни на минуту я не прекращал ломать голову над тем, как заставить ее очнуться. Проблема была еще и в том, что никто не мог помочь мне даже советом. С горечью я вспоминал о своих попытках найти поддержку у драгонов: Марфушка только плакала, Святозар разводил руками: «Судьба».

Не знаю, сколько бы еще продолжалось топтание на месте, но жизнь внесла коррективы. Точнее, это сделал Анри…

— Максим, я не буду больше работать в фирме, я уезжаю, — сказала Алина однажды вечером, когда мы сидели вдвоем в офисе.

Моя левая бровь от удивления взметнулась вверх.

— Повтори.

— Я уезжаю. Навсегда. Наверное, — кусая губы и отводя взгляд, Алина озвучивала свои планы на будущее, — Я встретила человека, с которым… В общем, я выхожу замуж.

— Так ты вроде уже…

— Это не то! Андрей — моя половинка. Он не такой, как другие мужчины. Мы понимаем друг друга с полуслова… А впрочем, почему я тебе это объясняю… Придет время, и ты поймешь, что такое настоящая любовь. И я от всей души желаю тебе, чтобы это случилось скорее. Ты очень одинок.

Детка, кто вложил в твою голову эту сентиментальную ерунду?

— Могу я узнать, кто счастливчик?

— Да. Это Андрей. Андрей Болванов.

Доли секунд я колебался, стараясь понять, откуда мне знакомо это имя, пока не вспомнил, что сам его придумал для Анри.

— НЕТ!

Алина вздрогнула и удивленно посмотрела на меня.

— Ты не должна уезжать так быстро. Ты не можешь бросить компанию в трудные для нее дни. Нам еще предстоит сделать несколько важных командировок, — пока слова вылетали у меня изо рта, мысль лихорадочно работала. Надо придумать способ остановить ее. Нельзя позволить, чтобы она поддалась на уговоры Анри. Я не понимал, что он придумал. И как ему удалось запудрить ей мозги у меня под носом?

— Максим, — Алина снисходительно улыбнулась, — перестань. Я прекрасно знаю, что компания хорошо работает. И вы справитесь со всем без меня. Более того, я вообще не понимаю, зачем здесь нахожусь. По-моему, от моей работы толку мало.

— Толк есть, — начал я, но заметил ее усмешку и остановился. Довольно вранья, — Расскажи о том, что ты собралась делать.

— Сейчас я уеду с Андреем на Бали. Мы решили устроить что-то вроде свадебного путешествия… перед свадьбой.

— Оригинально, — я старался казаться невозмутимым, — И когда свадьба?

— Зависит от того, как будет продвигаться дело с разводом…

— А что говорит муж?

— Он… еще не в курсе.

Что-то не сходилось в ее рассказе, но искренность девушки была несомненна. В душе у меня шевельнулось подозрение. Не удивлюсь, если Анри открыл Алине не все карты.

— Тебе не кажется, что твое решение несколько скоропалительно?

— Так оно и есть, — Алина вздохнула, — Просто боюсь передумать. Боюсь, что не смогу уйти от Вадима. Разлучить его с сыном. Это так подло.

Она подняла на меня глаза, и я увидел в них чувство вины вперемежку с отчаянием.

— Когда? — мрачно спросил я.

— Завтра вечером. Андрей просил ничего не говорить тебе, но я не смогла бы уйти, не предупредив. Ты был так добр ко мне. Лучший начальник из всех, которые у меня были, — девушка улыбнулась, но улыбка почти сразу исчезла с ее лица, — Теперь тебе придется искать нового сотрудника. Но, сказать по совести, Максим, это совершенно ни к чему. Все, мне пора. Рабочий день уже закончился. Извини, если что-то было не так.

Алина ушла, оставив меня в глубокой растерянности. Какое же это странное непривычное чувство. Теперь я понимаю, почему люди так суматошны и суетливы. Эта невозможность разобраться в ситуации, повлиять на нее, понять причины и следствия событий сводили с ума. Мой мир всегда был ясен. Я всегда знал, что делаю и почему. Знал цену своих побед и причины неудач. Видел способы решения проблем. Но сейчас… Я не понимал мотивов поведения Анри. Я не знал, что ожидает Алину. Я не понимал ее чувств. И самое главное, я не мог заставить ее вспомнить.

Если бы она предпочла мне Анри, будучи в ясном уме, я бы отпустил ее. Отпустил, несмотря на то, что это стоило бы мне жизни. Но сейчас, когда Анри воспользовался своими способностями и хитростью уговорил Алину, черт знает чего ей наобещав и неизвестно что замыслив, я не мог этого допустить. Почему она поверила ему? Разве переселение души начисто лишает разума? Раньше она была совсем не глупа.

Я не верю в искренность Анри, в эти сказки о любви. Здесь что-то другое. Несомненно одно — если завтра Алина улетит с ним, мне с ней больше не увидеться. Анри позаботится о том, чтобы мы не встретились.

Я носился по опустевшему холлу, не зная, что предпринять. Попробовать рассказать все Алине? Про ее прежнюю жизнь, про мастера, про ночных охотников. Про нас с ней. Рассказать так, чтобы она поверила. Но разве она мне поверит? Послушай, крошка, на самом деле меня зовут Мак, и мы общались с тобой в прошлой жизни. Какая чушь!

Безрезультатные рассуждения довели меня до холодного бешенства. В гневе я метался по офису, теряя человеческую форму и возвращаясь в нее — вся моя воля ушла на то, чтобы не дать ярости взять надо мной верх, не дать себе разнести к черту это здание и все, что его окружает.

Чтобы успокоиться, я открыл окно и выпрыгнул через него на улицу. Стояла глубокая ночь, но было светло, как днем. Не лучшее время, чтобы разгуливать среди людей в таком виде — я с трудом держал принятый мной человеческий вид. Стараясь двигаться пустынными переулками, я быстро пересек город и оказался на его окраине. В сопках я никого не напугаю, и меня ничто не будет отвлекать.

Я снова остро почувствовал, как мне не хватает совета Святозара. Что же мастер говорил мне по поводу Алины? Что-то об эмоциях. Да, он сказал, что только сильные эмоции оставляют глубокий след в наших воспоминаниях…

Здесь, в излучине невысоких холмов, на мокром шершаво-зеленом покрывале мха я принял решение. Оно было смертельно опасным — для нее, но выбора у меня не было. Придется рискнуть всем, чтобы это все не потерять.

Глава 5.

— Значит сегодня?

Алина вздрогнула и подняла глаза, оторвавшись от договора, который уже полчаса лежал перед ней непрочитанным. Ее взгляд сфокусировался на мне, и она переспросила:

— Ты что-то сказал?

Весь день девушка пребывала в задумчивости. Выражение тревоги сегодня уже не покидало ее лица. Она сомневается. Я видел, что она не уверена в правильности своего решения.

— Я спросил, не передумала ли ты?

— Нет! — отрезала Алина таким тоном, что я удостоверился в бесполезности уговоров. Порой согласиться с доводами разума для человека почти то же, что признать свое поражение. Будет настаивать на своем исключительно из упрямства.

— Тебе, наверное, хотелось бы уйти пораньше. Попрощаться с мужем. Собрать вещи. Перед дальней дорогой так просто забыть что-то важное. Кстати, дома все в порядке? Надеюсь, радостное для тебя событие не свалило твоего супруга с сердечным приступом.

— Он еще ничего не знает, — насупившись, сказала Алина.

— Ах, вот как? Ну, можно прислать ему с Бали открытку с видом на океан. И надписью что-то вроде: «Ухожу в открытое плавание»… Впрочем, не обращай внимания на мои глупые шутки. Мне нет до этого дела. Я решил сегодня отпустить тебя пораньше. Сидеть в душном офисе с бессердечным начальником, когда где-то ждет любимый человек… Я бы сам так не смог.

Нахмурившаяся Алина сделала вид, будто изучает договор. Возможность уйти прямо сейчас ее нисколько не обрадовала. В самом деле, сомневается.

— Позволь пожелать тебе удачи.

— Спасибо, — еле слышно ответила она.

— Мы совсем недолго работали вместе. Но ты проявила себя достойным сотрудником. Хочу сделать свадебный подарок. Самая мелочь, ничего ценного, — быстро добавил я, заметив протестующий жест, — Просто на память.

Я достал медальон. Плоский круг чистого золота на черной шелковой ленте. В центре круга силуэт дракона, извергающего пламя. По краю битая надпись на латыни. Эта вещь есть у каждого члена нашей семьи. Исключительно церемониальная штука, в общем-то абсолютно не нужная. Но мы стараемся следовать традициям. Это как аттестат зрелости. Каждый новичок получает его после обучения. Надеюсь, Алина не поймет, что он золотой, иначе она не возьмет его. Но на моей стороне здравый смысл — разве можно просто так всучить кусок золота таких размеров?

— Что это? — удивилась Алина.

— Вещь, которая мне дорога. Хочу, чтобы она осталась у тебя. Считай, что это амулет для отпугивания злых духов.

— Спасибо, — сказала Алина, пока я надевал медальон ей на шею. И, похоже, сразу забыла о нем, вернувшись к своим мыслям.

— Можешь идти, — напомнил я. Пора уже покончить с этим фарсом.

Алина встала, накинула куртку, повесила сумку на плечо.

— Прощай, Максим, — она подарила мне грустную улыбку, замерла на секунду и быстро вышла. Запах ее духов, тонкий аромат восточных цветов, остался витать в воздухе.

Я дождался, пока она спустился к выходу и отойдет подальше по улице, и направился следом.

Медленным шагом Алина шла по немноголюдному проспекту. Послеобеденное время — биоритмы человеческих существ понизились, внимание ослаблено, скорость реакций замедлена. Святозар не станет корить меня: необходимый минимум безопасности соблюден.

Я не пытался скрываться от Алины. Девушка с головой ушла в собственные мысли. Двигается больше на автомате, чем осознанно. Руки в карманах, губы поджаты, медальон поверх куртки сверкает. Свернула к скверу. Прохожих здесь еще меньше. Я тяжелым взглядом провожал каждого из них. Поищите себе более безопасное место, ребята, если вам дорога жизнь. Встречные шарахались от меня. Она не раз говорила, что, когда я готовлюсь к схватке, свирепость проступает у меня на лице, даже если я в человеческом обличии.

Я неотрывно следил за девушкой впереди, при этом охватывая малейшие нюансы окружающей обстановки. Отличный сквер — никаких скамеек и как следствие бездельников на них. Подходящее место для того, что я задумал.

Посторонние исчезли из виду. Я потянул носом воздух. Никого на ближайшую сотню метров. Одна Алина медленно шествует посреди разбитой дороги. Первое, что я сделаю при нашей следующей встрече — запрещу ходить по безлюдным местам в одиночестве.

Пора.

Я тихонько свистнул. Тонкий звук на частоте альфа разнесся на несколько километров. Слабые листья на хрупких деревьях тревожно зашелестели. Бездомная кошка, шныряющая по округе в поисках еды, вздыбила шерсть и молниеносно умчалась прочь. Одна Алина никак не отреагировала. Диапазон волн, улавливаемых человеческим ухом, слишком узок, чтобы услышать мой свист.

Я повторил зов.

Кто-то из них услышал и отозвался. Я пронесся вдоль дороги сквозь деревья, опередив Алину метров на пятьдесят. Низко присев, чтобы девушка не заметила меня раньше времени, я снова засвистел. Через несколько секунд здесь соберутся ночные охотники с доброй половины города.

Я заметил, как первый показался на той стороне, куда направляется девушка. Прижав тощее брюхо к земле, он, щурясь, озирался вокруг. Охотник увидел Алину. Хищник собрался исчезнуть и уже развернул корпус, чтобы нырнуть в параллельный мир, но вдруг замер. Его глаза округлились как желтые тарелки и быстро сузились. Из пасти вырвалось утробное клокотание вперемешку с шипением.

Медальон болтался на груди Алины, большой, блестящий. Блики солнца метались по контурам металлического дракона.

Ночной охотник конвульсивно дернулся, зашипел и крадучись пошел навстречу девушке. Мне не нужно было распознавать его шипение, чтобы понять — он не уйдет, пока не уничтожит ту, которая отмечена знаком дракона. Злоба полыхала в глазах хищника, осклизлые края кожи собрались гармошкой, обнажив тонкие острые зубы.

С разных сторон выползали новые ночные охотники. Они осматривались, ловили шипение первого и следовали на призыв, окружая Алину. Крадучись, они подползали к ней все ближе и ближе. За что я больше всего презираю этих гиен, так это за трусость. Даже на одинокую безоружную девушку они собираются напасть, застав врасплох.

Уже не скрываясь, я вытянулся во весь рост и, как следует, осмотрелся. Возникающих ниоткуда хищников оказалось больше, чем я ожидал. Насчитал шестнадцать. Это количество несколько озаботило меня. Пожалуй, хватил лишку с позывными.

Я почувствовал непреодолимое желание измениться. Дрожь пробежала вдоль позвоночника. Я расправил плечи, открываясь для перерождения. Треск рвущейся материи — снова забыл снять футболку. Я сжал руки в кулаки, с удовольствием ощущая их загрубевшую силу. Шестнадцать? Я справлюсь.

Алина все еще не заметила собирающихся вокруг нее монстров. Она шла, устремив глаза в землю, и напряженно о чем-то размышляла. Ночные охотники приблизились почти вплотную, когда Алина увидела их. Девушка в ужасе остановилась.

— Что происходит?! — она зажмурилась и резко открыла глаза.

Шипение хищников слилось в один отвратительный шум. Вековая ненависть запылала в крови, подогревая мою ярость. Я вмиг преодолел разделяющее нас расстояние и прыгнул в толпу ночных охотников.

Над сквером поднялся жуткий визг, шипение и лязг. Я рвал без разбору всех попадающихся мне под руку хищников. При этом я не выпускал из внимания место, где находится девушка, и старался держаться на расстоянии от нее.

Сопротивление ночных охотников было яростным. Враз на меня набросилось штук десять тварей. Мне приходилось прилагать большие усилия, чтобы уворачиваться от стальных когтей и острых лезвий зубов. Махаранг косил ночных охотников направо и налево. Безжизненные тела таяли в воздухе. Постепенно армия хищников редела. Последний чудом увернулся от меня, отскочил в сторону, нырнул в воздух и пропал.

Я остановился, осматривая поле боя. Трупы ночных охотников постепенно исчезали. Я почувствовал, как мой пульс возвращается в норму. Глубоко вздохнул. Встряхнулся, сбрасывая остатки напряжения. Вернул себе человеческий вид. И только потом обернулся к ней.

Дрожащая Алина с мокрым от слез лицом сидела на земле, подтянув к себе ноги. Широко распахнутыми глазами она смотрела на меня и, заикаясь, повторяла:

— Мак… Мак…

Отчаяние охватило меня. Внезапно я осознал всю жестокость своего плана. Я очень сильно хотел, чтобы она вернулась к нам… ко мне, и перегнул палку. Нельзя заставить человека вспомнить прошлую жизнь. Я знал это с самого начала. Она всегда говорила, что у меня поистине ослиное упрямство. И теперь сошла с ума от шока.

Я медленно приблизился и присел рядом с девушкой. Тыльной стороной ладони провел по щеке, вытирая горячие слезы.

— Прости…

В широко раскрытых глазах за слезной завесой я ловил оттенки обуревающих ее эмоций: ужас, изумление, паника… восторг? Алины судорожно вздохнула и сквозь рыдания срывающимся голосом воскликнула:

— Мак! Как ты меня нашел?!