Веселов

Иван Лягоскин

Книга о людях, о простых людях, которых очень много в нашей стране и которые живут с надеждой в сердце. Эта книга о друзьях, о верных друзьях и их подругах. Это книга о любви. Книга о счастье, когда кажется, что оно невозможно. Ведь человек счастлив тогда, когда он сам решит, что он счастлив.

3

Было около семи вечера. Солнце еще светило ярко и по-летнему пригревало. В этот день «Рязань» и Веселов решили сходить на пикник, познакомиться с местными лесными достопримечательностями. Громкое слово в аспирантском обиходе, правдивее сказать — попить пиво, пожарить сосиски и поваляться на траве.

Придя на луг, «Рязань» и Веселов начали разводить костер. Два веселых аспиранта с разницей в год и по-деревенски пронырливые, успели ухватить пару березовых дровишек у какого-то заботливого хозяина, мимо дома которого они проходили.

— Откуда ты? — начал разговор «Рязань», собирая костер.

— Я же сегодня все рассказал, — ответил ему Веселов.

— Ах, да, наверное, это я для приличия задал этот вопрос.

На улице было хорошо. Веселов наблюдал за «Рязанью». Судя по его виду ему было легко и радостно. Он предвкушал, как будет есть жареные шпикачики со смесью кетчупа и майонеза, закусывать это зеленью и периодически сцеживать пиво. Идиллия эта обрамлялась прекрасной погодой, солнцем, голубым небом и лесом.

Костер уже бушевал, и самое время было подготавливать колбаски для жарки. «Рязань» наживил шпикачики на импровизированный вертел из веточки и стал жарить, постепенно вращая. Умиротворение, с которым он это делал, перенимал и Веселов. Было как-то радостно наблюдать за счастливым человеком. От этого и сам становишься счастливым.

Пока продолжалась жарка, «Рязань» рассказал историю из своего детства.

— Случилось это, когда мне было лет пять, я еще не ходил в школу, а в детсаду долго не задерживался и чтобы мои родители работали, было принято решение отправить меня к бабушке в соседнюю деревню. Так я стал сиротой, — улыбаясь, говорил «Рязань».

— А почему ты долго не задерживался в детсаду? — спросил Веселов, отпивая пиво.

— Я был слишком непоседливым и заводилой, мог поднять ораву мальчиков и расправиться с завтраком или обедом весьма непритязательным способом. Очень часто мы устраивали бои кашей или картофельным пюре — стенка на стенку. Набирая ложку каши, метали в соседей. Зачастую доставалось не мне или другим заводилам, а тем, кто случайно попадался на глаза воспитательницам, во время ответного броска очередной порции утреннего варева. Как будто провидение защищала меня — дерзкого мальчонку от гнева детсадовских мучителей, заставлявших есть отвратительную манную или иную кашу. Хотя, вспоминая эту кашу, надо отдать должное поварам, они варили ее на молоке, настоящем коровьем, и не жалели сливочного масла. Масло таяло, растекаясь по каше отвратительным желтым пятном.

— Признаться, я любил кашу с вареньем, а не маслом, — мечтательно сказал «Рязань».

— Такое ощущение, что ты ностальгируешь по своему детству. — Сказал Веселов.

— Возможно, но я думаю, что все хорошее впереди, — улыбаясь, ответил «Рязань».

— Конечно, катапультирование каши в соседей или на стены не повод выгнать меня из сада, — продолжал «Рязань», — я думаю, отношение моих родителей друг с другом более веская причина моего перехода в заботливые руки бабушки. Дело в том, что мои родители слишком правильные. Они много читали, у нас была целая библиотека дома. Мама работала в библиотеке, — рассказывал «Рязань», отправляя свой взгляд куда-то далеко — далеко.

— Именно поэтому у вас целая библиотека дома? — подшутил Веселов.

— Да, филиал городской, — очнулся «Рязань».

— Мама с папой заказывали книги почтой, целыми собраниями сочинений, зачастую отдавая за них половину зарплаты. Книги с нетерпением ждали и после перечитывались по нескольку раз. Потом, спустя некоторое время, мама относила в дар в библиотеку. На этом фоне разгорался скандал. Папа не всегда поддерживал такое транжирство.

— Почему? Хотя, понимаю.

— У папы коллекционирование в крови, он собирал все, что мог. Монеты, марки, книги, этикетки со спичечных коробок, даже пачки сигарет, — ответил «Рязань».

— Должно быть, ваша квартира была похожа на краеведческий музей, — предположил Веселов.

— Нет, наша квартира похожа на логово хомяков, всего навалом, — ответил «Рязань».

— А причина, по которой твои родители «избавились» от тебя? Судя по тому, что ты рассказываешь, ты рос в тепличных условиях.

— О, сейчас расскажу, — ответил «Рязань».

Живя с родителями, мне пророчили медицинское поприще. Поскольку в нашей семье со стороны отца все мужчины были врачами или фельдшерами, мое будущее было уже расписано заранее. Отец пропадал на работе большую часть времени. Он был хирургом, отличным хирургом, и как большинство одаренных людей, начинал «скатываться по наклонной». Периодически он пил.

Вообще в России, говорят, две беды: дураки и дороги. Я бы выделил еще одну — алкоголизм. Часто он приходил под утро с дежурства, проведя часов пятнадцать за хирургическим столом. Он, хотя и без сил, не мог заснуть. Чтобы уснуть, он принимал на грудь не одну стопочку. И так не могло продолжаться вечно…

Мама часто с ним ругалась, я попадал по горячую руку, почему-то под горячую руку мамы. Папа меня никогда не бил. В период опьянения он еще больше проявлял отцовскую любовь.

— Ты знаешь, есть три сорта людей, — отвлекся «Рязань».

— Есть люди злые, но когда они выпьют, становятся ангелами. А есть противоположности — добрейшие трезвенники, после алкогольного опьянения, снимая свою маску, становятся дураками и злыднями.

— Интересная теория, — ответил Веселов.

— А к какой категории ты относишься? — спросил Веселов.

— К третьему сорту — ненавидящих алкоголь, — с улыбкой сказал «Рязань».

— Да? А сейчас ты же пьешь пиво, — не унимался Веселов.

— Если бы ты был внимательный, то заметил, что я пью безалкогольное пиво, — оправдался «Рязань».

— Хорошо, значит, пьянство отца привело к тому, что тебя отправили к бабушке? — спросил Веселов.

— Нет, дело в том, что моего папу перевели работать в другой город и пока он жил в общежитии и договаривался о квартире, меня перевезли к бабушке.

— А как же мама?

— Мама поехала с ним, она же жена «декабриста», — улыбаясь, ответил «Рязань».

— Почему «декабриста»?

— Потому что папу перевели в другой город в декабре.

— Странно, что врача перевели в другой город. Я думал, распределение закончилось с развалом СССР.

— Перевели, потому что мой отец был военным хирургом. — Пояснил «Рязань».

— И когда ваша семья воссоединилась? — Спросил Веселов.

— Она не воссоединилась, — грустно ответил «Рязань».

— Мои родители погибли.

— Соболезную.

— Спасибо, но прошло много времени и сейчас я уже рассказываю эту историю о том, как геройски ушли из жизни мои родители.

— Да? Мне расскажешь? — Спросил Веселов.

— Хорошо.

После переезда в город N…, живя в общежитии, мои родители искали квартиру или домик для воссоединения семьи. Папа бросил пить, как мне потом сказали, а мама научилась готовить хороший борщ и перестала относить книги в библиотеку, — подшутил «Рязань».

Дом они вскоре нашли на краю города. Это был небольшой деревянный домик с маленьким садом. За забором в лесу был пруд, который использовался исключительно для полива огорода. Пруд был глубокий, более четырех метров, и питался холодными ключами, бьющими из под земли. Вода в летний период нагревалась только на поверхности, в глубине же оставалась ледяной. В нем никто не купался, все боялись. Для полива бывшие хозяева нагревали воду в бочках, которые стояли возле забора.

Одним летним воскресным днем мама готовила свой любимый борщ, а папа читал местную газету. Вдруг мама услышала отчаянные вопли, доносившиеся от места расположения пруда. Мама крикнула папе, что в пруду что-то происходит и попросила проверить. Отец отложил газету и в домашнем халате пошел посмотреть, куда его отправила жена. Придя на пруд, он увидел, что в пруду барахтается мальчишка лет пяти — шести. Отец не снимая халат, сиганул в пруд и поплыл к парню. Таща его за волосы к берегу, отец зацепился подолом халата за корягу и начал плыть на одном месте. Парень в шоковом состоянии начал карабкаться на отца, и в период этой борьбы у отца случился инсульт, он начал тонуть, парень не мог дальше двигаться от усталости. Оба пошли ко дну. Но потом, собравшись с силами, парень начал грести и выплыл. Случилось какое-то чудо, паренек поплыл к берегу.

Прибежав к пруду, мама увидела папины тапочки и, осознав, что случилось, побежала звать помощь. Спустя двадцать минут приехала скорая помощь, полиция и водолазы. Отца достали, но спасти не удалось.

— А кто был этот паренек? — спросил Веселов.

— Соседский мальчик, — ответил «Рязань».

— Потом он рассказал, что один плавал на своем плоту и, поскользнувшись на мокром дереве, падая, ударился головой о плот. Очнулся он в воде и стал тонуть.

— Он не умел плавать?

— Уверял, что умел, я думаю, это просто был страх и шоковое состояние, — ответил «Рязань».

— Ну а почему мама тебя не забрала к себе? — спросил Веселов.

— Я приехал к ней потом. Она начала встречаться с другим мужчиной. Тот не любил детей и мама, как мне рассказала бабушка, попросила ее оставить меня у себя.

— Как-то не по-людски, — сказал Веселов.

— Я не могу ее судить, она же моя мать.

— Да, ты прав, и я не могу осуждать, прости — извинился Веселов.

— Конечно, извини меня, но если быть точным, ты сказал, что твои родители погибли. Однако судя по твоему рассказу, мама жива. Почему ты сказал, что оба твоих родителей погибли? — Спросил с недоумением Веселов.

— Мама недолго прожила после смерти отца. Однажды, гуляя по лесу с моим отчимом, мама упала в обморок. Обморок продолжался минут пять. Отчим попытался ее оживить и после того, как принес домой вызвал скорую помощь. В больнице у мамы диагностировали рак головного мозга. Мама прожила после этого полгода. Свое тело она завещала сотрудникам медицинской академии.

— Я думал, сейчас так не поступают. — Сказал Веселов.

— Но она так поступила в память об отце, — сказал «Рязань». Так говорили на ее похоронах.

— Грустное у тебя детство, — сказал Веселов.

— Да, не среднестатистическое, — ответил «Рязань, отхлебывая из бутылки свое безалкогольное пиво.

— И как тебе жилось все эти годы?

— Признаться, честно, я не имею права жаловаться, у меня была отличная бабушка, которая играла роль папы и мамы в одном лице. Однажды ее вызвали на школьное собрание. Придя домой, она мне рассказала, что ее попросили повлиять на меня, поскольку я с друзьями катаюсь на закорках у девчонок старших классов. Возможно, началось раннее половое созревание, — передала бабушка слова директора школы. На что моя геройская бабушка ответила — раз молодухи разрешают, пусть катается. А на счет пола, вы пол в школе давно не красили, хотя ежемесячно просите денег на ремонт. Так что пол в школе давно созрел.

Я начал смеяться над бабулей. Так просто она закрыла тему. Скорее всего, интеллигентные учителя не стали ей объяснять мотивацию моего поведения.

— А поведение определялось именно созреванием? — С ехидством спросил Веселов.

— Нет, в школе я не любил женский пол и относился к ним как к мальчикам, только с косичками.

— Странный!

— Да не особо.

День подходил к концу, солнце садилось, костер догорал, сосиски были съедены, а пиво допито. Повеяло тихой и мягкой прохладой и казалось, что весь лес начинает выдыхать то коротко, а то протяжно. Трава плясала свои танцы под аккомпанемент музыки ветра. Из леса доносилась трель неизвестных птиц. Прислушиваясь к этому лесному концерту, Веселов спросил у «Рязани»:

— Почему ты пошел в аспирантуру?

— Я хочу быть начальником. — Коротко ответил «Рязань».

— У тебя большие шансы, — взбодрил его Веселов.

— Спасибо, почему ты так думаешь?

— Ты умеешь говорить, умеешь рассказывать и заинтересовать людей.

Я где-то читал, что лидер должен уметь говорить. Если он не умеет говорить, он не сможет сделать карьеры.

— Я знаю, кто это сказал, это сказал Наполеон — ответил возбужденно «Рязань».

— Я читал книгу высказываний Наполеона и припоминается, что именно эту фразу у него видел, — продолжил «Рязань».

— Отличная память. Наверное, нам пора собираться, — сказал Веселов.

— Пожалуй, ты прав.

Друзья затушили костер «по-пионерски», предварительно сожгли весь мусор, который мог гореть. Собрали все свои вещи и пошли в общежитие.

По дороге Веселов думал о том, как ему повезло, что его родители живы и здоровы. Веселов жалел «Рязань» за его сиротство, хотя тот никогда не показывал свою слабость и не жаловался на свою судьбу. Этот человек был действительно сильным и уверенным в себе, он шел с оптимизмом к своей цели и выдерживал все испытания, которые наваливались на него.

Иногда Веселов завидовал его оптимизму, его силе, но эта зависть была добрая.