Когда-то в той жизни

Иван Семенович Паластров

– Пойдём, Шайтанка, посмотрим, кто там, может мишка в гости пожаловал, – позвал он собаку, на ходу заряжая ружье картечью. Собака кинулась впереди хозяина, звонко лая. Шайтан вышел на берег реки и увидел, что его лодку угоняет какой-то мужик. Собака бегала по косе и яростно лаяла, но достать вора она не могла. – Вуйя, зачем моя лодка крал? Убью, шайтан! – и вскинул ружье. Выстрелы прогремели одновременно, с Шайтана сорвало его старенькую шапку, которую он не снимал ни зимой, ни летом.

Два Шайтана

Шайтан сидел за столом в своём небольшом домике и пил чай. Шайтан — это был небольшого роста татарин, чёрный как головешка с редкими усами и весёлыми с хитринкой глазами. Как его звали по имени, уж никто и не помнил, за свою смуглость и хитрые глаза, все звали его Шайтан. Жил он в маленьком посёлке Ангарка, в самом крайнем домике с собакой, сибирской лайкой, по кличке, как и у хозяина — Шайтанка. Работал зимой в котельной. Летом особой работы не было, ловил рыбу, которую солил и вялил на зиму. Мимо окна прошёл сосед Толян и, не стучась, открыл дверь и вошёл в дом.

— Здорово, Шайтан, чаи гоняешь, — не то спросил, не то утвердил он.

— Сам видишь. Садись, вместе чифирнём, — пригласил хозяин гостя.

Нет, спасибо, сам пей эту гадость, я нормального чая попил.

Толян за всё время, сколько жил на Севере, так и не смог привыкнуть к чифирю. Он всегда удивлялся, как пьют этот деготь, от которого его стошнило, когда он попробовал его впервые.

— Говорят, (кто мог сказать, если в посёлке кроме них двоих, никого больше не было), на завале рыбы много скопилось, не ходил ещё? — спросил Толян хозяина дома.

— Кто сказал? Моя собака? — оскалился в улыбке Шайтан.

Толян молча проглотил это и подумал: «Правда, кто мне мог сказать?»

— Спасибо за весточку, надо сбегать посмотреть, правду ли тебе сказали. Да, Шайтанка? — опять ощерился хозяин, смотря своими хитрыми глазками на собаку. — Сам-то что не сходишь?

— Мне некуда деть. Ещё прежнюю не развесил вялиться. Развешу — схожу, может, ленка наловлю, закоптить надо, — ответил Толян.

— Дааа, закопченный ленок вкусная рыба, жирная, — поцокал языком Шайтан, — сходим сегодня. Да, Шайтанка? — собака весело запрыгала, преданно заглядывая в глаза хозяина. Она любила бегать по тайге, облаивать зверя. Шайтанку щенком подарили Шайтану мужики из района, прилетавшие на рыбалку. Они всегда останавливались у него. Сибирская лайка была предана своему хозяину.

— Умная у тебя собака, мне бы такую, — восхищенно сказал Толян.

— Очень умная, всё понимает, только что сказать не может, — с любовью потрепал собаку по холке. — Ладно, сосед, пойдем мы, пожалуй, поглядим, может что и поймаем, — засобирался хозяин домика.

До завала было пару часов ходу. Шайтан с лайкой дошли до него по руслу ручья, который впадал в Большой Анюй, чуть выше завала. Завал, это беспорядочно наваленные стволы деревьев, принесённые паводком. Завалы были не редкостью на излучинах северных рек, прибитые к берегу струями воды. Но этот завал перекрыл всё русло и вода с шумом проносилась под стволами, образуя за завалом большую и глубокую заводь, в которой должна была скопиться рыба. Деревья мешали ей подняться вверх по течению. Так думали Толян с Шайтаном. Шайтан осмотрел завал и решил ловить прямо со стволов завала. Выбрав удобное место, он закинул блесну, которая не успев коснуться воды, тут же натянула леску. Шайтан подтянул рыбину ближе к завалу и вытащил ленка. Он бился на крючке, но сорваться не мог.

— Ай, хорошая, иди ко мне, — с радостью приговаривал он, вынимая глубоко заглоченный крючок, — какой жадный, однако. Так, поймав несколько рыбин и повесив их на приготовленный кукан, Шайтан забросил блесну в очередной раз, на этот раз попалось что-то серьезное. «Зацепился, наверное», — в сердцах подумал он, но леска пошла в сторону завала. Шайтан пытался вытащить рыбину, но она не хотела идти из-под толстых стволов. Шайтан в азарте перепрыгнул на другой ствол, который внезапно пошёл вниз, его сразу перекрыли другие стволы, зажав ногу рыбака. Шайтан пытался высвободить ногу, но стволы все плотнее сжимали ее. У него мгновенно пронеслась мысль: «Если завал пойдет, то мне хана, из-под стволов не выбраться». Собака, почуяв неладное, заметалась по берегу. Она поняла своим собачьим умом, что хозяин попал в беду. У Шайтана мелькнула мысль послать собаку в посёлок к Толяну, но как это сделать, как сказать? Шайтанка не бросит хозяина, она умрет вместе с ним. Он стал уговаривать собаку, показывать руками в сторону поселка, называть имя Толяна, просить, чтобы привела его сюда. Шайтан был прав, когда говорил Толяну, что его Шайтанка умная, только сказать не может. Она поняла, что требует от неё хозяин и развернувшись, бросилась в посёлок. Для собаки это не расстояние.

.Толян развесил всю рыбу и сидел отдыхал. «Чайку что ли попить», только подумал он, как к нему подбежала Шайтанка,

— Что, уже наловили, что ли? Быстро вы управились, наверное, нет ничего… А где хозяин? — спросил он у собаки, которая лаяла и, отбегая вновь, возвращалась.

— Шайтанка, что случилось? Где хозяин? — потрепал он собаку. «Вроде как зовет меня за собой», — с беспокойством подумал он. Встав с чурки, Толян зашёл в дом, взял ружье и пошёл за собакой, которая побежала в сторону завала. Шайтанка скрывалась в лесу и возвращалась обратно, как бы просила Толяна потропиться.

— Да и так чуть не бегом иду, — успокаивал он собаку. Вот и завал, Толян сразу понял, в чём дело и, взяв в руки толстую палку, полез на завал к Шайтану. Лайка с визгом носилась по берегу, словно плача.

— Ну что, татарин, попался в капкан? Собаке при жизни ставь памятник, иначе бы тебе хана, — сказал он Шайтану.

— Ты вот здесь, просунь палку и нажми, я ногу вытащу, уже не чувствует ничего, может, сломало что, — попросил Шайтан Толяна.

— Только бы завал не тронулся, а то обоим хана, — сказал Толян и осторожно стал давить просунутой палкой, как рычагом. Ствол немного подался, но недостаточно — нога не вынималась.

— Жми больше, у нас выхода всё равно нет, ещё чуть-чуть и вытащу.

Толян нажал со всей силы… Ствол отошёл, Шайтан вытащил ногу… Не успели они спрыгнуть — деревья зашевелились, и завал стал разваливаться. Потоки воды сделали своё дело: разобрав завал по бревну, понесли их до следующего водоворота, чтобы соорудить там очередной завал.

Шайтан сидел на земле, покрытой мхом, и целовал свою собаку, которая на радостях повизгивая, лизала ему лицо… у обоих текли слезы.