Тереза Авильская

Иван Созонтович Лукаш (1938)

«…– Ничто тебя да не смутит, ничто тебя да не остановит, ничто тебя да не устрашит — сам Господь с тобой. Такие слова Терезы Авильской вырезаны на ее статуе. Это — одна из самых вдохновенных скульптур Беклемишевой…»

Академик Беклемишев — одно из видений моего детства…

Академия художеств, Литейный двор, Академический сад. В саду, за мастерской Баха — она была екатерининской стройки, как античный храм, с желтоватой колоннадой, на которой мы выцарапывали гвоздиками и проволокой всякий наш детский вздор, — был, у мозаической мастерской Чистякова, еще малый сад, отделенный железным забором.

Забор был, кажется, кое-где повален, а в сильных кустах сирени, в этом саду, стоял коричневый, деревянный и довольно ветхий флигель с верандой. Точно кусок помещичьей провинции, перенесенный в Академию художеств.

Там и жил скульптор — академик Беклемишев.

Он мне показался похожим на Альфонса Доде. Он, гравер Матэ и еще скульптор Зальман с усами Ницше — это три академических фигуры той Академии, которую я застал в моем детстве в девятисотых годах…

У академика Беклемишева было две дочери. И я их встретил уже после всего, что случилось со всеми нами, здесь, в Париже.

На Монмартре есть тупичок. Кругом снуют тесные улицы, какой-то перемешанный базар магазинов, зеленных, кафе, отельчиков. А от тупичка все это отходит. Тихий угол на отлете. Там есть даже крошечный сад, а в саду — так внезапно — белые голуби…

Ворота, как в старом аббатстве. Здесь раньше жил чудак — антиквар. Он и переделал дом в немного театральное аббатство. Даже поставил кафедру для проповедника. Громадный камин едва ли не времен Генриха. В прихожей — окованные итальянские сундуки и огромный фонарище с острыми лапами.

Конец ознакомительного фрагмента.